***
— Ребёнок?! — шипит Андрей. — Ты вообще хоть знаешь, как с ним жить, с ребёнком? — Какая разница? — шипит Мишка в ответ. — Я не прошу тебя сопли ей подтирать и кашку варить. Просто, не знаю... не матерись и не трахайся при ней. Считай, она здесь с матерью, а не с нами. — Да вы с этой матерью сами о себе позаботиться не можете! — Андрей! — Прости, я... — Ведёшь себя, как сварливая бабка. — Мишка обнимает, тыкается носом в шею, сопит там, и Андрей вздыхает и притягивает его ближе. — А ты не бабка, ты, между прочим, мой муж. — Что-то я не помню, чтобы мне ставили печать в паспорте, — усмехается Андрей. — Печать — херня. Документы ничего не значат. Главное — мы. Андрей вздыхает снова: — Надеюсь, нас не убьёт эта история.***
— Напомни мне, почему мы устраиваем личную жизнь двух тёток, вместо того чтобы есть пиццу и рубиться с дочерью в приставку? — Тётки* — это мы с тобой, Мишка, — рассмеялся Андрей. — Ладно, ты меня уел. Хотя я, вообще-то, не гей. Напомни мне, почему мы устраиваем личную жизнь родительниц приятеля нашей дочери? — Потому что эта самая дочь нас попросила. Мишка заёрзал на пассажирском сиденье, устраиваясь поудобнее: — В таком случае напомни мне, когда мы начали исполнять все капризы нашей дочери? — Кажется, с тех самых пор, как она ей стала. И, может быть, даже немного раньше. — По-моему, это пиздец странно — следить за чужим свиданием. — Если я правильно понял Ксеню, то это не свидание. — Андрей упёрся подбородком в сложенные на руле ладони. — Я и сам переживаю за Асю на самом деле. Жаль, что они так разругались с Мариной. — Я тоже, но всё равно мы творим хуйню. — Мы извинимся потом, если что. — Если, например, что? — Тише! Смотри, вон она, пришла! Видно было, как за широким окном ресторанчика к Асе, некоторое время уже сидевшей за столиком, подсела неизвестная женщина. Их разговор, с самого начала заметно напряжённый, продлился недолго: минут через пятнадцать обе встали и направились к выходу. — Что делать будем? — поинтересовался Миша. — Димка просил никуда их вдвоём не пускать. Миха открыл дверь машины: — Тогда пойдём не пускать, чё. Женщины вышли на улицу; Мишка ждал их. — О, Ась, привет! — быстро заговорил он, хватая опешившую от неожиданности Асю под локоть. — А мы тут с Андрюхой гуляем, и вдруг ты, понимаешь, да? Приятная встреча! Это твоя подруга? Познакомишь нас? — Ээээ... — протянула Ася. — Нууууу... — Давайте вместе прогуляемся? — встрял Андрей. — Погода отличная! — Мы спешим, — ответила Асина знакомая. — Ася, у тебя очень странные друзья. — Мои друзья тебя давно не касаются, — пришла в себя Ася. — И тебе пора. Мы всё обсудили, говорить больше не о чем. — Да, ты и правда изменилась, — усмехнулась женщина и подняла воротник пальто. — Зато ты — нет, — отрезала Ася и сама подхватила под руки Андрея и Мишу. — Пойдёмте, мальчики, погода и в самом деле отличная! Шагая решительным шагом, Ася привела их в парк. Усадила на лавку и встала напротив, скрестила на груди руки: — Я требую объяснений! — Ну, это... — шмыгнул носом Мишка. — Гуляем мы, значит, с Андрюхой, видим — ты идёшь... — Ты мне, Мишенька, не заливай! Сам знаешь, я могу качественно расчленить твой труп! Кто вас послал? Марина? — Ась, а можно нежнее с нами, мы ж не покойники с твоей работы. — Мишка повернулся к Андрею. — Кажется, твоё «если что» настало. Давай, извиняйся. — Прости, Ась, — виновато заговорил Андрей. — Мы, вроде как, хотели тебе помочь, хотя, согласен, полезли не в своё дело. Прости ещё раз. И Марина тут ни при чём. — А кто при чём? — подозрительно сощурилась Ася. — Нууу... — Андрей откашлялся и почесал подбородок. — Какая разница? — Так. — Ася села на скамью между Андреем и Мишей. — Это дети, да? Митя и Ксюша. — Димка волнуется за вас. Вы с Мариной ругаетесь, и он боится, что всё плохо. Ася удивлённо посмотрела сначала на Андрея, потом на Мишу: — Но мы не ругаемся с Мариной! То есть, может, сначала мы и поругались немного, но потом всё решили. — Так, подожди! — Андрей развернул её к себе за плечо. — Димка сказал, что Марина так разозлилась на тебя «из-за знакомой, которой Ася боится», что даже отказалась идти с тобой. Ася закрыла лицо ладонями, тихо и немного истерически рассмеялась. — Какой ужас! — застонала она, когда подняла голову. — Он всё не так понял! Я говорила Марине, что боялась, да, боялась своей бывшей — раньше, когда мы были вместе. Она ведь уже начала на меня руку поднимать, когда у меня получилось убежать из тех отношений. Но теперь я достаточно уверена в себе, чтобы идти с ней на встречу одной. Вот Марина и сказала, что не пойдёт со мной, если я не вижу такой необходимости. Бедный наш Митька, как он испугался, если подумал такое про своих мам! — Вот мы два долбоёба с тобой, Андрюх, — ругнулся Мишка. — Ась, правда, прости, а? * Осенний ветер давно сдул с парковых деревьев порыжевшую листву. Ася уехала домой; Миша предложил Андрею прогуляться. Они бродили по дорожкам, пиная попадающиеся под ноги скрюченные листья, и уютно молчали. Андрей вынул руку из кармана куртки, и Мишка не дал ему спрятать её обратно: поймал ладонь и удержал в своей. Андрей вскинул бровь, улыбнулся: — Что это с тобой? — А что такого? — Мы не держались за руки даже когда только начали встречаться. — А мы разве встречались? По-моему, мы сразу стали жить вместе. — Считаешь, в нашей жизни не хватает романтики и прочих ужинов при свечах? — Я просто подумал, — сказал Мишка, пиная очередной лист, — ну вот появится у нас маленький ребёнок, мы ж совсем с тобой забудем, что такое быть вдвоём. Так что надо пользоваться возможностью. Андрей усмехнулся: — Ладно, в таком случае, ты задолжал мне ужин при свечах. — Скотина эгоистичная, — хмыкнул Мишка и огляделся по сторонам: парк был почти пуст. Он проводил взглядом одиноко прогуливающуюся старушку и прижал Андрея к ближайшему дереву. — Гражданин, что вы себе позволяете! — зафыркал Андрей в поцелуй. — Какой пример вы подаёте молодёжи?! — Это вон той бабке что ли? — хохотнул Мишка. — Заткнись, а? Всё ещё хихикая, Андрей потянулся к его губам. — Знаешь, — сказал Мишка позже, когда разорвал поцелуй, но от дерева Андрея не отпустил, — я подумал о нас с тобой. А ты тогда не боялся меня, как Ася свою бывшую? — Ты ж меня не бил, — пожал плечами Андрей. — Попробовал бы я! Ты бы меня так в ответ по щам отоварил! Но я серьёзно, Андрюшк. Не боялся? Андрей покачал головой: — Нет. Я не боялся тебя, Миш, я боялся за тебя. * Ксюша встречала их дома, нетерпеливо подпрыгивая возле двери. — Всё нормально, Ксяндрий, — сказал ей Миша. — У Марины и Аси всё хорошо. Дружно проводили маму Андрея, которая присматривала за внучкой в отсутствие родителей, и сели играть в приставку. — Па, — спросила Ксюша прямо посреди игры, — Ася любила ту женщину? — Наверное, — ответил Мишка. — Я не знаю, Ксень. — Па. — Ксюша завозилась на диване, подтянула коленки к подбородку. — А ты любил мою маму? В углу за столом Андрей оторвался от листа с наброском. Миша опустил джойстик. Его персонаж погиб, но он не обратил на это внимания. — Да, Ксеня, — сказал он. — Очень сильно. — А Андрея ты не любил в то время? — Любил. — Мишка отложил джойстик и обнял Ксюшу вместе с её коленками. — Мы с ним, знаешь... как основа всего. Как то, что не обсуждается. Как то, что просто есть, без чего всё развалится и перестанет существовать. Понимаешь?.. — Да. — Ксюша улыбнулась ему уголками губ, а потом кивнула на экран. — Па, ты умер. — Не дождётесь! — Мишка снова взялся за джойстик. — Не в этой истории.