Никаких запретов

Этот тур преподнес Джареду много сюрпризов и открытий. И, не смотря на общее странно-печальное настроение, ему очень нравилось находиться в нем, здесь и сейчас: и в шикарном красном найтлайнере, с которым теперь будет связано много воспоминаний, и одно особенное, яркое и приятное, которое, как ни старался клавишник полностью выкинуть из головы, но все-таки не мог; и в таких необычных, иногда с расписанными и с разукрашенными, а иногда и полностью заклеенными афишами и плакатами, гримерках; и, конечно же, на сцене. С каждым новым шоу, с новым опытом общения с фанатами и организаторами, Джаред чувствовал, как концертная гастрольная жизнь его засасывает, поглощает с головой, и он не тонул, нет, он буквально качался на теплых волнах и ловил кайф. И хотел еще и еще. И уже не замечал усталости, которая, конечно же, незаметно накапливалась, и даже, почти не чувствовал печали, когда смотрел на Криса. Наоборот, он был безумно счастлив, что делил эти самые прекрасные мгновения в своей жизни именно с ним. А остальное уже неважно. Но в один из следующих дней все, и конечно же, Джаред, вдруг заметили, что Крис с самого утра находится не в духе. И почти ни с кем не разговаривает. Да, он объяснил ребятам, что неважно себя чувствует, просто съел что-то не то или не выспался, но мрачное настроение и желание сидеть, уткнувшись в ноутбук в полном одиночестве, говорили о причине посерьезнее. Пару раз Джаред слышал, как Класс и Бо интересовались, не возникло ли каких-нибудь проблем с дальнейшим туром, с организаторами, с логистикой, но Крис их уверял, что все отлично, что им не о чем беспокоиться. И если проблемы, правда, возникнут, то он обо всем расскажет, так как не намерен решать их один. Но спал по ночам Крис, все же, если судить по впалым синякам под глазами, плохо. И его бессонница передавалась и Джареду. И не прошла бесследно. Крис разрешил ему снова помогать с уборкой оборудования и аппаратуры, но, конечно же, велел быть осторожнее. Да и парней попросил за ним приглядывать. Такая внезапная трепетная забота даже порадовала, и Джаред работал теперь только в перчатках и был максимально внимателен. Но все-таки ему не удалось избежать очередной глупой случайной травмы. Поздно ночью он шел из клуба в найтлайнер и подвернул ногу. Просто так, оступился на ровном месте. Боль вспыхнула в мгновение ока, и он даже не смог сообразить, что произошло, как очутился сидящим на асфальте. Он с нетерпением смотрел в окна найтлайнера, где горел уже яркий свет, и ждал, чтобы его кто-нибудь заметил. Или же вышел из клуба и наткнулся на него — боль начинала раздражать. И вдруг, в одном из окон появился Класс. Джаред замахал руками, и его увидели. Класс сначала улыбнулся, потом недоуменно вскинул брови и исчез. И спустя всего минуту они вместе с Крисом уже стояли на улице, наклонившись над Джаредом. Тот итак сидел на асфальте, но, увидев Криса, предпочел бы и вовсе исчезнуть глубоко под землей. Он уже даже не стыдился и не извинялся — какой-то почти истерический смех от всего случившегося начал быстро подбираться к горлу. Хихикающий клавишник посреди парковки на земле — это снова точно не то зрелище, к которому все были готовы. — Что случилось? Эй, друг? — Класс заботливо опустил руку на плечо, успокаивая, и заглянул в глаза, где уже начали скапливаться слезы. Но Джаред резко заморгал, поморщившись и превозмогая боль и истерику. На Криса он решил не смотреть, хотя тот взволнованно пялился на него во все глаза. — Черт, Джаред. Тебе больно или смешно? — не вытерпел, наконец, Крис. — Нога. Помогите встать. — Подвернул, что ли? На ровном месте. Так только ты можешь. — Бедный наш Джаред. Держись, сейчас Класс тебе поможет. — Ты давай в клуб за льдом, у нас мало, а бинт эластичный и мазь у меня есть. В найтлайнере сразу начался переполох. Себста и Бо помогли Крису втащить беспомощного парня, поджимающего ногу, а Энни заботливо пошла делать ему успокоительный чай. Хотя тот настойчиво и громко требовал холодного пива. Крис хмуро тер лицо, глядя исподлобья, и казалось, снова глубоко думал о чем-то своем. Он был сильно уставшим, немного не трезвым, как всегда ближе к ночи после концерта и раздачи автографов, где многие желали не только фото и подпись, но и пропустить по стаканчику — гостям-коллегам и организаторам Крис никогда не отказывал; постоянно кутался в толстовку от ночного осеннего холода, проникавшего в салон через приоткрытую дверь — не все еще вернулись из клуба со своими чемоданами, и к тому же, ждали Класса. — Эй, тебе надо ботинок скорее снять. Сильно больно? — И как ты так умудряешься, готеныш? На ровном месте же. Себста и Бо сидели на корточках перед Джаредом, пока тот, извиняясь, смотрел на друзей и едва сдерживался от смеха сквозь слезы. Его усадили на ближайшее к двери кресло и велели ничего не делать, пока не придет Класс со льдом. Водитель, тоже вместе с остальными, жалостливо взглянул на клавишника и спросил, нужна ли помощь и пусть скажут, через сколько минут все готовы будут отправляться. Тогда Крис выплыл из задумчивости и велел всем поторопиться со сборами — нельзя выбиваться из графика. И потом, наконец, обратил внимание, что Джаред уже о чем-то шутил с Бо и Энни, пока Себста развязывал ему шнурок. — Так, а теперь всем разойтись. Я буду снимать ботинок, а носок Джареда Дерджа — это не тот аромат, которым вы хотите насладиться перед сном. — Отлично, я пойду как раз схожу в апартаменты за бинтом и мазью, — отшутился Крис, удаляясь в коридоре. Бо поскакал за ним. Когда они вернулись буквально через пару минут, перед пострадавшим на корточках уже сидел Класс и внимательно осматривал поврежденную ногу — покрасневшую и явно немного распухшую. И в кого же Джаред такой везучий — на ровном месте ведь умудрился. В глаза тут же бросился лежащий рядом на полу белый носочек в крупные розовые звезды. — Только не говори, что это твой. Копируешь мои татуировки? Настроение у Криса сразу улучшилось: клавишник снова попытался подавить истерический смех, в то время как Класс продолжал возиться с ногой, наклоняя ее осторожно то в одну, то в другую сторону и прислушиваясь, как больной реагировал на эти движения. Рядом осталась только Энни с приготовленным чаем — остальные разбрелись по салону по своим делам, чтобы лишний раз не смущать Джареда, который итак чувствовал себя неловко и внутренне молил, чтобы это все поскорее закончилось. — Это подарок моей бывшей девушки. Они мне нравятся. Ай, вот так больно очень. — О, вот как? А я уж было подумал. Класс, что скажешь? — Серьезной травмы нет. Возможно, связки потянул. Сейчас бинтом эластичным зафиксируем и посмотрим, сможет ли на нее Джаред встать. — Не Джаред — а тридцать три несчастья, бедняга — философски вздохнула Энни, но при этом ласково погладила парня по голове, отчего тот довольно зажмурился. — Да уж. Я так поседею раньше времени. А ты, Джаред, прекращай витать в облаках, а то так живым до Гамбурга не доедешь. Я серьезно. Я ж за тебя отвечаю. Я за всех вас отвечаю, напомню. — Хорошо-хорошо, папочка. Мы поняли, — ответил Класс сразу за всех, видя, как у клавишника уже поползли вверх брови и зародился новый испуг в глазах. И пусть вечер снова выдался для Джареда непростым, но уже где-то через час, уставший и хорошо так накачанный пивом, он сладко уснул, забыв обо всем. Бо придумал дружно расслабиться за игрой в карты — особенно, он подчеркнул, это будет полезно перед сном бедному готенышу, на чью макушку, точнее, ноги и руки, так много свалилось за последние дни. И тогда Крис предложил удобно устроиться на кровати у него в апартаментах. Класс и Бо радостно поддержали идею, шутливо подхватили клавишника на руки и с комфортом доставили к месту назначения, хотя тот громко сопротивлялся и кричал, что может идти сам. Но все в этот радостный момент были против него. Под конец, уже далеко за полночь, за игрой остались только трое — Крис, Класс и Бо. А Джаред же незаметно уснул полулежа на подушке, немного наклонив на бок голову. — Так, я снова выиграл. Заканчиваем? — спросил Класс, вставая с кровати. — Думаю, на сегодня хватит и игр, и пива. Чур я первый в туалет! — Давай, ты только потише. Все уже, наверно, спят. Когда гитарист вышел, Крис с сомнением сначала посмотрел на спящего Джареда, а потом на Класса. — Надо его разбудить, наверно. — Нет, Крис, подожди. Смотри, он крепко спит. Даже наша болтовня ему нипочем. Намучился, бедняга. Пусть сегодня здесь останется. — Здесь? Мне тогда на его полку идти, что ли? — Зачем же, — едва заметно улыбнулся Класс, — по-моему, тут много места. Или что, какие-то проблемы? Да мы тут втроем поместимся при желании. — Могу вас оставить, если хочешь. — Нет, Крис. Я пошутил. Но не буди парня. — Ладно, иди, я не буду его будить, обещаю. — Будить, кстати, можешь. Только не прогоняй. И Класс тоже ушел, оставив Криса все еще в легком замешательстве. Но усталость давала о себе знать. Он быстро стянул футболку и джинсы, и осторожно, стараясь не шуметь, лег на кровать и тут же накрылся с головой одеялом. И уперся взглядом в Джареда. Тот заснул в абсолютно неудобной позе — то ли сидел, а то ли лежал. Одну ногу, в белом причудливом носке с розовыми звездами, он поджал к себе, а другую — перевязанную и без носка, вытянул вперед. Несколько секунд Крис, затаившись, следил за вздымающейся грудью, а потом глубоко вздохнул, тихо встал и подошел к Джареду. Уверенно дотронулся до плеча и постарался перевернуть парня на бок, чтобы тот лег поудобнее. И он поддался — едва проснувшись, что-то пробормотал, а потом обнял подушку, подтянул к себе колени и казалось, тут же уснул. Крис накрыл его пледом и вернулся в постель. И прежде, чем тоже закрыть глаза, еще несколько минут смотрел на треугольную худую спину с острыми плечами, обтянутую серой футболкой, и слушал ровное дыхание, стараясь не замечать звуков шагов и коротких разговоров из салона. Когда Джаред проснулся, весь его лоб был почти полностью покрыт потом, а футболка, казалось, промокла от него практически насквозь. Парень тут же сел, резко раскрываясь, а потом только сообразил, что находился не на своей полке — ну да, на полке нет столько пространства и воздуха, пусть и такого теплого, а у Криса в апартаментах. И, что немаловажно, Крис тоже спал здесь. Джаред уставился на обнаженную спину, татуированные плечи, на которые спадали распущенные белые волосы, едва различимые в темноте. И первым порывом стало желание немедленно вскочить и уйти. Но потом он вспомнил про ногу. Он же всех перебудит, пока допрыгает до своей полки. Да и, если честно самому себе признаться, уходить совсем не хотелось. Голова была после сна и пива все еще тяжелой и туманной, и, не особо размышляя, Джаред стянул ненавистную футболку, а потом принялся и за джинсы, которые, сидя на кровати, снимать было весьма неудобно. Клавишник ерзал, пару раз звякнул расстегнутый ремень, но Крис не повернулся. А Джареду на хмельную голову даже захотелось, чтобы он проснулся. Чтобы посмотрел в глаза. А потом обнял, как тогда, на его полке. И теперь, он, наверно, уже не стал бы так смущаться и тормозить. Он бы сам поцеловал Криса, ловко забираясь к нему в трусы и прижимаясь всем телом. Когда, как не сейчас? И пусть ему сказали, чтобы он все забыл, чтобы ничего не додумывал и ни на что не надеялся, но ведь он же хорошо помнил, чувствовал, как сильно Крис его хотел. Избавившись от одежды, Джаред снова лег, на этот раз, лицом к спящему, и снова задержался взглядом на обнаженной спине. Безумно хотелось дотронуться, но он не смел: если просто начать будить Криса, то он точно разозлится и не оценит затею, наверняка спросит, что стряслось. А у Джареда не было в голове ни одного слова. Тогда он решил отпустить все свои желания и осторожно перевернулся на другой бок. Но не рассчитал и задел ногу Криса пяткой. И замер, чувствуя, как тот сонно зашевелился. Но в следующие секунды никто Джареда не обнял, не притянул к себе, не заговорил с ним, не поцеловал горячо в шею, как было в прошлый раз. Ничего. И сон снова овладел им, уводя из грустной, полной испытаний и разочарований, реальности.