Никаких запретов

— А где Джаред? Поторопите его. — Я его не видел что-то. -Эм, я тоже. Класс? Бо? Энни? Вы видели? Но на вопрос Криса никто не дал положительного ответа — ребята выглядели такими же озадаченными, как и он. Они уже все стояли на парковке рядом с клубом, их встретили организаторы и сотрудники заведения, на земле возвышались горы чемоданов и транспортировочных кофров, а на горизонте, сквозь серо-голубые облака виднелось холодное осеннее солнце; собирались пойти внутрь, но внезапная пропажа застала их врасплох. Крис хмуро и уже испуганно переводил взгляд с одного члена команды на другого и не мог поверить тому, что только что услышал. — Как это, не видели? Джаред! Джаред! — Крис, набери ему, — предложил Бо. — У вас все в порядке, Крис? — поинтересовалась одна из организаторов, видя, в каком замешательстве находятся музыкант и вся его команда. — Надеюсь, — ответил тот и вытащил из кармана телефон. — Черт, почему выключен? Дайте, дайте мне кто-нибудь свой. — Успокойся, я сейчас ему наберу, — сказал Класс и стал сам звонить другу. Следующие пара минут показались вечностью. Никто не отвечал, но Себста, что стоял ближе всего к двери, внезапно вдруг заскочил в найтлайнер. — Я его слышу. Он здесь звонит. — Черт. Черт. Черт. — Мы потеряли готеныша? Серьезно? — Где он может быть? — Скорее всего на последней заправке. — Не знаю. Надо включить мой телефон. Он, наверняка, звонил. И уже через несколько минут Крис увидел входящие звонки с неизвестного номера и прочел сообщение: « Я на заправке. Очень вас жду и скучаю. Джаред» и без промедления перезвонил. Сотрудник клуба тут же предложил съездить за парнем на своей машине — и быстрее, и дешевле обойдется, чем такси. К тому же, есть и личный интерес — его дочь настоящая поклонница ЛОТЛ, но больше всех любит именно клавишника. Она точно будет потом в восторге от подобной истории. — Хорошо. Не хотим никого напрягать, но если вы настаиваете. Но я поеду с вами. Это я виноват, что мы так далеко уехали. — Крис, ты не виноват. Кто ж знал, что у тебя сломается зарядка и вырубится телефон? — сказал Бо, уже понимая, что ни за что Криса не переубедит. — Все нормально. Разбирайтесь здесь без меня, а я за Джаредом. — Крис, только будь с ним поласковее. Он там уже, как никак, больше часа. И ему еще столько же вас ждать. — Обещаю, Класс. Не беспокойся. Все дорогу Крис пытался вздремнуть, но глаз так и не сомкнул. Автомобиль с бешеной скоростью мчался по автобану, но все равно, казалось, что ехали очень долго и медленно. Не отвлекала ни громкая музыка, ни вопросы и подбадривающие слова водителя, который оказался милым и приятным собеседником с хорошим музыкальным вкусом. На втором часу дороги они окончательно разговорились, зацепившись за любимые около музыкально-технические темы, и оставшееся время в пути пролетело незаметно. — Приехали. Я выйду покурить, если что. Когда скажете, тогда и поедем обратно. — Хорошо. Думаю, мы быстро. Спасибо еще раз. — Да не за что. Все что угодно для классных музыкантов. Перед самым входом у Криса вдруг замерло сердце и перехватило дыхание. Да, сейчас он его увидит. И им надо будет что-то друг другу сказать. Или же лучше, вообще, ничего не говорить. А может, ему придется выслушивать обвинения и претензии? Нет. Только не от Джареда. — Доброе утро. Хочешь глупый вопрос? Ты как? — Доброе. Что с твоим телефоном? — Зарядка сломалась. Как всегда не вовремя, — Крис виновато и несмело улыбнулся и сел напротив. Джаред выглядел сильно уставшим, и похоже, последний час он просто откровенно спал. Глаза, красные и опухшие, немного слезились, и едва открывались. А голос был таким тихим, будто у парня совсем не было сил на разговоры. Но он все-таки нашел их в себе, соскреб последние остатки, чтобы улыбнуться и с интересом снова заглянуть в свою пустую чашку. — Бывает. — Ты ел что-нибудь? — Что? — Нам еще полтора часа ехать, а уже время завтрака. Ты тут почти три часа торчишь. — Мне хватило только на чай. Но зато я выкурил полпачки. — Боже, Джаред. Тогда сначала поедим. Ты какие предпочитаешь: мюнхенские белые или нюрнбергские? — И те, и другие. И еще яичницу. Я сейчас, наверно, все готов съесть. Я потом тебе отдам, Крис. — Ок, понял. Жди, я быстро. — Жду. Что же еще мне остается делать, — скорее пробормотал себе под нос, нежели ответил Джаред, но Крис услышал и ничего уже не ответил, снова почувствовав вину. Когда он только вошел и среди многочисленных столиков с туристами, заставленных горячими завтраками и чашками с кофе, разглядел все-таки своего потерянного клавишника — взъерошенного, сонного, съежившегося в углу — то ли от холода, а то ли от обиды на весь белый свет, и в частности, на него, своего боса, у которого не отвечал телефон, то сразу захотел обнять Джареда, согреть, прижать к себе крепко-крепко и попросить прощения. В нем с новой силой всколыхнули чувства. Но что это было, Крис сам пока не до конца понимал. Как и не понимал, почему сам лично поехал сюда, когда можно было — и точно было бы разумнее, отправить кого-нибудь из организаторов или шофера — так как ему самому следовало сейчас находиться в клубе с ребятами: сверяться с райдером, проверять аппаратуру, разбирать вещи да и просто банально отдыхать после переезда за чашкой чая. Но нет, он здесь. И пусть он не обнял Джареда, испугавшись в последний момент, встретившись с его сонным недоуменным взглядом, от которого тут же стало неловко, но хороший завтрак он ему в силах подарить. От запаха горячей еды Джаред тут же проснулся и буквально ожил на глазах. Крис поставил на стол две огромные тарелки: на одной ярко блестели две яичницы с двумя же аппетитно поджаренными колбасками, а на другой — два кекса с глазурью и два румяных брецеля, густо посыпанных крупной морской солью. Так же Крис принес сливочное масло, горчицу, кетчуп и две кружки с ароматным черным чаем. — Вау, — только и смог тихо сказать Джаред, уже жадно поедая долгожданный роскошный завтрак одними глазами. — Если хочешь кофе или еще что-нибудь, я могу принести. Но я знаю, что ты чай больше любишь. — Нет-нет, у меня и так слов нет. Спасибо, Крис. — Не за что. И как только мы могли тебя здесь оставить совсем одного. Черт. — Все бывает, не бери в голову. — отвечал Джаред, уже жадно откусывая сосиску и намазывая масло на брецель. — Нет, теперь мы будем внимательнее. Я поговорю с водителем, мы что-нибудь придумаем, чтобы как-то отмечаться, ну не знаю, подписи будем ставить при выходе и по возвращении. Да что угодно. Такое не должно повторяться. Еще несколько минут они сидели в кафе на заправке: Джаред с удовольствием поглощал желанный завтрак, у Криса же аппетит совсем пропал, но он выпил для вида свой чай с кексом. Он так и не попросил прощения, так и не сказал того, о чем думал весь час в машине по пути сюда, о том, что так сильно его теперь, не прекращая, волновало после разговора с Классом. И о чем он постоянно думал. То, что и заставило его лично поехать за Джаредом. И это немного злило. — Уф, я все. Уносите меня. Едем? — А? Точно больше ничего не хочешь? — Нет, папочка. Едем? — и Джаред, к удивлению для самого себя, улыбнулся и встал первым. Крис тут же последовал за ним. В машине они оба сели на заднее сидение. — Музыку могу не включать, если поспать хочешь, Джаред. — Нет. Пусть тихо играет. Я не против. Джаред сначала прислонил голову к прохладному стеклу — и пусть в салоне было тепло, да и после сытного завтрака он окончательно согрелся, но все-таки от слегка приоткрытого окна на большой скорости дуло, а плотно закрывать он его не стал — уже совсем было лень соображать и двигаться. Хотелось только одного — спать. Тогда он попробовал немного сползти с сидения и уснуть, повернув голову набок. Но так стала затекать многострадальная шея, которая уже почти отказывалась держать тяжелую от мыслей и переживаний голову. Откинулся назад — снова неудобно. И вдруг. — Ты можешь лечь на меня. — Что? Да я не сплю, все нормально. — Вот именно. А тебе надо поспать. Больше часа еще ехать. Давай, устраивайся, я в твоем распоряжении, — и словно в подтверждение своих слов, Крис сел немного наискосок, повернувшись к другу и тоже немного сполз с сидения, расставив для удобства ноги. Последней каплей для клавишника стала ласковая улыбка и пронзительный, все еще извиняющийся взгляд. — Давай, ложись. Я настаиваю. — Ну ладно. Я попробую. Джаред придвинулся к Крису и осторожно положил голову и руку ему на грудь. Сначала почувствовал под щекой теплую мягкую ткань его излюбленной серой толстовки, а потом услышал тихий стук его сердца, ровное дыхание у себя над головой. Блаженно закрыл глаза и первые секунды наслаждался близостью, уютом, теплом. Хотелось тут же обнять Криса обеими руками и прижать к себе, как долгожданный трофей, но Джаред не решился — рука так и осталась лежать перед лицом. Но спустя всего несколько минут, когда он, окончательно расслабившись и забывшись, уже начал проваливаться в долгожданный сон, его обнял Крис. И даже осторожно погладил по голове, приглаживая волосы, и едва не прижался к макушке губами. А потом снова поднял голову и задумчиво уставился в окно, где быстро мелькал баварский осенний пейзаж с его яркими утренними красками. А потом он медленно перевел взгляд на руку Джареда и заметил отметины на недавно поврежденных пальцах. Ногти густо покрывал черный лак, но Крис был уверен, что следы травмы остались и на них. Как же он тогда испугался, когда увидел в гримерке перевязанные пальцы и испуганные, светлые, почти прозрачные, огромные глаза. Да, Джаред был его клавишником, и его руки — это самое ценное. Но было в том страхе и что-то чересчур личное. Что-то, чего Крис пока сам не понимал и непроизвольно боялся. Он привязался в туре к Джареду. До этого они не проводили столько времени рядом, вместе. Работа на студии и тем более репетиции, или общие ночные попойки — это совсем другое. Там его Крис почти не замечал. А в туре — заметил, разглядел. И то, что он увидел, теперь не давало ему покоя. Самым первым удивлением стало осознание того, насколько же Джаред предан своему делу, предан группе, а значит, предан и самому Крису. Он ведь мог спокойно не играть тогда с поврежденными пальцами, мог пропустить одно шоу — но нет, тот его взгляд, его упрямство, его дикое желание быть со всеми и выполнять свою работу при любых обстоятельствах заслуживало внимания и поддержки. Вторым неожиданным открытием для Криса стал тот факт, что все, в том числе и многочисленные поклонники, организаторы, просто случайные знакомые и даже, внезапно, Томас, восхищаются не только талантом и какими-то личными качествами Джареда, но и внешностью. То там, то здесь, от абсолютно разных людей, Крис слышал, что Джаред необыкновенно красив и привлекателен. Что он всем нравится. И мысленно Крис с ними согласился, хотя раньше как-то не акцентировал внимание на его внешности. С самого начала они с Бо в шутку прозвали парня готенышем, пару раз обмолвились, что тот тощий и смазливый, и точно понравится юным любительницам всего мрачного и загадочного. Особенно, если поярче подвести ему глаза. Да, глаза у Джареда и правда были выразительные и красивые. И еще губы. Энни в шутку сказала, что завидует, и тогда Джаред, захмелевший от пива, ее смачно поцеловал куда-то в уголок рта. И потом все засмеялись. Да, наверно, Джаред был симпатичный. Высокий, стройный, всегда с прямой спиной — выработанная привычка пианиста держать осанку здорово его красила, длинноногий, с тонкой талией и широкими красивыми плечами — он мог понравиться кому угодно. Мог, но Крис не хотел об этом думать. Все еще боялся, так как догадывался, куда в конце концов приведут его эти мысли. Тем более, чувствуя сейчас на себе спящего Джареда: его тепло, его приятную тяжесть, запах волос; слушая его негромкое дыхание; и, что самое волнующее, вспоминая его взгляд, когда он предложил ему себя в качестве подушки. Окончательно запутавшись и заплутав в мыслях и чувствах, Крис вскоре тоже уснул.