***
— Алло, мам? — … — Да, мы тоже соскучились. Ваня… Он сейчас уроки делает. У нас всё хорошо, вы как? — … — Что? Да нет. Всё в порядке… Я устал просто. Не волнуйся, просто я… Всё хорошо. — … — Ничего не случилось, мам. И нет… Это не Ваня. Ну… — Данил на секунду запнулся, услышав какой-то шум за спиной. Но он не стал оборачиваться. «Ваня. Он всё слышит. Спокойно, я ничего такого говорил. Нужно побыстрее закончить, иначе мама поймёт, что я вру». — Всё отлично, мам. И у меня, и у Вани. Просто в школе трудно и я устаю. Ладно, мне ещё уроки доделывать. Передай всем «привет». — … — Ага. Мы вас тоже. Пока. Да, — Данил сбросил вызов. — Я ничего им не сказал. — Потому что знал, что я всё слышу, — Ваня подошёл к брату, заставляя того прижаться к стене. Он бесцеремонно задрал Данин свитер и младший, не ожидая этого, резко развернулся, оказавшись с Ваней лицом к лицу, в прямом смысле этих слов. — Не дёргайся, малыш. Я просто посмотрю. Данил нервно выдохнул и сам оголил торс. Ваня, и правда, только посмотрел, ничего не сделав. А после просто вышел из комнаты. «Я совсем его не понимаю».***
«…Что творит этот придурок. Совсем без тормозов…» «…Пошло всё к чёрту. Даже видеть его не хочу…» «…Зря я ему поверил. Идиот…» «…Воздух. Я… Я задыхаюсь… Не понимаю…» «…Это была ужасная идея. Больно. Кровь. Я…» «…Кто они? Не могу. Страшно. Я не хочу. Помогите, кто — нибудь. Они меня…» «…Тошнит. Сейчас опять. Не могу…» «…Где я? Так… Плохо. Мне так плохо. Всё болит…» «…Почему он это делает. Зачем избивает, а потом заботиться обо мне…» Данил сидел на полу, облокотившись на кровать, обдумывая всё происходящие. Обрывки воспоминаний всплывали в его сознании, оставляя неприятное чувство тревоги. Ваня оставил его в покое, и мальчик решил сложить все обломки этого непонятного пазла. Он пытался вспомнить все детали произошедших событий и выявить что-то, что помогло бы ему разобраться в мотивах брата. — Я знаю, что он изменился за два месяца лета. Но возможно, что это всё началось раньше. Ведь он бросил Элю, как только я уехал и сразу перестал общаться со мной. Получается, он продумал это заранее. Не думаю, что Ваня притворялся всё то время… Мы были друзьями. Настоящими друзьями. Значит, незадолго до начала лета. Но я ничего не замечал. Вообще ничего. Он всегда был таким беззаботным… и много выпендривался. Его поведение перед моим отъездом ничуть не изменилось. Так, ладно. В нашу первую встречу он уже вёл себя как псих. И… Выглядел по-другому. Стал каким-то серьёзным и… Наверное, бесчувственным? Безразличным? Он смотрел на меня, как на врага народа уже тогда. И он сам подтвердил, что изменился. Вот тут я и застрял, хаааааа, — Данил устало потёр глаза. — Что могло его так изменить? Или кто? Из его новых знакомых стоит отметить тех непонятных людей, которые меня избили, хотя они явно не в дружеских отношениях, и ту девушку, Катю. Она вроде начальницы для тех людей? Значит, они чьи-то шестёрки? В разговоре, который я подслушал тогда, она упоминала кого-то, кого, по её словам, она не может ослушаться. ЕЩЁ! ВСПОМНИЛ! Они говорили о каком-то Жене. Этот человек подговорил Диму? Это тоже непонятно. Катя упоминала его, когда пыталась остановить того парня. И он, как я понял, хочет избавиться от Вани… И она назвала ещё одно имя. Александр… — Данил замолчал, стараясь разложить это всё в голове. — И… Даааа… Я уже думал об этом. Ваня выглядел очень злым тогда. Ему не понравилось, что меня избивают? И, похоже, он был в курсе похищения, но это было не его идеей. Он называет меня своей вещью, подразумевая, что лишь он может меня использовать? Даня поморщился, поняв, что произнёс весьма неприятную фразу. Никому не понравилось бы быть использованным, тем более так, как используют нашего малыша. Мальчик посидел ещё пару минут в тишине, а затем достал телефон и открыл заметки, начиная записывать: События: 3.08 Первый разговор 4.08 Сигарета 6.08 Встреча с Элей. Избил в гостиной 2.09 Привязал к кровати 3.09 Избил в раздевалке. Похищение. Ванна 4.09 Помог? 7.09 Осмотрел? — Понятнее не стало, но так немного проще. Так, следующее. Люди: 1. Кто-то, кому подчиняется Катя 2. Катя (заключила с Ваней сделку. Пытается помочь?) 3. Ваня (…) 4. Женя (не любит Ваню?) 5. Александр (неизвестно) 6. Дима (шестёрка) — Хмм, вроде всех записал. Имена других парней мне неизвестны. Та девушка, кажется, хочет мне помочь. Но доверять ей я всё равно не собираюсь, она же была соучастницей похищения. Ещё она сказала, что они работают вместе с Ваней. И они заключили какую-то сделку. Это то что значит? Хм… Нихера не понял, только больше запутался. Так. После этого Ваня заставил меня… Блять, почему я. Уверен, что нашлись бы кандидаты получше меня, которые по-своему бы желанию от… сосали ему, — Даня смутился, произнося это вслух. — И на следующий день он вытворяет такое. Этого я ожидал меньше всего. После всех событий Ваня… Это странно. Нет, ну я не говорю, что все остальное в порядке вещей, но по сравнению со всем, что он творил до этого, это было действительно странно. Данил поёжился, вспомнив прикосновения брата. Но он не чувствовал в тот момент отвращения. Было страшно, что ему снова причинят боль. Но Ваня так нежно касался его… Так аккуратно и бережно обрабатывал каждый повреждённый участок кожи. Даня боялся признаться в этом, но мурашки в тот момент были не только от холода. Мальчик нахмурился, а потом резко замотал головой. Что за мысли ты так усердно пытаешься прогнать из головы, Дань? «Стоп. Хватит. Стоит наложить табу на эту тему. Если я буду думать об этом так часто, то сойду с ума. Хотя, учитывая всё происходящее, это самый правдоподобный исход. Смогу ли я вообще вырваться из этого?» Данил оглядел комнату, будто где-то в уголке спрятался ответ на этот вопрос. Его взгляд задержался на книге, одиноко лежащей на столе. «А если подумать… Когда он держал её, стоя около моей кровати, то улыбался? Или мне показалось? Может, прежний Ваня никуда и не исчезал. Вдруг, этот образ тирана и есть маска?» Данил снова замотал головой. «Как я после всего пытаюсь найти в нем что-то хорошее… Хах, это я тут псих. Ещё и болтал тут сам с собой. Да, я безнадёжен… Куда уж мне разбираться в поступках других, если я сам себя понять не могу.» — Пол десятого… Завтра выходной, можно не париться, — Данил решил заварить кофе и почитать. Мысли о брате порядком утомили мальчика. — ЧЁРТ! Прости, прости — голос уже дрожит, — я случайно, не видел, ты…? Я не видел тебя. Прости, я всё уберу, прости Вань, — Данил кинулся на кухню. Что произошло? Данил ходит и читает одновременно. И минуту назад он собирался подняться к себе, держа в руках кружку с кофе и читая на ходу какой-то роман. А что в итоге? Правильно, на выходе из кухни врезался в брата, вылив на того чуть ли не половину содержимого. И сейчас мальчик в спешке пытается исправить положение. «Лёд, лёд, мне нужен лёд. И тряпка. Чёрт. Кофе был не таким горячим, как я думал. Но это меня всё равно не спасает». Данил поставил кружку, параллельно размахивая обожжённой рукой. Найдя всё необходимое, меньше чем за минуту, мальчик выбежал в коридор, но Вани там не было. Даня повертел головой и решил проверить гостиную. Ваня сидел на диване, разложив руки в стороны. Белая рубашка, безнадёжно испорченная кофе, висела на стуле. — Вот, приложи, — Данил протянул брату пакетик, наполненный прозрачными кубиками льда. «Вообще после всех вещей, который сделал он, я должен был вылить остаток кофе ему на голову, а не пресмыкаться тут перед ним, как собачка» — Сам. — Что? — Данил стоял с протянутой рукой и по понимал, что от него хотят. Ваня посмотрел на младшего. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Слишком опасно, Данил. Но бежать некуда. Лучше сдайся, прямо сейчас. Или… уже поздно? «Зачем он встал? Что? Лёд? Он его… Но…» — Ваня? — старший поднялся и, взяв один кубик, положил его в рот, не сводя с брата глаз. Через секунду Данил оказался прижатым к дивану. Холодные пальцы обвили его шею, не позволяя уклониться или даже повернуть голову. Он чувствовал, что брат не позволит ему сбежать. Его левая рука находилась за спиной и вытащить её было невозможно — Ваня, буквально, придавил младшего всем весом. Правая рука была прижата коленом. Попытаться сбросить его — всё равно, что попытаться сейчас станцевать. Поэтому Данил сдался, молясь, чтобы ему не причинили боль. Снова. Лицо Вани была так близко, что Данил не просто чувствовал его дыхание, а ощущал тепло исходящее от тела. — За — чем? — тихо прошептал мальчик, поднимая глаза на брата. И то, что он увидел, стало явным, и крайне неприятным ответом. Выражение жестокого презрения, губы, изогнутые в привычной для него усмешке, и глаза… Казалось, что глаза, смотрящие на него — глаза совершенно другого, чужого ему человека. Бесконечная тьма, источающая до жути пугающие вещи, поселилась в этих глазах и полностью поглотила человека. Но Ване известно всё о собственной тьме. И это не она управляет им, а он контролирует тьму, позволяя ей просачиваться наружу. Зачем? Ты правда, спрашиваешь у этого зверя «зачем», Дань? Прежде чем мальчик успел сказать что-то ещё, Ваня впился в него голодным поцелуем. Даня ощущал на своих губах влажный след Ваниных прикосновений. Горячо. Язык брата требовательно и, даже, грубо ласкал обветренные губы своей жертвы, однако младший упрямо сжимал их, не позволяя пройти дальше. Но старший до крови прикусил нижнюю губу мальчика, оттягивая её, и, заставляя того вскрикнуть, резко проник внутрь. Данил чувствовал, как Ваня касается языка, будто играясь с ним, чувствовал, как кончик его языка медленно прошёлся по нёбу, переходя на внешнюю сторону щеки, и останавливался на основании языка, прижимая его своим, чувствовал, как Ваня ещё сильнее впивается в губы, снова и снова прикусывая нежную кожу. Его движения были грубыми, но он, очевидно, знал, как и что нужно делать, в отличии от Дани, просто подчиняющемуся действиям старшего. Они не закрыли глаза (младший из-за неожиданности, а Ваня же специально дразнил брата), и Данил видел, как в глазах зверя загораются огоньки. Его взгляд точно такой же, как в тот день, когда он привязал тебя к кровати, помнишь? Точно такое же положение, такой же взгляд, те же непонятные мотивы и то же глубокое отчаяние. У тебя не возникает чувства дежавю, Дань? Данил зажмурился и попытался отвернутся, но ему не позволили. Разрастающееся чувство тревоги пропитывало тело мальчика. Он чувствовал, как участился пульс. Чувствовал жар и холод одновременно, расходящиеся до самых кончиков пальцев. Непонятные для него самого ощущения скапливались внутри, желая вырваться наружу. Неожиданно, он ощутил, как что-то холодное проникает в его рот. «Лёд?». Ваня отстранился. Из груди младшего непроизвольно вырвался тихий стон. Испугавшись, Данил резко открыл глаза. Его мучитель будто бы ждал момент, когда тот посмотрит на него и узрит самодовольный вид своего хозяина. Ваня лукаво усмехнулся и слез с брата, садясь на край дивана. Эти секунды растянулись для Данила чуть ли не в целую вечность. Он всё ещё не понимал, чего хочет Ваня. Кубик льда начинал таять, приятно охлаждая стенки рта и кровоточащую губу. — Ну давай, — усмешка сменилась равнодушием и каким-то испытывающим, пристальным взглядом. — Что…? — Ваня уже было хотел что-то сказать, но… — Что я должен делать? Старшему, очевидно, понравилась эта покорность. — Ты обжёг меня. Сделай всё правильно, если не хочешь, чтобы тебя опять избили. Данил встал с дивана и, подобрав пакет со льдом, положил в рот ещё пару кубиков. Ваня с неподдельным интересом и наслаждением наблюдал за всеми его действиями. Мальчик, приблизившись к брату, замер, не зная, как ему лучше расположиться. Ваня откинулся назад, манящим жестом приглашая Данила присоединиться. Выражение его лица и поза будто говорили: «Не стесняйся, я жду». Данил, уже давно красный, кажется, покраснел ещё гуще. Щёки и кончики ушей горели. Руки дрожали, выдавая всё волнение и неопытность. Мальчик неуверенно провёл языком по груди брата. Он чувствовал все изгибы, незаметные глазу. Ощущался слабый привкус кофе. Парень делал это впервые. Он никогда не заходил с Яной дальше поцелуев, да и желания, честно говоря, у него не было. Но Данил и на секунду не мог представить, что будет вытворять такое с братом. Да ещё и против воли, контролируемый лишь страхом перед физической болью. Данил действовал очень осторожно. Сначала использовал лишь кончик языка, потом смог прикоснуться целиком. Оставляя мокрую полоску, он отстранялся и легонько дул на неё, пока она полностью не исчезнет. Лёд всё быстрее таял, скапливающаяся вода уже обильно вытекала у него изо рта. В гостиной разливался лишь тусклый свет торшеров и светильников, но и при таком освещении Данил прекрасно видел места, где уже проходился языком, оставляя влажные следы. Вода собиралась в маленькие капельки, которые стекали с Ваниного тела прямо на диван. Даня не знал, как долго ему придётся это делать, поэтому на свой страх и риск спросил: — Я могу… Закончить? — в глазах виднелись отблески слёз. Ваня, всё это время просто наблюдающий за младшим, словно строгий учитель, следивший за непослушным учеником, многозначно произнёс: — А ты как думаешь, котёнок? — парень запустил руку в пшеничные пряди брата, заставляя того прогнуться назад, — ты уверен, что позаботился обо всех пострадавших частях тела? — он прикусил кожу шеи, оттягивая её и наслаждаясь реакцией младшего. — Я понял! Понял, отпусти, я исправлюсь, пожалуйста, отпусти… — Данил жалобно заскулил, чувствуя как острые клыки пронзают тонкую кожу. — Ты делаешь слишком много ошибок. Мне это не нравится, — удар. Данил схватился за щёку, а другой рукой закрыл рот, не позволяя всхлипам вырваться наружу. — Мы дома одни, не нужно сдерживаться, — Ваня пнул брата в живот. Мальчик вскрикнул, сгибаясь пополам у самых ног старшего. Словно раб, прислуживающий своему господину. Словно верный пёс, жаждущий доказать свою верность. — Как ты собираешься исправлять свои ошибки, малой? — Я… Кхх… — Данилу не хватало воздуха, — Я больше не буду, — словно маленький ребёнок перед родителем. — Не то. За каждый неправильный ответ или молчание будешь получать удар. Готов к первому? — Ваня поднял брата за грудки, не позволяя тому отдышаться, и влепил ему звонкую пощёчину. Данил почувствовал, как открылась старая ранка на губе. Капелька крови медленно стекала по подбородку. — Я СДЕЛАЮ ВСЁ, ЧТО ТЫ ЗАХОЧЕШЬ, — Данил закрыл лицо руками, увидев нависшую над ним руку брата. — Конкретнее. Что тебе нужно сделать в данный момент? — старший разжал кулак, отпуская Даню. — Я, — всхлип, — я должен… те-бе, — ещё один всхлип. Попытка задержать дыхание, чтобы выговорить эти чёртовы слова, — я должен тебе отсосать, — мальчик сорвался на крик и поднял заплаканные глаза на брата, ожидая худшего. — Никак не ожидал услышать из твоего девственного рта такие грязные слова, — тихий смех. — Хотя, если вспомнить, как мы веселились с тобой последний раз, ты уже не такой невинный, правда ведь? Ваня опустился на корточки так, чтобы его глаза находились на одном уровне с глазами брата. Его усмешка говорила о том, что сегодня этот монстр достиг желаемого. Он снова сломал тебя, Дань. Сломал и продолжает ломать. Но веселье вмиг сменило серьёзное выражение лица. Ваня как — будто… Нервничает? Глупости. Для него, для такого Вани такие эмоции неизвестны. — Завтра ты едешь со мной в гости. Слушай внимательно и хорошо запоминай, что я тебе сейчас скажу, — старший поднял Даню, закидывая того на плечо, словно принц, спасающий принцессу. Ну что за бред, скажите Вы? Разве принц может быть одновременно принцем и злым драконом? Да и жизнь не сказка. И Даня не принцесса, которую нужно спасать. — И успокойся уже, котёнок. Сегодня я тебя не трону. Однако, насчёт завтра ничего обещать не могу.