Слетевшие оковы

— Пусти! Да отпусти же! Я вырываюсь изо всех сил. Почему он не отпускает меня? Это плохо. Я слишком пьян. Если сейчас сделаю что-то лишнее, то буду жалеть до конца дней. Ладно, если я наору на него, он точно уйдёт. Меня шатает, но я всё же отталкиваю его от себя. — Сказал же, отстань от меня! — Почему? — спрашивает Рам. Я слышу печаль в его красивом голосе, и мне становится жалко. Если бы я мог сказать, я бы уже давно это сделал, понимаешь? Но я не могу, я не хочу доставлять тебе проблем. — Ни почему! Выметайся! — я стараюсь выглядеть безжалостным, рассерженным. Кто не захочет уйти, если на него злятся без причины, так? Оказалось, что он. — Нет. Не уйду, пока не объяснишь, почему, — снова слышу это, и понимаю, что он действительно не уйдёт. Но из упрямства продолжаю. — Я сказал тебе уйти. Бесишь! Выметайся! — я толкаю его, в этот раз сильнее, и он отшатывается назад. Но не уходит. — Почему? — упрямо продолжает Рам. Голос пропитан печалью, а глаза как у щенка, которого бросает хозяин. У единственного щенка, которого я не боюсь. Я не могу больше продолжать это, я не железный. И за что мне, Кингу, такое мягкое сердце? Глядя на него, единственное, о чём я могу думать - то время, которое мы провели вместе. Все эти короткие моменты пролетают в моей голове как перед смертью. Все его взгляды, прикосновения, невзначай брошенные фразы… Всё это делает мне больно. Прости, Рам... Ты видишь во мне близкого друга, но для меня ты нечто гораздо большее, чем просто друг. — Это пытка. Мне плохо, понимаешь? — я сдаюсь. Если он хочет знать причину, я скажу её. Может, тогда он поймёт и отстанет? — Из-за меня? — Да, — отвечаю ему, несмотря на то, что хочется заплакать, — потому что мне с тобой хорошо... Это больно. Ты хоть знаешь, как сложно мне сдерживаться, когда ты рядом? Знаешь, какая это пытка!? Так что держись подальше, чтобы мне не было так больно! То, что я сказал ему сейчас… Когда думаешь об этом, то кажется, будто всё не так уж и плохо. А стоит произнести вслух, так сразу сердце рвётся на кусочки. Рам внимательно меня слушает. Под дымкой алкоголя я, кажется, говорю громче, чем хотел, но это даже хорошо. Поскорее бы он ушёл отсюда. — Вот тебе причина. Я всё сказал. Счастлив? Счастлив!? — я толкаю его так сильно, как может себе позволить пьяный инженер. Теперь он падает, и всё равно поднимается назад. Поднимается и продолжает смотреть на меня. После всего этого ты не собираешься уходить?! Насколько далеко я должен зайти, чтобы ты понял!? Ладно, раз ты так этого хочешь, то пожалуйста! Возможно, это случилось из-за алкоголя. А может, я уже просто отчаялся, и мне нечего было терять. Я не вижу других причин, из-за которых я поцеловал его. Резко обхватил и прижался к его губам. Они тёплые, но я не чувствую их вкуса. Наверное, тоже пропитаны алкоголем, поэтому не получается отличить от собственных. Почему ты не отталкиваешь меня? Ты должен немедленно меня оттолкнуть! Ну же, отбрось от себя, уйди и больше никогда не подходи. Можешь даже возненавидеть меня, если хочешь, я пойму, но сейчас уйди, пожалуйста... Я не смогу остановиться… Неожиданно я чувствую, что мне начинают отвечать. Он заключает моё лицо в чашу из ладоней, и я на секунду отстраняюсь. Прижатые лоб ко лбу, пьяные и тяжело дышащие, мы оба смотрим друг в другу в глаза. И почему-то, я только сейчас замечаю, что его взгляд абсолютно такой же. Неужели ты тоже?.. — Не только тебе было больно, — тихо произносит Рам. И больше за этот вечер никто ничего не сказал. Во второй поцелуй утягивает уже он, а я лишь послушно ему потакаю, приоткрывая губы. Я чувствую, как таю от его прикосновений, когда он посасывает и кусает мои губы. Когда его язык проникает в мой рот, от рассудка во мне остаётся ровно ничего. Я уже не понимаю, кто первым снял эти оковы, но теперь, когда меня ничто не удерживает, я вдруг осознаю, что висел над пропастью всё это время, и эти самые оковы были единственным, что удерживало меня от падения на дно. Однако теперь, когда я лечу вниз, это не важно... Его язык скользит внутри, трётся о мой, посасывает его, а я просто растекаюсь в лужицу. Так скользко, так мокро, так горячо… Я чувствую, как внизу живота становится немного больно. Мои руки сами пролезают под его кофту, кончиками пальцев поглаживая горячую кожу. Почувствовав это, он прерывается. И даже так, прежде, чем отодвинуться, на последок чмокает мои опухшие губы. Он сам стягивает с себя кофту, а я могу просто наблюдать. Соблазнительные мышцы окутывают его тело, и мне ужасно хочется прикоснуться к ним. Я не отказываю себе. Я провожу пальцами по его животу. Ладонь плавно скользит, а упругая кожа под ней незаметно вздрагивает. Так соблазнительно... Я хочу его. Припадаю губами к его ловцу снов, пока он утирается в мою шею и скользит руками под моей футболкой. Его прикосновения уверенней, чем мои, будто он точно знает, что делает. Пока я наслаждаюсь вкусом его кожи, покусывая то здесь то там от возбуждения, он нюхает запах моего шампуня — я прекрасно это чувствую — и трётся большими пальцами о мои соски. Это так приятно, что хочется умереть на месте. Когда я их трогал, почему не было таких ощущений? Или это из-за алкоголя? Чёрт, я сейчас умру... Пока я привыкал к новым ощущениям, Рам стянул с меня футболку, бросив недалеко от своей кофты, и притянул меня ближе, так, чтобы я уселся на его колени. Мы соприкоснулись. Живот, грудь, губы, бёдра, пах, — все части наших тел. Мы будто бы стали чем-то единым, дышали и двигались в унисон, чувствуя тепло друг друга. Это то, чего я хотел. То, чего боялся. То, от чего пытался себя удержать. И всё-таки не смог. Его тяжёлое дыхание опаляет мою шею, и я задираю голову вверх, открываясь ему. Мне немного больно, когда он втягивает мою кожу, но это не та боль, от которой хочется отгородится, а та, которую хочется чувствовать всё больше. Я уцепился за его плечи, крепко сжимая пальцы от невыносимого возбуждения. Задыхаюсь. Я точно задохнусь сейчас! — Ах!.. Он прикусывает мой сосок, и я не сдерживаюсь. Как будто шоком пробивает, тело отказывается слушаться. Свой голос, если честно, с трудом узнаю. Такой хриплый и тонкий… Он точно мой? Этот тихий стон, похоже, стал для Рама призывом к продолжению. Пока его губы ласкают мои соски, руки внизу расправляются с ширинкой. Как только его ладонь ложится на мой член, я снова начинаю стонать. Он просто водит ей поверх трусов, а я уже весь трясусь как на иголках (иронично, ведь я боюсь иголок). От мысли о том, что будет дальше, меня пробивает жар. Он достаёт мой член из трусов и сжимает в руке. Его голова опущена, я и чувствую этот пристальный взгляд внизу. Мне становится не по себе. Ты член никогда не видел? Чего так разглядывать-то? Вслух я этого не произношу. Не потому, что не хочу, я просто не могу. Кажется, я забыл родной язык, раз сейчас могу только тихо стонать. Из-за этого чувствую себя шлюхой. Но будут ли шлюху так нежно и чувственно ласкать? Так, стоит выбросить это из головы. Вообще не вовремя. Пока я думал об этой ерунде, Рам успел достать свой. Теперь уже я уставился вниз. Хотел посмотреть ещё в ду́ше, но не смог заставить себя. В итоге мы просто отвернулись друг от друга и быстро обмылись. Сейчас понимаю, что стоило бы всё же взглянуть хоть глазком тогда, чтобы не раскрывать глаза так широко сейчас. Он не большой, он огромный! Это член или монстр? Мне вдруг стало жутковато, когда я представил, как эта штука входит в меня. Рам, кажется, заметил мой испуг, поэтому подарил короткий мягкий чмок, и взял в свою большую ладонь наши стволы, растирая их друг о друга. Молния прошибла моё тело, и все плохие мысли вылетели прочь. От удовольствия я согнулся и застонал во весь голос, но тут же закусил губу. Он остановился. Неподвижно держал руку. Наверное, ждал, пока моё дыхание придёт в норму, но... Я уже не мог ждать. Трясущейся ладонью я обхватил его собственную, и начал медленно водить вверх-вниз. Вторая всё так же сжимала его плечо. Сжимала так сильно, что, кажется, завтра на младшем останутся если не синяки, то точно царапинки от ногтей. Он гладит меня по затылку, возвращаясь к моим губам. В этот раз я не даю ему залезть в свой рот. Сейчас моя очередь. Я сталкиваюсь с лёгким сопротивлением, но когда он понимает, чего я хочу, то отступает, разрешая мне обследовать его. Мой язык проходится по верхнему нёбу, проводит по линии зубов и переплетается с его языком, мощным и скользким. Этот поцелуй такой же горячий, как только что испечённый вишнёвый пирог. Наши пальцы внизу переплелись, темп значительно ускорился. Так хорошо, так хорошо… Я чувствую, что не продержусь долго. Я сейчас кончу. Так быстро… всё это кончится так быстро? Я не хочу. Хочу ещё. Хочу больше… Эта мысль заставляет меня отстраниться от него и поползти вниз. Я третьим глазом вижу, как странно он себя чувствует. Не могу разобрать, это "странно" - возбуждение или испуг? Если второе, то могу лишь попросить прощения за то, что собираюсь сделать. Я касаюсь губами головки его члена, по которому обильно стекает солёная смазка — то ли его, то ли моя, то ли вообще смешанная. Плоть под моими губами вздрагивает, а её хозяин издаёт приглушённый рык, будто дикий зверь. Тогда я обхватываю сильнее. Я попробовал захватить как можно больше, но не дошёл и до середины, как почувствовал рвотный позыв. Пришлось отступить. Основание я обхватил рукой, помогая самому себе. Пока я сосу, то вдруг кое-что вспоминаю: это первый раз, когда я делаю кому-то минет. Я же всё правильно делаю? Ему хорошо? Я нерешительно поднял глаза, наши взгляды пересеклись. Чёрт... Не смотри на меня так, будто вот-вот сожрёшь живьём! Хотя, кто бы говорил. Как ещё он должен смотреть? Я на мгновение представил, что он точно так же сосёт мне и смотрит окутанным похотью взглядом. Я бы, наверное, выглядел ещё хуже, готовый напасть в любой момент. Стараюсь не задевать его член зубами, но челюсть открыта слишком широко и начинает неметь с непривычки. Когда становится невыносимо держать рот открытым, я перестаю сосать и принимаюсь лизать его, от головки до яичек, а после, когда боль слабеет, снова беру в рот. Такой тактики я придерживаюсь уже несколько минут. Ну, то есть, я не знаю, сколько именно прошло. Может, минута, а может час. Но по ощущения минут десять-пятнадцать от силы. Через какое-то время даже привыкаю, ускоряю темп. Рам начинает тихо постанывать, и я поглощаю эти звуки как мощный афродизиак. Я чувствую, как плоть во рту начала увеличиваться, а крепкая ладонь попыталась меня оттолкнуть... Но было уже поздно. Горячая липкая жидкость прыснула в мой рот, и я, не задумываясь, проглотил её. Не сказать, что вкусно, но и блевать не хочется. Несколько капель всё же вытекли изо рта, размазываясь по губам, но я почувствовал это только когда отстранился. Я посмотрел вверх, в глаза, которые просили прощения за такую мелочь. Я улыбнулся и показушно облизался, донося до него, что всё в порядке. После этого он притянул меня ближе. Прежде, чем мы успели поцеловаться, я разделил наши губы ладонью. Он нахмурился. Чего удивляешься? Уже забыл, где только что был мой рот? Тем не менее, он проигнорировал меня. Отдёрнул ладонь в сторону, впиваясь в мои губы и одаривая очередным глубоким поцелуем. Ну как тебе собственный член на вкус? Нравится, да? Рам агрессивно игнорировал привкус спермы на моём языке. Так агрессивно, что в итоге я и сам о нём забыл. Мой член всё ещё ныл и просил ласки, а я в свою очередь выпрашивал её у младшего, о пресс которого самозабвенно тёрся пахом. И ему это нравилось. Запах секса в перемешку с алкоголем бьёт по рассудку отбойным молотком. Теперь вниз полез уже он. Уложил меня на спину, а ноги закинул на свои мощные плечи, крепко схватив за бёдра. Я подался вперёд, приподнимаясь на локтях, и как загипнотизированный наблюдал за его губами, которые мягко касаются головки и обсасывают её будто чупа-чупс. Волны возбуждения накатывают быстро, остаётся только прикрыть глаза и наслаждаться ими. Я не могу заставить себя посмотреть на него сейчас. Надеюсь, он тоже не смотрит на меня, я точно выгляжу ужасно. Его губы сжимают мой член так сильно... Это самое лучшее, что я когда-либо испытывал. Я чувствую, как моя плоть двигается под его губами, проникая в горячий влажный рот. Пальцы на моих ногах невольно сгибаются, как и я сам. Белые вспышки проносятся в голове с бешеной скоростью. Я кончил гораздо быстрее, чем он, и только тогда осмелился открыть глаза. Я с трудом заставил себя посмотреть вниз. Блять. Это единственное, что пришло мне в голову, когда я увидел, как он смотрит мне в глаза с лицом, перепачканным спермой. Из-за этого начинаю дрожать. Он без толики отвращения или хотя бы смущения собирает её пальцами, и отправляет в свой рот. Это потому, что я тоже проглотил твою? Ну вот, теперь мне стыдно... Я притягиваю его к себе, и самостоятельно собираю остатки с его лица языком. На самом деле вкус не такой уж и плохой. Ещё бы у меня был плохой вкус! Когда я заканчиваю, то мы на мгновение пересекаемся взглядами. Даже я сам представить не могу, насколько сильно мне нравятся его глаза... Снова целуемся, в последний раз за эту ночь, и потому очень долго. А после по-быстрому надеваем пижаму, укладываясь друг к другу в объятья. Я лежу у него на плече, а он приобнимает меня своей тёплой ладонью. Недавно, когда он так делал, я оттолкнул его. Теперь я даже подумать не могу о том, чтобы сделать это. Единственное, о чём я могу думать - это он. Ведь я... Я люблю тебя, Нонг'Рам.

Я люблю тебя, Пи'Кинг.

Глядя друг другу в глаза, мы точно думали об одном и том же. Мне не нужно сомневаться в этом, потому что нам просто взгляда хватает, чтобы полностью понять друг друга. Он засыпает первым, а я ещё долго любуюсь его красивым лицом. И только перед тем, как провалиться в сон, я понимаю, что, вообще-то, я всё ещё не упал. Высшие силы, я никогда у вас ничего не просил. Я всегда всё делал сам. Но сейчас, пожалуйста, помогите мне. В первый и последний раз. Если вы действительно есть, и если я хоть немного заслужил счастливый конец, то пожалуйста, сделайте так, чтобы Рам ничего не забыл. Это всё, что мне нужно. Потому что теперь, когда оковы спали, только он удерживает меня от падения...