***
— Он боролся до последнего. Видно, что паренёк силён, — говорящий отпил немного кофе из кружки. Оторвавшись от края, тот довольно вздохнул и обвил руками тёплый сосуд, — но мне кажется, что его переоценивают. У меня-то и то мускул больше, чем у этого мальца. Собеседник любителя кофе приподнял бровь и недовольно цокнул. Самодовольство коллеги всегда будет его удивлять. — Много ты понимаешь. Этот мальчишка был воспитан в силовых отрядах первой группы(3). Их учат там не только силе. — Ох, не знал. Что ж, что может этот рогалик? — с явной издёвкой в голосе спрашивал гамма. — Поверь, много чего. Он тебе горло разорвёт голыми руками, если захочет. — Да-да. Верю. Боюсь и дрожу. Снова собеседник закатывает глаза и поворачивается к солдату спиной. — Оф, ты неисправим. Ладно, иди. Тебе нужно его нормально связать. — Ага, — мужчина снова отпил немного кофе. Поставив кружку на стол, гамма крикнул в след, — Ох, как же я надеюсь, что меня не убьют, — да уж, чувствуется наигранность и даже какое-то презрение. Но солдату всё равно. Он считает, что имеет права на насмешники и возвышения своего я, с помощью принижения соперника. Да уж, мерзко. Мужчина дошёл до хвостового отделения штурмовика. На полу, возле раскладной лавки, сидел паренёк с фиолетовыми волосами до плеч. Глаза у него грозные, а лицо бесстрастное. Хотя, что должен Пик говорить ? Всё же, не в лучшей-то он ситуации... Этот солдат рассматривал пленника издалека. Казалось, что он искал эти особенности. Искал взглядом то, что правда может удивлять и нести за собой реальную угрозу. Что ж, его наблюдения ни к чему не привели. Он просто не видел в юнце этой силы. Вероятно, наш «исследователь» является ярчайшим представителем однобоких мыслителей. Иначе, сложно обосновать его результаты и методы исследований. Всё же, судить по внешнему виду крайне глупо. Лучше смотреть на поступки и результаты. Вот тогда тебе будет понятно, что из себя представляет личность в каком-то промежуточном теле. — Не смотри так грозно, рогатый. Ты всё равно не выберешься, — перебирая ключи, сказал младший по званию. Пик молчал. — И вообще, почему ты убегаешь? — мужчина отпустил ключ. Эта железка упала на остальную связку и неприятно звякнула, — Ты же сын самого мэра Урсуса. Тебе всё должно доставаться легко, — мужчина поднял взгляд. Голубые глаза внаглую пялились на потолок, — А ты упираешься, капризничаешь. И знаешь, многие бы хотели оказаться на твоём месте, сопляк, — с грозным акцентом прорычал солдат. Что ж, Пик снова молчал. Какой смысл дураку что-то объяснять? Он всё равно не сможет посмотреть шире. Ему просто будет непонятно и ново другое мнение с другим текстом. Вот и всё. Этот скептик наконец-то отвлёкся от причитаний. Взяв какой-то блок в руки, тот аккуратно его растянула и подошел к королю. — Что ж, меня не просились, но я сделаю. Этот блок, будет херачить тебя током при каждом твоём неправильном движении. Поверь, это очень больно. Так что, сиди смирно. И снова, ничего. Хотя, опять таки, как Пику на это реагировать ? Все же, любая эмоция может выдать не только его планы, но и его состояние. Не хочется врагу и так большое эго тешить. Так что, легче немного помолчать и понаблюдать за самоуверенным клоуном. — Ты, судя по всему, не сильно то и сговорчивый, — солдат усмехнулся, — что ж, и ладно. Гамма нажал на боковую кнопку прямого параллелепипеда. Через пару секунд это железяка засветился ярко-синим цветом. Сам экран и мини-клавиатура выделяли себя с помощью белого контура. Проделав какие-то махинации, тот солдат просто оставил блок посреди помещения и ушёл. Но не думайте, что всё так просто. Этот параллелепипед создавал силовое поле с накатами электронов. Те, в свою очередь, беспощадно жалили каждый движущейся объект с зарядами внутри. А Пик, как раз-таки, подходил под эту характеристику. Хотя, любой человек подходил бы под вышеописанную характеристику. Всё же, много оружия создали с прототипами электронов внутри нас. И да, учёные умудрились обернуть это против нас. Смешно. Пик осмотрел помещение снова. Хвостовой отдел был небольшим. Объяснялось это тем, что не планируется нагрузка на данную часть. Иначе, сам самолёт просто потеряет равновесие и разобьётся. Вот такая вот недоработка местных умов. Хотя, само вооружение и скорость и вправду восхищали. Но сейчас не о прелестях техники. Нужно как-то обойти этот блок и, снова каким-то чудом, выбраться из железной птицы. Пиковый томно вздохнул. Оперевшись о корпус, рогатый прикрыл глаза. Почему-то, он погружался в воспоминания. Сложное прошлое всегда посещало его. Но восьмой не понимал причину и целей этих воспоминаний. Те так жестоко давили на самое болезненное. Хотя, подобная парадигма у всех. Только вот многие плюют на неё. Обстановка не позволяет решать такие глубокие проблемы. Всё же, на данный момент, важнее выжить, нежели разбираться со своим внутренним «Я». Красноглазый помнит тот концлагерь. Не было у Пика прям близких друзей. Хотя, был один паренёк. Вару. Да, вероятно, его так зовут. Ох, этот парень походил на настоящего психа. Но с ним было интересно. Что ж, а что ещё Пик помнит? Хм, тренировки, наставления учителей, теорию по физике... Да уж, скучная жизнь у парня была. Хотя, в том лагере особо детей не баловали. Ели какую-то кашу без вкуса и запаха, но с витаминами. Пили тот водянистый сок или кисель. Играть нельзя, общаться нельзя, читать постороннюю литературу тоже нельзя. Кажется, что такая жизнь может свести с ума. Но Пик не жаловался. Он иногда «бунтовал» и втайне ото всех рисовал на тетрадях с конспектами. Очень аккуратно рисовал. Не давил на карандаш и не размазывал написанные или нарисованные контуры. Нужно это для того, чтобы потом стереть «улики» своего «преступления» и не оставить других, менее заметных следов. Бывало и такое, что Пик и с Вару дуэтом хоть как то играли и кого-то разыгрывали. Хех. Помниться, тот парень с зелёными волосами на скрипке играл. Такой неусидчивый и гиперактивный, но такой искренний терпеливый, когда играет. Даже, кстати непонятно, кто и как научил парня так красиво играть. Вроде бы, по его рассказом, в жизни у него была учёба и его спившийся отец. В музыкальную школу он не ходил. С Вару родители не занимались и никак не развивали. — Наверное, поэтому он к нам и попал, — проговорил вывод в пустоту рогатый, — А жаль, талант был ярким и живым. Хотя все мы были такими. Яркими и живыми. Король выпрямил спину и направил свой взгляд на то устройство. Оно угрожающе пиликало и переливалось синим светом. Что ж, под эти пеликанья мозг короля искал выход. Но перебил мысль посторонний звук. Рогатый повернул голову в сторону воздуховода. Послышалась ещё одна реплика. Красноглазый оперся о стену и затаил дыхание. Эти звуки брали свое начало из отсека управления. Значит, там может обсуждаться их будущий маршрут. Да и сам же восьмой знал, что эта информация точно поможет ему. После небольшой паузы раздался душераздирающий писк. Если восьмому не изменяет память, то это сигнал от навигации. Были слышны команды главного. Солдаты и пилоты быстренько включили микрофон и открыли геолокацию. — Сэр, кто-то нам выдал базу выживших, — чётко проговорил служивый. Но до Пика дошли лишь размазанные слова. Не суть. Главное, что смысл он понял. — Это база повстанцев? — Нет. Там просто колония. Но говорят, что там те украденные омеги из Урсуса. — Неужто ? Ну-ка, напомни мне подробности того случая. — Во время переезда, один из штурмовых самолетов был сбит. Там находились омеги и будущие инфицированные жители Урсуса. Часть АА15. — Вольно. Что ж, значит летим за сигналом. — Сэр, разве есть в этом смысл ? — в голосе младшего по званию проскользнули нотки какого-то раздражения и мелькнувшего страха. Мужчину этот тон возмутил. — Конечно есть! В Урсусе всё меньше и меньше омег, жителей тоже. Мэру необходим каждый потерянный корпус. — Понял. На этом, разговор закончился. К королю больше не подбегали какие-то звуки или голоса. Хрустальная тишина. Что ж, тоже неплохо. Есть время подумать и сосредоточится на более важном. Пик прикрыл глаза. Выпрямившись в спине, лидер резко поднял вверх руки. Устройство, пока что, не реагировало. Это о многом говорит (типа поле действия только на пол. Могло быть и на всё пространство). Восьмой встаёт на ноги и рывком опирается на связанные руки. Буквально за долю секунды, фиолетовый отталкивается от пола и приземляется на ноги, на само устройство. Эта машинка жалобно пиликала и искрилась. Пиковый проткнул блок с помощью ножа. Оружие было спрятано за поясом. Красноглазый встал на пол и забрав нож, спрятал в том же отсеке за поясом. Сев в другом углу комнаты, рогатый откинул от себя наручники и обреченно вздохнул. Убегать сейчас он не планировал. Штурмовик всё равно сделает остановку в одной точке четвертинки земли. И во время захвата, солдатам точно будет не до Пикового Короля. Восьмой не упустит шанс.***
Тем временем в пустыне С момента потрясения психики кардинала прошло три часа. Удалось парню завести Данте именно в свою комнату. Удивительно. Все же, что-то скрыть от Джокера сложно. Маку не понаслышке это знает. Что ж, сошлёмся на удачу. Иначе это никак не назвать. Но а с этим красным чудом и без Джокера было много проблем. Данте множество раз сворачивал и смотрел на бегающие кружочки. Один раз он вообще поплёлся к выходу. Там опьяненного чуть зомби не укусил. Повезло, что красноглазого снова заинтересовали те кружочки. Третий тогда резко свернул и буквально за секунду до смыкания челюсти над его лицом, просто слегка наклонился в бок с репликой — какие милые звёздочки! А вот Куро пальцы сгрызал от беспокойства. Застрелив того упыря (от греха подальше), умник снова потащил брата в нужное ему направление. Красный сам грохнулся на кровать второго. Куро лишь покачал головой и сел рядом. Вас не удивит тот факт, что просидел наш подросток на одном месте эти три часа. Просто сидел и думал. Все. — Удивительно, — прошептал серый, — Нашёлся. Точнее, сам пришёл, — на лице умника выросла мягкая улыбка. Придвинувшись ближе к Данте, парень ещё раз осмотрел его лицо. Та бандана с символом закрывала лицо. Умник её слегка оттянул. Потом, серый сдвинул на бок ткань и добравшись до узла, без каких-либо усилий, развязал его. Тонкие пальцы продолжили оглаживать подбородок и шею старшего. Хотелось просто посмотреть, вспомнить и убедится, что это конкретно тот самый старший братик. Такой родной и очень добрый... Из-за прикосновений красный недовольно поморщился и отвернулся от серого. Маку лишь усмехнулся. Но потом, внимание серых глаз привлекла та бандана. Расправив кусок ткани, наш гений снова удивился. — Неужели?.. - Парень резко распахнул глаза. Руки задрожали, — Эта бандана с символом. Нет, — второй поднял взгляд. Перед ним сидел Данте. Тот, вероятно, проснулся из-за щекотных прикосновений тонких рук омеги. Хотя, сейчас это не так уж важно. Важнее было то, что тот умудрился уже себе надумать много... Теперь и правда будет сложно донести и обосновать. — Лучше отдай по-хорошему, — недовольно прохрипел старший. Куромаку снова в немом шоке. «Что говорить?» «Как действовать?» «А поверит ли?» — столько вопросов ютилось в голове юнца. Но пока что, ответа нет. А действовать нужно сейчас. — Я... Я... Н... — Верни мне бандану, — пока что спокойно попросил красный. — Нет. Я поговорить хочу, — уверенно заявил сероглазый. Философ вскинул бровь. — Прости, но я не помню, что между нами было. Да и не хочу я с тобой разговаривать. Мне нужно идти. Красноглазый встал с кровати и обойдя её, подошёл к кардиналу. — Я отдам вам её. Только вот, проговорите со мной. Закатив глаза, наш путешественник тяжко вздохнул и сложил руки у груди. Вот оно, немое согласие. Благо, что второй понял это. Помолчав секунду, Куро отпустил взгляд. Снова сомнением главенствуют в мыслях умника. «Нельзя ему поддаваться» — в унисон с выводом, Куро глубоко вздохнул и слегка расслабился. И знаете, в голову сразу же стукнуло одно воспоминание. Тот самый мутный кусочек прошлого стал таким ярким, четким и понятным. Серый вновь удивил красного своим действие — на лице растянулась мягкая улыбка. Та юркая усмешка пробежала мимо и, помахав рукой, скрылась вовсе. Он понял, что нужно говорить. — А ты помнишь песочницу с зелёными каплями ? Она так контрастировала с остальным двором. Но мы этого никогда не замечали. Мы просто лепили куличики, аладушки и котлетки. Удивительно, но мы их как то различали друг от друга. Путешественник пошатнулся. — Я только сейчас вспомнил. Как бы смешно это не звучало, — губы умника стали слега подрагивать. Устремлённый вниз взгляд никак не хотел менять угол обзора. Он просто не мог. Кардинал сам был удивлён новым потоком информации. — К-к чему это? — с нескрываемым непониманием в глазах спрашивал третий. — А бабушкины песни... — Куромаку резко поднял взгляд, — ты же их тоже помнишь? — умник задирает голову и мечтательным взглядом рассматривает потолок, — она пела их вечером, каждое воскресенье. Такой нежный голос. Не звонкий! Очень нежный и убаюкивающий тембр. Данте сам то смутно помнил песни бабушки. Да и такие тонкости о голосе хрупкой женщины не задержались в его голове. А хотя, корректней будет сказать, что эти тонкости затерялись в потоке настоящего. Вот потому-то наш путешественник и вспоминает обо всем сейчас. Да и он начинает осознавать, кто перед ним сидит. — Куромаку ? Удивление и капли надежды заполоняет подтекст такого простого вопроса. А гений снова небрежно усмехается и спокойно кивает, все так же рассматривая паутинки из неглубоких трещин и царапин. Но его интерес быстро потух. Серый глубоко вздыхает и, направляя взгляд в другую сторону, начинает снова что-то говорить. — Как же хорошо, что ты меня узнал. Это подтверждение окончательно выбило из колеи. Третий начал на ощупь искать опору. Ибо понимал, что без нее он просто не сможет устоять и хоть как-то сфокусировать мысли и взгляд. Нет... его брат должен быть в Урсусе, в безопасности! Мысли расходились в понятиях и никак не выстраивали общей картины. Вина, злость, отчаяние и тот самый ненавистный страх просто переполнял нашего философа. Именно поэтому он не знал, как ему действовать, о чему думать и что говорить... А Куромаку. Ну что ж, он был просто счастлив. В этих песках его смог найти родной человек. Именно тот, который был прошлым. Тот, который олицетворял это прошлое и лучше всех восстанавливал хронологию забытых событий.