Буду ждать на другой стороне

— У мистера Малфоя есть сын. Поттер даже не меняется в лице. Есть у Малфоя сын, или нет сына — ему нет до этого дела. — Что с того? — он спрашивает чисто из вежливости. Это все-таки Дамблдор. Когда Гарри Поттер получил письмо от профессора с просьбой срочно явиться для личной беседы, он предполагал, что дело касается чего-то действительно важного. Малфой и все, что хоть немного относится к нему, — не повод срываться с места. — Гарри, разве ты не знаешь обо всем? О чем именно? О том, что Драко — такой мудак, что его не вытерпели даже Пожиратели и прикончили? Безумно вкусный кофе сейчас остывает где-то на кухне одного из домов площади Гриммо. Как же он жалеет, что сорвался с места. Не стоило так торопиться. Его это не касается. Драко Малфой — Пожиратель Смерти. Это все равно когда-нибудь бы произошло. — Мне хотелось бы, чтобы Скорпиус Малфой был под твоей опекой, Гарри. В голове что-то щелкает. Это что, какая-то шутка? — У меня у самого куча проблем. Опекать сына Малфоя. Что может быть лучше? — Скорпиус Малфой находится в большой опасности, пойми. Ты мракоборец. Мальчику нужна помощь. Гарри сжимает губы в полоску. Узнай об этом Малфой, перевернулся бы в гробу, если, конечно, есть чему переворачиваться. Но неужели непонятно, что он, Поттер, просто не может иметь никаких дел по отношению к семейству Малфоев. Это ненормально. — Я не могу, Вы же знаете. Нет, ну серьезно. Гарри Поттер и его сын, Скорпиус Малфой. Очередной хреновый заголовок «Пророка». Он не удивится, если Скитер тут же наклепает статейку об их с Драко тайной любви. — Гарри, — голос профессора становится мягче, — мальчик один, как и ты тогда. Вспомни себя. Нельзя. Нельзя сравнивать его с кем-то из Малфоев. Пропасть слишком велика. Вспомнить? — Ты снова налажал! — Дядя Вернон в ярости. Черт. Ебаная яичница. С каких пор сгоревшие яйца стоят хорошей пощечины? Что, блядь, ему вспомнить? — Как ты там меня назвал, очкарик? Гарри жалеет только об одном: нельзя использовать магию вне школы. Лето и гаражи. Дадли и его мудени-дружки. Отсутствие возможности уйти и сломанные очки на земле. Занесенная рука и первая кровь. За все слова нужно платить. У него так много счастливых воспоминаний, знаете ли. — Как таких, как ты, вообще земля носит?! Моя сестренка-потаскуха думала, что утвердится, если ляжет под одного из этих… ненормальных! — пьяная Петунья невероятно честна. — Гарри? Все в порядке? Этого всего нет у Малфоя-младшего, и никогда не будет. Нет между ними ничего общего. Мы с тобой так не похожи, одинаково прожив. — Все хорошо. Все хорошо, отлично и просто замечательно. Если вам грустно, и вы не знаете, как вернуть себе хорошее настроение, то обратитесь к воспоминаниям из детства. Клубничное мороженое, аттракционы, леденец на палочке. «Такой же мерзкий, как твой папаша!», «Почему именно наша семья приняла такого ублюдка?!», «Лучше бы ты умер». — Тебя не просят быть его отцом. Ты ему нужен как аврор. Личный аврор Скорпиуса Малфоя. Гарри наконец-то понял, почему Драко с такой насмешкой смотрел на него в Хогвартсе. Вот сейчас ты геройствуешь, Поттер, а потом будешь работать на моего сына. Успех, не правда ли? Нужен как аврор, то есть защита, обеспечение безопасности. — У нас в отделе много хороших мракоборцев. Берите любого. — Я знаю, но мистер Малфой выбрал именно тебя. — Какой из них? — Оба. Блядь. Серьезно? То есть, возможно, в то время как он лежал дома на диване и смотрел телевизор, Драко Малфой обсуждал с Дамблдором то, как будет проводить свой переходный возраст его сын? И они оба пришли к выводу, что нянечка-Поттер придется как раз кстати? — Оба? — Скорпиус Малфой не против того, чтобы ты стал его отцом. Черт. — Гарри, ты не будешь с ним вечно. Ему подберут подходящую семью, и ты свободен. — Но разве у него нет родственников? Конечно, есть и другие. У ребенка кроме отца должны быть еще мать, бабушки, дедушки, дяди, тети. Куча чистокровных родственничков, которые вполне смогут настроить мальчишку на нужную волну. — Я думаю, тебе лучше взглянуть. С этими словами профессор поднимается с кресла. Омут памяти.

***

Теряется в лицах и ни на кого не смотрит одновременно. Скорпиус ждет. Дамблдор обещал уговорить его. Обещал. Обещания принято сдерживать. Наверное. На мостовой людно. Подходящее место для первой встречи. А тучи сгущаются. Его нет. Почему? Потому что вечер пятницы не подходит для того, чтобы познакомиться. Потому что ветер становится холодным, потому что люди открывают зонты, потому что Скорпиуса ждет машина. Машина, в которой он окажется, если Гарри Джеймс Поттер не появится через пару минут, тем самым давая понять, что в жизни молодого аврора и так достаточно дерьма. Давая понять, что Скорпиус снова не вписался. Не вписался, блин, по жизни. Накрапывает. Это все похоже на дождь. Сначала незаметно, потом ебаный град. Будешь без защиты — отметины красивые останутся. Ты, главное, зонт не забудь. Пожалуйста. Скорпиус наблюдает за быстро пустеющей улицей. Взгляд цепляется за удаляющихся людей, за их одежду, зонты, подошвы обуви. И страшно становится. Он не хочет уехать в этой сраной машине. Оставаться один на один с самим собой в последнее время опасно. Капли дождя разбиваются о камень мостовой. Значит, вечер пятницы — неподходящее время для встречи. Остановимся на этом. Значит, пора перестать втыкать на то, как небом звезды плачут, и идти в машину. Высушить волосы и одежду. Добраться до Мэнора. Закрыться в комнате. Заняться чем-то интересным. Например, попробовать выкурить сразу пачку сигарет или смешать пунш с ромом. Отключиться на пару часов, и к «новому мистеру Смиту». За ворот рубашки и по позвоночнику. Холодно. Дождь усиливается. Волосы липнут ко лбу, рубашка — к телу. Мокрый, грязный, молодой и никому нахуй ненужный. Скорпиус упускает момент. Дождь закончился. Закончился. Нет его, хотя такая стена воды перед глазами, что он еле различает фигуры бегущих прохожих. Ебаная магия без волшебства. Или зонт. Простой черный зонт над головой Скорпиуса. — Если заболеешь, не жди, что я буду тебя с ложечки куриным бульоном откармливать. Парень поднимает глаза. Обещания все-таки принято сдерживать.