Сватовство знатного оленя

Отточенный кинжал с легким аппетитным хрустом взрезал коричневую поджаристую корочку и пластанул небольшой кусочек нежного мягкого мяса. На золотое блюдо упали капли почти прозрачного мясного сока. Маленькие острые зубчики изящной золотой вилки проткнули отрезанный кусочек. Рука поднесла вилку с кусочком мяса ко рту. Между густыми седыми усами и такой же снежно-белой аккуратной бородой раскрылись бледные старческие губы. Немного желтоватые крепкие зубы откусили кусочек от кусочка, их обладатель принялся жевать мясо, смакуя его вкус. «Что б я так жил в его годы», - с завистью подумал лорд Люцерис Веларион. Остальным сидящим за столом, включая самого короля, лорд Оуэн Мерривизер годился не то что в отцы, а в деды: в прошлом году ему исполнилось восемьдесят пять. Несмотря на это, он не утратил вкуса ни к жизни, ни к еде, а еда и была главным увлечением лорда всю его долгую жизнь. Он знал рецепты всех уголков Вестероса, Летних островов и большей части Эссоса, умел приготовить изысканные блюда и мог организовать великолепный пир на любое число гостей. Других умений за ним не числилось: как воин он был слаб, умом не блистал, знаниями тем более. Но того, что у него имелось, младшему сыну главы дома-знаменосца из Простора хватило для того, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь, в конце которой он оказался приближен к Железному трону. Король Эйрис панически боялся быть отравленным и подозревал всех и вся, но только не Мерривизера и его стряпню. Забавно, что при этом у старика не было ни малейшего влияния на короля: он просто не умел пользоваться монаршим расположением. И врагов у него тоже не было. Ну какой, скажите, уважающий себя царедворец и политик назовет своим врагом повара? Стыд и смех, да и только. - Удалось! – оценил творение своих рук лорд Оуэн. – Светлейший государь, извольте отведать. - Отрежь! – милостиво махнул рукой Эйрис. Очередной раз сидящие за столом убедились, что к пище, приготовленной лордом Оуэном, король относился с полным доверием. Пожалуй, даже с большим, чем к лекарствам из рук архмейстера Пицеля. В голове у Велариона погуливала мыслишка, что если в Красном замке и в самом деле у кого-то возникнет желание отравить короля, то стоило бы попытаться этим доверием воспользоваться и отравить приготовленные лордом блюда. Однако случайно выяснилось, что сделать это сложнее, чем сказать. Когда Мерривизер брался готовить, то делал все сам от начала и до конца, не подпуская к процессу ни мальчишек-поварят, ни, тем более, поваров. И продукты отбирал так долго и придирчиво, что отравить их заранее было безнадежной затеей. Опытный убийца, наверное, нашел бы способ обойти эти препятствия, но, к счастью, лорду Веллариону не нужно было ломать над этим голову. Убивать короля он не планировал, напротив, был верным слугой светлейшего государя. Но его служба не предполагала защиту драгоценного королевского здоровья от покушения тайных убийц, на то есть Королевская гвардия и мастер над шептунами. Его заботой были сила и могущество Королевского флота. Золотое блюдо с добрым куском тушеного мяса ушло к королю, теперь и остальные сотрапезники могли отрезать себе порции. Лорд Кварлтон Челстед, глава дома Челстедов и мастер над монетой. Лорд Саймонд Стонтон, глава дома Стонтонов, лорд Грачиного Приюта и мастер над законами, прозванный в народе Мертвым Клювом за готовность утверждать смертные приговоры. Сам лорд Оуэн Мерривизер. И он, лорд Люцерис Веларион, королевский мастер над кораблями. Половина Малого Совета в сборе. Если бы еще у дверей в белом плаще застыл не принц Ливен Мартелл, а Белый Бык Хайтауэр, их было бы еще больше, но лорда-командующего Королевской гвардией Эйрис за свой стол никогда не сажал. И не было здесь Вариса и Тайвина Ланнистера, которым король не доверял. За столом сидели избранные, вернейшие из верных, поднявшиеся к вершинам власти не в результате хитроумных интриг, а по заслугам и верной службой короне. Уж про себя-то лорд Люцерис мог сказать именно так, нисколько не кривя душой. Мальчишкой он был сначала смоляной обезьянкой, а потом юньгой на корабле дяди. Позже сам командовал боевой галеей. Так было принято в еще незапамятные времена: Веларионы шли в моряки и познавали толк в кораблях и морских битвах. Еще в ту далекую пору, когда их домом была древняя Валирия, они слыли отважными мореходами, которым не страшны ни шторма, ни вражеские мечи. Пусть их дом не принадлежал к числу сорока высоких, но пользовался почетом и уважением. Высоким родом были Таргариены, покровители Веларионов. И они порой брали девушек из Веларионов в жены своим сыновьям. А после переселения на Дрифтмарк, согласно легендам, Веларионы породнились и с правящим в омывающих его водах Морским царем, в подарок от которого получили Трон из плавника. Да, в Валирии они были лишь среди первых из вторых, а в Узком море даже стали королями своего острова. «Лучше быть главным в провинции, чем вторым в Валирии», говорили тогда предки лорда Люцериса. И эта мудрость дошла до потомков, но вместе с горьким осознанием того, что от своей судьбы дом Веларионов не скрылся и в море. По-настоящему королями и владыками его главы пробыли совсем недолго, меньше сотни годов. Потом на соседний остров из Валирии вдруг прилетели Таргариены, и Веларионы, хоть и продолжали носить короны, снова стали тем, кем были: верными слугами своих господ. А через несколько лет грянул Рок, и Валирии не стало, и стало уже не до того, чтобы искать первенства где-то в дальних краях, надо было удержать то, что имелось, ведь возвращаться в случае потери Дрифтмарка стало уже некуда. Правда, у них был еще один шанс подняться. Небольшой, призрачный, но был: во время Завоевания. Если бы Эйгон отдал Аргеллу Дюррандон Эйтану Велариону, то лорд Люцерис сегодня был бы владыкой всего побережья Узкого моря. Но Эйгон выбрал бастарда своего отца, и Штормовой Предел, власть и титул Великого дома достались Баратеонам. А Веларионы стали всего лишь лордами Приливов. И хотя многие Веларионы пользовались большой благосклонностью королей, обретая силу и могущество, девушки из Веларионов становились избранницами Таргариенов чаще девиц из любого другого дома, а звание мастера над кораблями принадлежало им чуть ли не как наследственное, все равно поднимались люди, но не дом. Как ни странно, это способствовало верности. Веларионам не позволили взлететь, но Веларионам было что терять. В Высоком Приливе это отлично понимали, как и то, что если падет власть Таргариенов, то они превратятся почти в ничто. В убогих провинциальных лордишек, вроде Тартов, с которыми никто не считается. Вот и лорд Люцерис это понимал, понимал и ненавидел. Нет, не Таргариенов, сотни лет державших своих верных слуг в черном теле, а всех этих «великих»: Баратеонов и Арренов, Мартеллов и Тиреллов, Старков и Грейджоев. Впрочем, так было раньше, а потом как-то постепенно и незаметно вся ненависть стекла к одному одному дому – Ланнистерам. И персонифицировалась в одном единственном человеке: Великом Льве Утеса лорде Тайвине. Сначала потому, что он был королевским десницей, вторым человеком в государстве, человеком задвинувшим первого в тень настолько, что многие принимали первого за второго, а второго за первого. А позже потому, что, когда Эйрис вышел из-под его влияния, гордый Лев отказался признать свое поражение и продолжал цепляться за остатки власти. Лорд Люцерис с наслаждением наблюдал за этими барахтаньем, но понимал, что настоящее удовольствие испытает только тогда, когда Тайвин будет унижен, растоптан и смешан с грязью. А еще лучше мертв. Труп врага всегда пахнет хорошо! К сожалению, король сохранял определенную привязанность к своему старому другу и все оттягивал и оттягивал разрыв, желая не только сохранить жизнь лорда Тайвина, но даже дать ему возможность сохранить лицо. Умный человек давно бы воспользовался этим шансом, сложил бы цепь десницы к ногам короля, покинул бы столицу и сидел на Утесе как краб под камнем. Но Ланнистер, почему-то всеми превозносимый как великий государственный муж, мудрый и умный, этого не делал. - Подливу. Подливу обязательно зачерпните, лорд Люцерис, - выдернул мастера над кораблями из размышлений добрый и мягкий старческий голос лорда Оуэна. – Без подливы вкус этого овощного рагу совсем не тот. Поверьте моему слову, совсем не тот. - Конечно, милорд. Здесь, за столом ваше слово звучит как закон. - Как ваше слово на море, милорд. Но всегда и везде превыше всего слово нашего светлейшего государя. Эйрис обратил к ним свое лицо. Нечесаная борода государя уже была пятнистой от соуса, в волосах запутались кусочки пищи. - Весьма вкусно, весьма. Я доволен. Продолжаем ужин, милорды. - Я счастлив, что мое старание заслужило ваше одобрение, светлейший государь. Мы все здесь ваши верные слуги, а долг слуги угождать своему господину. - Совершенно верно, - поддакнул лорд Челстед, поднимая взгляд от своего блюда и тут же опуская его обратно. - Слово господина закон для его верных слуг, - наставительно изрек Мертвый Клюв. - Вот именно что для верных, - Эйрис шумно шмыгнул носом и потянулся за кубком. – Я окружен изменниками. Спят и видят, чтобы убить меня и посадить на трон Рейгара. Люцерис весь обратился в слух. Семеро благоволили, король, как это говорится, «оседлал любимого жеребца», а значит, можно было уже сегодня реализовать свой план. Только нельзя было торопиться начинать нужный разговор. Прежде всего следовало понять, о каких именно заговорах против своей особы говорит Его Величество: всякий раз они были разными, иногда и по три на дню. - А что Рейгар? Дурак, ума чуть больше, чем у Рейгеля Слабоумного. Хорошо, хоть голышом не танцует. Но детьми до сих пор не обзавелся. А прадедушкин брат, хоть и был глуп, как пень, однако ж наследников породил, и сразу двойню. - Принцесса Элия в положении, светлейший государь, и вскоре должна родить, - напомнил лорд Кварлтон. - Вот пусть родит, а потом поговорим, - ответил Эйрис. – Я хочу внуков. Хочу видеть своих внуков. Хочу держать их на руках. Драконье семя, драконье племя… Хоть какая-то польза от моего старшего сына будет. Очевидно, на роль изменника сегодня назначался не кронпринц. Но тогда кто? Лорд Люцерис не мог начинать серьезного разговора, не получив ответа на этот вопрос. Чтобы попасть в цель, надо ее четко видеть. А промах мог быть опасен, очень опасен. Слишком легко оборачивалась гневом королевская милость Эйриса Второго. - Кронпринц наследник короны и будущий король, а это накладывает особый долг: его поведение должно быть безупречным, - изрек лорд Оуэн и тут же предложил. – Светлейший государь, попробуйте запить мясо розовым лисенийским из этого кувшина. Это даст особый вкус, он должен вам понравиться! - Налей мне розового, как говорит лорд Мерривизер! – приказал король мальчишке-чашнику. Тот поспешно исполнил повеление. Эйрис откусил кусочек мяса, запил из кубка и улыбнулся. - Это приятно и вкусно. Лорд Мерривизер, я вами доволен. - Для меня честь служить вам, светлейший государь, - живо откликнулся старик. Веларион мысленно посетовал, что старый лорд увел разговор в сторону, но, к счастью, король вернулся к своим мыслям. - Я слишком многое позволял Рейгару, и вот результат: он вырос абсолютно бесполезным ничтожеством. Надо было пинками гнать его от книжек, арфы и прочих глупостей. Он должен был научиться жизни, а что он о ней знает? Его любой пройдоха обведет вокруг пальца. Ничего, я выращу Визериса настоящим правителем, а этот… Этот будет играть королю на арфе. - Принц Визерис сможет вырасти в великого короля, мальчик умен не по годам, - поддакнул королю лорд Саймонд Стонтон. Веларион понимал, что это неправда: ума у Визериса было как раз по возрасту. Может, немного больше, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Зато бросалась в глаза его жестокость. Если не кривить душой, так и сам Люцерис в возрасте принца отрубал лягушкам головы. Да, отрубал головы и лапки отрубал. А вот кожу со спины заживо не сдирал. Но, разумеется, вслух он этого не сказал. Такие вещи так просто королю Эйрису не говорят. То, что королю слышать неприятно, нужно было говорить очень аккуратно, очень немного и, главное, обильно растворяя в том, что королю слышать было угодно. Тогда были шансы не попасть под гнев владыки и даже добиться какого-то положительного результата. А лорду Велариону по должности приходилось докладывать государю не всегда приятные новости и выпрашивать не самые приятные решения. Море это море, там всякое бывает. Да и на берегу у флота проблем хватает. Так что отягощать свою репутацию в глазах короля недобрыми высказывании о принце-любимце лорд Люцерис никак не мог. В конце концов, Визерис не его сын и не его сквайр, не ему принца и воспитывать. Тем более сейчас, сегодня, когда лорд Люцерис Веларион был готов к важнейшему разговору с государем. Разговору, который мог и должен был существенно изменить расстановку влиятельных фигур у Железного трона: обрушить лорда-десницу Тайвина Ланнистера, а значит еще больше укрепить позиции королевских сотрапезников, включая и самого Велариона. Удивительно, но на идею, которую хотел реализовать лорд Люцерис, ненароком натолкнул его сам же Тайвин Ланнистер. Это случилось немногим более седьмицы назад. Сначала они с лордом-десницей обсуждали ремонт галеи «Принц Дункан», а когда завершили обсуждение. Лорд Тайвин неожиданно произнес: - Кстати, лорд Люцерис. Купцы жалуются, что возле Ступеней опять активизировались пираты. Веларион пожал плечами. - Пираты там были, есть и будут. Мы оба там воевали. Лорд Тайвин, вы не хуже меня знаете, что нужно сделать, чтобы искоренить пиратство в этих водах. - И что же нужно? - Поставить на каждый остров хотя бы по одному замку. В каждый замок посадить по лорду с сильной дружиной. И вменить им в обязанность постоянно объезжать свои владения, наблюдая, чтобы разбойники нигде не смели свить себе гнездо. А если таковое найдется, чтобы слали ворона за подмогой и готовились к битве. Вот если сделать все это, то через пару семиц годов, глядишь, пиратство на Ступенях и увянет. А пока этого нет, оно неизбежно, как снег зимой. - Разумно, - согласился Великий Лев, и Веларион исполнился гордости. Не каждый день тебя хвалит враг, тем более такой чванливый и высокомерный, как Тайвин Ланнистер. - Так что купцы пусть сами о себе позаботятся. Мы не в Вольных Городах, чтобы прогибаться перед купчишками, - подвел итог лорд Люцерис. Как оказалось, преждевременно. - Да, мы не в Вольных Городах. И купцы пусть заботятся о себе сами. Но они говорят, что пираты атакуют с ладей, а это уже государственное дело. - С ладей? Железнорожденные? - Вы мастер над кораблями, лорд Люцерис. Вам виднее, кто еще, кроме них строит и использует ладьи. - Но может у вас есть свидетельства? - Откуда им взяться? Скажу больше, если бы кто-то заявил, что смог выжить и сбежать после нападения железнорожденных, я бы держал такого человека не за свидетеля, а за мошенника. - Пожалуй, - согласился Веларион. Железнорожденные, захватив корабль, убивали большинство пленных. Всех, в ком чувствовали хоть какое-то стремление к свободе. А те, кого они оставляли в живых, боялись пиратов настолько, что не смели и помышлять о победе. Освободить их могло только чудо. Люцерис Веларион уже давно не верил в чудеса. – Так что же вы хотите от меня, лорд-десница? Чтобы я отправил семцу галей поплавать возле Ступеней? - Мне не нужно представление, лорд Веларион. Мне нужно решение проблемы! - жестко ответил Тайвин. Веларион не дрогнул. Это был уже не тот всесильный Тайвин, как несколько лет назад. И следовало дать ему понять, чтобы он не лез не в свое дело. - Тогда война. Милорд-десница, убедите государя отправить на Ступени армию, и весь Королевский флот будет к вашим услугам. Иначе… Лорд Люцерис развел руками. - Я вижу, решать проблему вы не желаете. Хорошо, я решу ее без вас. Веларион пренебрежительно сощурился. - Пошлете к Ступеням флот Ланниспорта? – спросил он, не пытаясь скрыть сарказма в голосе. В распоряжении Хранителя Запада был далеко не самый худший флот королевства, но по своим возможностям несравнимый с Королевским. И с железнорожденными, если действительно они обосновались на Ступенях, западникам не тягаться. Лорд Приливов, пожалуй, поставил бы дракона против дракона на островитян при соотношении один к пяти в пользу львов. - Я не буду никуда посылать флот, - ровным голосом ответил Ланнистер. – Когда вассалы бунтуют, лорд забирает из их замков самое дорогое, что там есть: детей. И вассалы становятся послушными. - После войны и победы. Сейчас нет войны. Вы думаете, что сможете вынудить лордов с Железных островов отдать вам своих детей? - Достаточно будет только одного лорда: лорда Квеллона Грейджоя. Он всегда был противником пиратства, но, очевидно, уже постарел и стал неспособен бороться с ним с должной энергией. Полагаю, что заложник в Королевской Гавани его хорошенько взбодрит, и несколько ближайших лет о пиратах, ладьях и кракарах возле Ступеней мы не услышим. - Пусть одного. Но и один лорд Квеллон своих детей в заложники не отдаст! – убежденно припечатал лорд Веларион. - А это как обставить. Если попробовать отобрать силой, то, конечно, он станет защищаться. - Другого пути нет. Выкрасть Грейджоя из Пайка это сказка для маленьких детей. - Как вы полагаете, лорд Веларион, какой из Великих домов сегодня наиболее предан короне? Исключая, конечно, дом Ланнистеров. - Хм… Лорд Люцерис задумался. - В равной степени верны. Хотя… Аррены, наверное больше. Лорд Джон не зря слывет мудрецом, он лучше других понимает, какие беды принесет ему бунт против короны. - Мартеллы, лорд Веларион, Мартеллы. И не потому, что принц Доран отличается особым умом. Он им не отличается, он смотрится мудрецом разве на фоне своего брата, но это не потому, что у Дорана ума много, а оттого, что у Оберина его почти нет. И не потому, что принц лишь недавно принял власть над Дорном из охладевших рук своей матери, и не знает, как ему быть. У него неплохие задатки, хотя пребывание под властью принцессы Дариолы до тридцати лет ему на пользу не пошло. Но это все неважно. Важно то, что Элия Мартелл – супруга кронпринца Рейгара. Она здесь, в Красном замке, и принц Доран прекрасно понимает, кто первым ответит за все, если будет доказано, что он плетет заговор против короны. Никто не посмеет назвать заложницей жену наследника Железного трона, но именно она надежнее всего удерживает своего брата от необдуманных поступков. Тайвин бросил на Люцериса пронизывающий взгляд своих светло-зеленых глаз. Мастер над кораблями хотел остаться неподвижным и непоколебимым, как скала. Но не смог. По спине пробежала дрожь, и он невольно отвел взгляд. - Я подумаю, кого из детей лорда Квеллона и зачем можно пригласить в Королевскую Гавань и доложу королю. А вы, лорд Люцерис, можете не ломать себе голову над тем, как обуздать железнорожденных пиратов на Ступенях. Забудьте об этом. Люцерис Веларион не забыл. Напротив, уязвленная гордость только сильнее распалила в нем желание поквитаться с Тайвином. Позорно было оставить победу теряющему силу и влияние Ланнистеру. Великий Лев? На суше, может, и нет никого сильнее и страшнее, но что лорду Приливов большая сухопутная кошка? С флотом Ланниспорта флот Дрифмарка расправится как мурена с треской без посторонней помощи. Ну а для всего остального за спиной лорда Люцериса есть король, которого нет за спиной лорда Тайвина. Сначала месть вырисовывалась четкой и ясной: самому придумать, кого из Грейджоев и под каким предлогом можно забрать в Королевскую Гавань, а потом представить это королю. Но, как назло, никаких достойных идей в голову не приходило. И вдруг через несколько дней его осенило. В пекло Грейджоев, купцов и железнорожденных пиратов. На такой поводок можно сажать кого угодно, не только кракенов, но и львов. И тут слабое место прямо-таки выпирало, не заметить его было невозможно. Если бы у лорда Велариона были сомнения, он все равно не смог бы удержаться от соблазна осадить Ланнистеров. Но никаких сомнений у него не было. Было понимание, что просто так взять и подойти со своей идеей к королю нельзя, необходимо дождаться подходящего момента. Так что на королевский ужин в узком кругу с дегустацией стряпни лорда Оуэна Люцерис возлагал большие надежды, но пока что они не оправдывались. Мысли Эйриса носились где не надо и как не надо, упорно не желая принять направление, которое будет благоприятным для предоставления лордом Веларионом своей идеи. - …не знает жизни. Какая польза, от того, что он прочитал кучу книг? Ума это ему не прибавило точно, скорее наоборот. Он витает в каких-то фантазиях, не видит и не понимает, что происходит вокруг него. Нет, книжный червь не станет настоящим драконом. После всего, что произошло, он верит Ланнистеру. Он… верит… Ланнистеру… Король повторил эту фразу с расстановкой, чтобы все за столом ощутили всю глубину падения кронпринца. - Если он станет королем, то полностью окажется в руках Тайвина. Да Лев сделает его своей игрушкой. И еще червяком! Земляным червяком! Лорд Люцерис вздрогнул, словно его уколола игла. Вот он, тот момент, которого мастер над кораблями так ждал. Пора! Сейчас или никогда? Сейчас! - Светлейший государь, кто бы ни стал вашим наследником на железном троне, но лорда Тайвина надо обуздать. - Давно надо! – горячо воскликнул король. – Он предал меня! Предал! Ему мало быть моим верным соратником, моей десницей, моим десницей. Он хочет править королевством так, как будто король это он. Этому не бывать! Драному коту не место на Железном троне! - Светлейший государь, если вам будет угодно отдать приказ, я готов провести расследование преступных деяний лорда-десницы, - некстати встрял Мертвый Клюв. - Неугодно! - оборвал его Эйрис. – Ланнистер только этого и ждет. Стоит его схватить или тайно убить, как начнется кровавое восстание. Я уверен, он только и ждет предлога, чтобы выступить против меня, своего законного короля. Это было безумие, но это было последовательное безумие. В голове короля его бредовые фантазии невообразимым образом переплетались с реальностью, так что разбирался в сложившийся картине один лишь Эйрис Таргариен. Остальные могли только угадывать. Лорд Люцерис Веларион верил в то, что он угадал. - Государь, я нашел средство обезвредить Тайвина Ланнистера. И для этого совсем не нужно судить его или тайно убить, - произнес мастер над кораблями. В чертоге воцарилась тишина. Все сидящие за столом смотрели на Люцериса недоуменными глазами. Даже лорд Оуэн перестал жевать. - Говори! – потребовал король. - Лорд Тайвин будет совершенно безопасен, если в полном вашем распоряжении, государь, будет дорогой ему человек. Настолько дорогой, что лорд Тайвин ради его безопасности не посмеет реализовать ни единый из своих злых умыслов. - Есть ли такой человек, чтобы Тайвин Ланнистер отказался от своих планов ради его безопасности? - покачал головой лорд Квартон. – Когда была жива леди Джоанна, еще можно было об этом говорить. Но сейчас, когда ее нет в живых… - Но сейчас, когда ее нет в живых, таким человеком стал Юный Лев, лорд Джейме Ланнистер. Лорд Тайвин не раз говорил, что цель его жизни это великое будущее Великого дома Ланнистеров. Джейме и есть то будущее, ради которого он живет. Не станет Джейме, кто станет главой дома после смерти Тайвина? Тирион. - Лорд Тайвин никогда не признает своим наследником урода, к тому же своим появлением на свет убившего его любимую жену, - уверенно ответил Стонтон. - Я полагаю, корона в силах защитить законные интересы лорда Тириона Ланнистера, - лорд Люцерис особо нажал голосом на титул, - после смерти лорда Тайвина. Мастер над законами обратил взгляд на короля, тот довольно потер потные ладошки. - Защитит, обязательно защитит, – ехидным голосом проскрипел светлейший государь и мерзко хихикнул. - Лорд Тайвин мудрый человек, он наверняка понимает, что так оно и будет. Поэтому старший сын для него все, а его гибель это крушение всех надежд. - Но как вы предлагаете взять в заложники лорда Джейме, милорд? – осторожно осведомился старый Мерривезер. - Я не предлагаю брать его в заложники, лорд Оуэн. Наоборот, я предлагаю государю оказать ему великую милость. Как мы знаем, сейчас юноша находится в походе против лесных разбойников в качестве оруженосца лорда Самнера Крейкхолла. - Я чувствую здесь заговор, - простонал Эйрис. – Несомненный заговор. Сьер Барристан Селми и сьер Эртур Дейн считаются лучшими воинами королевства. Лучшими. И что? Они третью, нет, уже четвертую луну подряд преследуют разбойников по всему Королевскому лесу, но так до сих пор их не уничтожили. Не способны? А может, они просто не хотят? - Я не сомневаюсь в преданности Вашему Величеству сьера Барристана, сьера Эртура… и сьера Освелла. - Да-да, еще и этот скверноустый Уэнт. Три гвардейца! Я отправил на поиски мерзавцев трех рыцарей своей гвардии и уйму лордов. А результат? Где виселицы? Где головы? Где, в конце концов, их главари? Я приказал доставить их мне живыми, чтобы сжечь! Пусть познают гнев и ярость дракона! Пусть знают все: тот, кто осмелится бросить вызов Таргариенам, будет сожжен. Пусть судьба этих разбойников послужит уроком всем моим врагам! Дребезжащий голос короля наполнил чертог. Когда он стих, воцарилось мертвое молчание. Неожиданно Эйрис скорчил удивленно-обиженное лицо, недоуменно развел руками и голосом трехлетнего малыша произнес: - Но где же они? - Терпение, светлейший государь, - убежденно пообещал лорд Велирион. Отступать ему было некуда. - Последние донесения ваших верных рыцарей полны надежды. Кольцо вокруг преступников сжимается. Совсем скоро с разбойниками будет покончено, а их главари предстанут перед королевским судом, дабы они понесли справедливое наказание. - Это меня порадует, - король широко улыбнулся, обнажив гнилые зубы. - И даст повод возвести в рыцари Джейме Ланнистера. Если это не сделает лорд Крейкхолл, то, полагаю, найдется другой рыцарь, верный слуга короны, которому ничто не помешает достойно вознаградить юношу. - Это несложно, но что это даст? - Благородный сьер Харлан Грандисон меньше луны назад ушел в царство Неведомого, да будет тот милосерден к его душе. В Королевской гвардии не хватает одного рыцаря, место до сих пор свободно. - Ты не понимаешь, Люцерис, как трудно найти достойного рыцаря, которому я смог бы доверять. - Светлейший государь, окажите эту великую честь юному сьеру Джейме Ланнистеру. Он будет счастлив надеть белый плащ и посвятить свою жизнь охране Вашего Величества. А лорд Тайвин… Веларион многозначительно замолчал. - А лорд Тайвин… А лорд Тайвин… Вот где будет у меня тогда лорд Тайвин. Эйрис многозначительно потряс костлявым сморщенным кулачком. А потом чертог наполнил злобный каркающий смех. Это смеялся Эйрис из дома Таргариенов, второй этого имени, король андалов, ройнаров и Первых Людей, владыка Семи Королевств и Хранитель государства, наконец-то понявший и по достоинству оценивший замысел своего верного лорда.