В глубине одиночества

Когда она увидела тело, её словно скрутило в тугой узел — от страха, жалости, отвращения и еще чего-то труднообъяснимого. Кэрол уговаривала себя успокоиться и дышать, но получалось с трудом. Когда приехал шериф, она была на грани обморока. Слезы не желали останавливаться, даже когда Хершел Грин помог ей подняться и усадил в подъехавшую машину парамедиков. — Позвонить кому-то? — участливо спросил старик. — Твоему мужу? — Нет. Да. О, Боже, я совсем забыла о времени! — Кэрол лихорадочно принялась искать в сумочке свой телефон. Увидев пятнадцать пропущенных от Эда, она мысленно застонала. Муж не просто изобьет её, когда увидит. Он убьет её. И мотылька вместе с ней. Она должна что-то придумать. Она должна спастись… хоть как-то. — Доктор Грин, — Кэрол прикусила губы почти до крови, — позвоните пожалуйста моему мужу. Расскажите, что случилось. Я… я не смогу… мне кажется, я не смогу сейчас ни с кем разговаривать… — Конечно, милая, — Хершел участливо похлопал её по руке, — не переживай. Я схожу к вам домой, привезу Эда прямо в больницу. Ты, главное, не волнуйся. Ты пережила чудовищное потрясение, Кэрол. Тебе нужно отдохнуть. Оказавшись в больнице, она старательно хваталась за медсестру, закатывала глаза и просила воды, молясь, чтобы этот спектакль сработал, и когда Эд приедет, ему рассказали, что его жена еле соображала и уж никак не могла ему позвонить или быть дома вовремя. Она надеялась, что Грин в красках опишет Эду случившееся и тот поверит. И не станет её бить. Пока не станет. В идеале, ей бы задержаться в больнице… хотя бы на сутки. Кэрол поместили в отдельную палату — больница пустовала, так что она легла на неудобную койку и, зажмурившись, постаралась сосредоточиться на дыхании. Несчастная Эми, Доун, которую, скорее всего, заставят выйти из дома и вряд ли она это перенесет спокойно, она сама, от страха за малыша почти теряющая сознание — как будто вокруг развернулся липкий и зловещий ночной кошмар, ставший вдруг явью. Она почти задремала, когда в палату вошла врач. — Миссис Пелетье, как вы? Я доктор Грейс, пришла вас осмотреть, — распахнув глаза, Кэрол увидела миловидную брюнетку со стетоскопом и в белом халате. — Мой… муж… он приехал? — слабым голосом спросила Кэрол. — Пока нет, но мы сразу его позовем, — женщина приветливо улыбнулась, — нелегко вам пришлось… обнаружить бедняжку. Шериф Уолш пока не говорит, кто она, но я догадалась. Конечно же, болтать не стану. Моя забота сейчас — вы. Мне не нравится ваше бледность. Вы ели сегодня? — Да, — Кэрол кивнула, — я беременна. Первый триместр. Тошнота… Но мой муж пока не знает, я собиралась… сделать ему сюрприз, — солгала она, — так что если вы пока промолчите, будет чудесно. Если можно, я осталась бы на ночь… — Есть боли или неприятные ощущения в области живота? — доктор принялась записывать данные в карту. — Это ваш первый ребенок? — Да, первый. Боли нет, но кружится голова… — сказала Кэрол. — Сейчас я вас осмотрю, а потом поедем на УЗИ. На всякий случай. Пока ей измеряли давление и брали анализ крови, Кэрол молчала, но на УЗИ оживилась, пытаясь рассмотреть на мутном черно-белом экране хоть что-то. Она знала, что слишком рано для сердцебиения и всего остального, но её мотылек был. Она чувствовала, что не одна почти с того мига, когда это случилось. И любила его или её сильнее всего на свете. Так же, как Дэрила. — Всё хорошо, миссис Пелетье. Ребёнок в порядке, но мы оставим вас на ночь, понаблюдаем. Анализы придут чуть позже, — ободряюще сказала ей врач. — Спасибо, — Кэрол встала с кушетки и вернулась в палату, где снова устроилась на койке и почти задремала, но мысли её постоянно возвращались к несчастной Эми. Она не заслужила такой участи, да и никто не заслужил. Но что она делала там, возле дома Доун? Место это отдаленное, после смерти соседей рядом никто не жил. Кроме мастерской Гарета и Алекса и закусочной, в которой изредка останавливались дальнобойщики, в том районе ничего не было. Ещё Кэрол беспокоил тот факт, что Эд до сих пор не объявился. Она трусливо выключила свой сотовый, намереваясь сказать, что села батарейка, а потом её увезли в больницу и не разрешили никому звонить. Ей хотелось немного покоя, хотя бы небольшая передышка уже стала бы подарком. Хотя она и понимала, что ведет себя глупо, стоило сразу же объясниться с мужем, попросить прощения, но… Она не нашла в себе сил. Не после того, что видела. Кроме того, Кэрол сильно переживала за Доун. Шериф Уолш должен будет допросить её, это стандартная процедура, но как? Он же не знает, что она не выходит из дома, ни с кем не разговаривает, кроме самой Кэрол и Мэгги Грин. Незаметно для себя она задремала, а когда открыла глаза, за окном уже смеркалось. — Выспалась? — голос мужа резко разорвал блаженную тишину, царящую вокруг Кэрол и она вздрогнула, ощутив, как ладони в одну секунду стали влажными. Торопливо откинув одеяло, она спустила ноги на пол, пытаясь нащупать свои туфли. Эд молча смотрел на нее, опираясь плечом о дверной косяк и в его глазах горел нехороший огонёк, от которого её сердце забилось быстрее. «Не паникуй. Будь ласковой и виноватой, во всём с ним соглашайся и, возможно, обойдётся», — думала Кэрол про себя, дрожащими пальцами застегивая пуговицы серой кофты с высоким горлом и длинными рукавами, которую она обычно надевала в церковь поверх простого длинного белого сарафана. — Я всё объясню, милый… — робко начала она. — Ты говорил с доктором Грином? Я… Я нашла Эми Харрисон. Убитой… Я так… Так испугалась. Только и смогла позвонить шерифу. А потом телефон сел, а меня привезли сюда, я не смогла с тобой связаться и мне так жаль… — к концу своей речи Кэрол почти не дышала от страха. Эд бесцеремонно схватил её чуть выше локтя и поволок за собой. — Дома поговорим, дура. Что ты там вообще делала, а? Солгала, что идёшь в церковь? С кем была, дрянь?! — зло шипел муж, а она с упавшим сердцем осознала, что придётся долго и мучительно доказывать, что именно она делала в то утро. Хорошо, что в церкви её видели многие, но в таком состоянии Эд не станет её слушать. Лишь бы бил не по животу. Всё остальное она вынесет. Лишь бы не пострадал ребёнок. — Я всё расскажу, милый. Не сердись… — тихо сказала Кэрол, покорно идя рядом с мужем и стараясь не морщиться от боли. Следы его пальцев долго будут сходить, она знала по опыту. На шее Эми были следы. Синяки от того, что кто-то схватил её за шею. Кажется, это была мужская рука — слишком крупные пальцы. Кэрол стало дурно, когда она представила, как Эд душит несчастную девушку. Но мог ли это быть он? Да и к чему ему жертва, когда есть она? — Миссис Пелетье, куда вы? — навстречу им попалась медсестра. — Доктор не велел вас отпускать. Еще не пришли анализы. В вашем положении это опасно! — Каком еще положении? — прорычал Эд, от неожиданности разжимая хватку. Кэрол поморщилась от боли. Молодая медсестра, оробев, переводила взгляд с бледной женщины, неосознанно потирающей руку на её мужа, чье выражение лица совершенно сбило её с толку. Он как будто еле сдерживался, чтобы не устроить скандал — лицо раскраснелось, ноздри раздувались от гнева, а руки были сжаты в кулаки. На тыльной стороне правой руки она заметила царапины. — Я нашла тело. И чуть не упала в обморок, Эд, — тщательно выговаривая слова, Кэрол не отрывала умоляющего взгляда от девушки в голубой больничной форме, — доктор просто беспокоится о моём здоровье. — Это лишнее, — отрезал Эд, — она здорова, как лошадь и ей пора домой. Ясно? — Передайте доктору Грейс, что я забегу на днях, — кивнула Кэрол, — муж прав. Я в полном порядке. — Как скажете, — медсестра отступила в сторону, чтобы пропустить их. Как только чета Пелетье закрыла за собой дверь, девушка побежала в ординаторскую, где оставляла телефон перед сменой. Набрав номер шерифа, она терпеливо ждала. Когда включился автоответчик, девушка, помедлив, проговорила: — Шериф Уолш, это Мойра Сайкс, из больницы. Мне кажется, что Кэрол Пелетье в опасности. За ней сегодня пришел муж, и он был очень зол. А еще у него царапины на руке. Я подумала… Вдруг это он убил Эми Харрисон? Повесив трубку, она понадеялась, что шериф решит, что делать. И что её предупреждение не опоздает.

***

Шейн Уолш прослушал сообщение медсестры лишь поздно вечером, когда оставил бесплодные попытки разговорить Доун Лернер, побывал в морге и поговорил с экспертами из Милуоки, которые наконец соизволили явиться, чтобы собрать улики и провести посмертное вскрытие его несчастной помощницы. Хершел Грин не смог, старику стало плохо, едва он взял в руки скальпель, а других патологоанатомов в городке не было. Еще Шейн безуспешно пытался отыскать старшую сестру Эми, Андреа, но она как сквозь землю провалилась, на звонки не отвечала, дома и в единственном в округе мотеле не появлялась. Он уже было подумал, что она уехала, но кое-как выбив телефон её мужа, выслушал, что тот не видел жену почти три месяца. Они расстались и в данный момент Филипп Блейк готовил бумаги для развода. Он понятия не имел, где сейчас Андреа, да и ему было на неё наплевать. Новость о смерти свояченицы он воспринял равнодушно — они виделись с Эми только на свадьбе, два года назад. Правда, Блейк сухо сообщил, что если понадобится помощь столичных экспертов, он может посодействовать. Его отец был судьей, а сам Филипп генеральным прокурором столицы. Кажется, Андреа Харрисон-Блейк отхватила солидный куш, но счастливой она не выглядела. — Вот дерьмо! — от души выругался шериф. Судя по голосу, Мойра Сайкс была не на шутку напугана. Шейн планировал нормально допросить Кэрол завтра утром — когда Гленн приехал в больницу, женщина спала, а разбудить её он не решился. Еще шерифу Уолшу нужно было придумать, как достучаться до мисс Лернер. Кроме слез и невнятного бормотания в трубке, он ничего больше не добился. Схватив куртку и проверив пистолет в кобуре, Уолш торопливо двинулся к Пелетье. В магазине было темно, дверь была на замке. Значит, Эд и Кэрол дома. Надеясь, что медсестра ошиблась и с женщиной всё в порядке, Шейн едва не споткнулся о Дэрила Диксона, который притаился за деревом во дворе Пелетье. — Какого хрена? — воскликнул шериф, потирая ушибленное плечо и зло глядя на непроницаемое лицо реднека. — Не ори, — негромко сказал Диксон. — Ты что здесь делаешь?! — Стою, — просто ответил Дэрил и вытащил сигарету из пачки. — Будешь? Судя по куче окурков под деревом, он стоял здесь давно. — Ты что, шпионишь за Эдом Пелетье? Зачем? Диксон, ты понимаешь, как это выглядит? — чуть тише заговорил Шейн. — Я могу арестовать тебя прямо сейчас, ты это понимаешь? Дернув плечом, Дэрил кивнул. — Валяй. Но того ублюдка, — он кивнул на дом, глубоко затянувшись сигаретой, — прихвати тоже. И посади нас вместе на пару часов. Уверяю, я выбью из него всё дерьмо так быстро, что он не успеет обделаться. Шейн глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Так он что, бьет Кэрол? Обижает её? — Ага. Только она не говорит об этом, — Дэрил яросто раздавил окурок, — никому, блять, не говорит… — А тебе сказала? — кажется, до шерифа начало доходить, в чём тут дело. — Не говорила. Но я же не слепой, — Диксон сунул руки в карманы поношенной жилетки, — мне не надо… говорить. Шейн несколько мгновений внимательно смотрел на реднека, а затем достал пистолет из кобуры и снял его с предохранителя. — Я приехал потому, что медсестра из больницы, куда утром увезли Кэрол, позвонила и сказала, что боится за её жизнь, — медленно произнес он, — я приехал, чтобы проверить, всё ли с ней в порядке. Но ты должен понимать, что я не могу просто так взять и арестовать Эда Пелетье, если его жена не подаст заявление. Лицо Диксона окаменело. — Почему она была в больнице? — с нажимом спросил он. Шейн помедлил с ответом, внимательно смотря на реднека, но не заметил ничего, кроме беспокойства и еще какого-то непонятного выражения, больше похожего на злость. Но не на вину или страх. — Эми Харрисон была убита ночью, — наконец произнес Уолш, — знаешь что-то об этом? Дэрил сглотнул и покачал головой. — Я был в Милуоки. Вернулся часа четыре назад. — Кто-то тебя там видел? — Да, — Диксон почему-то смутился, опустив глаза, — дохрена народу меня видели. — Ладно. Я иду в дом, а ты будь здесь, — сказал Шейн, поудобнее перехватив пистолет. — Вот еще, — фыркнул Дэрил и шагнул следом за шерифом.