***
Просыпаюсь я от того, что чувствую, как меня кто-то взял на руки и, крепко держа, куда-то несет. Резко открыв глаза, я не задумываясь, даю кулаком прямо в лицо тому человеку, который меня нес и сразу же вырываюсь с рук, падая при этом на пол. Слышу его шипение. Больно ударившись, я быстро пытаюсь подняться на ноги, но увидев, что рядом со мной стоит никто иной как Юичи, то замираю на полу. Походу, я сильно дала ему. — Ю…Юичи? Я не хотела! — я поднимаюсь с пола и быстро подскакиваю к брату, убирая его руки с лица. Да уж, нехило я дала ему. Синяк точно будет. Он бросает на меня свой недовольный взгляд, но ничего не говорит. Мы вместе пошли на кухню и в окне замечаю, что уже довольно темно. Я взяла с морозильника лед и приложила его по тому месту, куда ударила. Он сам виноват в этом. Лучше бы меня разбудил. В больнице я вообще не могла спать. Как только посреди ночи ко мне заходит медсестра, чтобы поменять капельницы, я сразу же просыпаюсь и тем самым пугаю её, потому что пытаюсь защититься. Я знала, что в больнице мне не может угрожать опасность, ибо ее дежурила полиция и герои целыми сутками из-за того, что мне может угрожать опасность, о которой я совсем не знаю и не думаю, что моя драгоценная мамочка когда-нибудь расскажет мне. Но ночью всегда чувствовала, что если я буду спать, то на меня может кто-то напасть. Инстинкт самосохранения. — Круто же ты мне дала, сестрёнка, — ухмыляется брюнет и убирает лёд обратно. — Не ожидал, если честно. Я всего лишь хотел перетащить тебя в твою комнату, а то на диване же неудобно. — Надо было меня разбудить, — буркнула я, прислонившись к стене и скрестила руки на груди. — Я не сильна, но могу здорово разбить нос. — Понял, принял, — посмеялся парень и подойдя ко мне, взъерошил мне волосы. Я коротко улыбнулась на это действие и почувствовала, как Юичи взяв мою левую руку и, подняв рукав, начал разглядывать на ней шрам в виде знака бесконечности. Я хотела вырвать свою руку, но он не дал мне, крепко держа ее. Он аккуратно погладил этот шрам и заглянул в мои глаза, которые, казалось, смотрели прямо в душу. — Вот почему ты прятала эту руку… — промолвил он, продолжая смотреть в глаза своими зелеными будто гипнотизируя, а потом оторвавшись, вздохнул. — На других частях тела тоже есть шрамы? Я отвела свой взгляд в сторону. Да, не хотела показывать свой шрам, потому что он ужасный, уродливый. Понимаю, если бы он был маленьким, незаметным, но его сейчас не составит труда разглядеть. Придётся покупать одежду с длинными рукавами. — Да, ещё на боку живота, — нехотя призналась я, продолжая смотреть куда угодно, лишь бы не на брата. Смысла скрывать уже нет. Думаю, он почувствует мою ложь, лучше сразу сказать правду. Я почувствовала как Юичи притянул меня к себе, крепко обнимая. Вздохнув запах его одеколона, обняла его в ответ. Мы так простояли минуты две, а потом парень, ободряюще улыбнувшись, повёл меня в мою комнату, которую приготовил еще вчера. Я пошла вслед за ним, продолжая разглядывать оставшуюся часть дома, которая ни капли не изменилась. Немного отстав от брата, я увидела такую знакомую дверь и моё сердце вновь кольнуло. Подойдя к двери и тихо открыв ее, вошла внутрь. Вокруг было темно и поэтому быстро нащупав выключатель, нажала на него. Это моя старая комната. На стенах были всё те же милые обои с коричневыми медвежатами, на полу лежит всё тот же белый и мягкий коврик. Впереди вижу большой шкаф с игрушками, а рядом — с одеждой. На столе стоят подставки с карандашами, фломастерами, мой альбом, в котором я рисовала, несколько любимых книг. Кровать была аккуратно заправленной моим любимым пледом и казалось, что я вовсе никуда не исчезала. На стенах висят фотографии с разных праздников со всей семьей. Помотав головой, изгоняя из своей головы навязчивые воспоминания, вышла из комнаты и чуть не врезалась в Юичи. Он отчаянно мотает головой. Проигнорировав его взгляд, я хотела было попросить его, чтобы я осталась именно в этой комнате, но тут же передумала. Воспоминания к хорошему не приведут с моей-то причудой. Сразу вспомнила тонкий намек Сотриголовы, что моя причуда может снова выйти из-под контроля и я могу стать психически больным человеком. Он, конечно, напрямую этого не говорил, но намек всё же почувствовала. И я была согласна с ним. Если моя причуда действительно выйдет из-под контроля, то пострадают дорогие мне люди. Иду за Юичи в свою новую комнату. Зайдя в неё, вижу, что она совсем обычная, но современная. Кровать, стол, шкаф, комод, Но это меня устраивает. — На выходных можно будет сходить не только в магазин одежды, но и в другие, чтобы ты выбрала всё для комнаты, — предлагает мне Юичи, но я отрицательно мотаю головой. — Меня всё устраивает, Юичи, правда, — спокойно отвечаю я и иду к кровати, на которую сразу же сажусь. Он скептически смотрит на меня, но промолчал. — Томи, ты же не будешь в этой одежде ложиться спать? — спрашивает он, скрестив руки на груди. — Почему нет? — немного удивленно спрашиваю я. — У меня, как бы, нет другой одежды. — Ты бы могла одолжить у мамы одежду. У вас размер одежды одинаковый и думаю, что она не будет против, — невозмутимо отвечает мне брюнет, поправляя свою и так изящную прическу. Мои кулаки невольно сжались, а брови нахмурились. Ни за что на свете я не надену ее одежду. Хоть голой останусь, я не надену одежду, которая принадлежит Норико. Хоть тресни. Я отвожу свой взгляд в сторону и, расправив одеяло, ложусь на кровать, укрываюсь им и отворачиваюсь. Он не заставит меня. Чувствую как рядом со мной садится Юичи, нежно поглаживая мою руку. Я поворачиваюсь к нему и встречаюсь с его глазами. — Какой была вредной, такой и осталась, — говорит он мне, ухмыльнувшись. — От души, — улыбаюсь я в ответ, закрыв глаза. — Спокойной ночи, Томи, — желает мне Юичи, поцеловав в лоб и уходит. Хотелось сильно плакать от всего, что случилось со мной за все эти семнадцать лет жизни. То папа умер, то мама перестала уделять нам внимание, то Юичи чуть не умер, то я куда-то пропала на целых семь лет, о чём я не помню, то просыпаюсь в центральной больницы Токио уже в семнадцати летнем возрасте не в самом лучшем виде и ничего не помню. И никто мне ничего не рассказывает. Но какой смысл жалеть себя, какой смысл слушать сожаление от других? Мне это не поможет избавиться от всей боли, что хранится в моей душе. Смогу ли я нормально жить дальше? Хотелось бы в это верить. Сразу вспоминаю слова из давно прочитанной книги, которую читала, когда мне было десять лет. Однажды в твою жизнь придет такое счастье, что ты поймешь — оно стоит всех твоих прошлых потерь.Глава 2. Дом
12 июня 2020 г. в 09:24
Пролежала я в больнице больше недели. Тело в течении этого времени ужасно ныло, особенно под вечер, что я не могла шевелиться. Врачи кололи мне обезболивающие, но надолго не хватало. Каждое лишнее движение, вздох, поворот, приносил одну боль, за что проклинала того человека, который со мной это сделал. В буквальном смысле мне становилось всё хуже и хуже и приходилось смотреть в чертовый потолок и просить всевышние силы, чтобы у меня прекратилась эта боль. Или меня так наказывает Бог? Да, я верующая, но не настолько, как мой дедушка по папиной линии.
Но боль перестала, стоило прийти какой-то бабульке, которая является медсестрой в академии Юуэй. Вроде бы зовут Исцеляющая девочка. Слышала о ней пару раз. Когда она воспользовалась своей причуде, то тело перестало болеть, а все раны, порезы, синяки мгновенно затянулись на моих глазах. Волшебство. Это неудивительно. Мир полон разных причуд. Правда, методы лечения у неё, конечно, не ахти. Пришлось потерпеть этих целовашек героини, зато теперь как новенькая и могу скакать, как конь, если бы хотела.
Но в больнице было ужасно скучно. Передвигаться я могла, выходить на улицу тоже, но было скучно. Ко мне приезжал старший брат, который, увидев меня, чуть не разревелся. Честно? Я соскучилась по нему. Из всех родных на этом свете, он был ближе ко мне. Близких мне людей было не так уж много, но он был ближе всего ко мне. Я не люблю болтливых людей, но именно с братом мне было спокойнее. С ним чувствую себя как за каменной стеной. Самый родной человек. Он так вырос за все эти года. Стал таким взрослым, высоким, красивым и, конечно, его характер вовсе не изменился. Он остался все тем же болтливым, весёлым подростком, что был семь лет назад. Юичи был у меня довольно долго, мы разговаривали обо всем, что случилось за все эти годы. Оказывается, что он начал учиться в колледже на врача, как и хотел раньше и скоро уже закончит. Героем он никогда не жаждал стать, считая, что в этом мире их слишком много. И я согласна с его словами.
Я пыталась спросить у него, что же случилось и где я была всё это время, но парень пожимал плечами, говоря, что не знает и сам бы хотел узнать. И походу он не врал. Обычно, я чувствую ложь от людей, но Юичи говорил чистую правду. Я никому не доверяла после смерти отца, даже родным. Тем более маме, которая редко появлялась дома и не дарила нам хоть чуточку своего внимания, была вечно помешана на своей работе. Даже за всё пребывание в больнице она не соизволила хоть на часик уйти со своей чёртовой работы секретаря и навестить дочь, которую не видела семь лет. Или хотя бы позвонить и спросить о самочувствии. У меня нет телефона, но могла бы позвонить через телефон Юичи, а тот бы дал мне трубку.
Что, неужели тот директор, имя которого даже не могу уже вспомнить, не мог бы отпустить ее? Но тут дело даже в нем, а в самой маме. Она просто не хочет видеть меня. Возненавидела, что у меня появилась эта чертова причуда в самый неподходящий момент и я ею убила отца. Конечно, это было ожидаемо и я вовсе не обижаюсь на неё. Моя обида не поможет привлечь ее внимания к своей персоне. Нет, я всё же сильно обижаюсь на неё. Не только мне было плохо, но и ей и брату. А вместо того, чтобы держаться все вместе, она надолго задерживалась на работе. Мы просто стали чужими друг для друга тринадцать лет назад и вряд ли наши отношения будут похожи как у дочери и матери.
Переодевшись в черные обтягивающие брюки, серую толстовку с надписью «luck», что в переводе с английского значит «удача» и красные кеды, завязав при этом шнурки, села обратно на койку. Эту одежду купил мне Юичи в ближайшем магазине одежды на первое время и сказал, что после выписки обязательно сходит со мной в магазин, чтобы больше купить. Это, конечно, не помешает. У меня нет сейчас подходящей одежды моего размера. Всё-таки мне уже не десять, а семнадцать. До сих пор не могу поверить.
— Мидзуно-сан, вы уже собрались? — в палату зашла медсестра, держа в руках большую гору бумаг и с беспокойством разглядывала меня.
Оторвавшись от просмотра своей руки, на которой красовался большой и необычный шрам в виде знака бесконечности красного цвета, взглянула на шатенку, кивнув головой.
— Скоро ли должен прийти герой, который должен меня сопровождать? — без особого интереса спросила я, сразу же повернув голову в сторону окна, за которым ярко светилось солнце.
Сегодня меня уже выписали из больницы. Вроде бы должна радоваться, что больше не буду находиться в этом ужасном скучном месте, но сейчас я абсолютно ничего не чувствую. Юичи не сможет забрать меня из больницы, потому что в колледже начались серьёзные экзамены, которые он просто не может никак пропустить. Он бы мог меня забрать вечером, но я уверила его, что смогу самостоятельно добраться до дома на такси и больше никуда не пропаду. Но позже, как выяснилось, герой Сотриголова через телефон Юичи передал, что меня заберёт кто-то из будущих героев в его классе, ибо мне может до сих пор угрожать серьёзная опасность. Интересно вот, какая опасность? И скоро ли мне расскажут о том, чего или кого стоит опасаться? Всё-таки я серьезно куда-то влипла. Классно.
Медсестра кинула на меня задумчивый взгляд и кивнула головой, вышла из палаты. Но тут же чуть в кого-то не врезалась и из-за этого начала просить прощения у этого человека и быстро убежала.
— Э-э-э, привет, Мидзуно-сан, верно? — послышался с порога чей-то немного неуверенный голос. В дверях показался высокий парень с ярко-красными волосами. Прическа была очень похожа на колючки ежика или же на острые шипы или всё вместе. Глаза были красными, которые с интересом разглядывали меня.
Но удивило меня одно: он был в повседневной одежде. Я-то думала, что даже если он ещё студент и если ему поручили задание сопровождать меня, то должен был бы надеть свой геройский костюм, чтобы люди видели, что он — один из героев, тем более, вдруг мой лечащий врач не поверит ему, что он тот самый человек, который должен забрать меня? Тем более я. Мне даже не сказали имени или геройского прозвища будущего героя. Он и вытянул из своего кармана спортивной кофты какую прочную бумажку и, немного подойдя ко мне, показал. Геройская лицензия, значит. Теперь я убедилась, что он — герой.
— Предположим, да, я Мидзуно, — вздохнула я, потирая переносицу. Ладно, это его дело, надевать геройский костюм или нет. Но скорее всего он не надел его, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Оно сейчас не нужно ни мне и не ему. — А вы, значит, тот самый герой, что должен сопровождать меня до дома?
Парень активно начал кивать головой, давая понять, что я всё верно поняла. На вид ему лет семнадцать-восемнадцать, не меньше.
— Ага! Я Красный Бунтарь, приятно познакомиться! — широко улыбаясь, представился парень и подошёл еще ближе к моей койке, протягивая руку для рукопожатия.
Я недоуменно посмотрела на парня, а потом на протянутую руку и неуверенно протянула свою маленькую ладонь и пожала. Красный Бунтарь, значит… Поднявшись с кровати, я немного пошаталась, но красноволосый сразу же схватил меня за предплечье, не давая упасть. Кивнув в знак благодарности, мы оба вышли из палаты и направились в кабинет моего лечащего врача, который успел мне надоесть за всё пребывание в больнице своим сюсюканьем. Я не могу доверять такому человеку как он, который через чур выглядит заботливым.
Но не дойдя до его кабинета, мы тут же наткнулись на него, который разговаривал с другими врачами. После того, как Изаму остался один, будущий герой начал разговаривать с врачом, подтверждая свою личность геройской лицензией. Долго нас Изаму Фудзита не стал задерживать, через несколько минут отпустил, напоследок взъерошив мне волосы. Он что, совсем уже? Я пыталась все эти дни быть вежливой, не показывать своего раздражения к нему. Но этим действием он только сильнее взбесил меня. Хотелось нагрубить, но рядом стоял красноволосый парень и поэтому пришлось сдержаться. Не хочу портить о себе первое впечатление. Вместо возмущений, я спокойно убираю со своей головы его руку и по правилам этикета прощаюсь с врачом, а потом вместе с парнем иду к выходу из больницы.
Красный Бунтарь было хотел вызвать такси, но я убедила его, что хочу прогуляться пешком до дома, чтобы увидеть как изменилась столица Японии. Ну и заодно, хотела поговорить с ним, расспросить о том, что вообще творится в мире. Парень на удивление не стал возражать, даже показалось, что идея прогуляться по городу ему по душе.
Вот и славненько.
Он оказался веселым и жизнерадостным парнем, пытался мне рассказывать какие-то шутки о своих одноклассниках, из самой лучшей геройской академии — Юуэй, и для приличия выдавливаю из себя небольшую улыбку и делаю вид, что мне интересно слушать его болтовню. Часто из его уст я слышала о каком-то Бакуго, Каминари, Минета, Серо, Ашидо, Мидория и многих других фамилий. А я как дура улыбаюсь. Думаю, что выглядит ужасно. Я до сих пор чувствую себя измотанной, уставшей, хоть тело перестало ныть. Надеюсь, что у меня это скоро пройдет. Когда мы шли до дома, я рассматривала всё вокруг и мысленно восхищалась красотой. За каких-то, черт возьми, семь лет Токио очень изменился. В лучшую сторону. Или я просто забыла как он выглядит и поэтому считаю здесь всё прекрасным или же он действительно изменился. Всюду кипела жизнь. Люди вечно куда-то спешат, на улицах едут много автомобилей, по тротуарам ходят герои, патрулируя улицы. А еще скоро начнется цветение сакуры.
— Красивый город, да? Но ночью он выглядит ещё красивее, поверь, — улыбаясь, рассказывает мне парень, почесывая затылок.
Мысленно я записала в свой список дел, что должна обязательно наверстать. Хоть не сегодня, но когда-нибудь я хочу увидеть ночной Токио, желательно с колеса обозрения. Попрошу брата сводить меня туда, когда тот будет совершенно свободным. Теперь-то я точно никуда не пропаду и буду наслаждаться своей жизнью.
Дальше парень начал мне рассказывать о том, что случилось в этом безумном мире и приключения своего класса. Их класс меньше полгода назад победил одну из самых сильных групп злодеев — Лигу злодеев, которая была переименована в «Паранормальный Фронт Освобождения». В нее входили все члены Лиги злодеев и Армии Равноправного использования суперсил. Он рассказал мне немного о приключениях, случившееся с его классом, как Символ Мира по прозвищу Всемогущий ушел в отставку из-за какого-то «Все за Одного», который является истинным лидером Лиги злодеев. Но парень не успел так мне это до рассказать всё, так как мы уже пришли к моему дому.
Он не изменился, первое, что подумала я, увидев его. Остался всё таким же. Кирпичное и большое одноэтажное здание. Из-за этого сердце больно кольнуло. В памяти стали появляться воспоминания из детства, как мы с папой и Юичи игрались все вместе во дворе, нам было очень хорошо и весело, а потом мама звала нас на обед и мы на перегонки бежали на кухню, а после ели вкусный десерт. Ценные воспоминания, которые я никогда не забуду. Ноги немного подкосились, но я успела ухватиться за руку Красного Бунтаря. Парень быстро подхватил меня, придерживая, чтобы я не упала.
— Эй, Мидзуно, вы как? Всё в порядке? — обеспокоенно расспрашивал он меня, заходя во двор дома, продолжая меня придерживать. — Идти можете?
— Всё…хорошо, — я глубоко вздохнула и почувствовала, как наступившая тошнота сразу же прошла и я смогла нормально встать на ноги и убрав его руки со своей талии, небольшими шагами стала идти к дому. — Спасибо вам, дальше я сама. Я, скорее всего, перегрелась на солнце.
— Нет, я лучше провожу до комнаты, чтобы убедиться, что с вами всё будет в порядке, — упрямо заявил парень, идя вслед за мной в дом. — Какой из меня всё-таки герой, если оставлю вас в таком состоянии?
— Ладно, — не стала возражать я и, повернувшись к двери, закатила глаза. Немного раздражает этот героизм. Я всунула ключ в замочную скважину и повертев им, дверь открылась.
Первого я пропустила в дом Красного Бунтаря, а в след за ним вошла и я. Закрыв дверь, сняла с себя кеды и остановилась, глядя в коридор. Было немного волнительно идти дальше. Дома всё-таки никого нет, а тут только я и парень. Других родственников можно пока что не ждать, ибо Юичи и мама никому ещё не рассказывали о том, что я наконец-таки нашлась. Зная нашу родню, то они незамедлительно приехали бы в Токио. Как только мне станет намного лучше, то Юичи лично сообщит близким о том, что я живая.
Но сейчас меня пугал дом. Не думаю, что он изменился за все эти годы кардинально. Но это меня всё равно напрягает. Не хочется снова вспоминать те счастливые моменты из детства, когда отец был жив. Сердце неприятно стало ныть, но я старалась не обращать на это внимание. Мне придётся идти дальше.
Красноволосый снова кинул на меня обеспокоенный взгляд, но я сразу же уверила его, что со мной всё хорошо. Мы вместе прошли в гостиную молча. Как я и предполагала, тут почти ничего не изменилось. Всё те же бежевые обои, всё та же мебель, картины, растения, разве что сделали небольшую перестановку. Даже мои и Юичи фотографии детства ещё висят.
— Вы, наверное, соскучились по дому и по родным, — разорвал тишину парень и я молча кивнула головой, не особо вдумываясь в его слова.
Соскучилась ли я? Только по брату и по некоторым родственникам. Если бы была возможность, я бы сюда не пришла, потому что этот дом сделает мне только больно из-за воспоминаний.
— Будете чай? — сложив руки на груди, поинтересовалась я, мысленно надеясь, что он откажется.
— Нет, спасибо, — смущенно отказался герой, неловко почесав затылок.
Я усмехнулась, но настаивать не стала. Мне даже так лучше. Хочу, чтобы он поскорее ушёл и я осталась в полном одиночестве.
— Кстати, Мидзуно, сколько вам лет? — с интересом поинтересовался парень, а я прошла на кухню и стала искать коробочку с чаем.
Раз он не хочет, то это не значит то, что я тоже не хочу. Но парень даже не надумывал уходить. Я стала лазать по всем полкам в поисках чая, но вспомнив, что герой задал мне вопрос, повернулась к нему, который застыл на пороге и разглядывал огромную кухню.
— У девушек вообще-то неприлично спрашивать об ее возрасте, — со смешком ответила я ему и увидела как парень начал немного краснеть, еле сдержала поступивший смех. — Мне семнадцать
— Извините…сколько, сколько? — удивлённо похлопал глазами парень, что немного меня развеселило. — Я думал, что ты старше меня…
Последние слова заставили меня нахмуриться. Вот значит почему он обращался ко мне на «Вы»…
— Вы намекаете на то, что я старая? — со всей серьёзностью спросила я, смотря на реакцию парня.
Тот мгновенно начал мотать головой в знак несогласия.
— Что? Н-нет, конечно! Просто я очень удивлён, что мы одного возраста, правда! — начал оправдываться парень, поймав на себе мой грозный взгляд.
Немного ещё посмотрев на неловко покрасневшего парня, я только ухмыльнулась и продолжила поиски чая. Нет, я вовсе не обиделась на его слова, мне просто было очень забавно наблюдать за Красным Бунтарем, как тот пытается оправдаться. Значит, ему тоже семнадцать. Ну, хотя бы что-то знаю о нем. Немного облазив полки, я наконец-то нашла коробку зеленого чая. Положив коробку на стол, я взяла чайник и налив с крана воды, поставила на газ. Парень продолжал стоять на пороге, глядя в пол.
— Ладно тебе, я не обиделась, — прервав тишину, сообщила я.
Он поднял свою голову и недоверчиво взглянул на меня. Я кивнула в сторону стула и парень присел туда, куда я показала. Я хотела бы пройти в свою старую комнату, но и героя не могу оставить здесь, некрасиво как-то. Я подошла к холодильнику и, открыв его, моё внимание привлекла полка, где были какие-то пирожные. Мой желудок предательски заурчал, говоря, что я хочу кушать. А эти пирожные выглядели уж слишком соблазнительно. Давно я их не ела. В больнице сладкого не давали, а лишь какие-то супчики и каши, редко питьевой йогурт, но его было мало. Сглотнув слюну, взяла в руки этот пакет с пирожными и, подойдя к столу, положила их туда.
Я заметила, что парень что-то печатает в своём смартфоне и не стала отвлекать его. Может это что-то важное. Когда чайник закипел, я заварила себе чай. Сев напротив него с кружкой, вытащила из пакета одно шоколадное пирожное и, немного откусив, чуть не взлетела от счастья, если бы это было возможным. Пирожные были просто восхитительны на вкус и мой аппетит только увеличился. Доев одно пирожное и, запив чаем, хотела ещё взять, но вспомнила о том, что напротив меня сидит Красный Бунтарь и поэтому передумала. Как-то неловко есть перед ним…
— Красный Бунтарь, может вам всё-таки заварить чай? Вы, как бы у меня в гостях, — вежливо поинтересовалась я и моя рука всё равно потянулась к пакету с пирожными. Ладно уж, ещё одну съем.
— Нет, правда, не нужно, — отказался парень, убрав свой телефон и широко улыбнулся. — Может, на «ты» перейдём?
— Ладно, — согласилась я, раздумывая как бы выпроводить его отсюда.
Мы просидели в тишине где-то минут пять и я решила разорвать её, но герой меня опередил.
— Что ж, мне уже пора, Мидзуно-сан, — поднявшись со стула, сообщает мне парень, что несомненно радует меня. Он протягивает мне какую-то небольшую бумажку, которую я тут беру в руки. — Если вдруг что-то случится, то звони мне или Сотриголове.
Посмотрев на аккуратно записанные цифры, задумчиво кивнула головой. Он стал уходить и я пошла в след за ним, чтобы проводить. Попрощавшись, он ушёл, а я радостно тому, что он наконец-то ушел, закрыла за ним дверь. В доме сразу стало тихо и тишина немного начала меня напрягать. Я прошла в гостиную и на диване увидела что-то пушистое. Подойдя поближе, я не могла поверить своим глазам. Как я могла забыть это чудо? Кот поднял свою голову и, увидев меня, замяукал. Боже мой, он так вырос! Я помню его совсем ещё котёнком, а теперь вот, такой взрослый кот. Сев на диван, начала гладить его шерсть, от чего он начал мурлыкать. Он забрался ко мне на колени и приняв удобную позу, снова закрыл глаза, а я продолжила его гладить.
Мама не любила животных и я думала, что после моего исчезновения она выкинет это чудо, но этого не случилось. Я очень люблю животных. Я не могла оставить Хироки на улице и поэтому долго уговаривала маму оставить его. Впервые за долгое время я была ей тогда благодарна. Гладя кота, чувствую, как на душе немного становится спокойнее и я откидываюсь на диван, закрываю глаза, проваливаясь в сон.