***
Что ж, вы наверное помните о том письме, которое Хантер прислала ему в пятой главе? Если да, то хорошо, а если нет, то я вам уже напомнила, так что можно начинать. — Краш Эндлессол, потенциальная угроза для мафии, ахереть можно... — Сказала красноглазая девушка, рассматривая фотографию беловолосого паренька с чёрными узорами на лице. Это была довольно высокая Омега с закрывающими её левый глаз волосами тёмно-бордового цвета. Кожа у неё была бледная, на лице было три тонких шрама, напоминающих ей о её прошлом. Одета она была довольно просто: красная кофта под ней серый топ и высоко подтянутые джинсы, чтоб не было видно живота из-за короткого топика. На ногах у неё были бордовые кеды с очень длинными шнурками. На правой руке у неё было два браслета, а в уши вставлены серёжки в виде крестов, на левой ноге тоже был браслет. Она нервно усмехнулась, кладя фотографию на стол. Чем этот хилый Альфа-художник мог им насолить, чтоб стать их "угрозой номер один". Он даже не заметил, когда у него кто-то украл рюкзак, в чём его угроза? Хантер имела на этот счёт лишь одно предположение. У него просто была информация, которая могла навредить мафии, но откуда он её узнал и почему до сих пор не был убит с учётом его наивности, оставалось загадкой. Поглядев на часы своими ярко-красными глазами, Хант взяла со стола небольшую сумку и, повесив её через плечо, вышла из комнаты своей маленькой квартирки на первом этаже. Выйдя из дома, она, вдохнув свежий воздух прохладного утра, посмотрела в небо, по которому плыли облака, полностью закрывавшие голубизну небосвода, из-за чего утро было даже темнее обычного. Перестав наслаждаться погодой, которая как ни странно была ей по душе, Хантер пошла дворами в сторону метро. Пройдя мимо кинотеатра Киргизии, она спустилась в переход и, преодолев турникеты, села в поезд в сторону Шоссе Энтузиастов. Там жил Краш, за которым Хантер должна была следить и, в общем-то, быть его телохранителем, о котором Краш ничего не знал. Доехав до нужной станции, красноглазая вышла из метро и направилась вдоль озера во дворы. Там, свернув за дом, она встала в тени дерева, в ожидании, когда Краш наконец соизволит поднять свою задницу с кровати и пойти в универ. К счастью, долго ждать не пришлось. Художник вышел из подъезда, зевая и на ходу доедая свой завтрак, состоявший из бутербродов с беконом, которых у него было две штуки. Выйдя за пределы двора, он пошел вдоль озера к метро. Хантер, не спеша, последовала за ним, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Спустившись в метро он доехал до Авиамоторной и, случайно встретившись с Инк, пошёл вместе с ней в универ. Хантер знала, что Инк не настолько глупая, чтоб не заметить её, поэтому старалась вообще не показываться Кляксе на глаза, иначе контора беспалевной слежки закроется. Инк с Крашем о чём-то разговаривали, иногда глупо хихикая, словно рассказывали какие-то нелепые истории из жизни или просто что-то смешное. Неподалёку Хант заметила Эррора, который почему-то очень злобно смотрел на идущую впереди парочку, а если верней, то он смотрел на Краша. Хантер не знала о том, что Глюк знаком с Инк. Она понятия не имела о том, что они истинные, в прочем, как и Глюк. Чуть ускорив шаг, Эррор как бы непринуждённо прошёл мимо Чернильницы. Та его заметила и, догнав, поздоровалась, спросила почему Программист такой неразговорчивый и мрачный, на что Глюк буркнул что-то нечленораздельное. Инк же явно хотела поднять Эррору настроение, пыталась его как-то разговорить, шутила, правда не очень успешно, но всё же. В итоге, поняв, что словами она ничего не сделает, Клякса обняла Эррора, совершенно забыв о том, что Глюк габтофоб. Хантер уже было подумала, что Инк хана, но ничего подобного. Эррор посмотрел на Художницу и, вздохнув, слегка улыбнулся. Инк обрадованная тем, что смогла поднять Эррору настроение, отпустила его и всю оставшуюся дорогу до универа они шли втроём, если не считать Хантер, которая шла за Крашем по пятам. Зайдя в здание училища они разошлись. Краш и Инк пошли в художественную аудиторию, а Эррор к программистам. Хантер проскочила к художникам и села в самый дальний ряд, чтоб её не заметили. Благо всё прошло спокойно и никто даже не обратил на неё внимания, впрочем как и во все прошлые разы, когда она следила за Крашем. В целом день прошёл спокойно, ничего особенного не произошло. Только когда они уходили с ними снова шёл Эррор, который, сам того не замечая, ревновал из-за того, что Краш и Инк постоянно вместе. Хантер, наблюдая за этим, подумала о том, что Глюк влюбился. Выйдя на Шоссе Энтузиастов следом за Крашем, она проводила его до дома и отправилась в Перово. Больше ей здесь делать было нечего.***
Когда Эррор вернулся домой в своём подъезде он застал Рипера, который бесконечно звонил в их квартиру. — Почему тебя не впускают? — Спросил Глюче, подойдя к нему. — Эм, ну... — Судя по взволнованному лицу, Эррор догадался, что речь идёт о Гено. — Поссорились? Ты переступил черту и она решила съехать? Ты потащил её в больницу? — Начал он перебирать всевозможные варианты того, что могло случиться, но Рипер молча покачал головой. — Тогда что произошло? — Как бы тебе объяснить... — Рипер замялся, он боялся, что за случившееся от обоих братьев получит по полной, если они узнают. Рипер решил, что пусть Гено сама им всё расскажет и сбежал. Эррор проводил его взглядом, подумав "И в чём смысл был ломать и без того еле звенящий звонок?". Достав из кармана ключи, он открыл дверь и зашёл в квартиру. Там было темно и тихо. Закрыв дверь, он разулся и огляделся. Всё выглядело как обычно, только чьи-то ботинки и куртка прибавились к одиноко висящему на вешалке дождевому плащу. Зевнув, Эррор пошёл к себе в комнату и, положив рюкзак на стул, вдруг заметил еле слышное шевеление на верхнем ярусе, которого не было с тех пор как Киллер перекочевал к Найтмеру из-за своих "повреждений". Поднявшись на пару ступеней лестницы, он посмотрел на сжавшийся там комочек под одеялом и без труда догадался, что там Гено по торчащему краешку красного шарфа. — Что между вами случилось? — Спросил он, отвернув краешек одеяла, и посмотрел на сестру, которая, увидев Глюка, облегчённо вздохнула. — Он считает, что я беспомощная... — Сказала она, слегка хмурясь. — Почему? — Потому что я беременна. — Развалинка слегка покраснела. — Ну, он не прав потому чт-... Стоп, подожди. Беременна?! — Эррор прифигел, а Геннадия скрылась под одеялом. — Когда ты успела? — Ну, мы переспали после того как я звонила тебе, когда вы с Фрешем были в гнезде мафии. — Тихо и не очень внятно сказала она. Эррор еле разобрал её лепет из-под одеяла. — А, понятно всё с вами. — Улыбнулся Глюк. — Я уж думал ты ещё долго будешь препираться насчёт отношений с ним. — Да ему разве докажешь что-то, когда он такой упёртый?? — Буркнула Омега. Эррор лишь усмехнулся и слез с кровати. Сняв очки, он положил их на стол и лёг на свою кровать, уйдя в раздумья о сегодняшнем дне. На улице уже темнело. Вскоре вернулся Даст. Очень радостный и явно не накуренный, поэтому понять с чего такая радость было трудно. Вскоре пришёл Хоррор, за ним приплёлся Кросс с новостями о Киллере. Он сообщил, что тот часто вырубается и падает прям там, где стоял или сидел, но в целом чувствовал себя нормально. Эррор рассказал об инциденте с Гено и Рипером, и Монохром решил, что пусть эти двое пока передохнут друг от друга. Развалинка недельку побудет здесь. После этого они разошлись по комнатам и вскоре легли спать.***
Гено проснулась с жуткой головной болью, которую она не чувствовала с тех пор как Рипер её спас. Не чувствовала до этого момента. Провалявшись полчаса в кровати с надеждой, что боль пройдёт сама по себе, Гено поняла, что это глупо и, сев на кровати, собралась пойти за таблетками на кухню, но резкое головокружение заставило её лечь обратно. Стало ясно, что о каких-либо передвижениях в пространстве речи и быть не может. Снизу донеслось шевеление. Эррор проснулся и, протяжно зевнув, сел на кровати. Он протёр глаза и, встав босыми ногами на деревянный паркет, какой лежит в старых квартирах. Гено решила, что попросить Эррора принести ей таблетки отличная идея и, выглянув из-за бортика кровати, она тихо позвала брата. — Эррор. — Глюк поднял голову и посмотрел на сестру. — У меня очень сильно болит голова, не мог бы ты принести аспирин? — Хм, я не уверен, что он у нас вообще есть... — Признался Егорка. — Зашибись... — Прошептала Геннадия и рухнула обратно на кровать, чувствуя как головокружение подступает вновь. Эррор вышел из комнаты и вскоре вернулся с таблетками и стаканом воды. Гено поблагодарила его и, выпив таблетку от головы, легла обратно, выжидая, когда лекарство подействует. Глюк же принялся собираться в универ, ибо учёбу никто не отменял. Собравшись и попрощавшись с сестрой, Эррор вышел из комнаты и, обув кроссовки, отправился в университет. По дороге он вновь встретил Инк. Она шла вместе с Крашем и Дрим. Они весело разговаривали о чём-то. И снова это чувство ревности, при виде того, как Чернильница разговаривает с беловолосым Альфой. Глюк вновь задался вопросом, что с ним происходит, откуда эта ревность, почему именно к Инк? Чем она ему приглянулась? — Эррор, а ты чего опять такой грустный? — Спросила Художница, в очередной раз заметив на лице Глюка некую задумчивость. — Я не грустный, я спокойный. — Фыркнул Программист, даже не посмотрев на Инк. — А выглядишь как туча. — Хихикнула Чернильница, а потом вновь спросила. — Может что-то случилось? Тебе нужна помощь? — Ну что ты докопалась со своей помощью, а? Ничего не случилось, я просто не в настроении. — Сказал Эррор. В его голосе хоть и звучало некое раздражение, но внутри он чувствовал некую радость от того, что Инк обратила на него своё внимание. Инк, в очередной раз решив, что она обязана поднять Ошибке настроение, Художница начала говорить обо всём, что только могла вспомнить, придумать или даже спросить по незнанию. Эти глупые попытки завести с Эррором хоть какой-то дельный разговор, не ускользнули от глаз Дрим и Краша. Те переглянулись многозначительными взглядами и решили пойти отдельно от разговаривавшей парочки, чтоб не мешать им. Мечтательница и Чернилка были довольно хорошими подругами. Они доверяли друг другу и всегда были готовы прийти на помощь. Конечно, их дружба не обошлась без сокровенных тайн, одной из которой стали чувства Инкуши к замкнутому и язвительному программисту. Инк рассказала ей об этом сразу же после того, как они вернулись из подземелья, чему Дрим сильно удивилась, ведь эти двое были совершенно разными. В прочем, это не мешало её брату полюбить Киллера, хоть они тоже были чересчур неподходящими друг для друга. — Дрим, как думаешь, Инк заметила, что Эррор ревнует когда я общаюсь с ней? — Спросил Краш, смотря на идущую впереди будущую парочку. — Вряд ли. Она не слишком внимательна к деталям, а даже если она это заметила, то, скорее всего, забыла. Ты ведь знаешь какая у неё ужасная память. — Ответила Дрим, тоже смотря на Эррора и Инк. — Хех, ну да, ты права. — С улыбкой согласился беловолосый, а потом гораздо тише спросил. — У тебя сейчас нет чувства, что за нами кто-то следит? — Хм... Нет, а что? — Спросила Мечтательница. — Да так, не важно. — Так же тихо ответил Краш, смотря в асфальт. Дрим попробовала разобрать во взгляде Эндлессола его эмоции и, к собственному удивлению, прочитала там некую печаль и... Смущение? Что ж, это запутало Мечту ещё больше, чем незнание его чувств. Прошло всего пару секунд, как на лице Краша вновь воссияла привычная всем улыбка. Он поднял свой взгляд на идущую впереди парочку и, прислушавшись к их разговору, вошёл в здание университета, до которого они наконец дошли. Расходясь по кабинетам, Краш, шедший вместе с Инк в художественную аудиторию чувствовал на себе прожигающий взгляд Эррора, и чей-то ещё. Вроде знакомый, но неизвестный, словно он ощущал его на себе множество раз, но не знал от кого этот пронзающий и внимательный взгляд. — Я безнадежна... — Вздохнула Инк, когда они сели на свободные места. — Что ты имеешь ввиду? — Поинтересовался Голубоглазый, взглянув на Омегу. — Ну, я... Не важно... — Инк обняла себя за локти, смотря на то, как аудитория постепенно заполняется студентами. Краш лишь слегка приподнял брови, но решил не докапываться. Всё же он не хотел на неё давить. В толпе студентов он заметил чьи-то знакомые тёмно-бордовые волосы и ярко-красные глаза. Почему-то обладательница столь мрачного образа казалась ему знакомой, но вспомнить где он её видел, Краш не мог. В целом, день прошёл нормально. Эррор возвращался домой вместе с Инк, которая по всей видимости ну очень хотела что-то сказать, но боялась, робко улыбаясь. Дрим возвращалась в большей компании, чем Художница. С ней шёл Кросс, и Блу, ну, а за Голубичкой шёл Даст. Они странно переглядывались, стараясь не подавать виду, что они пара, ибо они сами ещё не свыклись с этим, так что лишнее внимание им не нужно. Краш возвращался домой один и ничуть не расстраивался этому. Он решил заглянуть по дороге в художественный магазин, ибо его краски уже были на исходе. Выходя из него, он заметил у дома неподалёку ту самую красноглазую девушку, которая, смотря куда-то в сторону, курила сигарету, вдыхая едкий дым в свои лёгкие. Художник несколько секунд рассматривал её, после чего, кое-как оторвав взгляд, поспешил домой. На него напало вдохновение и он не хотел упустить этого шанса. Зайдя в подъезд и поднявшись на нужный этаж, он зашёл в квартиру и, быстро сняв ботинки, пошёл в комнату, суетливо доставая холст А3 и раскладывая вокруг него краски. Взяв в руки карандаш, он принялся выводить на бумаге очертания какого-то человека. Фоновым изображением служили несколько линий, издалека напоминавших крышу многоэтажки. Набросав примерную идею, он стал прорисовывать детали. Теперь стало видно, что это крыша дома и, что на её краю сидит судя по телосложению какая-то девушка, держащая в руках сигарету. А вокруг дома появились ещё какие-то постройки. На одной из многоэтажек даже была какая-то вывеска. На силуэте девушки, ещё не было лица, Краш набросал, примерно, где будут глаза и губы, и, сделав несколько линий волос, принялся одевать силуэт этой столь загадочной персоны. Это была клетчатая рубашка с рукавами чуть ниже локтей. Под ней был топик, едва закрывавший её талию, на которую были довольно высоко натянутые джинсы с поясом и металлической застёжкой, скрывавшей внутренний механизм ремня. На её ногах были кроссовки, из-под которых виднелись носки. Закончив набрасывать одеяние, Краш всё же решил нарисовать героине данной картины лицо. Закрыв глаза, он попытался вспомнить, что особенного было на её лице. Что-то, чего не было у других. Точно, это были шрамы и совершенно безразличный, но при этом очень внимательный взгляд. Несколькими линиями он наметил левый глаз, потом, набросав не очень видный под чёлкой правый, он провёл по нему бледную линию, обозначавшую шрам. Ещё одну линию он провёл по носу слегка наискосок и третью вновь по глазу, но на этот раз уже по левому. Вспомнив ещё какие-то детали, он нарисовал девушке серёжки в виде крестов и браслеты на ногах и руках. Насколько он запомнил, украшений у неё было довольно много. Отложив карандаш он наконец принялся за краски, осторожно проводя тонкой кисточкой по контурам. Не спеша, он, подбирая цвета, вырисовывал свою новую картину. Кисть скользила по бумаге, оставляя за собой след краски, набросок словно оживал на глазах, а Краш, увлечённо занимаясь своим делом, даже не заметил какой-то шорох из коридора. Спустя несколько секунд после этого шороха, оттуда донеслись шаги, их не заметить уже было сложно. Оторвавшись от рисования Краш удивленно посмотрел на открытую дверь в свою комнату. В темноте стоял чей-то силуэт и он не был знаком Эндлессолу, но по фигуре он понял, что это девушка. — Привет, мышка. — Произнесла незнакомка, шагнув на свет, её чёрные волосы, собранные в высокий хвост, слегка блестели при свете люстры. В ярко жёлтых глазах читалась насмешка. — Или, лучше будет назвать тебя Потерянным? Ты ведь знаешь о чём я, верно? На лице мафиозницы была алчность. Она с некой злобой и надменностью смотрела на, якобы ничего не понимающего, Альфу. — Вы, наверное, что-то попутали... — Неуверенно произнёс он, встав со стула и прислонившись к стене. — Не притворяйся, что не помнишь того, что ты сделал. — Шикнула Сирафима, скрестив руки на груди.(В моей голове голос Симы похож на голос Венди из Гравити Фолз.) — Эм, ну... — Краш наивно улыбнулся. Его глаза подрагивали и уголки губ тоже. Неожиданно со спины на Симу кто-то напал. Краш видел как чьи-то руки с браслетами скрутили замену Дрейка и та, с неким визгом и злобным рыком, упала на пол. Она не могла пошевелиться. Напавшая на неё личность нажала на несколько точек и её мышцы временно решили, что им можно отдохнуть и проигнорировать то, что хозяйка требует движения. — Я конечно всё понимаю, но не думала, что ты явишься настолько открыто. — Сказала Хантер, смотря на лежащую на полу мафиозницу. Ей казалось странным, что Сима её вообще не заметила. — Сволочь... — Еле слышно прорычала Наёмница, делая тщетные попытки пошевелить своими конечностями. В то время как Хантер разговаривала с Сирафимой, Краш, стоявший в своей комнате, удивлённо застыл, узнав девушку с бордовыми волосами. Хантер выпнула наёмницу за дверь и уже было собиралась уходить, но выбежавший из соседней комнаты Краш остановил её. — Стой, подожди, а можно узнать...? — Второпях спросил он. — Что именно? — В голосе Хантер звучала некая холодность и отстранённость. — Твоё имя. — Ответил бирюзовоглазый, смотря на свою спасительницу с улыбкой и интересом. — Зачем? — Лёд в её глазах делал Хант неприступной стеной, которая так просто не откроет ворота и не пустит вас к замку. — Ну, я же должен знать имя нарисованной мной девушки. — С по-детски наивной улыбкой сказал Краш. — Нарисованной? — Хантер вспомнила тот момент, когда художник смотрел на неё курящую возле стены, а потом очень быстро шёл домой. Она думала, что это из-за неё он так спешил, заметил её слежку. Но, видимо, Краш просто не хотел потерять вдохновение. — Хантер. — Наконец ответила она и вновь собралась выйти из квартиры, но Краш опять её остановил, схватив за руку. — Подожди, останься, я просто... — Он не мог найти оправдания своим действиям. — Просто, давно ещё заметил, что ты следишь за мной и... — Значит, всё таки заметил... — Скорее для себя произнесла Хант. Она вырвала руку из слабоватой хватки Художника и заметила появившийся на тыльной стороне ладони какой-то знак. — Оу... — Они оба заметили метку у себя на руках и, встретившись взглядами, некоторое время стояли в оцепенении. Они явно не ожидали того, что они истинные.