Если твоя тень идеальна, то каков же ты сам?
Грозные, тяжёлые иссиня-чёрные тучи надвигались все стремительней: они находились уже довольно близко и наводили страх. Дух ледяной ветер, что пронизывал насквозь. В эту ненастную погоду только один человек находился вне теплого дома среди друзей и семьи. Уверенным шагом путник приближался к своей цели. Алфея — школа для девушек с магическими силами, которые выбрали путь добра и справедливости. Для мужчины это не значило ровным счетом ничего. Просто пункт назначения, где нужно выполнить отданный ему приказ. Следить за всем происходящим и докладывать своему господину. В некоторых случаях способствовать выполнению его планов. Остальное его совершенно не волнует. Спустя какое-то время, за которое путник успел добраться до школы и поговорить с ее директором, идеально рассказав заранее подготовленную речь с приветствием, а также встретиться с довольно небезызвестными феями Винкс, он вместе с Фарагондой и ученицами второго курса стоял на берегу озера, где по инициативе директрисы они должны были вместе разыграть небольшое представление. Винкс смотрели на мужчину с восхищением и заинтересованностью. Тот лишь сдержанно улыбался им в ответ. Директор тем временем громко заявила: — Хочу представить вам ведущего эксперта из известной академии Малакой. Это профессор Авалон. Теперь он будет преподавать в Алфее. Элегантный поклон, яркий пронзительный взгляд, обворожительная улыбка — пару движений, и в толпе учениц послышались влюбленные и восторженные вздохи. Авалон лишь таинственно ухмыльнулся про себя. Все шло по плану. — Профессор, пожалуйста, уничтожьте камень, — лукавым голосом сказала Фарагонда. Авалон лишь хмыкнул и, произнеся приятные и ласкающие слух слова на непонятном языке, создал в руках волшебный шар, сияющий ослепительным золотым светом. Один красивый жест руки — и камень, который до этого не брало ни одно заклинание, вмиг рассыпался на тысячи осколков. Тут же отовсюду начали раздаваться удивленные и полные восхищения возгласы учениц. Толпа девушек тотчас окружили профессора плотным кольцом, заваливая его вопросами: — Как вы это сделали?! — Что за заклинание вы использовали? — На каком языке вы говорили? Авалон лишь в притворстве рассмеялся. — Спокойнее, дамы. Я отвечу на все ваши вопросы. Фарагонда счастливо улыбнулась. Представление нового профессора прошло успешно. Даже очень. Директриса волновалась лишь о том, что ученицы завалят мужчину приглашениями на свидания и подростковыми признаниями в любви. Но она надеялась, что до такого не дойдет. Авалон в то же самое время внутренне ликовал. Первый этап его миссии, «внедрение», состоялся как нельзя лучше. Господин будет доволен. Теперь главное — безупречно отыгрывать роль доброго и отзывчивого профессора и как можно скорее втереться в доверие ко всем окружающим. Препятствий на пути к своей цели паладин не видел. А если он и заметит таковые, то сделает все, чтобы их уничтожить. Все должно быть выполнено идеально.***
В любом случае, с каждым из преподавателей Авалон нашёл общий язык и установил тёплые дружеские отношения. С кем-то более близкие, с кем-то — менее. Подружиться с профессором Визгисом ему удалось за счёт его постоянных экспериментов, в одном из которых Авалон даже согласился участвовать. С Гризельдой и Дю Фор паладин общался в дружелюбно-нейтральном тоне. Тем не менее, он смог довольно быстро очаровать молодую профессоршу, преподающую этикет, своим мужским обаянием и элегантными манерами. Директриса Фарагонда, казалось, тоже души не чаяла в новом преподавателе и с радостью проводила с ним душевные беседы за чашечкой чая, расспрашивая об успехах ее учениц и о впечатлениях Авалона. Мужчина, как всегда нацепив маску вежливости и дружелюбия, с неким восторгом и даже восхищением рассказывал о том, как ему хорошо в Алфее, и о том, какие здесь прекрасные студентки и не менее замечательные учителя. Пожилая фея увлечённо кивала ему в ответ, доливая горячего чая в опустевшую чашку, в душе не нарадуясь тому, что наконец, спустя столько времени, преподавательский состав Алфеи пополнился ещё на одного человека. Да такого добродушного и отзывчивого. Фарагонда возлагала большие надежды на этого молодого паладина, рассчитывая на то, что ещё долгое время мужчина проработает в школе. От Авалона не скрывалось восхищение и ласковые, словно материнские, чувства в ее глазах, и он в удовлетворении хмыкал. Почему-то ему казалось, что будет трудно завоевать доверие директрисы, одного из членов Команды Света, да и попросту могущественной феи. Но, видимо, судьба благоволила ему, и все проходило как по маслу. Не радовать лазутчика это не могло. Но в скором времени проблема появлялась там, где он точно не ожидал подобного. Профессор Палладиум. Тот почему-то начал его избегать, будто бы боясь чего-то. Стоило Авалону оказаться в радиусе пятидесяти метров, рыжеволосый эльф тяжко сглатывал, отводил взгляд и старался ретироваться как можно быстрее. Мужчину это начинало немного напрягать. Неужели маска идеального учителя, друга и коллеги дала трещину? Неужели он где-то прокололся, и ушастый профессор о чём-то догадался? Авалон не мог поверить в такое — с его стороны не должно быть допущено ни одной ошибки. Поэтому он сразу решился выяснить причину подобного поведения своего коллеги, переключив все внимание с директрисы на подозрительного в последнее время эльфа. Авалон старался как можно чаще встречаться с ним, вылавливать в коридорах после уроков, заводить разговоры обо всем что только можно, лишь бы только подобраться поближе к молодому профессору. Но все перечисленное не оказывало особо влияния на успехи паладина. — Я собираюсь провести один опасный эксперименты с зельями, так что извините, коллега! — смущённым голосом заявлял эльф. — К сожалению, на сегодня у меня назначен дополнительный семинар для неуспевающих студентов, профессор Авалон! — нервно говорил Палладиум, в растерянности почёсывая голову. — Я бы с радостью провёл с вами время, Авалон, но вечером в оранжерее я исследую ядовитые растения, где без должных знаний о ботанике здоровью человека может быть причинен огромный вред! Так что не сегодня, извините! — быстро и неразборчиво произносил эльф, торопливо удаляясь из комнаты. Авалону, изогнувшему в непонимании брови, оставалось лишь с растерянностью смотреть ему вслед. Мужчина задавался вопросом: как у Палладиума получалось всегда так искусно увиливать от него. «Ловкий и изворотливый эльф», — тут же думал Авалон и ухмылялся самому себе. Ничего, скоро он найдет способ подобраться к загадочному профессору поближе... Но спустя ещё неделю таких увлекательных игр в кошки-мышки Авалон начал уставать от незадачливого поведения эльфа и решил пока что приостановить свои попытки выяснения причин происходящей ситуации. Тем более, своего возможного разоблачения и других опасностей для себя он не видел. «Видимо, странности в поведении Палладиума связаны с какими-то личными причинами», — полагал мужчина, — «или главная проблема заключается в том эксперименте? Может, зря я позвал в ассистенты именно его? Неужели он как-то узнал настоящее значение цвета?» — напряжённо размышлял он. В конце концов, Авалон решил разобраться с этим вопросом позднее. Тем более, паладин получил новый приказ от Даркара втереться в доверие к юной наследнице Домино. Он нацелился на Блум, стараясь проводить с ней как можно больше времени. Благо, для этого была причина — пылкий интерес юной феи к информации о своих настоящих родителях и родной планете. Авалон понятия не имел, зачем и для каких целей его господину понадобилась принцесса. Но он не спрашивал. Ему были совершенно безразличны мотивы его создателя. У него есть приказ — он его выполнял. Без лишних вопросов. Эльф только с облегчением выдохнул, когда заметил, что новый профессор наконец-то решил поумерить свой пыл и стал уделять ему меньше внимания. Теперь, каждый раз, когда он видел Авалона, перед глазами вновь появлялась та самая черно-фиолетовая сфера с розовыми искрами и злополучные строчки из книги. Все это порядком смущало профессора и выводило его из колеи. Тем не менее, когда мужчина украдкой наблюдал за своим новоиспечённым коллегой, взгляд его словно наполнялся невысказанной глухой болью, а тоска сжимала в тиски нежное чувствительное сердце.***
Когда новый учитель появился в Алфее, Палладиум на какое-то время растерялся. Он никак не ожидал того, что их скоромный преподавательский коллектив так внезапно пополнится. Но, наблюдая за Фарагондой, чьё лицо сияло лукавой улыбкой, эльф уверился в том, что она спланировала все заранее. Как потом оказалось, директриса и вправду заранее отправила письмо Авалону с приглашением в Алфею и просьбой подумать насчёт преподавания в школе. К сожалению или к счастью, профессор согласился и теперь стоял здесь, перед другими учителями, в белоснежно-чистом костюме, с идеальной осанкой и обворожительной вежливой улыбкой. Палладиум с любопытством и некой осторожностью рассматривал нового коллегу. Он был без понятия насчёт того, что же теперь случится с их уже устоявшимся коллективом и как профессор Авалон повлияет на их взаимоотношения. Эльф просто надеялся, что новые проблемы не возникнут, и все сложится если не хорошо, то хотя бы нормально. Хоть он и был личностью неконфликтной и старался по максимуму избегать ссор и споров, все же непонятно, что ожидать от неизвестного тебе человека. В любом случае, Палладиум попытается установить тёплые отношения с новичком. Спустя некоторое время профессор-эльф убедился, что новые проблемы всё-таки появились. И все из-за того же профессора Авалона. И дело оказалось не в том, что между ними пробежала чёрная кошка или что-то в этом роде, нет, все совсем наоборот. Новый коллега оказался довольно хорош. Даже слишком, сказал бы Палладиум. Всегда безукоризненный внешний вид, элегантные манеры и поведение, тёплая вежливая улыбка и эти глаза... глубокий фиолетовый оттенок так и манил, так и притягивал взгляд. В общем, в последнее время эльф стал замечать, что все больше и больше засматривается на нового профессора. И в этом-то и заключалась вся проблема. В жизни Палладиума внезапно становилось слишком много Авалона. Новый профессор, казалось, окружал его везде. — На уроках профессора Авалона было сегодня так интересно! — радостно трезвонила одна из учениц, проходящих мимо. — Да-да! Он такой... мужественный! И красивый! Когда он смотрит на меня, мое сердце стучит так громко! — восторженно отвечала ее подруга, сияя яркими лучистыми глазами. — Палладиум, вы видели сегодняшнее выступление Авалона на открытой лекции? — влюблённо щебетала мадам Дю Фор, — профессор был таким изысканным, просто великолепно! Эльф лишь одаривал ее неловкой улыбкой и отвечал: — Нет, я был занят в оранжерее... Дю Фор, театрально взмахнув руками, удивленно восклицала: — Как же так, Палладиум?! В следующий раз вы обязательно должны пойти! Такое зрелище просто нельзя пропускать! Мужчина думал о том, что будет лучше не спорить с ней, и уклончиво говорил: — Хорошо, если будет свободное время, постараюсь прийти. — Да-да, мой дорогой! Правильно! Обязательно приходите! — отвечала Дю Фор и удалялась, радостно напевая какую-то романтичную мелодию себе под нос. «Похоже, мне никуда не деться от него», — с неким обречением думал Палладиум.***
Но в следующий раз он все же пришёл. Эльф уселся в первом ряду, на места для преподавателей. Все зрители (а это были в основном представительницы прекрасного пола) возбужденно перешёптывались. Рядом с собой, через два места, Палладиум увидел Фарагонду, которая, как показалось эльфу, лукаво подмигнула ему. В самом конце ряда профессор заметил даже Гризельду, на лице которой не было обычного строго и недовольного выражения. «Неужели и она тоже?!» — с некой долей ужаса воскликнул Палладиум про себя. Спустя пару мгновений между ним и директрисой присела мадам Дю Фор. Она, тут же заметив Палладиума, начала восхищенно трещать: — Ой, как я рада, что вы пришли, мой дорогой! Какой вы молодец! Обещаю, что вы не пожалеете! Ведь лекции профессора Авалона такие интересные, такие замечательные... Дальше эльф уже не слушал. Он только периодически кивал головой своей соседке, делая вид, что соглашается с ней. Возможно, это было невежливо, и Палладиум от этом прекрасно знал, но слышать восторженные возгласы по поводу нового профессора везде где только можно ему порядком надоело. И тут же эльф спросил сам себя — зачем он пришёл сюда, в самый эпицентр всеобщего помешательства? Наверное, всё-таки убедиться в том, что ничего сверхнеобычного в новом профессоре нет. Ведь так? Через пару минут на сцену вышел главный виновник сего торжества, ярко сияя белозубой улыбкой. Девушки, все как одна, тут же перестали говорить и переключили все внимание на мужчину. — Добрый день, дорогие друзья! Рад, что вы смогли прийти и уделить мне своё время! — воодушевленно произнес Авалон. Зрительницы влюблённо охнули. Палладиум скептически оглянул своих учениц. «Да уж, вот это действительно неожиданно» — подумал он, — «то, что молодые девушки в свободное от учебы время добровольно идут на лекцию. Да ещё с таким энтузиазмом.» В глубине его души даже появились легкие нотки зависти. Хотя он очень старался и готовился к занятиям, такого бурного успеха у учениц эльф не вызывал. До недавнего времени. С тех пор, как Палладиум перешёл на новую «ступень» эльфийской эволюции, благодаря которой он изменился внешне, став более высоким и крепким, а также внутренне, развив в себе больше уверенности и решимости, студентки начали обращать на него все больше внимания. Раньше на занятиях они частенько не слушали его, шумели, постоянно отвлекались на разговоры и другие, совсем отличные от учебы, дела, тем самым проявляя неуважение и к профессору, и к тем, кто хотел заниматься. Хотя это нервировало и довольно сильно расстраивало Палладиума, ему часто не хватало силы духа и уверенности в себе, для того чтобы утихомирить студенток. А с нового учебного года девушки почему-то начали с каким-то особым увлечением слушать его лекции и ходить на занятия. Конечно, эльф догадывался, почему. Все дело в его новом, довольно привлекательном, облике. С одной стороны, мужчина был доволен изменившимся отношением учениц к нему, радуясь тому, что он наконец сможет хоть что-то вбить в их детские головы, а с другой, его одолевала лёгкая тоска от того, что в настоящее время люди были падки только на внешность. «Неужели все дело только во внешнем виде Авалона? Неужто только этим и своими манерами он привлекает к себе внимание? Все это — элегантный стиль в одежде, статная осанка, вежливая улыбка и поведение — настоящее или только образ, созданный им? А какой он внутри, какой на самом деле — это никому не интересно?» Спустя ещё парочку размышлений эльф даже пришёл к тому, что он был бы не против узнать, что же таится под этой идеальной внешностью и безупречными манерами паладина. За своими мыслями Палладиум не заметил, как лекция уже началась и в скором времени подошла к самому разгару. Авалон говорил что-то о первопричинах возникновения магии, философии волшебства и о чём-то ещё. Все это показалось эльфу действительно интересным и захватывающим, заставляющим задуматься. А уникальная подача профессора Авалона, то, с каким энтузиазмом он рассказывал, притягивали ещё больше. Было видно, что самому паладину это очень нравилось, и он старался поделиться своей любовью к знаниям и предмету с другими. Палладиум сам не заметил, когда начал наблюдать за каждым движением Авалона как заворожённый. Даже его дыхание стало редким и тихим. Изысканные жесты рук, обворожительная улыбка, спокойная и в то же время уверенная речь — все это так и манило, так и притягивало к себе, как магнит. В зале, кроме голоса профессора, было не слышно ни единого шороха. Словно актёр театра, идеальный образ, сошедший с картины талантливого художника, он приковывал взгляды всех людей, находящихся вокруг. Авалон все говорил и говорил, и спустя некоторое время эльф даже потерял нить повествования, очарованно замерев — будто он попал под действие какого-то завораживающего зелья. Очнулся лишь он тогда, когда почувствовал легкий удар локтем в бок. Палладиум вздрогнул. — Не хотите вызваться? — ехидно подмигнув, шепотом спросила Дю Фор. — К...куда? — непонимающим голосом произнёс эльф, в растерянности уставившись на неё. — Ой-ой, вы такой душка, когда прикидываетесь, Палладиум! — тихо рассмеявшись, ответила женщина. Профессор в недоумении хлопал ресницами. Авалон, заметив какое-то копошение и шум на первом ряду, обратил все внимание на своих коллег. Тут ему словно пришла какая-то идея, и он, улыбнувшись самому себе, произнес: — Раз уж никто не ввязался, то я выберу сам. Профессор Палладиум, не составит ли вам труда выйти на сцену и помочь своему коллеге? Палладиума словно молнией прошибло. Он, даже не успев подумать, испуганно спросил: — С-с чем?! На какое-то мгновение в глазах Авалона промелькнула вспышка удивления, но он, ничуть не растерявшись, по-театральному воскликнул: — Профессор, вы что, не слушали меня? О боже, какой удар по моему самолюбию! Никак не ожидал такого от своего дорогого коллеги! В зале послышались смешки. Теперь Палладиум понял, что все внимание направлено на них двоих. И это совсем не прибавило ему уверенности. — Я... не... — беспомощно проблеял эльф. Авалон лишь усмехнулся. — Ладно, не стоит извиняться, профессор! Я все понимаю — у всех нас есть свои проблемы, мысли и чувства, от которых просто так не избавиться, верно? В любом случае, я очень надеюсь на ваше согласие. Порой нужно отвлекаться на что-то другое. Паладин протянул руку в приглашающем жесте, буквально прожигая взглядом стушевавшегося эльфа. Палладиум с трудом сглотнул, увидев протянутую ладонь. Ученицы, сидящие в зале, начали подбадривающе кричать: — Давайте, профессор Палладиум! — Мы в вас верим! — Профессор Авалон ждёт вас! Такому напору эльф точно не мог противостоять, и, внутренне проклиная себя и слишком настырного профессора, поднялся с места и неуверенно зашагал к Авалону, на лице которого, как показалось Палладиуму, заиграла довольная ухмылка. «Боже, на что я только подписался?» — сокрушенно сказал про себя эльф, — «я ведь даже не знаю, с чем именно Авалону нужна помощь.» Когда Палладиум стал рядом с профессором, тот начал говорить: — Сейчас мы с моим дорогим коллегой продемонстрируем вам, как благодаря силе эмпатии цвет вашей магии может на некоторый момент измениться. Профессор, позволите вашу руку? Сердце эльфа тут же ушло в пятки. Он непроизвольно вздрогнул. Чего это он так волнуется? Чего боится? Страшного ведь ничего не случится — на них с профессором смотрят сотни глаз. Палладиум то и дело убеждал себя, что это всего лишь безобидный эксперимент — тогда почему волны страха то и дело накрывали его с головой? — Ну же, профессор, — пленительным голосом произнёс Авалон, протягивая руку. Эльф сглотнул так не кстати застрявший в горле ком и боязно взглянул на коллегу. Паладин сразу же заметил его взгляд и с интересом посмотрел на него в ответ. Когда их взгляды пересеклись, Палладиуму показалось, что время на мгновение остановилось, возбужденный гул вокруг затих, а внутри него все оборвалось. Взгляд глубоких, колдовских глаз звал, притягивал, заставлял подчиниться. На мгновение эльф даже захотел тряхнуть головой, чтобы избавиться от наваждения, но это не возымело никакого успеха. Вместо этого его рука, словно ведомая какой-то неизвестной силой, сама потянулась к руке Авалона. Когда их кожа соприкоснулась, Палладиум ощутил явное покалывание — чистую магию, и тотчас словно разряд электрического тока прошёлся по всему его телу, от макушки до пяток. Эльф вздрогнул от неожиданности, ярко чувствуя тепло от ладони Авалона, и его сердце глухо забилось. Темноволосый профессор ещё крепче сжал руку Палладиума, посылая новые волны своей магии. У того в свою очередь от такой внезапно нахлынувшей мощной энергии чуть не подкосились ноги. Палладиум явно ощущал эту могучую, тяжёлую силу, потенциал которой заставлял ужаснуться. Но в то же время он чувствовал необыкновенное притяжение и обжигающий жар, исходящий словно от огня. Непривычная магия пленила и завораживала впечатлительную эльфийскую душу. Ладонь Авалона почему-то не хотелось отпускать. Но спустя пару мгновений паладин сделал это сам, и тотчас у него в руке появился волшебный шар черно-фиолетового цвета, окружённый яркими розовыми искрами. Профессор магфилософии с неким удивлением посмотрел на возникшую в его ладони сферу, а через секунду, странно ухмыльнувшись самому себе, тихо прошептал: — Как интересно... Тотчас он бросил выразительный и даже какой-то загадочный взгляд на Палладиума, который тот никак не смог истолковать. Эльф тяжко сглотнул. Что же так заинтересовало Авалона? Не дав ему додумать свою мысль, паладин торжественно и громко произнес: — Дорогие друзья, вы можете увидеть, как на некоторое время цвет моей магии поменялся от чувств и мыслей профессора Палладиума... В зале возбужденно зашепталась. — А сейчас я хочу пояснить значение данного оттенка... Сердце Палладиума забилось громко и часто. Кожа его стала бледной, словно бумага. Он сделал глубокий вздох. Чего это он так разволновался? Боится, что скажет Авалон? С чего вдруг? Никаких постыдных и смущающих эмоций он не ощущал... Тогда почему же все тело буквально дрожало...? — На самом деле, ничего необычного в этом цвете нет... — воодушевленно произнес Авалон, — он означает... — на мгновение профессор замер, словно обдумывая, что сказать, но затем, будто никакой заминки не произошло, с энтузиазмом продолжил: — такой цвет означает усталость и изнеможение. Просто мой дорогой коллега слишком утомлен в последнее время. Начало нового учебного года очень изматывает, ведь правда, профессор? Задав вопрос эльфу, он почему-то таинственно улыбнулся. Палладиум тут же стушевался. И от сказанных Авалоном слов, и от его загадочной улыбки, предназначенной лишь ему одному. — Да, вы абсолютно правы. Не сразу привыкаешь к таким загруженным дням после длительного отдыха... — неуверенно протянул он. — В таком случае советую вам побольше отдыхать. Чтобы на каком-нибудь важном мероприятии вы не витали в облаках, профессор, — сказал Авалон, и Палладиуму показалось, что в его голосе заиграли едва заметные нотки ехидства. В ответ эльф лишь нервно улыбнулся. — А теперь, профессор Палладиум, вы тоже что-нибудь нам наколдуйте. Посмотрим, что за цвет получится у вас. Эльф, желая как можно скорее сесть на место и скрыться от всеобщего внимания, решил не терять времени и начал колдовать. В его руке тут же появилась магическая сфера желто-серебряного цвета с золотистыми искрами вокруг. Палладиум с неким восхищением и даже восторгом посмотрел на неё. Оттенок был довольно необычным и притягивал взгляд. Авалон же, увидев сферу в руках профессора-эльфа, почему-то нахмурился. Это было всего мгновение, после чего его лицо вновь приняло доброжелательное выражение, но все же Палладиум успел заметить странную перемену. И его это очень заинтересовало. — Цвет магии профессора Палладиума показывает нам, что тот, с кем он только что испытал эмпатическую связь, то есть я, испытывает энтузиазм, любопытство, желание узнавать новое и делиться этим с другими, — уверенно заявил Авалон. «Что-то я сильно в этом сомневаюсь», — с подозрением подумал Палладиум, — «истинное значение этого цвета явно его не порадовало. Иначе он бы не стал так реагировать. Значит у Авалона есть какие-то тайны? Я должен это выяснить.» Видимо, мысли эльфа как-то отразились на его лице, и Авалон заметил это. Паладин, вопросительно изогнув бровь, обратился к своему коллеге: — Все хорошо, профессор? — Да... все в порядке. Я просто неважно себя чувствую, — тихо произнёс Палладиум. Авалон ободряюще и дружелюбно улыбнулся. — В таком случае, прошу, присаживайтесь, профессор. Спасибо за вашу помощь. Как только он это сказал, зал взорвался аплодисментами. Отовсюду были слышны радостные выкрики и возбужденные возгласы: — Спасибо, профессор Авалон! — Какой интересный эксперимент! — Профессор Палладиум тоже молодец! Палладиум тем временем уселся на своё место, а Авалон продолжил лекцию. И снова эльф задался вопросом: зачем же он сюда пришёл?