Saudade

      Сынмин смотрел на ту же страницу книги, которую изучал последние пятнадцать минут, его концентрация была ужасной, а мысли путались. Нанесение новой руны должно было начаться через час, и так как остальные были заняты своими делами, Сынмин сказал Джисону, что он пойдет в библиотеку Института на некоторое время и попытается немного почитать.       Недавно он сделал довольно тревожное открытие, когда Уджин сказал ему, что недостаточно просто быть хорошим бойцом, чтобы стать Сумеречным охотником, что Сынмин должен быть хорошо разбираться в знаниях Сумеречных охотников, а также в соответствующей информации о жителях Нижнего мира, демонах и всем остальном, с чем он может столкнуться, когда отправится на миссии или патрули. Когда ему сказали, что в конечном итоге его знания будут оценены с помощью теста, ребенок внутри Сынмина заскулил, думая, что ему никогда больше не придется иметь дело со школой или тестами. К сожалению, он ошибался.       Хотя он пошел в библиотеку, чтобы учиться, не то чтобы все это происходило в данный момент, в некотором смысле, он просто хотел пойти в какое-нибудь тихое место и побыть один после того, что произошло прошлой ночью.       После того, как он вышел из комнаты вместе с Минхо, Ареум немедленно подбежала к ним с оптимистичным блеском в глазах, ее молчаливое любопытство интересовало, как прошла разблокировка. Обещание никому не рассказывать о том, что обнаружил Минхо, эхом отдавалось в ушах Сынмина, молодой человек оставался совершенно немым и смотрел на Минхо, ожидая объяснений.       То, как вытянулось лицо Ареум, когда Минхо сказал ей, что в воспоминаниях Сынмина нет блока, заставило сердце женщины разбиться. Было нетрудно понять, почему он должен держать то, что они узнали, в секрете, и Сынмин доверял Минхо, когда Колдун сказал, что он отложит все в сторону, чтобы узнать, что его наставник сделал с его запечатанным сознанием, но Сынмин так сильно хотел рассказать Ареум о том, что они обнаружили, особенно когда женщина обняла его и пообещала, что они всегда будут здесь для него, что они покажут ему жизнь, которая у него когда-то была, и помогут построить новую.       Вот что Сынмин сказал остальным своим друзьям, когда они все встретились в обеденном зале, их ободряющие улыбки отразили прежние чувства Ареум. Это было неправильно – лгать им, когда они так открыто говорили о себе и своем мире.       То же самое он сказал Хёнджину во время их телефонного разговора позже той ночью. Все, чего хотел Сынмин – это свернуться калачиком в постели и заснуть, так как он чувствовал себя так, будто пробежал марафон и еще немного. Но это было бесполезно, молодой Сумеречный охотник ворочался и ворочался, пока не понял, что он обещал позвонить Хёнджину после того, как закончит с Минхо, и, возможно, это было причиной того, что он не мог сомкнуть глаз, несмотря на чувство невероятной усталости.       Вампиру потребовалось всего два гудка, чтобы ответить на звонок.       — Привет, милашка. Я уже начал думать, что ты совсем забыл обо мне, — промурлыкал Хёнджин в трубку, заставляя Сынмина плюхнуться обратно на подушку с взволнованной улыбкой, уже чувствуя себя более непринужденно. — Ну, честно говоря, я больше беспокоился, что с Минхо что-то пошло не так. Я сидел здесь и точил свои клыки на случай, если он что-то с тобой сделает.       Может быть, Минхо был прав, когда упомянул, что Хёнджин был ужасным собственником по отношению к мальчику, с которым он ходил только на одно свидание. Не то чтобы Сынмин возражал. Для него было совершенно ново, что кто-то без ума от него и хочет защитить его таким образом.       — Нет, ничего не случилось, — сквозь зубы солгал Сынмин. — К сожалению, ничего не нашли. Никакого блока, боюсь, только моя пустая голова.       — О, нет. Минни, мне так жаль, — утешил его Хёнджин, хотя причина, по которой он был расстроен, заключалась не в том, что у него не было воспоминаний, а в том, что кто-то, кого он знал и, очевидно, доверял, создал барьер, так что он не мог получить доступ к тому, что хотел видеть больше всего.       — Не волнуйся, Хёнджин. В этом нет ничего особенного. Вместо того чтобы оглядываться назад на свое прошлое, я просто должен смотреть вперед, в будущее. С Джисоном, Чанбином и Уджином. С Ареум и Минхо. С тобой.       Это была хитрая отвлекающая тактика, которую он использовал на Вампире, пытаясь заставить забыть его, чтобы он не задавал больше никаких назойливых вопросов о том, что он пережил с Минхо.       И, как ни странно, это было больно. Не "чувство вины за то, что солгал своему новому парню", а реальная физическая пульсация, которая отразилась в его груди, когда ложь слетела с его губ. Это немного обеспокоило Сынмина, когда он схватился за перед своей пижамы, начиная дышать быстрее с небольшим стоном, который, он надеялся, Вампир на противоположном конце линии не мог услышать, но его беспокойство медленно исчезло, когда Хёнджин продолжил говорить.       — Так, так, так. Ким Сынмин может быть кокетливым, когда захочет. Как мое сердце сможет выдержать это постоянное обольщение?       — Я не думаю, что тебе нужно беспокоиться об этом, когда твое сердце не бьется, — пошутил Сынмин, но подумал, что, возможно, он немного зашел далеко, когда шутил о состоянии смертности Хёнджина.       — Господи, может быть, и нет, но у меня все еще есть чувства, Минни!       Они продолжали говорить еще сорок минут, о таких вещах, как их следующее свидание, а также ни о чем конкретном. Хёнджин сказал Сынмину, что ему не нужно ни о чем беспокоиться, когда дело доходит до выбора места их следующей прогулки; он обо всем позаботился. Это одновременно взволновало и слегка напугало Сынмина, но он был уверен, что в будущем ему придется пережить гораздо более ужасные вещи, чем таинственное свидание.       Пообещав, что он встретит Сынмина в своих снах, Хёнджин издал чрезмерно возбужденный звук поцелуя, прежде чем рассмеяться и повесить трубку, не давая Сынмину времени придумать остроумный ответ. Может быть, потому, что он почти забыл позвонить Хёнджину из-за того, что сон ускользнул от него, или, может быть, потому, что вампир успокоил его, но в любом случае, как только Сынмин положил свой телефон на прикроватный столик, он отключился, как свет, больше не мучаясь над возможностями, которые могли бы сбыться в ближайшем будущем.       Пушистое и очень чуждое чувство коснулось ноги Сынмина, вырывая его из мыслей и заставляя снова вернуться в реальность. Он бы подпрыгнул из-за этого ощущения, если бы присутствие Джисона не заставило его выпрыгнуть из кожи, Сынмин не осознавал, что другой молодой человек сел прямо напротив него и пристально смотрел на него.       — Знаешь, я здесь уже пять минут, гадаю, когда же ты наконец заметишь меня, но, похоже, твои мысли были заняты чем-то другим. Что, о, что это могло быть? — усмехнулся Джисон, наклоняясь, чтобы поднять Боми и посадить ее к себе на колени, оповещая Сынмина о том, что терлось о его голень ранее.       — Ничего, Сон. Я просто читал.       — Ни одна книга не заставит кого-то так сильно сосредоточиться, — настаивал Джисон, потершись носом о нос Боми, заработав громкое мурлыканье, которое заставило других людей в библиотеке повернуться к их столу и утихомирить шумную кошку. — Ты нервничаешь из-за руны?       Сынмин кратко поговорил об этом с Уджином ранее в тот же день, обсуждая, какую из многих рун он должен получить, так как теперь был обучающимся Сумеречным охотником. Поскольку он прочитал кое-что из книги, которую Джисон подарил ему на Рождество, Сынмин предложил Уджину руну Силы и руну Скрытности, желая посмотреть, как он может увеличить свою силу и быть более скрытным в бою, но глава Института подумал, что, возможно, руна Выносливости будет более подходящей для него, поскольку она позволит Сынмину продержаться дольше в бою, если он когда-нибудь столкнется с ним. В конце концов, Сынмин доверял инстинкту Уджина больше всего на свете, решив согласиться с тем, что он считал лучшим.       — Да, пожалуй. Я думаю, что слишком много всего накопил в голове. Пугаю сам себя, — заверил Сынмин, почесывая под подбородком Боми, и она легла на спину посреди стола.       — Не нужно, Минни. Уджин был лучшим в своем классе буквально во всем, включая руническую магию. Тебе не о чем беспокоиться. Ну, кроме, может быть, твоего второго свидания с Хёнджинни.       Ах, да, вот оно. Добродушное поддразнивание, о котором он слышал, возникающее между друзьями, особенно когда дело касалось романтических отношений. Сынмину никогда не приходилось испытывать это раньше, но все это было неотъемлемой частью отношений друзей и семьи.       — Тогда давай. Говори, что хочешь.       Казалось, что Джисон собирался начать раскидываться словами, прежде чем мягкое мяуканье прервало его, Боми ударила старшего по плечу, Сынмин мог почти точно определить, раздражением, если животные могли показывать такие эмоции на своих лицах.       — Я не могу сказать ничего плохого, Минни. Просто приятно видеть тебя таким счастливым. И Хёнджинни тоже.       Из того, что Сынмин наблюдал за Вампиром, он просто всегда предполагал, что Хёнджин был ярким и жизнерадостным, так как он никогда не видел его другим, но после того, как Джисон озвучил свое наблюдение, он подумал, что, возможно, он был одной из причин, по которой Хёнджин вел себя таким образом в последнее время.       — К тому же, ребята, вы двигаетесь очень быстро. Называете друг друга бойфрендами только после одного свидания? Фу, это как скорость молнии! — ахнул Джисон, кончиками пальцев производя взрыв вокруг головы.       — Хёнджин спросил меня, все ли в порядке. Я не возражал, так почему бы и нет?       — Да, почему бы и нет?       Закатив глаза с явным раздражением, Сынмин снова обратил свое внимание на книгу, лежащую перед ним, фактически читая текст и впитывая информацию.       "Как только оборотень оставляет на партнере брачный укус, он привязан к этому партнеру на всю оставшуюся жизнь, ментально и эмоционально."       Да, Сынмин уже знал все об этом. Это было в его инструктаже вместе с остальными объяснениями об отношениях Уджина с Чаном.       — Эй, если вы оба этого хотите, то кто я такой, чтобы вмешиваться? — пробормотал Джисон, играя со своим стило и вертя его в пальцах.       "Если Колдун найдет кого-то, с кем проведет свою жизнь, он может захотеть поделиться своей жизненной силой с этим человеком, чтобы провести остаток своих дней вместе."       Сынмин вспомнил, что Чанбин и Джисон тоже говорили об этом, когда он впервые был представлен Минхо, у Колдуна не было ни йоты о том, чтобы отдать половину своей жизненной силы кому-то другому.       — Ты опять игнорируешь меня, Минни? Это очень жестоко, да, Боми? Ты все еще любишь меня, да?       Голос Джисона превратился в фоновый шум, поскольку Сынмин продолжал просматривать гигантскую книгу, которую он случайно подобрал о Нижних мирах и связях, которые они создают. Перевернув следующую страницу с жирным заголовком "Мифология", что заставило Сынмина фыркнуть, поскольку большая часть того, что было в этой книге, будет считаться мифологией подавляющим большинством населения Земли, он не мог не сосредоточиться на одном конкретном абзаце.       "В начале 1100-х годов появились утверждения, что обитатели Нижнего мира находят свою родственную душу. Но поскольку официально зафиксированных случаев никогда не было, это было опровергнуто как слух, и все они с тех пор оправданы как беспочвенные предположения."       — Да, ты любишь меня, красавица, и я люблю т-       — Эй, Сони. Что это значит?       — Мм?       Джисон обратил свое внимание на Сынмина и книгу, которую младший перевернул, чтобы посмотреть на молодого человека, который все еще держал Боми над головой, как какое-то странное исполнение первой сцены Короля льва. Джисону потребовалась секунда, чтобы действительно сосредоточиться на том, о чем спрашивал Сынмин, прежде чем он откинулся назад с тихим вздохом.       — Это всего лишь легенда, Минни. На самом деле это не так уж важно знать. Там есть гораздо более интересные вещи.       — А, у вас тоже есть легенды, ребята? В любом случае, расскажи мне, — подбодрил его Сынмин, сложив руки вместе и молча ожидая объяснений.       — Ну, в легенде Нижнего мира говорится, что есть люди, чья душа не была затронута грехом, которые связаны с теми, кто был развращен тьмой. Например, поскольку говорят, что души Вампиров "прокляты", — Джисон фыркнул, закатывая глаза, — люди, соединившиеся с ними, их родственные души, могут облегчить их душу и завершить их в некотором роде. У Оборотней существует идеальные души, которые сводит вместе судьба.       В то время как Сынмин был уверен, что многие люди верили в родственных душ, с Сумеречными охотниками, даже имеющими руну Парабатай, чтобы обьединиться с людьми как с пожизненным партнером, это казалось другим. Это была не просто идея, что два человека просто хорошо подходят друг другу в отношении их личностей, а что житель Нижнего мира и его родственная душа были действительно предопределены, чтобы найти друг друга; две половины, составляющие абсолютное целое.       — Но, как я уже сказал, — начал Джисон, закрывая книгу, — это не правда. Из всех безумных вещей, в которые ты должен верить в этом мире, Минни, не заботься о вещах, которые не будут иметь для тебя никакого значения. У тебя не будут проверять это.       Даже если это не влияло непосредственно на него, Сынмин считал это ужасно увлекательным и был готов впитать любую информацию, которую мог, особенно когда дело касалось Вампиров, и это было то, о чем он мог бы поговорить с Хёнджином. Может быть, он также думал, что сможет произвести впечатление на бессмертного молодого человека своими знаниями в следующий раз.       — Пожалуйста, не превращайся в зануду, Минни. Давай, пойдем поедим или что-нибудь еще, прежде чем ты получишь руну, — захныкал Джисон, Боми повторила его нытье своим собственным, заставляя решимость Сынмина рухнуть очень быстро, когда они снова получили раздраженные взгляды от других посетителей в библиотеке.       — Ладно, ладно. Может быть, мы выберемся отсюда на некоторое время? В кофейню или еще куда-нибудь? Я плачу.       — Ты уговорил меня на "Я плачу".       —Это было буквально последнее, что я сказал, Сон, — засмеялся Сынмин, задвигая свой стул под стол и возвращая книгу на полку, на которой он ее нашел, но сделал мысленную заметку, чтобы точно вспомнить, где именно она была. Он хотел вернуться и снова изучить ее содержимое, предпочтительно, когда Джисон не будет плаксивым шалуном, пытающемся завладеть его вниманием.       Когда Сынмин в конце концов вернулся в Институт с Джисоном после расслабляющей кружки ромашкового чая, пока Джисон говорил обо всем и обо вся, у них было еще десять минут, прежде чем он должен был явиться в офис Уджина. Бабочки в животе отскакивают от стенок, а не взлетают, и Сынмин делал все возможное, чтобы подавить тошноту, чтобы его не вырвало на Джисона, который шел перед ним, прежде чем остановиться.       — Итак, у меня есть небольшой сюрприз для тебя, прежде чем мы пойдем туда.       Сынмин был предупрежден. Чанбин предупредил его о "сюрпризах" Джисона и о том, что, если Джисон когда-нибудь скажет, что у него есть сюрприз для него, он должен бежать так далеко и так быстро, как только сможет, чтобы уберечь себя от боли, которая, несомненно, придет из-за этого. Тем не менее, Сынмину было любопытно, все больше и больше, так как искорки в глазах Джисона заблестели еще ярче, пока он подпрыгивал на пятках от возбуждения.       — Х...орошо, Сон. Что за сюрприз?       — Я.       Что бы ни требовалось Сынмину, чтобы стать Сумеречным охотником, его рефлексы не были в верхней части списка. Вот почему, когда хриплый голос пронесся мимо его уха и напугал его чужим присутствием, Сынмин развернулся и ударил его кулаком. Сильно.       — Уфф!       — О боже мой! Хёнджин!       Хихиканье Джисона эхом разнеслось по комнате, когда Хёнджин согнулся пополам, схватившись за живот, и захрипел, когда удар Сынмина заставил его упасть на колени.       — Черт возьми, Минни. Тебе определенно не нужна руна силы. У тебя уже есть адский удар, — прохрипел Хёнджин, смеясь над тем, как руки Сынмина блуждали по его лицу, пытаясь убедиться, что он в порядке, при этом обильно извиняясь. — Нет, нет, это моя вина. Я должен был знать, что не стоит подкрадываться к тренирующемуся Сумеречному охотнику.       — Эх, уж лучше бессмертный Вампир пострадает, чем изящный Оборотень, — рассуждал Джисон, указывая большим пальцем на вторую фигуру, вошедшую в комнату.       — Йенни? — воскликнул Сынмин, вытаращив глаза на застенчиво машущего рукой Чонина, который подошел, чтобы помочь Сынмину выпрямить Хёнджина в стоячее положение. — Подождите, а почему вы оба здесь?       — Мы пришли на твое получение руны. Джисон сказал нам, что к Сумеречным охотникам обычно приходят друзья и семья на церемонию первой руны, и хотя технически это твоя не первая руна, это начало твоей новой жизни, и он попросил нас прийти! — Чонин просиял, обнимая руку Сынмина, рыжеволосый захихикал над тем, каким цепким был Оборотень, несмотря на то, что он еще не провел с ним много времени.       Может быть, Чанбин был просто параноиком из-за того, что Джисон слишком часто прикалывался над ним, но Сынмин был чертовски благодарен тому, как Джисон думал о том, что заставит его чувствовать себя более непринужденно во время получения руны, зовя не только друзей, но и его бойфренда тоже. В его голове была мысль, спрашивающая его, было ли это нормальной практикой – иметь представителей Нижнего мира на церемонии Сумеречных охотников, но опять же, ничто в обстоятельствах Сынмина не было нормальным.       — Правда? Вау, Сони, спасибо.       — Нет проблем, Минни. Я же говорил, что позабочусь о тебе, — гордо прокричал Джисон, словно хотел, чтобы окружающие его люди знали, что он может быть сострадательным и милосердным, когда люди этого заслуживают.       — Дайте нам минутку.       Пошевелив бровями с тонко завуалированными непристойными мыслями в голове, Джисон присел в реверансе перед Хёнджином, лукаво произнеся "да, сэр", когда он вошел в кабинет Уджина. Неоспоримое желание ударить Сумеречного охотника по затылку за его очевидную насмешку одолело Хёнджина, но он сдержался, как всегда.       Оглянувшись на Сынмина, который все еще пытался убедиться, что он в порядке после своей предыдущей атаки, Хёнджин уже собирался начать говорить, когда заметил, что их все еще трое, а не двое, как он надеялся, молодой Оборотень все еще цеплялся за руку Сынмина, не давая ему отпустить ее.       — Э-э, Чонин, я просил дать мне минутку побыть с Сынмином наедине.       Казалось, что Сынмин даже не заметил, что Чонин не последовал за Джисоном в комнату, по тому, как он потянул его за руку при упоминании имени Оборотня, прежде чем улыбнуться и немного взъерошить его волосы. Бровь Хёнджина изогнулась дугой, когда он заметил, что Чонин смотрит на него с намеком на недовольство, как будто он спрашивал, кто такой Хёнджин, чтобы попытаться отделить его от своего нового компаньона.       Хёнджину потребовалась минута, чтобы вспомнить, что недавно обращенные Оборотни были чрезвычайно нуждающимися, когда дело доходило до касаний, чтобы им потакали и баловали этим, и даже более защищали, чем альфа их стаю, когда дело касалось тех, о ком они заботились. Очевидно, Чонин все еще находился в этой фазе.       — Ты получишь своего друга через минуту, щеночек. Я не буду долго держать его вдали от тебя.       Выражение отвращения в глазах младшего возросло в десять раз с выражением нежности, которое пришло с насмешливым тоном, и Чонину это совсем не понравилось, он крепче сжал бицепс Сынмина и сморщил нос, глядя на Вампира.       — Не называй меня так. Только Чан зовет меня так. Хотя я этого и не хочу. Но ты точно не сможешь этого делать. Я не щеночек, — предупредил Чонин, его лазурные глаза потускнели до фиолетового, и Хёнджин знал, что это из-за того, что малиновый цвет начал вторгаться в его радужки, когда гнев Чонина рос.       — Ладно, ладно. Сегодня важный день для меня, и я не хочу, чтобы он был омрачен тем, что вы оба подрались, понятно?       Хотя и неохотно, Чонин оторвался от Сумеречного охотника, мило улыбаясь ему с небольшим салютом, когда начал уходить, но как только Сынмин повернулся, чтобы снова встретиться с Хёнджином, Вампир посмотрел через плечо другого, чтобы увидеть, как Чонин свирепо смотрит на него кинжалами, указывая на свои собственные глаза, прежде чем направить обратно на Хёнджина, предупреждение, если Вампир вообще увидел его.       — Не думаю, что я ему очень нравлюсь. Черт возьми, разговоры о собственничестве.       — Серьезно, Хван Хёнджин? — Сынмин возразил с дразнящим пыхтением. — Ты собираешься критиковать Чонина за то, что он собственник по отношению ко мне? Ты? Из всех людей?       — Ты хочешь сказать, что я собственник, Минни?       — Я не хочу сказать это, я подразумеваю это, — признался Сынмин довольно сильно, хихикая над тем, как Хёнджин обнял его за талию и притянул к себе, в значительной степени подтверждая его выводы.       — Ты нервничаешь?       На вопрос Хёнджина Сынмин слегка пожал плечами, хотя его быстро бьющееся сердце, вероятно, выдавало его.       — Я могу сказать, что да, твой запах немного сильнее. Ты же знаешь, что в этом нет необходимости, верно?       — Вампиры тоже могут чувствовать запах? Как Оборотни?       — Технически нет, — Хёнджин колебался. — Оборотни могут уловить общий запах, который издает твое тело, и он довольно сильный. Вампиры просто... чувствуют запах твоей крови.       Это деталь, которая, по-видимому, заставила Хёнджина думать, что Сынмин посчитает это отталкивающим, что он неизбежно отступит от безопасных объятий, но эта мысль никогда не приходила ему в голову, он крепче обнял Вампира.       — О, понятно. Чем я пахну? — спросил Сынмин, все еще пребывая в объятиях Вампира.       — Хм, ну, тут есть кое-что смешанное. Лимон и мята, что я нахожу ужасно освежающим, но под ними есть что-то вроде карамели, это заставляет меня чувствовать себя теплым и пушистым. Я не похож на Оборотня, который может учуять тебя за сотни футов. Я должен быть рядом с тобой, чтобы уловить твой запах, вот почему я не могу насытиться, находясь рядом с тобой, — Хёнджин замер, уткнувшись носом в шею Сынмина и глубоко дыша, заставляя младшего громко хихикать, дрожа, пытаясь убрать холодный нос Вампира от его горла.       — Ну, хорошо, что я хорошо пахну. Впрочем, и ты тоже. Как розы и сахарная вата.       Это заставило Хёнджина вскинуть голову, глядя на Сынмина так, как будто он открыл ему все тайны вселенной в том, что он только что сказал.       — Подожди, ты чувствуешь мой запах?       — Да? А что? Это не очень хорошо?       Рот Хёнджина попытался сформировать какое-то связное предложение, но слова, которые он искал, были потеряны где-то в глубине его сознания.       — Это не так уж плохо, но это вообще не должно быть. Люди не должны быть способны улавливать запахи от обитателей Нижнего мира. Я почти уверен, что только Вампиры и Оборотни могут, и когда дело доходит до кого-то вроде меня, Оборотни говорят, что мы пахнем смертью. Что это за запах, я не знаю, но, видимо, не очень хороший.       Сынмин ждал, что Хёнджин продолжит свои объяснения, но, похоже, у него их не было. Если уж на то пошло, Вампир искал у Сынмина объяснений, почему это происходит.       — Ну, как я уже сказал, у тебя приятный запах, так что это не то, что может нам как-то помешать, верно?       — Хорошо, хорошо. Честно говоря, приятно, что ты думаешь, что мой запах делает меня неотразимым, — флиртовал Хёнджин, прижимаясь носом к точке пульса Сынмина.       — Я никогда не говорил, что ты неотразим.       Нижняя губа выпячилась, а глаза засверкали так ярко, что Сынмин не мог не чувствовать себя слабым в присутствии Хёнджина, особенно когда он показывал самое милое надутое лицо, которое он не мог выдержать с таким слабым сердцем. Поддавшись своим желаниям, Сынмин рванул вперед, прижавшись губами к губам Вампира в таком коротком поцелуе, что, казалось, это заставило их обоих замолчать.       — Извини, это было не... Я не хотел... О боже, давай просто пойдем, — взмолился Сынмин, пытаясь потянуть Хёнджина за собой, но споткнулся, когда его поймали за запястье и вернули в исходное положение, всего в нескольких сантиметрах от греховных губ в форме сердца, которым он только что предавался.       Сынмин не мог отвести от них глаз, но это, казалось, придало Хёнджину уверенности, чтобы нырнуть, предполагая, что это было то, чего хотел младший, когда он снова соединил их губы, на этот раз, поцелуй был бесстыдно полным и нежным. Ощущение рук Хёнджина, двигающихся вниз, чтобы удержать его бедра, заставило Сынмина закрыть глаза, его пальцы призрачно обхватили шею высокого и оттряхнули два маленьких шрама на его шее сбоку. Что-то промелькнуло в сознании Сынмина, сказав ему, что это было именно то место, где он должен был быть, в объятиях Хёнджина, прижимаясь к нему, когда он был одарен прекрасным целомудренным поцелуем.       — Ваша минута истекла? Неужели вы пр... О боже! Мои глаза! Мои глаза!       Отстранившись из-за криков своего друга, Сынмин прикрыл покрасневшие щеки тыльной стороной ладони, в то время как Джисон продолжал театрально изображать в дверях их спонтанный сеанс поцелуев в коридоре.       — Сон, заткнись, — пожаловался Хёнджин, явно не впечатленный тем, что его прервали в интимный момент с Сынмином.       — Как быстро вы, ребята, двигаетесь. Если вы продолжите в том же темпе, то будете женаты, иметь троих детей и домом в пригороде на следующей неделе!       — Успокойся, Сон. Не похоже на то, что ты поймал нас на чем-то большем... ну, большем, — подчеркнул Хёнджин, слегка приподняв брови.       — Если бы я это сделал, то немедленно выцарапал бы себе глаза, спасибо.       Покачав головой с ухмылкой, Сынмин схватил Хёнджина за руку и повел его к двери, где Джисон все еще прикрывал глаза ладонями.       — Не надо ненавидеть меня за то, что я получаю какое-то внимание, а ты нет! — ответил Хёнджин, высунув язык и ожидая ответа Джисона. Но этого не произошло. Молодой человек только хмуро смотрел на него, низко опустив голову, а потом усмехнулся и пошел обратно через комнату, из которой вышел. — Что это было?       Не имея никаких ответов, Сынмин сгорбил плечи, но усилил хватку, которой он держал руку Вампира, жестом давая ему понять, что они в конечном итоге продолжат с того места, где остановились.       — Из-за чего кричал Джисон? — спросил Чанбин вслух, когда все трое наконец присоединились к ним в кабинете Уджина.       — Ни из-за чего-       — Не беспокойся об этом-       — Они сосали лица друг друга в коридоре.       Радуясь тому, что взгляды не могут убить так, как смотрели на него Сынмин и Хёнджин, Джисон побежал дальше в комнату, запрыгнул на стол Уджина из красного дерева и устроился поудобнее.       — Хорошо, мы просто пропустим это мимо ушей. Черри, ты готов к своей руне? — Ареум спрашивала с любящей улыбкой.       Сынмин мог бы сказать, что он родился готовым, потому что он действительно был в этом случае. Он был рожден, чтобы стать Сумеречным охотником, и это был его первый шаг к тому, чтобы официально стать им.       — Да. Готов, когда и вы готовы, — пропищал Сынмин, наконец отпустив руку Хёнджина и двигаясь к Уджину.       — Ладно, снимай футболку.       Именно тогда его осенило, что, возможно, пригласить так много людей – не самая лучшая идея, которая когда-либо была у Джисона. Уджин уже упоминал, что чем ближе руна к сердцу, тем более эффективной она будет, поскольку руны вытягивают энергию человека, чтобы функционировать. Между собой они договорились, что поскольку такая руна, как Выносливость, которую ему нанесут, была настолько важна, что она будет помещена между его лопатками, достаточно близко к его сердцу, но не на груди, на случай, если Сынмин захочет поместить туда другие руны в будущем. Теперь, когда все глаза были устремлены на него, ему не особенно нравилась идея обнажиться перед всеми в комнате.       — Э-э... знаешь, может быть, нам стоит изменить расположение руны. Может быть-       — О, да ладно тебе, Минни. Ты ведь не стесняешься нас, правда? Сними ее и покажи нам, что дала тебе природа! — закричал Джисон, заработав удар по бедру от Ареум, свирепый взгляд с обещанием смерти от Хёнджина и низкое звенящее рычание от Чонина.       Именно по этим реакциям Сынмин понял, что все в этой комнате были теми, кому он доверял, кто хотел для него самого лучшего, кто хотел, чтобы он преуспел в жизни, и любили его всем сердцем. Все они были кем-то, кому он солгал о блоке в своем сознании, и хотя ему было стыдно за это, это было то, чего он не должен был стыдиться.       Натянув футболку через голову, кто-то, кого он мог принять только за Джисона, свистнул вдалеке, прежде чем болезненное "ай!" разнеслось по воздуху. Он не знал, кто наказал его, но тем не менее был благодарен. Его телосложение не было ужасным, возможно, немного тощим по сравнению с Чанбином или Уджином, но благодаря тренировкам с ними в течение последних двух недель он набрал немного мышц и немного подтянул свое тело.       С теплыми руками на плечах, Сынмин развернулся так, чтобы его спина была обращена ко всем, благодарный, что ему не нужно было показывать свое лицо, когда руну будут наносить, потому что, по словам всех, с кем он говорил о них, было больно, и он был уверен, что его болевой порог не был таким уж высоким.       — Я собираюсь начать, Минни. Хорошо? — прошептал Уджин, наклонившись к его уху и положив руку, чтобы слегка успокоить, между лопаток, где руна скоро заменит ее.       Сынмин положил руки на стол перед собой, чувствуя прохладу на спине, зная, что это был кончик стила Уджина. Он знал, что холод был только временным, что то, что произойдет дальше, будет причиной, почему его друзья предупредили его, чтобы у него было что-то, чтобы держаться, когда придет время для нанесения руны.       Боже, это было очевидно, когда все началось.       Новоиспеченный Сумеречный охотник стиснул зубы, не в силах подавить крошечное шипение, которое вырвалось из его рта, и то, как напряглись мышцы его спины, когда чернила обожгли кожу. Только так он мог это описать. Она горела.       Это занимало слишком много времени, слишком много времени, и Сынмин не был уверен, как долго он сможет выдержать это, не оставляя постоянных следов ногтей на дереве стола Уджина. Он изо всех сил старался не вызвать слезы на глазах, но как раз в тот момент, когда его решимость была готова рухнуть, одна из его рук была поднята со стола, и чьи-то пальцы переплелись с его собственными.       — Ты очень хорошо справляешься, Минни. Удж уже почти закончил, верно?       Это была более чем вероятная ложь, скорее всего это займет немного больше времени, прежде чем Уджин закончит, но как хороший старший брат, которым он был, Уджин спокойно заверил Сынмина, что он почти закончил, когда Хёнджин сделал сдержанное лицо, чтобы показать, что он должен успокоить рыжего.       Примерно через двадцать секунд Хёнджин уже сидел на столе перед Сынмином, держа его за руки и говоря ему, чтобы он продолжал смотреть ему в глаза, не то чтобы у Сынмина были какие-то проблемы с этим. Медленно выдохнув, когда он почувствовал, как жар отступает на его спине, Сынмин знал, что все наконец закончилось и что он может отпустить руку Хёнджина, которая теперь имела серповидные впадины, покрывающие его пальцы от того места, за которое он цеплялся изо всех сил.       — И мы закончили! — прощебетал Уджин, слегка похлопав по спине, что подтолкнуло Сынмина вперед с легким ворчанием.       — Видишь? Это ведь не так уж и плохо, правда?       Прямо-таки свирепо глядя на Хёнджина, Сынмин оттолкнул его назад, прежде чем прошипеть "как насчет того, чтобы я положил тебе на спину зажженную железную кочергу, а ты сможешь сказать мне, насколько это плохо!”       Когда Вампир рассмеялся над шутливой угрозой своего парня, он снова взял его за руку и повел к большому зеркалу, перед которым стоял Чонин.       —Это выглядит действительно круто, Сынмин. Жаль, что я тоже не могу получить ее, — фыркнул Оборотень, вероятно, прекрасно зная, что у жителя Нижнего мира, получившего руну, будут катастрофические последствия как для его умственного, так и для физического состояния.       Затем Сынмин медленно повернулся к Ареум, наконец-то увидев дело рук Уджина, и он должен был признать, что это выглядело чертовски хорошо. Замысловатые черные линии кружились вокруг друг друга, выделяясь на его обычно чистой спине. Это вызвало улыбку на лице молодого человека, позволив ему почувствовать, что он наконец-то стал тем, кем всегда должен был быть.       Он не почувствует воздействия этой руны, пока она ему не понадобится или пока ему не скажут. Руна будет знать, когда активироваться, когда он станет истощен и слишком слаб, чтобы двигаться дальше, она принесет ему взрыв новой жизни, и в зависимости от того, сколько раз он использовал ее в течение своей жизни, она будет постоянно выцветать, позволяя ему все меньше и меньше времени, когда она активируется в следующий раз. Но сейчас он не хотел об этом беспокоиться. Наконец-то у него появилась вторая руна, которая, как он надеялся, сослужит ему хорошую службу.       — Поздравляю, Минни, — воскликнул Джисон, позволив Сынмину вернуться к реальности и встретиться лицом к лицу со всеми своими друзьями и семьей. — Эта метка означает, что теперь ты останешься с нами на всю жизнь.       Молодой человек с мышиными волосами начал надевать обратно рубашку Сынмина через голову, прежде чем заключить его в объятия, и Чонин немедленно занял его место. Это было прекрасное чувство – знать, что этот момент так много значит для всех, потому что это был он. Потому что он был частью их семьи. Потому что он был одним из них. Сынмин чувствовал себя более любимым, чем когда-либо. Потому что он был дома.