Проклятие Дома Борсоди

Гости приступили к трапезе. Борсоди угощали жареным вепрем, запечёнными в травах кроликами с морковью и молодым картофелем, мочёными огурцами, простыми салатами из редьки и кислой капусты, солёными грибами. Вина, пива и самогона было хоть отбавляй, а потому Лютик, наевшись и напившись, с удовольствием заиграл на лютне весёлые песенки, под которые Цири с Эвальдом начали задорно танцевать, заражая всех своим примером. Когда они уже изрядно запыхались, девушка опомнилась, слегка погрустнела и шепнула на ухо жениху: – Насчёт Эмгыра. Наверное, я должна объяснить… – Ты не должна. Я всё понял. – Спасибо, – улыбнулась она. Ведьмаки тем временем, воспользовавшись случаем, скрылись в уголке и начали партию в гвинт. Ламберт выиграл, выбросив на поле редкую карту. – Поздравляю! – сказал Геральт, осушая кружку в честь товарища, – А чего рожа такая кислая, как будто я тебя всухую разделал? – А тебе не интересно, почему Эксель не приехал? – Я думал, он остался тебя подменить. – Это да. Но он бы ни в жизнь на это не согласился, если бы не ваш поступок по отношению к Меригольд. – Что? Откуда он?.. – Так они уже с год, наверное, как вместе. Как только вы уехали из Каэр Морхена, приехали они. Я им всё рассказал, и Трисс решила вас отыскать. И, когда нашла, вы, кажется, были почти в лапах у Охотников… – Да, – задумался ведьмак, – так, значит, она действительно… – Эксель попросил её помочь. Хотя, думаю, она бы и сама догадалась. А потом вернулась и развела в крепости такю сырость, что мокрицы из каждого угла повылезали. – Что? – Что слышал. Рыдала, наверное, целые сутки. Никогда мы её ещё такой не видели. – Да, нехорошо получилось. Надо бы извиниться. – Не помешает. А до этого с Эскелем лучше не встречайся. Нервный он стал. С бабами всегда так. Геральт встал из-за стола и направился к Йеннифер. Чародейка стояла у бочки с медовухой и беседовала с Мышовуром. Ведьмак услышал часть их разговора, заглушаемого громким голосом Лютика, ещё не отвыкшим от шумных таверн. – …зависит судьба целого мира! Мы не можем оставить это просто так! – вещал друид. – Мы уже достаточно вмешивались… и потому мы всегда будем рядом, но в стороне, – отвечала Йеннифер. – А они уже… ты же знаешь? – Даже не смей задавать… их дело! Геральт подошёл поближе. – О чём спор? – спросил ведьмак. – Ни о чём, – серьёзно заявила Йеннифер, – Мышовур пытается опорочить честь нашей невесты, аргументируя тем, что от ребёнка Цири, видите ли, зависит судьба мира. – Но ты ведь и сама говорила… – Говорила, – оборвала его чародейка, – А теперь говорю, что не позволю никому вмешаться. Главное, что сейчас нужно Цири – это чтобы её, наконец, оставили в покое. И это не обсуждается. Мышовур покачал головой и отошёл. – Я, собственно, что хотел сказать… Насчёт Трисс… – начал ведьмак. – О, Геральт, не порть уж окончательно этот вечер! Сегодня у нашей дочери, между прочим, свадьба. – Нет, ты не поняла. Ламберт рассказал… – Геральт! – предостерегающе посмотрела Йеннифер. Ведьмак замолчал. Он понял, что исправить эту ситуацию будет невозможно. Что ж, придётся ждать, пока Эскель успокоится сам. За стол к Ламберту возвращаться было уже поздно – его место занял Золтан, быстро прервав череду успехов молодого ведьмака. Геральт вышел на улицу подышать свежим воздухом. После дождя там пахло свежестью и мокрой землёй. Мягкий звук капель, скатывавшихся с крыши и падающих на траву, успокаивал и охлаждал ум. Вскоре ведьмак почувствовал чью-то руку на плече. Это была Цири, уже успевшая переодеться в привычный наряд. – Тоже вышла подышать? – Ага. Они сели на успевшую подсохнуть скамейку лицом к лесу. Из-за туч показались первые лучи оранжевого закатного солнца. Они осветили скамейку и двоих, сидящих на ней. Геральт прищурился. Купающаяся в лучах Цири была ещё прекраснее, а из-за ресниц казалось, что она будто окружена маленькой радугой. – Даже не думай, что я отстану от тебя теперь. Будешь брать меня с собой на заказы, – улыбнулась девушка. – Ты теперь будешь с Эвальдом ездить. – С ним я буду ходить на охоту. А убивать чудовищ могу только с тобой. Не забывай, что ты ведьмак. Самый родной мне ведьмак на свете. Геральт слегка отодвинулся, чтобы поднять бровь и сделать смешное лицо. Цири рассмеялась. – Спорим, я быстрее доскачу до леса? – Куда тебе! Они вывели лошадей, оседлали их и пустились галопом. Заехав в лес одновременно, не остановились – каждый продолжал гнать лошадь вверх по тропе, желая оторваться на сколько-нибудь значительное расстояние. Они выехали на холм, где уже не было деревьев, и Цири внезапно натянула поводья. – Что случилось? – спросил остановившийся рядом ведьмак. – Подожди минуту. Я сейчас вернусь. Она отдала ему поводья своей лошади и пошла вверх. Геральт посмотрел по направлению её шагов – на самой вершине, откуда виднелась и Ринда, и сам охотничий домик, стоял Аваллак'х. Ведьмак не слышал, о чём они говорили. Со стороны ему казалось, что те и вовсе молчат, так неподвижно они застыли, стоя друг к другу боком и смотря на Ринду. Потом эльф что-то передал Цири и ушёл в портал. – Он что-то тебе подарил? – спросил Геральт, когда Цири вернулась. Девушка показала сверкающий на ладони круглый аквамарин. Сверху он был тусклым, но будто светился изнутри. – Это что? – Камень с одной планеты. Раньше там жило море. Но оно погибло. Хотя точнее будет сказать – переродилось. А этот камень – все, что от него осталось. – Останки погибшего моря? Как-то не очень романтично. – Ой, да что бы ты понимал! Цири не шутила, не улыбалась. Она вновь была задумчивой. Однако этот налёт мыслей быстро развеялся, когда они вернулись в дом. – Я уже думал, что тебя украли, – в шутку сказал Эвальд. – Пусть бы только попробовали! Я сама кого хочешь украду, – ответила девушка. Праздник уже заканчивался. Лютик перестал петь, просто сидел, тихонько задевая струны время от времени. Остальные расселись по углам и вели обычные будничные разговоры. Цири подошла к своей шкатулке, где уже лежала чёрная жемчужина со Скеллиге, и хотела положить туда аквамарин. Вдруг он обжёг ей руку, девушка выронила шкатулку. Все замолчали и обратили к ней свои взоры. Эвальд подошёл, и тут же охнул – камень в его браслете раскалился так, что он тут же его снял. На руке остался яркий красный след. Запахло горящим деревом: все три камня, притянувшись друг к другу, начали вращаться, дымясь и прожигая доски пола. Йеннифер, быстро сориентировавшись, обдала их ледяной струёй магии, и драгоценности, шипя, остановились. Теперь они представляли собой один большой камень неправильной формы, чёрный, но отражающий свет всеми цветами радуги. Цири взяла его в руки, и контур её тела засиял. Магические сверкающие нити потянулись к Эвальду и стали опутывать их вдвоём, пока не сделали прочный кокон, за которым пару было не разглядеть. Когда казалось, что свет уже совсем поглотил их, он исчез без следа. – Что это было? – спросил ведьмак. – Тримур… – ответила Йенифер, едва выговаривая слова от удивления и восхищения, – Триединство творения! – Объясни поподробнее! Все смотрели на чародейку, тоже желая узнать о произошедшем – никто ещё не наблюдал ничего подобного. – Алхимики с самого первого дня искали носители трёх видов энергий творения: созидания, сохранения, разрушения. До сих пор никто не мог однозначно доказать, что нашёл хотя бы один из них… Не то, чтобы добился объединения… Получается, тот камень, который я вставила в оберег – сохраняющий, он попал к нам из мира вампиров, потому что использует магию крови… Жемчужина со Скеллиге – созидание, раз в ней заключена любовь, она рождена здесь… И, наконец, третье… А что было третьим, Цири? – Аквамарин Аваллак'ха. Осколок погибшего моря. – Гибель, разрушение! – радостно воскликнула чародейка, – Всё сходится! Это тримур! – А зачем он нужен? – спросила Цири. – На самом деле… На самом деле никто не знает наверняка, его ведь ещё никогда не видели. Но в нём точно заключена невероятная сила. Намного большая, чем в любом другом артефакте. Так что… так что вам всем придётся забыть о том, что вы сегодня увидели, чтобы Цири была в безопасности. Все оглядели друг друга – подозревать было некого. Лютик, к счастью, уже спокойно спал непробудным сном, который может вызвать только отличная медовуха. – Что ж, раз традиционной свадебной драки не намечается, думаю, всем пора последовать примеру барда. Тем более, что у наших молодожёнов начинается первая брачная ночь, – сказала Йеннифер, уводя всех на второй этаж. Лютика пришлось тащить ворчащему Геральту. Цири и Эвальд остались вдвоём. – У тебя голова не кипит от всей этой магии, императоров, способностей? – спросила девушка. – Немного. Я разберусь со временем. – Да. Хотя у меня и у самой немного это всё не укладывается. – Дай себе время. Не думай сейчас. У нас ведь первая брачная ночь. Чем хочешь заняться? Цири хитро улыбнулась. – Так и знал. Только ведь темно уже, мы же ни одного кабана даже не увидим. – Но так ведь даже интереснее! Мы ведь ночью ещё не пробовали. – Цири… – Боишься мне проиграть? – Ещё чего! Воздух разрезал будоражащий звук меча, выскальзывающего из ножен.