***
Ход времени стал бессмыслен для них. Они просто сидели на подоконнике и разговаривали на разные темы, узнавая друг друга. В прошлое не вернуться, и наверстать всё, что могло быть, если бы обстоятельства сложились по-другому, невозможно. Но это не значит, что теперь нельзя ничего сделать. Будущее всё ещё в их руках. — Надо, наверное, пойти спать, — заметила Лисса, когда Василиса уже в третий раз зевнула. — До обеда спать нам не дадут. — Наверное, — согласилась девочка, кладя голову на прижатые к себе колени. — Вставай, — улыбнулась женщина и первая опустилась на пол, подавая руку Василисе. — Спасибо, — тоже спустилась часовщица. — Теперь вспомнить бы, как здесь оказались, — сказала Лисса и двинулась влево, но только она хотела свернуть, как в кого-то врезалась. — Да что это такое? — возмутилась она, больше не из-за столкновения, а из-за чужих рук на талии, которые не дали ей упасть. — Отец? — раздался Василисин голос. — Нортон, — почти одновременно с ней произнесла Лисса. И девочка сразу почувствовала контраст в интонации. — И вам привет, — ответил мужчина. — А я-то думал, кто здесь шумит. — Твой напускной важный вид и эта одежда не вяжутся в один образ. Не старайся, — закатила глаза фея. — Зато твой острый язык ничто не может испортить. — Я, пожалуй, не буду вам мешать и пойду, — протянула Василиса, хотя ей очень хотелось узнать, что будет дальше, и повернулась на девяносто градусов. — Спокойной ночи, — и она скрылась за поворотом. — Спокойной, — последнее, что до неё донеслось из этого разговора. «Шустро» — пронеслось в голове у взрослых. — Может, отпустишь меня? Я не падаю, — намекнула она на ещё державшую её руку. Огнев молча отпустил её. Женщина отстранилась на пару шагов, не сводя взгляда. — И где твои синие камни? Я уже чувствую, как во мне появляется дыра, — усмехнулся Нортон. Лисса не ответила, и только нервно провела по железному браслету на правой руке. Это движение не осталось незамеченным. — Что-то подавляющее твой дар? — Значит, всё же мой дар, — процедила она. — Не подарок Астрагора? Взгляд Нортона мгновенно стал холодней. — Это было ошибочное суждение, — всё же выдохнул он. — Которое испортило всем нам жизнь, — дополнила Лисса. — Я пойду. — Ты же понимаешь, что так не может продолжаться вечно? — сказал мужчина, как только она поравнялась с ним. — Почему же? — Заключённый договор. Лисса недовольно цокнула. Она и забыла, что этот месяц рассчитан на это. На союзничество. — Мы больше не можем игнорировать друг друга. Теперь мы в одной лодке, — тем временем холодно продолжил Нортон, украдкой наблюдая за рыжеволосой. — Ради Василисы. — Тебе же плевать на неё, — сердито заявила Лисса. — Никогда такого не было, — возразил он. А затем медленно добавил, будто бы не решаясь. — Ты не знаешь всей доступной мне картины. — Так может, покажешь мне её? — упрямо посмотрела она на него, разворачиваясь лицом. — Не могу. — Так я и думала, — послышался лёгкий шорох, и Лисса скрылась за поворотом. Нортон устало облокотился о стену, проводя по волосам. Отличный разговор получился. То, о чём он мечтал. Его взгляд остановился на двух пустующих стаканах на подоконнике, освещённом луной.***
Василиса медленно шла по особняку. В этом коридоре тусклый оранжевый свет не раскрывал весь обзор, оставляя потаённые места. Где находится лестница на второй этаж, она не знает. Она, в принципе, без понятия, как оказалась на третьем. Когда это происходило, она уже была в мыслях. Может и сейчас так получится? Если она задумается, то ноги сами приведут её в комнату. Но осуществить задуманное ей не дали. Открыв глаза, Василиса удивлённо посмотрела прямо, откуда доносился неожиданный звук, привлёкший внимание. Честно говоря, она хотела свернуть направо… Но что ей не даёт поменять планы? С каждым шагом часовщица прибавляла скорость, но всё же не переходила на бег. Красный ковёр под ногами щекотал босые ноги, но она совсем не обращала внимания на это. Звук становился громче, но всё же оставался тихим. На том месте, где была девочка, его можно даже и не расслышать. Концом коридора оказалась большая дубовая дверь. Василиса дёрнула ручку двери, но та не поддалась. Попробовала ещё раз, однако результат остался таким же. Тогда рыжеволосая огляделась вокруг. Она точно была уверена, что звук идёт откуда-то отсюда. Вопрос в том «где именно?». Обзор зрением ничего не дал, поэтому девочка решила обойти всё по периметру. Начнёт она с двери. Шаг, шаг, шаг, ещё шаг, шаг, ай. Василиса врезалась в небольшой столик. — А такой сразу и не увидишь, — потёрла она ушибленное место и обошла его, повернув направо. Но стоило ей отдалиться, как звук тут же стал тише. Часовщица оглянулась. Стол? Она снова к нему подошла и зажгла маленький огонёк в шаре. — Итак? Единственная мысль, пришедшая к ней: передвинуть стол. Девочка дёрнула, но стол даже не двинулся, словно прикреплённый к полу, только скатерть немного шевельнулась. Тогда она приподняла её и посмотрела под стол, да так и замерла. В стене находился проход. Вход был меньше её роста, поэтому пришлось пролезать на четвереньках. Поднимаясь на ноги, как только она зашла, рыжеволосая споткнулась об незамеченную ступеньку и схватилась за стену, видимо, запуская какой-то механизм. Проход за ней закрылся. Встав прямо, Василиса отряхнула ночнушку и, увеличив свет огня, пошла наверх. На половине пути она заметила проход, который заворачивал вбок, но он её сейчас не интересовал. Нужное находится впереди. А точнее, наверху. — Так и думала, — усмехнулась она, как только поднялась на последнюю ступень. Ступив на деревянные доски, Василиса осмотрела комнату. Небольшая, аккуратно обустроенная, которая наверняка находилась на самой вышине, потому что здесь был покатый потолок. — Чего не спим? — Встречный вопрос, — остановился Фэш и повернул голову, услышав знакомый голос. — Как ты здесь оказалась? — Пришла по зову, — указала она на гитару, затихшую мгновение назад. — Я думал, что закрыл проход, — удивился он. — Ты зашла через стену? — Нет, из-под стола, — ответила девочка и приблизилась, ступив на махровый белый ковёр. — А ты, значит, из соседнего? — поняла она, вспомнив про замеченный боковой проход. — А ты, получается, снизу пришла? — тоже догадался Драгоций и, притянув гитару к себе, скрестил ноги, освобождая место для подруги. — Садись уж. — Спасибо за оказанную честь, — поклонилась она и забралась. — Не ёрничай, — улыбнулся Фэш, закатив глаза. — Вроде только полчаса назад сидела на другом подоконнике, — сказала Василиса, устраиваясь удобнее, под спину кладя подушку. — Кочуешь? — Если можно так назвать, — повела она плечами. — Чай. — Что? — спросил парень, как заметил, что перед ней появилась кружка. — Хочешь? — порадовалась она его изумлению. Фэш покачал головой. — Ну как хочешь, — облокотилась часовщица на спину. — Давай, играй, артист. Я жду. — Что-то у тебя очень радостное настроение, — заметил он и заявил. — Чего изволит Её Величество? — Чего-нибудь, чтобы не уснуть, сеньор, — сделала она глоток. — Посмотрим, — брюнет пару секунд подумал, взял ноты и заиграл. Эту мелодию Василиса ещё не слышала. Она не была весёлой или энергичной. От неё отдавало счастьем и умиротворением вперемешку с капелькой беспокойства. Мелодия словно описывала тот момент, когда всё хорошо, но что-то чувствуется в душе не так, и это волнует и тревожит. Девочка, как и в прошлый раз, восхитилась тем, как уверенно держит себя Фэш. Насколько меняется во время игры. Показывает настоящего себя. Она и не поняла, как заслушалась. Последний аккорд стих, а она всё ещё смотрела на руки парня, державшие гитару, совершенно забыв про чашку чая. Только когда гитара задела пол, Василиса отмерла и покраснела. — Это было красиво. — Спасибо, — улыбнулся парень, осторожно смотря на неё. — А если правда, как ты здесь оказалась? — Сначала просто думала о своём, потом разговорилась кое с кем, а затем пришла на звук твоей гитары. Сразу подумала, что это ты здесь шумишь, — пригубила она от неизвестно-какой-чашки чая за эту ночь. — Кому это ещё не спится? — усмехнулся Фэш и посмотрел на тёмные деревья за окном, вспомнив, что сам недавно видел, как Эймилара шла по коридору, держа что-то в руках. Впрочем, парень не стал привлекать к себе внимание и быстро ушёл. Василиса ничего не ответила. — Не хочешь — не говори, — продолжил он, заметив смятение на лице девочки. — Я не настаиваю. Молчание мягко окутало их. Фэш безмятежно сидел и смотрел на лес из-под полуприкрытых век. Василиса бесшумно пила свой чай, также смотря в окно, параллельно размышляя, ответить ему или нет. С одной стороны, это очень личное и не хочется, чтобы каждый посторонний знал об этом. С другой стороны, во-первых, Фэш ей точно никакой не посторонний, во-вторых, о том, кто её мама, узнают все в этом особняке максимум через неделю, а в-третьих, он же ей доверился и рассказал о своих родителях, хотя тогда они были знакомы всего ничего. Не то что сравнивать с сегодняшней ситуацией. Сейчас они пережили гораздо большее. Вместе. — С мамой, — тихо выдала часовщица, и Драгоций повернул к ней голову. — Я разговаривала с мамой, — брюнет также молчал, только вопросительно приподнял бровь. — С Белой Королевой — она моя мама. — Это… объясняет некоторые моменты, — произнёс он, спустя минуту. — Ты удивлён? — Не то слово. Всё же Белая Королева — фея, твой папаш… отец, — исправился Фэш под взглядом рыжеволосой. — Часодей. Или это не так? — Мой отец — Дух, — сказала она. — Точнее, я так думаю. Точно об этом сказать не могу. — Духи не могут находиться на Эфларе, — заметил парень. — Ну, а мне всё равно кажется, что отец — Дух, — нахмурилась Василиса. — Ладно-ладно, — не стал настаивать Фэш. — Не кипятись. Тогда это значит, что они были вместе. Но, как всем известно, они враги. Но пятнадцать лет назад… Об их молодости мне ничего не известно, мало ли что могло произойти. — Давай не будем об этом, — попросила девочка. — Об этом факте мало кто знает, пожалуйста, не говори никому. И о маме, и об отце. — Всё же из взрослых, собравшихся здесь, я думаю, знают все, но, хорошо, от меня этой информации никто не получит, — пообещал Фэш. — Пока ты не разрешишь об этом говорить, клянусь своим именем, я никому ничего не скажу. — Клясться уж необязательно, — одёрнула его Василиса. — Для твоего же спокойствия. — Я тебе и так верю, Фэш, — парень дёрнулся и переменился в лице, но быстро взял себя под контроль, оставив весь образовавшийся от неожиданной-и-очень-приятной фразы сумбур в душе. — Я не заслуживаю, — сконфуженно улыбнулся он, как вдруг его взгляд изменился, словно он вспомнил что-то эдакое. — Слушай, ты можешь рассказать мне, что случилось у вас после того, как я исчез. Утром, когда я спрашивал, вы все успешно избегали эту тему, целый день я не вспоминал об этом, а теперь… — и он взглянул на кольцо. — Мне интересно. Вряд ли мы скоро дойдём до момента, где об этом говорится. — И надо было вам обоим спрашивать об этом? — вздохнула Огнева. — Мама тоже попросила рассказать, что случилось после, — объяснила она, поймав непонимающий взгляд. — А она не знала? Я имею в виду, что-то с ней случилось? — Её зачасовали, — быстро проговорила девочка. — Елена. Битва. Крест. Она. Слёзы. Дождь из жемчужин. Диара Дэлш. Неделя. Алый цветок. Бессмысленные гости. Банкет неизвестно для чего… — Хорошо, я понял, — схватил Фэш её за ладонь, заметив, как начинается истерика. — Не продолжай. Василиса судорожно вздохнула и подавила слёзы. Воспоминания вновь нахлынули на неё. Да, забудет она об этом не скоро. — Ты исчез. Альбома у меня больше нет, — продолжила она. — Я оказалась в Чернолюте, когда Рок передал мне, что ОН хочет видеть меня своей ученицей. — Ты, конечно, не согласилась, — покачал головой Фэш, продолжая держать её за руку. — И я согласилась. Не сразу, прошу заметить, — не дала сказать она слово парню. — Рок сказал, что Захарре дали поручение возвращаться только со мной. Я не хотела её подставлять. — Астрагор ничего такого не делает с родственниками, — нахмурился он. — Это была единственная причина? — Нет, — прямо ответила Василиса, расхрабрившись. — Я хотела больше узнать о тебе. — И, конечно, Змиулан лучшее для этого место, — всплеснул руками Драгоций, немного повысив голос. — Это крайне глупо, зная, что Астрагор хочет тебя убить. — Ой, да что мне ещё оставалось делать?! — тоже вспыхнула Василиса. — Два дорогих для меня человека исчезли из моей жизни. Мама моя уже спит в цветке, и тебя хотят похоронить. Все вокруг мне твердили, что всё, ты потерян, испарился. Наши зодчие не могли найти ни одного твоего следа. А я не верила в это. Отказывалась. Потому что знала, что ты не умер. Чувствовала это. И тут приходит Ник и заявляет мне, что это кольцо связано с твоим клубком жизни. Оно работает, значит, ты тоже жив. И что ты предлагаешь мне делать? Сидеть и ждать до утра, пока меня увезут в безопасное место, где я буду оторвана от всего мира, где уже точно не смогу помочь? Если бы такое случилось, я бы изнурила себя тем, что ничего не предприняла. Твои поиски закончились бы, потому что, прости, но другим ты не сдался. Для них это наоборот выгодно, чтобы ты исчез, потому что все думают, что ты станешь новым перевоплощением для Астрагора. И я бы больше никогда бы не увидела тебя. Думаешь, я этого хочу, — перешла она в конце на шёпот и отпустила голову. — Змиулан был тогда единственным вариантом, чтобы меня не упекли в золотую клетку. — Не плачь, Василис, — обеспокоился Фэш, впервые видя слёзы подруги, и притянул её к себе. — Вспылил чутка. Просто для меня важнее твоя безопасность, нежели моя. Не плачь, — нежно погладил он её по голове. — Тогда стало так больно, пусто и холодно внутри, — прижалась ближе девочка. — Хотелось просто чего-нибудь тёплого и родного. — Теперь всё хорошо. Мы все вместе, все здоровы и в безопасности, — облокотился он об стену, устраивая Василису на ногах. — Этот месяц можно ни о чём опасном не беспокоиться. — Прости. Я тебе футболку испорчу. — Ничего, — отмахнулся он. — Просто так, что ли, мы полмагазина обобрали? — Странно, что сейчас так вышло, — прикрыла лицо руками девочка, не предпринимая попыток вернуться на своё место. — Вроде, тогда всё выплакала. — Некоторая боль очень сильна, — ответил Фэш. — И за пару недель не уходит. Мне ли это не знать. — Насчёт этого, — заметила Василиса и заплаканными глазами посмотрела на брюнета. — Ты говорил со своими родителями? — Нет ещё, — провёл он пальцем по мокрой щеке. — Если честно, немного боюсь. — А должен, — улыбнулась она и съехидничала, кивнув. — А то мы завтра будем читать книги, и они увидят, во что превратился их сыночек. Они-то наверняка помнят тебя совсем другим. — Ты намекаешь, что я испортился? — состроил рожицу Фэш, клацнув зубами перед самым её носом. — Не намекаю, а говорю прямым текстом, — рассмеялась Черноключница, и Драгоций подхватил её улыбку. — А если серьёзно, — сказала она, отсмеявшись. — Тебе лучше рассказать им всю историю от своего лица. В конце концов, они имеют право знать. — Да, ты права, — кивнул парень, укладывая голову удивлённой девочки себе на плечо. — Надо будет их утром поймать, и за оставшееся время поговорить с ними. — Единственное, о чём ещё не упомянули, — вновь вернулась Василиса. — Это то, что в теле Марка — Астрагор. Точнее, был там. — Об этом я и сам догадался, — вздохнул Фэш. — После того, как я вышел из своей комнаты, разобравшись с ней, меня уже поджидали. — Астрагор в теле Марка и Маришка. — Да. Астрагор смог обмануть Резникову, сказав, что я эррантия. — И она поверила?! — Как видишь, — повёл плечами брюнет. — Она открыла дверь в свою Хрустальную комнату, и я оказался в ловушке. Дальше я не уверен, но я уснул и в Луночасе оказался в Расколотом замке. — Луночас? — спросила она. — Что это? Не в первый раз слышу. — Это раздел в часодействе, управление сном, темнота. Не самая простая штука, но полезная. — Хватит называть меня темнотой, — стукнула Василиса его в грудь. — А если я буду назвать тебя как-нибудь? — Как например? — заинтересовался Фэш, посмотрев в глаза рыжеволосой. — Не знаю, — осеклась она и, покраснев, сказала первое, что пришло на ум. — Котёнок? — Котёнок? — прыснул парень. — Огнева, ты смеёшься? Котёнок? В смысле, треугл, но котёнок. Как тебе вообще могло это в голову прийти? Василиса промолчала, сдерживая порыв ударить себя по лицу. Это надо было ляпнуть. Этот момент она точно запомнит как один из самых неловких. — Можешь попробовать, конечно, — тем временем весело продолжил Драгоций. — Если осмелишься ещё раз так сказать. — Вот назову тебя так при других, смешно не будет, — пробурчала девочка, зевая. — Ну-ну. — А какой твой секрет комнаты? — перевела тему Василиса. Фэш усмехнулся, но ответил на вопрос. — Зеркало — это вечная борьба с собой. — Потому что твой соперник это ты сам, — вновь зевнула часовщица, устраиваясь удобнее. — Философски. — Ты на мне спать собралась? — возмутился Драгоций, но не слишком громко. — Мне немного хочется. Мы-то с мамой только что разошлись. Потому что я зевать начала. Но мы разделились немного по пути. А до комнаты я не дошла. Тебя услышала и стало любопытно, почему тоже не спишь. Кстати, так и не узнала, — закрыла глаза она. — Просто не спалось, — ответил парень, да только уже впустую. Василиса сладко уснула.***
Мальчик зашёл на кухню. Свет горел, но никого не было. Ни чашек, ни следов, что здесь что-то делали. Только лекарства, разбросанные по столу. Он подошёл ближе и взял в руки одну из упаковок. Снотворное. Кому-то явно не спалось. Но это не его дело, поэтому он просто всё сложил обратно и убрал на верхнюю полку, предполагая, что такой же ночной гость взял корзинку оттуда. Себе он поставил греться чайник, радуясь, что здесь есть всё нужное для кофе. Мысли вновь вернулись в прежнее русло, и о таблетках позабыли. Он думает об этом письме уже вторую ночь. Если днём мысли о нём благополучно теряются благодаря друзьям, то ночью остаёшься один. И раздумья о больном приходят снова. Нет, вообще всё, что там написано это абсурд. Настолько фантастическое, что кажется абсурдом. Интересно, а отцу рассказали о том, о чём оповестили его? На эту тему они с ним не поговорили, хотя стоило. Его движения были автоматическими, а мысли просто крутились вокруг одного человека, хотя, казалось, всё осталось в прошлом. Так почему же надо было напоминать. Он бы и так всё понял и принял, благо не завистливый. Внимание привлёк звук открывающейся двери. — Ник? — наклонила голову девочка, изумлённая присутствием друга в столь поздний час. — Что ты здесь делаешь? — Тот же вопрос, Диан, — улыбнулся он, наблюдая, как она снимает с себя лёгкую кофту. — Хотела привести мысли в порядок, — улыбнулась она в ответ и присела на соседний стул. — Сделаешь мне тоже? Замёрзла, — кивком указала на кофе и для наглядности потёрла ладошки. — Только мне горячий шоколад. — Конечно, — согласился Лазарев и молча сделал фее нужный напиток. Та благодарно приняла его и отпила, от наслаждения закрывая глаза. — Всё хорошо? — спросила Фрезер, замечая задумчивость и некоторую нахмуренность обычно улыбающегося мальчика. — Да, — ответил Ник и провёл по волосам. — Всё замечательно. — Ник, ты смотришь в сторону, — накрыла она его ладонь своей, отложив шоколад. — Посмотри на меня, — мягко попросила Диана. Лазарев поднял растерянный взгляд. — Если ты не хочешь говорить об этом, не надо, но и лгать мне не нужно. Хорошо? — получила кивок. — Я не хочу лезть в твою душу, но если надо кому-то высказаться — я рядом. Не надо — я тоже буду рядом, просто посидим. Итак… Всё хорошо? — Нет, — выдохнул парень. — Но я не хочу об этом говорить, поэтому давай просто посидим. Фея взяла обратно чашку, оставляя ладони соединёнными. Так они и остались сидеть. Диана следила за переменами на лице Ника, который снова погрузился в мысли. Ей, конечно, интересно, что у него случилось, и она при случае хотела бы помочь, чем сможет, но, если делиться не его случай, то лезть в личную жизнь она не будет. Если захочет — расскажет. — В письме сказано про маму, — неожиданно произнёс он и снова замолчал. Фрезер на секунду растерялась, но снова приняла спокойное выражение лица. Мама… Она не знает ничего про маму Ника. Ни кем была, ни кем работала, какая она, как выглядит. Лишь только то, что она умерла, и Ник и Константин Лазарев остались одни. Родители. Тоже больная тема для неё. Единственная, с кем она разговаривала об этом — Диара Дэлш, ещё в самом начале, когда Диана только начала учиться на фрейлину. С тех пор ни слова об этом. В коридоре что-то разбилось. Ребята переглянулись и одновременно встали с мест.***
Куцехвостая ворочалась в кровати. Возмущение на её лице направлялось телу, которое никак не могло найти нужную позу для сна. Она помнит, как пробило полночь, а она до сих пор перекатывается с места на место на этой огромной кровати. Даже больше, чем в её комнате в Змиулане! — Ужас, — в конце концов, испарилось какое-либо желание спать, и Захарра присела. Она наблюдала целых сорок минут, как вещи, купленные в магазине, разлетались по местам. Сумела даже позабавиться немного. Как только она думала, что поставила бы вещь в другое место, она тут же перелетала туда. Но длилось это не очень долго, но спать так и не хотелось. Осмотрев комнату и решив, что делать здесь нечего, девочка решила найти комнату для рисования. Может получиться отвлечься и успокоить голову. Но только она вышла в коридор, как увидела одинокую фигуру Маара, облокотившегося об перила. Точнее, его золотые кудри, которые виднелись даже в этой темноте. «Блондинчик» — фыркнула Захарра и стала подкрадываться к нему. И казалось, уже всё, она нависла над ним, как: — Не получится, я слышу тебя, — произнёс Маар, даже не оборачиваясь. Драгоций спустилась с носочков. Как он смог? Она уверена, что ходила неслышно. Ничего не шуршало. — И тебе тоже не спится? — усмехнулся он, продолжая. — Чай? — Что ты имеешь ввиду? — облокотилась она рядом, смотря на него. В руках у него был стакан. — Предлагаю выпить со мной, — тоже посмотрел на неё парень. — Или куда-то гулять пойдёшь? Захарра уже открывала рот, чтобы сказать, что непонятно с кем пить она не будет, ещё заразится, как из неё вылетело. — Почему бы и нет. — Что почему бы и нет? Почему бы и не выпить, или почему бы и не погулять? — приподнял он бровь, усмехнувшись. А у Драгоций возникло желание ударить его по затылку. Он издевается над ней. Это её прерогатива издеваться над другими. — Ой, да ладно, — сунул он ей второй стакан, а девочка даже не поняла, откуда он взялся. — Уже даже ничего сказать вам нельзя. Что ты, что твой брат — сразу выводитесь. — Это твоё лицо нас доконает, — всё-таки собралась Захарра и отвернулась, облокачиваясь об перила. — Как скажешь, — не поверил ей Маар, но не стал продолжать. — А ты почему не спишь? — вспомнила куцехвостая его вопрос и немного отглотнула чая. Отравленный? — Ночь красивая. — Но ты… — указала она на холл, а потом посмотрела на окно в конце коридора и на парня, но тот просто прятал усмешку за стаканом. У Захарры вновь возникло желание ударить его. — Бесишь. — Навряд ли, — не утихал Броннер. — Ты смеешь сомневаться? — Естественно. — Знай меру, — не выдержала она и дёрнула его за волосы. — Ты чего? — удивился Маар, покачнувшись вправо, чуть не выронив стакан. — Ничего, — победно улыбнулась куцехвостая и сделала глоток, посмотрев вниз. — Знаешь, если тебя что-то мучает, ты можешь рассказать, а не выплёскивать это… так, — неожиданно предложил он, потирая место, за которое его дёрнули. Захарра изумлённо посмотрела на него, но парень продолжал глядеть на первый этаж. — Ничего меня не мучает, — выдала она, поворачиваясь на месте. — Точно? — Да! — чуть ли не выкрикнула девочка. — Откуда тебе вообще это знать? — Просто подумал, — странно улыбнулся он. — Но судя по твоей реакции, и не прогадал вовсе. — Мучаются только слабаки. Сильные сами… мучают. — Это философия твоего дяди? — ему не ответили. — В любом случае, хочу немного опровергнуть эту фразу. Мучаются те, у кого есть совесть. Остальные безжалостные уб… люди, — быстро исправился Маар, на что Захарра добродушно усмехнулась. Нашёл перед кем. — Ведь мучить может что угодно. Сильные могут мучиться из-за своих ошибок, ведь никто от них не застрахован. Сила — это преодолевать их. Сильные могут мучиться из-за того, что не знают, что с их родными. Они заботятся о них, потому что любят. Разве любовь — это слабость? В конце концов, сильные могут мучиться, потому что устали. А устали они потому что очень долго работали. Разве… — Так, всё, хватит, — прервала его Захарра, активно махая руками, не заметив, как несколько капель выплеснулись из стакана. — Не читай мне лекции. Я тебя поняла. — Ты можешь рассказать, — тогда вновь повторил он. — Мы же друзья. А друзья нужны для того, чтобы поддержать. Конечно, если это не супер-пупер что-то личное, которое даже лучшим друзьям не рассказывается. — Нет, — покачала она головой. — Мне самой кажется, что нужно просто высказаться. Но, — сразу стала серьёзней девочка и приставила палец к вене на его шее, — Если хоть кто-то узнает, что я тебе здесь рассказывала, то ты покойник, Броннер. Я пойду на тебя и прихвачу с собой брата. Поверь, он мне с радостью поможет. — Окей, окей, — отвёл он руку в сторону. — Понял, принял — не дурак. — Это связано с Василисой, — потеряла весь свой боевой запал Захарра и отвела взгляд. — Вы все знаете, что она перешла в Змиулан. На самом деле, она это совершила из-за меня. Рок передал ей, что мне дали поручение приходить только с ней. И Василиса, как настоящая подруга, решила не подставлять меня. А меня теперь мучает совесть, и снится кошмар, где дядя проводит крест перед ней, — вздрогнула она и сама не поняла, почему всё так легко рассказала. — Не думаю, что только из-за тебя, — пробормотал Маар, а потом громче добавил. — Твоей вины здесь нет. Этот ваш дядя просто ужасен, раз действует так подло. Никто тебя ни в чём не винит, и все теперь в безопасности, так что можешь спокойно оставить эту тему. — Как ты представляешь, я это сделаю? Думаешь, после твоих слов, я такая: «А да, это было так легко. Всего лишь понять, что все в безопасности» — проворчала куцехвостая. — Знаешь, жизнь не настолько лёгкая штука. — Конечно, знаю, — кивнул Маар, нарочито громко делая глоток. — Но и нам не надо её усложнять. Ты можешь поговорить с Василисой об этом. Уверен, она не против раз сто сказать тебе, что ты не виновата в этом, и что это только её решение, и она не хотела ничего плохого, — выдохнул он. — Ну нет, — подняла руки Драгоций. — Зная её, она подумает, что сама виновата в том, что у меня кошмары, — усмехнулась она. — Слишком добрая, и как ещё жива? — Тот же вопрос… — Слушай, — переключилась Захарра, вновь надевая маску задорного настроя. — Ты же знаешь, что попадаешь впросак с ней. — Никто не запрещал мне попытаться, — понял парень про что она. — Но всё равно. Не мешай им. Я же сделаю всё, чтобы Фэш был счастлив, — отпила девочка. — А сама не хочешь себе сделать счастье? — вновь вогнал её в ступор Броннер. — Впрочем, я же не дурак, — вернулся он обратно. — Чувствую, что у Василисы сердце бьётся по-другому рядом с ним. — Бьётся по-другому, — не поняла Захарра. — Откуда ты…? — Не вбивай в голову, — повернулся к окну Маар. — Но твоего брата весело бесить, как и тебя. Где же ваша хвалёная холодность Драгоциев? — Знаешь что, Броннер, — повернулась к нему девочка с милой улыбочкой. — Хочешь узнать на что способны Драгоции? — Не пытайся запугать, ты не страшная, — он самодовольно покачал головой и через секунду перехватил занесённую руку для удара, но не учёл того, что это рука была занята. От резкого захвата часовщица отпустила стакан, и он полетел вниз. — Что здесь происходит? — прозвучал голос Фэша, который застал их в этот момент. Захарра уже повернулась, чтобы съязвить, но её «мордашка» заинтересованно вытянулась, и она сразу забыла про захватившую её руку Маара. — Это надо у тебя спрашивать, — кивнула она на мило спящую в его руках Василису. Фэш тихонько дёрнул головой, но промолчал, только демонстративно покрепче ухватив рыжеволосую. Маар ухмыльнулся в стакан, продолжая попивать никак не заканчивающийся напиток. — Кто здесь? — теперь раздался новый посторонний голос, и часовщики посмотрели вниз. С первого этажа на них смотрели Диана с Ником. — Кто-нибудь вообще спит? — посмотрел на потолок Маар, и словно в опровержение к его словам из стены в холле резко появились изумлённые Данила с Николь. — Вот тебе и прогулочка, — произнёс Бронников, отряхивая себя. И только спустя полминуты заметил смотрящих на них друзей. — Вы откуда? — Тот же вопрос, — сказал Ник. — Мы искали мастерскую, но наткнулись на тайный проход, — щёлкнул пальцами парень. — Пыльный тайный проход, прошу заметить. — Весь Орден в сборе, — продолжил Маар, допивая напиток, ставя его на перила, и посмотрел на часы. — Давайте проведём собрание. Сейчас самое время. Два сорок пять ночи. С учётом того, что надо будет встать к девяти. Кто какой сорт кофе предпочитает? — Лювак не найдётся? — спросил Лёша, смотря на ребят с третьего этажа, останавливая взгляд на лучшей подруге. — Смотрю, нормальный и полноценный сон присутствующих — это загадка. Кто откуда явился? Я с крыши. — Кухня, — ответила Диана, имея в виду их с Ником. — Тайный проход в стене, — сказал Данила, проходя к лестнице с Николь. — Третий этаж, — обобщил свой ответ Фэш. — Одни мы с тобой остались на месте, — всплеснула руками Захарра. — Непорядок. — Исправим, — подключился Маар. — Не знаю, как вы, а я хочу отмыться и лечь в кровать, — сообщил Данила, приближаясь к «их» крылу со спальнями. — Как уже сказали, нам надо будет встать к девяти. И провести веееесь день, читая книгу. У нас же ванны в комнатах есть? — Есть, — кивнул Лёша. — Я тоже направлялся к себе, прежде чем услышал ваши голоса. Простите меня, но я также откланяюсь, пока мешающие спать мысли снова не засели в голове, — парень сразу со своего места залез на перила и с них, ухватившись, спрыгнул на второй этаж, не удосуживаясь подойти к лестнице. — Фэш, уложи Василису в ЕЁ комнату, а сам иди к себе. Если её отец узнает, что ты ночевал с ней, то тебе же будет плохо. Спокойной ночи, — попрощался он, скрывая улыбку, прежде чем оказаться у себя. — Пф, — прыснула в кулачок Николь, проходя мимо друзей. — Мне, пожалуй, тоже надо лечь, — произнесла Диана, старательно скрывая улыбку. — На кухне чисто, — вытер ладони Ник, отошедший на пару минут. — Я что-то пропустил? — Нет, — тут же выдал Фэш и сдвинулся со своего места. — Добрых снов, — скрылся он в Василисиной комнате. — Вы тоже не задерживайтесь, — поднялась Фрезер и махнула оставшимся. — Ночи. — И снова мы остались одни, — отпустил Захарру Маар, как только и за Ником закрылась дверь. — Спокойной ночи, — попрощалась девочка, как только её отпустили, даже не взглянув обратно. — Значит, воспользовалась бесплатным сеансом психолога и решила слинять, — возмутился парень. — Как же так? — Тебя никто не просил проводить сеанс, — всё же напоследок повернулась она и показала ему язык. — Ночи, — быстро скрылась. — Драгоций, — усмехнулся Маар и услышал, как открывается дверь. В коридоре показался Фэш. Переглянувшись, парни ничего друг другу не сказали. Брюнет повернулся и прошёл к себе. Броннер ещё пару минут постоял, вновь оставшись в тишине дома. Начальные мысли, которые выдвинули его из комнаты, вернулись, но после короткой встречи с друзьями, Маар как будто перезагрузился. Не дав себе вновь зациклиться на них, он покачал головой. Сам же говорил Захарре, что не надо ничего усложнять. Надо придерживаться своих слов.***
Елена закрыла за собой дверь, спустившись по ней на пол. Только что она ходила к своей подопечной, поговорить с ней, но та либо уже спала, либо не хотела её видеть. Женщина надеялась на первый вариант. Минут пять стуча в дверь, она попробовала открыть её, но та оказалась заперта. Тогда ей придётся поговорить с ней завтра. Только бы уловить время, чтобы их не прервали. Вздохнув, Мортинова поднялась, негоже ей сидеть на полу. Что делать с текущей ситуацией она не предполагала. Просто сидеть и терпеть нападки, а они обязательно будут, ведь чуть ли не все здесь на стороне этой маленькой мерзкой Огневой, не в её стиле. Но что ей остаётся? Она одна. Даже её ученики сейчас не на её стороне. Но она их понимает. Марк. Она поступила с ним подло. Прощения ей нет. Но она действовала во имя любви. Но Марк. Этот преданный и вечно восхищающийся ею мальчишка с огнём борьбы внутри себя. В который раз она задалась вопросом, а правильно ли тогда поступила. В комнате появились пакеты, из-за чего часовщица вздрогнула. Минуту она наблюдала, как вещи начали разлетаться по комнате. Подойдя к одному из пакетов, она подождала, пока верхняя кофта вылетит, и взяла следующую, неся её к шкафу. Разборка покупок немного поможет ей собраться. Поступила ли она правильно? Елена не уверена. Одна её сторона говорит, что да, она всегда действовала так, чтобы Нортону было хорошо, в её понимании этого вопроса. Другая кричала, что об этом даже думать не надо было, не то что стрелу поднимать. Женщина прошла к обуви. Но что сейчас рассуждать о прошлом. Лучше подумать о настоящем. Доверия теперь ни от кого нет. Марка зачасовала. Нортон. Для него она тоже предательница. Убила его любимую фею. Мортинову на секунду перекосило. Да даже Мандигор и тот считает её плохой после той злосчастной экспедиции. Всё! Это конец. Она полностью осталась одна. Теперь, когда Марк наверняка рассказал всё, Маришка с Нортом и Дейлой перестанут её уважать. Кто как ни она знает об их дружбе и доверии друг к другу. Как бы они её не показывали на публике, Елена знает, что они самые настоящие друзья. А были ли у неё когда-нибудь друзья? Не те, кто был с ней из-за её власти. Или страха. А те, кто действительно просто видел её настоящую. Кто-нибудь вообще видел её настоящую? От внезапно осознавшейся мысли, её ноги дрогнули, и она упала на мягкий ковёр у кровати. Никто. У неё никогда не было ни друзей, ни любви. Да даже свою настоящую семью она не знает. Грёбанная сиротка. Она всегда была одна. Нет, у неё были Марк и Маришка, но теперь всё. Она снова осталась одна. Нортон. А он никогда и не признавал её. Только держал рядом. И Елена уверяла себя, что они близки, но это не так. Это всё только иллюзия её сознания. Женщина сжала руки в кулаки, и острые ногти впились в кожу. И почему всё так? Почему реальность настолько жестока? После всех её трудов. Елена удивлённо провела по щеке и посмотрела на ладонь, издав истерический смешок. Слеза. Как давно она не плакала. Ведь это слабость. А она должна всегда оставаться сильной. Несмотря ни на что. Верно. Быть сильной несмотря ни на что, и смотреть неприятностям в лицо, плюя на врагов. Как обычно, как всегда. Часовщица попыталась собраться, но одна слеза прошла сквозь толстую плотину и прорвала её. Елена, закрыв лицо руками, горько заплакала. А кто-нибудь спрашивал у неё, хочет ли она быть сильной? Может ей, как и всем, просто хочется родного и домашнего счастья?***
Маришка заинтересованно открыла дверь своей комнаты. Кто это мог зайти к ней в такой час? На пороге стоял Марк. — Не мешаю? — спросил он. Девушка открыла дверь пошире и дала ему пройти. Выглядел он… странно. И ладно если бы дело было в одежде. Нет. Сам он словно был подавленным и встревоженным. Маришка сняла с волос махровое полотенце, повесив его на спинку стула. Молча она присела около парня, прилёгшего на кровать. Ничего не говоря, Марк обнял девушку, кладя голову ей на плечо. Маришка, не ожидая этого, на пару секунд опешила, но поспешила обнять его в ответ. Явно что-то случилось. Так они и просидели минут десять. Недоумевающая Маришка в халате после ванны, и мрачный Марк, снявший маску гордости. — Мне приснилась моя смерть, — выдохнул Златоключник. — Не могу успокоиться. Можно я побуду с тобой? — Конечно, — кивнула Резникова, мигом всё осознав, и сама тяжело вздохнула. То, что Марка больше с ними нет, они поняли не сразу. Да, перемены в его поведении увидели. Всё же Маришка знает его как облупленного, да и Огневы узнали его немало. Но списали это всё на его встречу с госпожой Мортиновой. Да, очень странно стало. И даже поговорить они с ним не могли. Что она, что Дейла с Нортом пытались, но Марк отдалился от них. Первая деталь. Перестал подкалывать компашку мелкой Огневой. Вторая деталь. Елена стала относиться к нему почтительнее. Третье. И последнее. Взгляд. Просто стал другим. И самая первая это заметила Дейла. После того, как она им об этом сообщила, Маришка и сама стала присматриваться. Однако, быстро приближалась экспедиция, и все к ней готовились, ещё не зная, кто отправится на неё. А дальше именно на этой экспедиции она всё прекрасно поняла и сложила детали. Осталось только сделать вид, что она остаётся глупой и непонимающей женщиной, как всегда говорил сам Марк, когда сильно злился (И Маришку всегда поражало это. Почему он тогда продолжал дружить с ней и Дейлой. Мог всегда ходить только с Нортом). Будто она не поняла высказывания Драгоция. Правда, плохо получилось, что всё же он оказался в Хрустальной комнате. Ну и к чёрту это, у них Марк погиб! Вот что её тогда волновало. И после этой злосчастной экспедиции маленький хороший мирок просто рухнул. Елена, которой Маришка всегда восхищалась, сделала такое… Конечно, у неё не было существенных доказательств этого. Всё просто указывало. Астрагор получил тело Марка. И это произошло после той встречи, на которую рванулся Марк, когда они всей компанией играли в её комнате. Почему именно Марк? Никто не знает, но факт остаётся фактом. Маришка вздрогнула, вспомнив всё это. А дальше каждый из них потерял часть сердца. Норт закрылся в своей комнате, и не пускал к себе ни её, ни сестру. Дейла плакала в своей комнате, а она… сидела и пустым взглядом смотрела в своё окно. На серые тучи под стать их душевному состоянию. Нет, конечно, она пыталась оставаться сильной в этой ситуации. Пыталась дозваться до упрямого Норта, который закрылся, тем самым делая им больно, ведь в такой ситуации надо же поддерживать друг друга. Пыталась успокоить Дейлу, ведь, как истинная подруга, она знает, насколько сильно был дорог ей Марк. Но и сама она держалась из последних сил. И в один из таких вечеров, когда она сидела с Дейлой, она не выдержала и тихо заплакала. И была очень благодарна Дейле, которая молча подсела рядом и понимающе обняла. А потом… а потом она просыпается и оказывается на руках Марка. И она сразу поняла, что это именно он! Просто поняла, потому что сердце так сказало. И кто бы знал, каких сил ей надо было приложить, чтобы сохранять на протяжение всего вечера, пока им объясняли ситуацию, невозмутимое лицо и не наброситься на парня, который стал ей родным братом. Кто бы знал. Вчера они вчетвером почти всю ночь просидели за разговорами. Услышали историю от Марка, сами рассказали, что случилось и просто вспоминали весёлые истории, чтобы забыть весь этот кошмар. И, возможно, мало кто поверит, что они так переживали друг за друга, ведь на публике они ведут себя совершенно по-другому, но какое им дело до общественного мнения. Важны только родные. И как бы Маришка не отнекивалась, но и близняшки стали ей так же близки. И теперь они для неё семья. Ведь они прошли через многое, и поддерживали её в это время не мама с папой, а Марк, Норт и Дейла. Кто бы что не говорил. Маришка неожиданно вздрогнула. В дверь кто-то стучал. Аккуратно отодвинувшись, блондинка поняла, что Ляхтич заснул в её объятиях. Уложив его на подушку и подправив одеяло (а ведь не поверят ей, если скажет, что делала так), Маришка подошла к двери, но не стала её открывать. Кого это привело ещё? — Маришка? — часовщица нахмурилась, распознав голос. Видеться с Еленой ей сейчас не хотелось. Подождав пару минут, пока стуки закончатся, Резникова надеялась, что госпожа Мортинова просто уйдёт, но неожиданно поняла, что та открывает дверь. О нет, нет. Не надо ей этого сейчас. Прикрыв глаза, девушка ждала пока послышится звук открывающейся двери, но ничего не случилось. Маришка удивлённо посмотрела. Она разве закрывала дверь на замок? Но прождав ещё несколько минут, подошла к шкафу переодеться, не слыша больше стуков. Накинув на себя ночнушку, часовщица легла на кровать, закрывая глаза. Пора поспать. Неполноценный сон плохо сказывается на здоровье и красоте. Через полчаса прозвучали часы, обозначая полночь, и Маришка уснула в объятиях Марка.***
Блондин только собирался выключить лампу, чтобы лечь спать, как в комнату зашла Дейла. Сестра качалась с пятки на носок, выдавая своё волнение, но в противовес этому старалась смотреть ему в глаза. — Что-то не так? — неуверенно спросил Норт, садясь на кровать. Девушка качнула головой в сторону, промолчав. — Дейла, я устал и мне не до игр. Скажи, пожалуйста, если что-то случилось. Огнева подошла к брату, останавливаясь рядом, выглядя при этом донельзя смущённой. — Можно? — не отводила она взгляда. — Что можно? — Можно? — вновь повторила Дейла, присаживаясь рядом. — Можно, — предположил парень. Блондинка радостно улыбнулась и заключила удивлённого Норта в объятия. Норт, ничего не поняв, медленно обнял сестру в ответ. Это что за сантименты подъехали? А Дейла счастливо вдыхала запах родного человека, не заметив, как по щеке начали течь слёзы. В детстве они проводили много времени вместе. Играли, купались, веселились и учились. Практически всё время проводили друг с другом. Часто засыпали на одной кровати и влипали в разные передряги, что вся прислуга беспокоилась, грозя им наказанием от отца. А они только смеялись и бежали дальше. А теперь… Они выросли, и Норт застрял в игре с ключами. Всё чаще и чаще ходит один непонятно куда. Подолгу общается с Марком или отцом. Много времени уделяет Маришке. А про родную сестру вспоминает всё реже и реже. Нет, конечно, они проводят время рядом, но это не то. Хочется, как в детстве, но Дейла поняла, что детства больше нет. Ушло, как только они оказались на Эфларе. И, может это эгоистично, но Дейла хочет, чтобы всё стало как раньше. Вернулось в то время, когда поглощение планет было далеко, а о Василисе они ничего и не слышали. Просто сейчас ей кажется, что она не нужна Норту. Стала бесполезна для него. Ведь она простая смотрительница, когда сам он хозяин Рубинового ключа. Но Дейле же всего лишь нужна улыбка с его стороны и слова «Всё будет хорошо. Я с тобой». А после той, чёрт бы её побрал, экспедиции девушка вообще не видела своего брата. Он закрылся в своей комнате и не хотел выходить ни с кем на контакт. Полностью игнорировал родную сестру, словно её и вовсе нет. Смерть друга ужасно сказалась на всех них. После того, как они узнали, что в теле Марка находится Астрагор, Дейла не смогла заснуть пару дней. Маришка всё это время была с ней, успокаивала и поддерживала, хоть ключница сама плакала и переживала по этому поводу. Огнева знала, что подруга относилась к ЗлатоКлючнику, как к родному брату. И его смерть также была ударом и для Резниковой. В этот период Дейла была рада, что Маришка с ней, но девушка хотела побыть с Нортом, но тот заперся в своей комнате, решив один справиться с горем. Но ведь он обещал! Обещал, тогда, ещё в детстве, что они через всё пройдут вместе и всегда будут рядом. Неужели забыл? Но, даже если так… Она всё равно любит его и хочет быть с ним. Дейла всё дальше погружалась в тяжёлые воспоминания, стискивая брата сильней, словно убеждаясь, что он здесь и никуда не уходит. А Норт вытирал стекающие слёзы, окончательно сбившись в ходе происходящего. Он молчал, чувствуя, что ей сейчас надо выплакаться. Но спокойно смотреть на это он не мог. Сердце сжималось в беспокойстве от этих слёз. Сейчас Дейла казалась ему такой хрупкой и мягкой, будто качнётся на ветру и исчезнет. Норт давно перестал считать её таковой, ведь им не положено даже казаться такими, но правильно ли это было? И этот вопрос пришёл к нему только сейчас… Когда сестрёнка заплакала в его объятиях, и знакомые черты лица покрылись слезами. Блондин откинул одеяло и лёг вместе с Дейлой, невербально выключая лампу. Укрывая их, он думал, может, надо что-то сказать, как-то успокоить. Но в голову не лезли нужные слова, да и, признаться, успокаивать он не умеет. Никогда не делал такого. И ладно, одно подбодрить её, что поцарапанная коленка пройдёт. Сейчас явно дело в другом. И до него никак не доходило из-за чего. Дело в Марке? Из-за того, что он вновь оказался жив. Тогда почему она пришла к нему, а не к Ляхтичу? Так и не поняв, в чём дело, Норт просто гладил Дейлу по волосам, пока та вроде бы не начала успокаиваться. Минус футболка, но они сейчас на это не обращали внимание. — Можно я останусь с тобой? — всхлипнула часовщица, приподнимая голову. — Если хочешь, — ответил Норт, ложась удобнее. Дейла подтянула к себе одеяло и приняла платок от брата, укладываясь ему на плечо. Норт продолжал проводить по волосам, наблюдая за чистой белой луной за окном. Он завтра спросит, что это было. Сейчас они должны поспать. И нет, он не признается, что соскучился по сестре и просто не хочет прерывать это молчание и разрушать его, словно после того, как он издаст хоть звук, всё исчезнет. Нет, что вы. Это же Норт. И всё же ночь — это волшебное время, открывающее сокровенные части души, которые запираются днём. И хорошо это или плохо, решает каждый сам, а через некоторое время пробили часы.***
Женщина мирно лежала на плече мужа, водя пальцем по его торсу, пока тот, закрыв глаза, наслаждался этим. Мысли её крутились вокруг оживших подруг и всех правил, которые ломаются по этому поводу. Слова этой волшебницы, Эймилары Ли, вообще рушат знакомые устои, которые вбивались с детства. Другие миры, волшебство и… ожившие друзья. Она бы всё это отнесла ко сну, но прошёл целый, вполне реальный, день, а она до сих пор находится здесь. И всё происходящее настоящее. Вчерашняя ночь с душевными разговорами и пара стаканов вина, поход по магазинам, счастливая поездка на яхте, с учётом того, что на ней находилась Елена, и ночь рядом с любимым человеком. Фея призналась себе, что не хотела бы, чтобы всё это был просто сон. Потому что если она проснётся в Белом замке, то это ещё больше сломает её. — И опять твоё личико хмурится, — раздался голос Миракла, и он провёл по складке между бровями. — Происходящее не поддаётся твоим логическим выводам? — Теперь я хочу, чтобы это не поддавалось логике, — вздохнула Диара, приподнимаясь на локтях. — Почему же, — усмехнулся зодчий. — Нам всем просто надо… смотреть шире. Оказывается, существует что-то, кроме Эфлары и Осталы. У них свои законы, своя… магия и устои. Это же, наоборот, новая ступень. Хорошо, что нам это открылось. Какие возможности это сулит. — На всё смотрим с позитивом, — ласково улыбнулась Дэлш, проводя по его щеке. — Естественно, а то вы все покроетесь тучами, — перехватил Миракл её руку и поцеловал в ладонь. — Но всё же, что Лисса и Селена… Чёрт, — прервала саму себя фея. — Прости, я опять про них. Провела всё время с ними, как здесь оказались и опять про них. Да и последнее время на Эфларе была занята. — Нашла к чему придираться, — снова провёл по складке Миракл. — Ты неожиданно стала Королевой Фей, естественно, это прибавит хлопот. А теперь лучшие подруги… вновь показались. С одной из них вы не виделись… Сколько? Девять лет? Диара, я всё понимаю. К тому же я всё это время разбирался с Нортоном. — Я всё равно чувствую за собой вину. — Если это так, — оскалился мужчина, приподнимаясь. — То ты можешь загладить её. — Как? — улыбнулась в ответ Диара, прекрасно всё поняв. — Очень легко, — навис он над ней, оттягивая лямку сорочки. — Очень и очень легко, — повторил он и поцеловал желанные губы. — Миракл, — только успела произнести фея, прежде чем её заставили замолчать.***
Парень сидел в позе лотоса и медитировал, усиливая свои способности, тем самым ограничивая себе обзор, как бы парадоксально это не звучало. Но его просто забавляло, насколько находящиеся в этом поместье люди не понимают, как сильно повлияет эта ночь на их судьбы. Обычные, а может и не совсем, разговоры, мысли и чувства, которые приняли сегодня дом, ночь и луна. Да, его способность заключается в том, что он видит и знает будущее, но всё ли на этом? Конечно, нет. Тогда это было бы просто скучно. На самом деле он знает, что сейчас происходит с людьми. Так сказать, читает иx. Но лучше другим об этом не знать. Его и так боятся. Примаро улыбнулся, приходя обратно в реальность. Верно, все боятся неизвестного, но не многие решаются это самое неизвестное раскрыть. И поэтому всю жизнь проводят в страхе. Никчёмно, грубо говоря. Как же это глупо. Глупо прожить единственную жизнь, которая может неизвестно когда прерваться, так ничего и не узнав. Оказывается, конечно, может тебе и повезёт и тебя воскресят, усмехнулся среброкосый. Но насколько мала эта возможность, а Эймилару судьба ещё накажет за дисбаланс, хоть и во благо. А, как вариант, и проканает этот проступок за совершённые ранее дела. Никто не знает… кроме него. Хотя, и он может ошибаться. И Примаро рад этому. Ведь тогда мир становится интересным и непредсказуемым. Поэтому он и развивает свои способности, чтобы видеть будущее только тогда, когда это реально необходимо, а не каждый раз. Кто бы что не говорил, а каждую силу надо тренировать, насколько бы всемогуща она не была. Иначе эта самая способность просто будет травить тебе жизнь. А Примаро ой как этого не хочет, ему, в конце концов, тоже хочется веселиться и радоваться. И этот месяц и, в частности, Эймилара, может ему в этом помочь.***
Мужчина сидел за столом, смотря на небольшую фотографию. Точнее, сквозь неё. Он летал в счастливых, порой не всегда, воспоминаниях, связанных с изображённым человеком. Лес, прогулки, признания, звёзды, подарки, жесты, взгляды, поцелуи. Всё, что казалось прошло и осталось глубоко, показалось вновь, раскрывая старую рану. И для чего, спрашивается. А неизвестно. Непонятно, для кого это было, зачем и почему. Это, как случайно необдуманно брошенное слово. Никого не хотел обидеть, но обидел. Так и здесь, вроде для того, чтобы всё было хорошо, но всё плохо. Проведя пальцем по фотографии красивой женщины, даже, можно сказать, девушки, мужчина отложил её на полку. Не может он так ненавидеть себя, чтобы вновь раскрыть эту рану. Должен быть смысл в написанном. Но какой? Остаётся загадкой.***
Тихонько закрыв за собой дверь, девочка прошла на первый этаж. Как она и думала, парень стоял здесь. Рассматривал картины с разными сюжетами. И было непонятно, ждал ли он её или просто решил совершить ночную прогулку. — Как думаешь, есть ли здесь картины, действия которых происходили на одной планете? — не оборачиваясь спросил он. Николь промолчала, пройдя дальше, бросив единожды взгляд. Ещё раз просмотрев картину, Данила пошёл за ней. — Так мы всё же к мастерской? — спросил парень и подумал, всё же насколько странная Николь, получив только кивок от неё. Идти к мастерской, которая неизвестно где, посреди ночи, в первый день, как они прибыли. Почему это не могло подождать до послезавтра? Впрочем, он привык за это время доверять ей. Да, со своими причудами, но она надёжная и любит пряники. Однако, сейчас она кажется ещё более задумчивой, чем обычно. Данила бы спросил в чём дело, но не имеет привычки лезть в чужую личную жизнь. Если надо будет — расскажет. Николь остановилась на развилке. Она озиралась по сторонам, вспоминая, в какую сторону идти, пока Бронников облокотился за стену и исчез. Николь обернулась, услышав странный звук, и лишь похлопала глазами, не найдя друга. Данила тем временем покачнулся, чуть не свалившись на колени от неожиданности. В полной темноте он развёл руками и понял, что находится в каком-то узком проходе. Обе ладони уперлись в стены. С какой стороны он появился было непонятно. Произошла дезориентация. Свет на секунду показался справа, но Данила успел только заметить изумлённую от происходящего Николь, которая упала на него. Мало было им проехать по полу, дальше оказалась дорожка, по которой они покатились ещё дальше. Оба молчали, не способные сейчас вообще что-то сказать от шока. Приземлились они только через полминуты. Коридор, значительнее шире прошлого, освещался немногочисленными факелами стиля а-ля средневековье. Помогая девочке встать, Данила осмотрелся. Ничего, кроме факелов и алого ковра на полу. А на штанах оказалась паутина. Классно, мало того, что это был неизвестный проход, так он ещё и заброшенный. Они сломали долгие труды паучков. Варвары. Парень почувствовал, как его тянут за рукав. Он посмотрел на Николь, которая указывала на потолок. Данила посмотрел вверх. На первый взгляд абстрактная длинная картина, но если приглядеться вроде виднеется дракон. Он не любитель такого, так что как-то всё равно. А Николь тем временем***
Родион Хардиус закрыл книгу и снял с себя очки. Концепт, конечно, хорош, но наивны мысли вокруг него. Автору книги точно лет пятьдесят? Хотя, признаться, некоторые идеи он не прочь позаимствовать. Буквально две-три. Остальное всё вода и сюрреалистичность. Часовщик потянулся и прошёл к кровати. Скоро полночь, и надо поспать. Завтра с самого утра нужно бодрствовать, и его не мучают никакие мысли, воспоминания или «грехи». Ему не надо ни с кем разговаривать, что-то обсуждать, искать или исследовать. Ничто не мешает ему сладко поспать в манящей кровати. Всё же он не молод, и ему нужен отдых. Действительно, почему бы не поспать? Ночь как раз создана для этого. Разве нет?***
Драгоций не спеша перебирал книги, набирая себе стопку интересных. Для сна ему уже давно хватает около пяти часов (а больше и не дают), поэтому, почему бы свободное время не провести с пользой. Правда, в данный месяц его будет очень много, и куда его девать Рок был без понятия. Тратить на себя? Не следовать поручениям и не ждать, пока тебя вызовут? А такие привилегии существуют? Вау, круто. А если серьёзно, то Рок раздумывал над своей позицией. Сын Астрагора, их врага — все знают это. И парень был удивлён, узнав, с какой целью их здесь собрали. Эта девушка, Эймилара Ли, думает, что он здесь пригодится. Не сольёт всё учителю. Судя по письму, в конце… игры он принял их сторону. Пошёл против учителя. Решился на это. И они победили бы. Но это было до того, как вмешались новые силы. Теперь карты или фигуры разыграны не в их пользу. И это хотят исправить. Двадцать пять часовщиков могут внести свой вклад в это дело, поэтому они здесь. Ладно, он понимает, почему здесь находится, но некоторые личности его настораживают. Елена Мортинова… Или его источники ошибаются, а они не могут ошибаться, или всё же она в сговоре с Духом Осталы. Не питает приятных чувств к кому-либо в собравшейся компании, кроме, пожалуй, своих учеников и Нортона Огнева. Мало того, она ненавидит Василису Огневу, главную героиню всего действия. Неужели леди Эймилара думает, что Елена поможет им. Конечно, так решило Новое Время и Зодчий круг. Значит, это не просто так. Но в разумности этого приглашения можно усомниться. Возможно, есть какой-то план, но, очевидно, часовщики не будут о нём уведомлены. Драгоций посмотрел на стопку. Раз, два… семь книг. Хватит на пару дней. Особняк был приемлем для них, Рок был согласен с этим, идя по коридору обратно к себе. Немного светлей, чем он привык, но ладно с этим. Главное, что он достаточно свободный. А то, насколько он знает, у остальцев немного личного пространства. Мало ли как принято у других народов? Парень не хочет показаться привередливым, но к таким условиям он морально не готов. Свернув налево, Рок чуть не врезался в Чёрную Королеву. Они переглянулись и уступили друг другу, двигаясь дальше своими путями. Парень был рад, что с некоторыми не надо перекидываться дежурными фразами. Ну, а что можно сказать, грубо говоря, незнакомцу, посреди ночи? Отличная погода, не находите? Но это мимолётная встреча подтолкнула его на мысль, что позже ему всё же придётся говорить со всеми ними. Надо будет устанавливать какой-никакой контакт для сотрудничества. Драгоций мысленно вздохнул. Идея с сотрудничеством ему кажется бредовой. Да, в ней есть смысл, но осуществить всё это. Он всё же надеется, что у девушки, совершившей всё это, есть план. Хоть минимальный. Иначе, у него просто начнётся нервный тик. Потому что он уже чувствует, по каким стопам всё пойдёт, учитывая… своеобразность собравшихся. Будет замечательно, если никто не подерётся. Именно с такими мыслями Рок осторожно открыл свою дверь и прошёл внутрь. Положив книги на стол, он взял первую и прошёл к креслу. До сна ещё два часа.***
Парень скрестил руки за головой, ложась на спину. Слабый ветер проходил под футболку, фонарный свет почти не доходил досюда. Он вообще был озадачен, когда этот свет включился. Взглянув на землю, он заметил небольшой силуэт, но не узнал его. Кто-то решил прогуляться, и датчик (или магия) среагировал на движение. Лёша лёг обратно на крышу. Его не видно, на остальное всё равно. Он просто смотрел на луну, не способный уснуть. Он думал о маме. О том, что она сейчас осталась наедине с отцом. Лёше не хотелось бы этого, но, как он понял, время сейчас остановлено, и их отсутствие никто не заметит. Рознев, когда его подруга стала часовщицей, перестал сильно удивляться невозможному. А теперь, когда, оказывается, существует и другая магия. Он думал, может, попросить показать ему драконов, единорогов или белых ходоков. Мало ли? Мысли перетекли на последние дни перед тем, как его «снова украли». Дёрнувшись, он провёл по щеке. Хорошо, что следа не осталось. Василиса бы сразу пристала с расспросами. Конечно, она и так в ближайшее время заметит его состояние, а сейчас оно было не в самом лучшем виде. Вроде бы, сегодня всё было хорошо, и подозрительных взглядов на себе он не словил, но Василиса на то его лучшая подруга, что за двенадцать лет дружбы они научились видеть друг друга насквозь. Так что вскоре предстоит непростой разговор. Но Лёша предпочёл об этом не думать. Хотя, с другой стороны, будет хорошо, если они поговорят. Ему станет легче, и отдых пройдёт свободнее. И можно заранее продумать, что говорить. Но Василиса поймёт, что он говорит ложь или чего-то недоговаривает. Лёша вздохнул. Да, годы дружбы не проходят даром, и с какой ситуации посмотреть, хорошо это или плохо. Парень покачал головой. Нет, лучше не заморачиваться этим сейчас. Завтра они будут читать книгу, и только потом наступит послезавтра. Разбираться с проблемами надо по мере их поступления. Он приподнялся. Сколько он уже здесь находится? Когда он выходил из комнаты, было десять. Сейчас наверняка прошло несколько часов. Пробило за полночь — это Рознев точно помнит. Звук главных часов дошёл даже до крыши. Пора бы немного закруглиться. Если завтра он будет выглядеть новородившимся зомби, то до него точно докопаются. Лёша аккуратно залез через окно, обратно на третий этаж, никак не подозревая, что увидит так же не спящих в это время друзей.***
— Ха-ха-ха, — смеялась светловолосая, раскинувшись солнцем на кровати. — Они точно сумасшедшие. Ведь так весело изучать особняк посреди ночи. Просто цель жизни! — воскликнула она, вообще не заботясь, что её услышат. — После этих таблеток тебе стало хуже, — констатировал рядом сидящий Адриан с книгой в руках, неприятно поморщившись от вскриков. — У меня просто поднялось настроение, — отложила в сторону планшет девушка и, перевернувшись, начала гладить Микса. Парень не был согласен с этим, но промолчал. — А ты не думаешь, что тебе тоже нужно поспать? — вместо этого сказал он, поднимая ноги, чтобы маленькая игрушечная мышка, за которой гонялся Аки, свободно пробежала. — Лекарство должно подействовать. Эйми вздрогнула. — Да, наверное, — неожиданно тихо согласилась она и послушно выключила свет. Почувствовав перемену в настроении, Аки перестал резвиться и запрыгнул на кровать. Подождав, пока хозяйка устроится, он тоже нашёл место рядом со своим тёмненьким собратом, тут же почувствовав руку девушки. Адриан включил лампу на столе, замечая краем глаза небольшой платок Эймилары с инициалами в уголке. Он останется здесь, пока она не уснёт. Ведь её мучают кошмары, а его бессонница.***
Мужчина уже пятнадцать минут следил за нервно ходящей по комнате женой. Она, сложив руки за спиной и закусив губу от напряжения, размышляла о том, что сейчас только без пятнадцати шесть и будет не очень хорошо, если они заявятся в такую рань. Диаман открыл окно, пропуская свежий утренний воздух. Солнце за горизонтом только-только должно подниматься, и его лучи уже доходили до их западного крыла. Было холодновато, но ему было всё равно. Хоть ливень, хоть снегопад. После долгого пробуждения всё прекрасно. — Я больше не могу, — остановилась Селена посреди комнаты, посмотрев на безмятежного мужа. — Мы, итак, не трогали его весь вчерашний день. Я хочу с ним поговорить, обнять минимум. Диам, он так подрос, так вырос, что сразу и не узнать! Девять лет мы отсутствовали. Почему я не могу с ним поговорить? — Почему же, можешь, — пожал плечами мужчина. — Но я был бы против, если бы меня разбудили без моей воли в шесть утра. Думаешь, он такая же ранняя пташка, как и мы? Да и говоришь ты так, словно я не хочу этого. — Прости. Кажется, я переволновалась. Но весь сегодняшний день мы будем заняты, и когда будет возможность переговорить. Не уверена, что продержусь. — Если ты берёшь это на свою совесть, то мы можем поискать его комнату, — улыбнулся Диаман, открывая дверь и пропуская жену. Селена радостно кивнула и выскочила в коридор. Мужчина покачал головой. И сейчас в ней остался ребёнок. — Ты только тише, — проговорил он, следуя за женщиной. — Конечно, конечно, — заверила она. — Интересно, почему так сделали? — спросил Диаман, когда они проходили лестницу на первый этаж. Селена непонимающе посмотрела на него. — Почему нас поселили, я имею в виду старшее поколение, в западном крыле, а юное в восточном, хотя сама леди Эймилара вместе с сэром Адрианом ушла не в то крыло, ни в другое. Она ведь куда-то вглубь ушла, верно? Захватив с собой Примаро и Рока, словно они не относятся ни к одной группе. — Не знаю. Возможно, так удобней. Не думаю, что дети будут чувствовать себя раскованно рядом со взрослыми. Да и мы, наверное, не можем нормально расслабиться рядом с ними, всё время чувствуя ответственность за них и мысль, что мы должны подавать пример. А может, кто-то из нас захочет пронести к себе вино? — Селена, что за мысль? — издал смешок Диаман. — У них здесь таблички висят, — заметила часовщица, как только они дошли до комнат юного поколения. — Здесь, — сразу нашла она нужную. — Постучись сперва, — произнёс мужчина, встав рядом. — Да знаю я, не учи меня базовым манерам, — упрекнула Селена, но замерла с занесённым для стука кулаком. — Волнуюсь. — Давай я, — предложил Диаман. — Нет, я сама, — вскинулась она и постучала. Подождав немного, Селена медленно открыла дверь. — Фэш? — М? — прозвучало от парня, проснувшегося от непонятных вибраций комнаты. — Мама? Папа? — спросил он, как только смог нормально разлепить глаза. — Привет, — первым произнёс Диаман. — Прости, что разбудили, но нам бы хотелось поговорить с тобой. Ты не против? — Нет, что ты, — приподнялся Фэш, облокачиваясь об спинку кровати. — Могу я? — произнесла Селена со слезами на глазах. — Могу я? — вновь повторила она. — Можешь, — сказал Фэш, поняв, что обращаются к нему, и тут же оказался в объятиях. Он немного улыбнулся и крепко обнял маму. — Я тоже хочу, — оказался с другой стороны Диаман и заграбастал семью к себе, умудряясь полностью объять их. И Фэш оказался полностью счастлив, часто-часто заморгав. Он перестал мечтать об этом, не желая себе больше терзать душу, и то, что сейчас происходит, реально, но очень похоже на чудо или сладкий сон. Он снова со своей семьёй и будто никакого расставания не было, будто он снова оказался в беззаботном детстве, не видя никакого горя. — Мы тебя сейчас задушим, — первая заметила Селена, нехотя отпуская сына. — Я буду не против, — ответил он, надеясь, что его слёз не видно. — Сынок, — продолжил Диаман, — мы непросто так разбудили тебя в эту рань. За весь день вряд ли бы мы смогли поговорить, а потом будет что-то не то. — Поговорить? — переспросил Фэш. — Спросить про твою жизнь, — развела руками Селена. — Погляди, ты так вырос. Я же помню тебя совсем маленького, а теперь почти в меня ростом. — Понимаю, — нахмурился Среброключник, всё же подмечая, что до роста родителей ему ещё расти. — Будет долго. Честно признаться, много чего произошло. Хорошего и не очень. — Нам уже сообщили, что ты сбежал из Змиулана, Серебряный ключник, и пропал в одной из экспедиций в потерянном замке. Что может быть серьёзнее? — иронично сообщил Диаман. — И кто рассказал? — удивился парень. — И когда? — Твои друзья, — взяла его за руку женщина. — По крайней мере, они так представились и у меня сложилось такое мнение, потому что ты провёл с ними весь вчерашний день. — Понятно, — протянул он. — В общем, да, они мои друзья. — В общем? — заметил Диаман. — Они мои друзья, — исправился Фэш и сел удобнее. — Но начать надо с того момента, как вас зачасовали. — Мы готовы слушать, — тоже устроилась удобнее Селена, сев по-турецки. — Ничего не утаивай, я хочу знать всё. До самой мелочи, которую ты помнишь. И Фэш начал рассказ. Говорил он долго, много и всё, что помнил. Про жизнь после исчезновения родителей, о том, как дядя вцепился в него, о том, что пытался вызвать их в семь лет, о побеге, о знакомстве с Лазаревыми, о поступлении в школу Тёмных часов, о том, что стал учеником Астариуса, о жизни на Эфларе, о соревнованиях, попадании на Чарования, Часовой круг, лагерь, возвращение, Орден Дружбы и дальше, дальше, дальше. Он говорил и говорил, родители перебивали редко, с уточняющими вопросами. С горем пополам рассказал о том, что случилось в личном уголке у рыжеволосой девочки, когда Селена почувствовала, что он недоговаривает. А тем временем прошло два часа, солнце встало, освещая землю, а в особняке потихоньку начали просыпаться все остальные. А маленькая семья оставалась в своём мирке в компании друг друга. И казалось бы, что всё замечательно… но всё прервал звон появляющегося подноса. Драгоции вздрогнули от неожиданности, как только на столе появилось три серебряных подноса с едой. — Кажется, мы пропустили завтрак, — первым прервал молчание Диаман и посмотрел на часы. — Восемь двадцать. — Фэш, это тебе, — произнесла Селена, подавая ему один из подносов. Парень и сам понял это, увидев на нём специальный настой. И сколько это будет продолжаться? Вчера, сегодня. Он не чувствует себя плохо, хотя понимает, почему беспокоятся. Ему объяснили, что произошло и зачем такие предосторожности. Но надолго ли это? Признаться, у лекарства не самый приятный вкус. — Эймилара пишет, что хочет нас видеть в восемь пятьдесят у себя, — произнёс парень, прочитав записку, найденную между стаканом и тарелкой со сгущёнкой. — Нас? — спросила Селена. — Нет, — покачал он головой. — Не правильно выразился. Меня с друзьями. — Тогда остаётся полчаса, — заметил Диаман. — И что тогда случилось? После того, как ты освободился от эррантии? — Меня заперли в Хрустальной комнате, — усмехнулся Фэш. — Резникова поверила, что я ненастоящий. И, как я понял, уснул в ней. Проснулся уже с вами, — закончил свой рассказ парень. — Знаешь, я немного разочарована твоим поведением, — взяла слово Селена, снова присаживаясь перед сыном, только уже с подносом на коленях. — Обеспокоена и испугана некоторыми случаями в твоей жизни, счастлива, что ты нашёл верных друзей и многого добился сам. Хорошо, что ты сбежал от влияния Астрагора. Плохо, что вернулся, — Фэш уже хотел возразить. — Но я не упрекаю, ведь это твой выбор, и ты его объяснил, — женщина стрельнула взглядом. — Удивлена тем, сколько всего произошло и тем, что Нортон взял вас с Захаррой к себе, с учётом того, как ты рассказал, какие у вас отношения. Надо будет у него спросить. Ну, и, конечно, очень рада, что ты жив со всем этим, — закончила она. — Наверное, стоит добавить, что на Нортона тебе зла держать не надо, — почесал затылок Диаман. — Но он хотел как лучше. Просмотрел все ветви вероятности и сделал так, чтобы ты не умер вместе с нами. Понимаю, что с твоей стороны это так не выглядит, но он наш старый друг и мы ему верим. Думаю, это всё, что я ещё не сказал. Все остальные замечания ты уже выслушал. — Главное, что всё хорошо закон… — женщина осеклась. — Теперь. Теперь мы вместе, и я не дам больше нас разлучить. — Ага, — согласился Фэш, опуская взгляд на блины. — Окей, мы тогда пойдём, — не совсем верно поняла его ответ Селена. — Не будем тебе мешать, увидимся через час, — последний раз она обняла сына и, взяв руками свой поднос, подошла к двери. — Давай, — махнул Диаман, и они с женой вышли, оставляя Фэша одного. Парень поджал ноги к себе, отложив еду, и тяжело сглотнул, переставая сдерживаться. Слёзы покатились по лицу.***
…О щит, парни закройте глаза… …Сила Огневых должна подействовать… …А! Аааа, Аааааааа… …Яблоки — это святое… …Не хватает взрыва на фоне и чёрных очков… Глава 4. «А у нас день историй?»