***
– …. ди, появились! – наконец закончил фразу прапорщик. - Тьфу, пропали. Вот только же были! Ты, товарищ лейтенант, видел? Видел же!! И что это, если не тарелка? – Базон Хикса. – Чего? – Частица Бога. Сегодня по радио передавали, в Берне опять адронный колайдер запускали. – Тоже круто, - решил после минутного раздумья прапорщик. - лично убедились в том, что бог есть. – В том, что есть базон Хикса. А в том, что есть Бог, любая бабушка в каждой сельской церкви без всякого колайдра знает. Лейтенант Бойко зябко передернул плечами. Во рту противный вкус крови. Ноги ватные. Заметив обеспокоенный взгляд напарника, вымученно ухмыльнулся с легкой досадой: – Вот, гадство: грипп, кажется, начинается, а я с завтрашнего дня в отпуск на две недели собрался. Лейтенант Бойко действительно еле досидел последние четверть часа смены и почти упал в поджидавший его у ворот базы УАЗ-ик Мечникова.***
Лежать и ничего не делать – хорошо. Это при попытке встать или хотя бы резко сесть в постели, голова кружится, и к горлу подкатывает противный ком. А если лежать, тихо прикрыв глаза, и без крайней надобности не дергаться, то можно считать себя условно здоровым. Вот Ярослав третий день и валяется, слушая звяканье посуды на кухне, и с закрытыми глазами чувствуя осторожные прикосновения непривычно бережных рук мечника, что поправлял одеяло, да поил больного бульоном. Было хорошо, особенно до тех пор, пока сил не хватало даже на мысли. Но помалу возвращалась способность шевелить пусть пока не телом, а мозгами. А мысли в результате этого шевеления рождались не ахти. Вот еще и Хорс подсунул воскресающему ученику не вполне свежую прессу. – Тьфу, блин! Засветились-таки. Ярослав отложил яркий глянцевый журнал, который только что с интересом листал, Оказавшееся совсем не глянцем издание уже проработано Мечниковым: больной еще раз пробежал глазами выделенное карандашом место: «…25 июня 1941 г в день своего 22-летия сержант Ваня Панфиленок совершил подвиг, который без всяких натяжек не имел себе равных в ходе Второй мировой войны. На третий день войны противотанковая батарея, в которой он служил командиром орудия, встретила танковый корпус вермахта у местечка Затурцы в районе Луцка».(2) – Причем не только в 41-ом. Ярослав рассматривал иллюстрацию на обложке журнала – работу народного художника России В.И. Нестеренко «Игумен земли Русской», на которой за спиной вознесшего очи к Горнему Престолу Сергия красовались русские воины с физиономиями, подозрительно узнаваемыми всеми присутствующими на заимке егеря Мечникова. (3) – Есть ощущение, что не просто засветились, а напортачили, только не пойму где, - неохотно отозвался хозяин. Оба замолчали, пользуясь тем, что обед, наконец, готов, и хозяин принялся хлопотать с тарелкой у постели больного. Ложка в руках Ярослава пока предательски дрожала, и мечник, как заботливая сиделка, чутко контролировал процесс поедания каши. Нынешнее состояние стало следствием отрывшейся Яру его истинной силы. Даже тренированное, но все еще человеческое тело оказалось не готовым к длительной работе с такими энергиями. Вот и надорвался. Так бывает, особенно, если сила чужая. Помните, в сказках: выйдет добрый молодец на бой с колдуном-чернокнижником, хрясть его мечом-кладенцом, а злодей, словно того и ждал, полыхнет смрадным пламенем, и горсть пепла от супостата не всякий раз останется. А вам не казалось, что от удара мечом по голове такого пиротехнического эффекта не бывает, даже если это двуручник мечника Хорса в его собственных руках? И в своих подозрениях вы правы. Но это вовсе не значит, что сказки врут. Они-то как раз говорят правду гораздо чаще, чем СМИ или демократически избранные слуги народа. Просто они говорят правду, которую мы не воспринимаем всерьез. Возможно, именно поэтому они ее и говорят… Но вернемся к нашему злодею. В большинстве случаев чернокнижник получает силу в обмен на службу мраку. Преисподняя не отказывает ему в этом, ибо человеческое тело не приспособлено к потреблению слишком большой силы. То есть много и захочет – не возьмет. А возьмет с перепугу иль от жадности, то тут его и разорвет. Так что, добры молодцы, имейте ввиду: слугу тьмы, если это не природный демон, конечно, достаточно хорошо напугать, меч после этого может и не понадобиться. А вот избыточный выброс собственной силы обычно не убивает. Во всяком случае, не так эффектно. Хотя, всякое бывает. У Ярослава сложилось впечатление, что из Бадахшана их выдернула уже не его сила. Его к тому моменту просто кончилась. По большому счету, теперь уже ничего страшного – болезнь роста, через которую проходят все высшие. Пару недель покоя, и сила вернется в приспособившееся к ней тело. Вот только в душе копошилась некая заноза…. Чувствовать себя выжитым лимоном вообще не самое приятное ощущение в жизни, особенно, если в голове копошится мысль о том, кто и зачем тебя выжимал. Еще в первые часы наибольшей слабости, когда собственный язык казался неподъемным бревном, он из последних сил старался выложить на видное место мысль о том, что все их путешествия в прошлое есть одна большая западня, цель которой – вытянуть силы из того, кто в состоянии обеспечить временные переходы. И мраку это удалось! Теперь надо ждать настоящей диверсии из прошлого, вот только отразить ее будет некому… От этой страшной догадки Ярослав прибывал в отчаянии ровно до тех пор, пока этот безмолвный крик не был замечен хлопотавшим вокруг его бессильного тела Хорсом. – Ты полагаешь себя единственным, кто способен открыть временной портал? Мохнатая бровь мечника поднялась в искреннем изумлении: - Зря. Я назову тебе как минимум трех, способных куда как на большее. Впрочем, многие считают этих троих одним, но трехипостасным…. Стыд за собственную гордыню смешался сладким коктейлем с искренним облегчением. Но предаваться неге честно заслуженной болезни долго не пришлось. Новая тревога пряталась в самом темном уголке души и вовсе не стремилась на всеобщее обозрение. Напротив, покусывала исподтишка, вроде бы от нечего делать. Так, игры разума. Почему бы чисто гипотетически не предположить, что силу из него выкачали специально, но не силы тьмы, а совсем наоборот? Почему нет? Ведь тот, кого прочили во владыки Преисподней, наверное, способен занять весьма высокое место в иерархии Света. И это место, наверное, не пустует. Так почему бы не устранить опасного конкурента посредством совершения последним геройского подвига? Бред, оно конечно, несусветный. Но в мозгу прижился и ненавязчиво копошился в уголке мутноватого сознания. Чья бы это могла быть мыслишка? Задумываться над этим сил пока не было. Нет, о том, что изрядная доля мыслей в наших головах отнюдь не наши, Ярослав знал еще со времени работы в русском отделе управления злом. Мало того, что знал, неплохо овладел методикой внедрения удобных мыслей в нужные головы. Да и не велика премудрость: любой уважающий себя рекламщик или политтехнолог овладел им на уровне десятого – двенадцатого князя тьмы. Или читатель искренно полагает, будто о вреде импортных куриных окорочков или необходимости победы демократии и либеральных ценностей во всем мире он своим умом додумался? А кому и зачем понадобилось засовывать в вашу голову продукт жизнедеятельности чужих мозгов, поразмышлять пытались? Хотя, с рекламой или политикой просто: «терроризм – это плохо, Пугачева - хорошо». А вот пойди - определись с собственным мнением, когда тебе легонько навязывают стереотипы отношения к близким, к себе, к жизни. И вдруг работать за спасибо становится глупо, тварь божья превращается просто в тварь, а все, кто вокруг, от президента до соседа – козлы и гады… Ярослав все это знал, да только слабость физическая позволила просочиться, пробить брешь в силе духовной. Ведь так приятно осознавать, что твоя проблема – вовсе не плод твоей же самонадеянности и неопытности, а чей-то гнусный заговор. Вот как только это поймешь, так вроде и легчает сразу. Не замечали за собой эдакого? Ну, разве что за скинхедами такое наблюдается? Ну-ну. А как едва ли не всей страной надеялись, что «Курск» не сам потонул, а американцы поспособствовали, забылось уже? Вот и Ярослав убрал мутную мыслишку подальше, авось никто не заметит, а там сама рассосется. Собственно, единственное, что его реально тревожило, так это чтоб Хорс над таким вариантом не задумался. Вероятно, богатый жизненный опыт бывшего демона позволит ему принять такой вариант весьма возможным. А то, что, защищая Ярослава, мечник кинется на кого угодно, просто очевидно. Впрочем, самому Хорсу такого рода тревоги чужды, его грызла совесть. Точнее, осознание того, что, хотя и сделали вроде бы все возможное, а все равно – накосячили. От того, что сделать больше едва ли возможно, никаких обвинений в их адрес не последует. Если и соберутся, то только для мозгового штурма – поиска выхода из сложившейся ситуации. При этом о том, кто допустил до кризиса и словом не обмолвятся. Ни вслух, ни в мыслях. Уж такие у светлых нравы, будь они неладны… Потому как, жди его имеющая целью поиск крайних разборка, уж мечник-то умеет выстроить баррикаду оправданий, способных любого из самых великих инквизиторов убедить в собственной абсолютной белизне и пушистости. Любого, кроме одного единственного – самого себя. Лишенный возможности отвлечься на поиск оправданий от внешних упреков, Хорс остался один на один с внутренними сомнениями в оправданности своих действий. И только очень наивный персонаж решит, что это проще, чем отбрехаться от Трибунала 12-ти князей тьмы. Впрочем, бесконечно рефлектирующим интеллигентом мечник ни разу не был. От чего его размышления довольно споро перебрались в практическую плоскость: если поход в прошлое не смог устранить угрозы миру, значит это надо делать сейчас. Благо корешки из минувшего нашлись быстро, да прямо на виду и лежали. Правнук красноармейца Гусева студент московского ВУЗа ездит на занятия в маршрутке. Одну из машин этого маршрута водит окольными путями попавший в Москву афганский таджик Фирдавс, едва не застреленный в горах Бадахшана американскими морпехами, один из которых, сержант Симпсон, нынче охраняет американские посольство, вы будете смеяться, но в Москве. И это притом, что красноярец Егор Гусев поступил в престижный столичный вуз в последний момент, когда казалось, что баллов ему не хватит. Неудачливого талиба Фирдавса Хорс закидывал к его дяде – чиновнику туземной полиции в Кабул. А Джефри Симсон еще полгода назад всерьез подумывал об отставке ради выгодной женитьбы, да не срослось. Вот только куликовского следа пока нет. Зато повод покататься в желтой «Газели» очень даже есть. Хотя, пока метавшийся в горячке Яр в его попечении, он с заимки ни ногой. А вот парни Георгия уже несколько дней не только на маршрутке катаются, но и у американского посольства то в пикетах протеста толкутся, то в скорбной очереди соболезнующих по повод очередной бойни в школе с цветами мерзнут. Архисветлый все понял правильно и сходу. Выслушал, и только молча кивнул. Ни вопросов, ни охов-ахов. Хорс благодарен ему за эту деловитую сдержанность. Хотя…. где-то совсем в дальнем уголке души шевельнулась совсем легкая досада из-за зазря пропавших оправданий. Но вот теперь можно самому присоединиться к инициированному процессу мироспасения. Или мироспасательства? Мечник тихонько поправил одеяло на вновь задремавшем ученике, после секундных раздумий сунул за пазуху сосуд с афганским джином, обезвредить которого в суматохе всем оказалось недосуг и, поглубже надвинув капюшон «Аляски», шагнул в морозную Москву.