***
На улице всё также прохладно, но в последние дни солнца не было — его скрывали серые тучи. Тэхён надел любимое пальто и почувствовал себя, несмотря на погоду, лучше, чем было сутками ранее. Теперь он постарается быть сильнее. Или, по-крайней мере, самое главное сейчас — свыкнуться. Где-то внутри сидело то самое, что снова тянулось к свету. К тёплому, яркому, сжигающему. Но это будет в скором времени, а сегодня, Тэхён уверяет себя, он сможет устоять; не поддастся. Даже если сердце разрывалось от знакомых мест, навевающих воспоминания. Почти не осталось такого магазинчика, парка, улочки, мимо которых не проходили они с... Парень остановился, а сердце будто сжалось и остановило свой ход. В голове всплывали те самые моменты, проведённые с ним. К горлу подступил тяжёлый ком, не дающий ни слова сказать, ни вздохнуть. Горячие слёзы выступили на глазах. Отчего-то вновь начала накатывать уже пережитая истерика, пускай не такая сильная. Ещё одна картинка, где он, смеясь, убегал от Чонгука и прятался за дерево рядом, заставила первую слезу скатиться по щеке. И тут словно дамбу прорвало. Тэхён завыл от бессилия(?).. Пытаясь спрятаться от внешнего мира, а особенно — от воспоминаний, блондин накрыл глаза ладонями, а сам опустился на корточки. Юнги, что-то рассказывая, не сразу заметил, как его друг отстал, но тут же подбежал к нему. Обняв за плечи, он поднял Тэхёна и усадил на ближайшую лавочку. При этом он нашёптывал успокаивающие слова и просил парня быть сильнее. В голове снова проскочила мысль, что он ничем не мог помочь, но Мин стоически её отметал. Сдаваться нельзя! — Пошли, — сказал Юнги, когда Тэхён немного успокоился. Он повёл его обратно домой. «Хотя бы на улицу вышел, уже хорошо» — думал Мин. Юнги проводил Тэхёна до дома и проследил за тем, чтобы парень сходил в душ и не лёг снова ныть в подушку, а сам пошёл домой, но пообещал прийти снова. Слишком боялся оставлять Тэхёна одного с мыслями. Мин также решил, что, пускай парню будет плохо, он всё равно отведёт младшего в университет. Жизнь, в конце концов, на одном Чонгуке не кончается. Человеку дан особый дар — смирение. Поэтому и Тэхён вскоре успокоится. Тэхён лежал долго, смотря куда-то перед собой. В голове была лишь пустота... Как и в сердце. Но вскоре веки начали тяжелеть, и он окунулся в небытие царства сна. Будь такая возможность, он бы спал вечно. Спрятался бы в своём маленьком коконе в виде одеяла, и никто не стал бы мешать. Здесь ему не были нужны никакие чувства, их и не будет. Тэхён обязательно научится снова всё прятать внутри, как делал всегда. Только он был причиной, из-за которой парень показал себя, но теперь этой причины нет, нет и обязательности показываться.***
Ночь. Время, когда кто-то ложился спать или наоборот — начинал свою деятельность. Сеул, укрытый свинцово-синим полотном звёздного неба, снова оживал, впитывая соки ночной жизни горожан. Точно также Чонгук сидел на балконе, в очередной раз затягиваясь, позволяя едкому дыму наполнить свои лёгкие. Звёзды узнали ещё один секрет. В такое время именно они и звуки оживлённых ночных дорог составляли компанию Чону. Зачем он курил? Самому было не до конца понятно. Вроде бы это немного заглушало другую его зависимость. Хотя... Чонгук выкинул бычок и зашёл в комнату. Перед ним — наброски размытых образов, изображающие ту ночь; моменты, когда лицо Тэхёна озаряла та самая, его фирменная квадратная улыбка, искренняя и, самое главное, адресованная Чонгуку. Неужели он больше не увидит её; миндальные глаза, большие и смотрящие на него; аккуратные длинные пальцы? Всё осталось лишь в голове, и Чонгук пытался отобразить это на бумаге. В голове засела ещё одна идея, но это позже... Быть может, Чон пытался закрыть дыру? Всё одно и то же. Он неосознанно заставлял себя думать о другом, пускай комната, увешанная изрисованными листами бумаги, говорила о том самом. Благодаря хорошей памяти, парень помнил почти всё, даже нежность карамельной кожи до сих пор чувствовалась на кончиках пальцев. Тэхён весь и полностью занимал чонгуковы мысли. Все воспоминания теперь только о нём, и... Ощущение, что сама квартира Чонгука всё ещё помнила его голос; в ванной, возле стиральной машинки до сих пор лежало грязное постельное бельё. Чон также неосознанно пытался уцепиться за любое малейшее напоминание о Тэхёне. Он его не видел всё это время — в университете Кима не было. Чонгук сорвался и начал рыться на столе, ища те наброски, которые он сделал два дня назад. И нашёл. Взяв чистый лист, брюнет приступил к новому наброску...