***
Я уже говорил, что личность личины отражается на мне. Касательно желаний… До этого всё было в пределах нормы. Столкнулся я с новой проблемой в середине лета. На очередной пробежке залип на витрину, какого-то кафе. Я мимо этого здания пробегал несколько раз, но почему-то ни разу не останавливался поглазеть. Да, и на что смотреть, если утром заведение ещё закрыто, а вечером у меня другой маршрут? Короче, где-то минут десять я пялился на надпись кафе, пока не услышал шум, открывающейся двери соседнего дома. Видимо, народ начал уже просыпаться и собираться на работу. Мне не хотелось с кем-либо встречаться, так что я побежал в сторону приюта. Следующие пару дней на меня у меня появлялись странные желания. Снова, как в самом начале, мне в теле Санджи захотелось пойти на кухню. Я как-то даже не обратил на это внимание. Всё же растущий организм требует еды, а вечером часто хочется чего-нибудь вкусненького. Так что на кухне я побывал и взял стырил парочку продуктов с помощью рук Робин. Наесться-то я наелся, но никого удовлетворения не получил. Набеги на холодильник продолжались в течение недели. Я этому никак не препятствовал. Санджи хотел чего-то, Робин помогала это добыть. Но в итоге, сия практика прекратилась так же резко, как и началась. Зато появилось потребность в том, чтобы позалипать на кафе, ресторанчики, кондитерские. Каким-то Макаром Санджи нашёл эти места в нашем спальном районе. Возле них он останавливался и подолгу вглядывался в ещё темные помещения. Где-то спустя ещё неделю я понял, что Санджи хочет готовить. Очень хочет. Знаете, я до этого как-то в шутку воспринимал, что этот мальчик был превосходным коком. Всё же другой мир, другие потребности… Но, видимо, не всё так просто. Одно дело, когда мы прочесывали библиотеки в поисках поваренных книг и сами сочиняли некоторые рецепты, другое, когда моей личине всё же приспичило встать у плиты. Только вот негде: в приюте не хочется портить отношения с поварихой, которой не нравится, когда дети шастают по кухне. Я с ней в этом вопросе солидарен, так как большинство воспитанников воспринимают готовку, как что-то веселое и несерьёзное, а еду… Вот, честно, иной раз хочется врезать тем, кто недоедает или бросает еду на пол. Для Санджи такое поведение было неприемлемым, я же помню рассказы своих бабушек о войне. От мордобоя меня спасает только то, что я слабый, а мои оппоненты ещё дети, которых бить нельзя. Поэтому сам стараюсь есть аккуратно, а на других не смотреть. В школе же у нас не было кружков по приготовлению пищи. В современном мире считается нормой, если женщина или мужчина не умеют готовить, так что школа не тратиться на закупку всего необходимого для мини-кухни. Я вообще как-то прифигел от того, что большинство клубов и кружков основаны на объединение любителей какой-то игры, зачастую неспортивной. Я, конечно, понимаю, что дети любят все эти шутеры, стратегии, фермы и прочую лабуду на ПК и телефонах, но это уже, по-моему, перебор, когда люди после того как целый день сидят за партой идут сидеть уже за компом или планшетом. Но не мне их судить. Так что проблема заключалась лишь в отсутствии рабочего места. Проблему с нехваткой в моих руках черпака да скалки я решал с помощью Санджи. Нулю бы ни то что работы никакой не дали, его бы на порог не пусти. А блондинистое очарование всё же выслушали в нескольких кафешках. Отказывали мне в вежливой форме, стараясь не обидеть милого ангелочка. Но всё же никто ребенка к нарезке или варке допускать не хотел. Также когда выясняли, что я приютский, старались выпроводить из помещения. Всё таки это довольно-таки въевшийся стереотип, что сироты спят и видят, как кого-нибудь обокрасть. Я не скажу, что это не так, но те, кто воруют, четко различают весовые категории в которых им светят деньги или же тюрьма. Как правило, такие ребята объединяются в небольшие компании и нападают на своих сверстников. Также они пробуют красть у более старших парней одиночек. Такие, если обладают честью, никому не скажут, что их избила мелкота, а от пары купюр не убудет. Я же красть ничего не собирался, а потому такое отношение было обидным. Мне отказали в четырёх кафе и двух ресторанах. Я уже совсем отчаялся, когда набрёл на какую-то маленькую раменную. До этого её не замечал, потому как она располагалась внутри жилого дома, а вывеску, которая была единственным опознавателям, владелец выставлял только перед работой. Внутри было чисто и уютно. Мебель вся была из темного дерева, которое в свете ламп приобретало приятный красный оттенок. Было всего восемь столиков на четыре персоны, а также барная стойка. За стойкой никого, но если приглядеться, то можно увидеть, что за ней располагается неприметная дверь, видимо, ведущая на кухню. Мне понравилось здесь, несмотря на то что помещение слегка мрачновато и народу не ма. Я сел за барный стульчик и стал разглядывать висевшие на стенах картины и фотографии. На многих из них был изображён невысокий мужчина с пышными императорскими усами и в длинном поварском колпаке. Именно он вышел через пятнадцать минут из кухни. На меня он посмотрел внимательно, а у меня почему-то защемило сердце. Этот мужичок был похож на Зеффа. Нет, внешне различия были. Шеф-повар Барати был блондином с шикарными усами косичками и без одной ноги. У этого же человека нога была на месте, усища другой формы и длины, а волосы чёрные, как и подобает японцам. Но вот аура этого человека, заставляла проникнуться к нему уважением, а глаза его смотрели на меня так, как будто этот человек знал всё на свете. — Это… — осторожно начал я. — Меня зовут Никто Коннолли. — Кента Курода, — буркнул он, останавливаясь напротив меня. — Чего припёрся? Мило. Так, что я хочу ему вмазать. Блин, мужик, у меня и так день херовый, а тут ещё и с места в карьер. Хотя, может это правильно, что он не повелся на мою внешность. Не знаю. Вообще в ней теперь не уверен, и кажется у меня появились комплексы касательно того, как я выгляжу. Ладно, может мне здесь повезёт. Эх, была не была… — Дайте мне работу, — твердо произнес я, глядя ему в глаза. Довольно грубо, но у Тихиро такой фокус сработал, а этот мужик может быть родственник Юбабы с таким-то взглядом. — Нет, — сказал он мне, а затем отвернулся и пошёл на кухню. — Кому нужен такой сопляк в работниках? — продолжил он, стоя в проходе. Видимо, это был риторический вопрос, но я из тех людей, которым нужно показывать табличку «сарказм» или «риторически», когда со мной общаются. — Вам, — сказал я ему в спину. — Чё? — повернулся он ко мне. — Такой работник нужен вам, — повторил, слегка облокачиваясь на стойку. — Ха! Да, что ты, мелюзга, можешь? Небось в жизни даже полов не мыл и пыли не протирал. Иди к мамке с папкой, а мне мозги не пудри. — А вы больно много можете?! — воскликнул неожидвнно резко. Меня начинается злить этот мужик. — Чё?! — грозно гаркнул он, а затем подошёл к стойке, чтобы так же как и я опереться на неё. — Что слышал, старик! Вечер выходного дня, а у тебя никого нет. Клиенты все небось разбежались, когда ты их с такой рожей недовольной их встречал. Или ты своей стряпней всех отпугнул? — ехидно закончил я. — Больно много гонору для пигалицы, которая отродясь половник в руке не держала. — Да, что ты знаешь! — Да, уж, побольше некоторых, — усмехнулся он. — Спорное утверждение. Я может лучше готовлю! — Ты то?! — рассмеялся он. — А пальчики не боишься замарать, принцесса? — Не боюсь, старый пень! — Ну тогда приготовь мне что-нибудь! — С радостью! — зло проорал я, а затем подлез под стойку и зашёл в кухню. Надо отдать должное и место для готовки у мужика чистое, всё на своих местах. Я сразу решил приготовить борщ, ибо помню, как всё делается, да и время до отбоя у меня ещё есть. Пока готовил, мужик всё время смотрел на меня, но в процесс не вмешивался, даже когда мне нужна была помощь, в основном с тем, что я не до всего доставал и мне нужна была табуретка, которую приходилось с места на место переставлять. Закончил я не скоро, но мне никто и слова не сказал. Курода лишь попробовал суп, который я украсил, так чтобы он выглядел, как самый настоящий шедевр ресторана, а затем долго что-то обдумывал. — Недосолил, — усмехнулся он. — Пф, — ответил я на такое заявление. — Мало соли, так добавь. — Ладно, малой, принят. — Чё? — глупо вылупился на него. — Теперь у меня работать будешь, мелкий. — Не мелкий я! — Да, ну? — На себя погляди, старикашка. — Какой я те старикашка, шкет! — сказал он и попытался меня ударить, но я увернулся. Тогда мужик сделал мне подсечку, и я благополучно свалился на пол. — Т-т-т, — прошипел, потирая копчик. — Вот, ведь. — Так-то, пигалица, — хмыкнул он, поднимая меня за шкирку, как котенка. — Завтра чтоб у меня был. Работать будем с часу до пяти. И у меня рамменная, мелюзга, так что основной наплыв в обед, а вечером людей немного бывает. Теперь брысь. Я испытывал смешанные чувства от такого заявления, но, наверное, всё-таки был рад, что теперь смогу работать. Кивнув, молча вышел из ресторанчика и пошёл в сторону дома. На губах у меня то и дело появлялась дурацкая улыбка.***
С того дня я начал работать в раменной Куроды. Сначала меня допускали только до помывки чего-либо, а также нарезки продуктов. Я не жаловался на такое, потому что понимал, что поваром сразу мне не стать, а моему начальнику нужна была помощь с мелкими поручениями. Выполняя свою работу, я часто отслеживал, что делал Шеф, который, кстати, был единственным работником в ресторане. Мужиком он был непростым, часто ругался, ворчал, но в тоже время объяснял мне всё и учил готовить. Основным блюдом, конечно же, был рамен. Запах от него стоял прекрасный. На него слетались клиенты, которых оказывалось не так уж и мало. Большинство из них было постоянными гостями, но находились и случайные прохожие. Удивительно, но Шеф поспевал обслужить всех и каждого. Бегал он от кухни до зала, но помощи я своей не предлагал, так как считал, что мужик обидится. В этом я был прав. И Курода молчаливо одобрял, что я никуда не лезу. Спустя месяц работы он вручил мне несколько крупных банкнот. Я с непонимание глядел на Шефа, тот же чего-то от меня ждал. Так и не понял чего, но от денег не отказался. — Тебе бы подошла форма официанта. — сказал он, а затем ушёл. Намёк понял. На следующий день я пришёл в ателье. Там заказал себе черный костюмчик с белыми рубашками. Женщины, что обслуживали меня, говорили что я очень миленький и пытались то потрепать по волосам, то потискать мои щёчки. Мне это не шибко нравилось, но я терпел и за терпение мне воздалось. Во-первых, мне помогли с фасоном, а во-вторых, сделали небольшую скидку. Костюмчик обошёлся в треть моей зарплаты, но я не видел в этом проблемы. Деньги мне сейчас тратить не на что, всем необходимым меня обеспечивает государство. Единственное на что я могу тратиться, так это на свои хочухи. На оставшиеся кровно заработанные я купил себе пару книг для «лёгкого чтения», потому что надо побаловать Робин, а также несколько комплектов женской одежды. Всё таки в приюте меня одевают, как мальчика, а в теле Робин хочется быть красивой. Костюмчик был готов через три дня. Клиентов раменной я поразил. Был со всеми предельно вежлив, с дамами обходителен, короче говоря, настоящий джентльмен. После моего фурора мужики спрашивали Куроду, а не внук ли я его. Ответы Шефа я не слушал, думая что он выкрутиться. Милые леди пытались развести меня на беседу, а я с удовольствием их слушал, отвешивал комплименты, улыбался и забирал небольшие чаевые, которые медленно, но верно заполняли большую стеклянную банку. Эти деньги я собирался потратить на покупку вафельницы. Всё таки большинство японцев сладкоежки и мне хотелось побаловать как себя, так и прекрасных дам. Курода меня поддерживал и тоже бросал купюры и монетки в копилку. Так через два месяца у нас набралась нужная сумма. В магазин пошли оба. Долго ругались спорили, но всё же выбрали вафельницу. В следующий раз надо будет вместе с Робин полазить в интернете, а затем уже ехать за чем-то. Новый приборчик сначала опробовал Шеф, потом я. После дегустации получившихся у нас вафель, Курода сказал, что теперь сладкое на мне. С две недели я продумывал новое меню с десертами и закусками. Всё таки не только сладкое можно приготовить в этой посудине. После того как клиенты распробовали наши десерты у нас появилось больше посетителей. Мне было приятно подходить к столику, брать заказ, а затем идти на кухню. Я чувствовал себя словно рыба в воде. Шеф лишь хмыкал в свои усища, а затем сказал мне помогать ему с раменом. Я в этом блюде разбирался плохо, но мне оно нравилось. Лучше всего получался рамен с пельмешками и зеленью, хуже всего с морепродуктами. Да, японская кухня для русского загадка, которую мне предстояло разгадать с помощью Шефа.***
Всё свободное от тренировок и работы время я посвящал Робин. Вместе с ней мы учились всему, но самое главное постигали мою причуду. За всё это время мы выяснили несколько вещей. Во-первых, мне нужно есть больше пищи животного происхождения. Лучшей подпиткой для причуды является мясо и кисломолочка. Мясо я ел редко, в основном курицу или рыбу: говядина в Японии на вес золота. Также если внутренний резерв нужно пополнить быстро, то можно съесть что-то содержащие быстрые углеводы. Так что на черный день у меня всегда лежит в шкафу коробка с дошираками местного производства, а также джемами и медом. Во-вторых, самой главной тренировкой для Нуля является смена облика. Чем чаще я меняю тела, тем прочнее становится Ноль, а резерв медленно, но верно расширяется. Да-да, оказывается я не мог съесть что-то больше определенной отметки. Это выяснила Робин и стала вести записи по количеству килокалорий в еде и тому сколько я могу съесть. Выяснилось, что сначала я употреблял около тысячи двухсот калорий в день. Затем эта отметка начала расти и сейчас я спокойно поедаю до тысячи восьмисот ккал в день. Для тренировки прочности мне нужны тела. Я пока что не понял, как это связано между собой, но Ноль стал меньше ломаться, после того как я стал иногда и понемногу зависать в обликах Нами или Усоппа. Но я прекрасно понимал, что это не панацея и мне нужен облик, который будет мне более полезен. Да, всё-таки способности или физические показатели играют не последнюю роль. И хорошо, что я тогда остановился на Робин и Санджи, потому что удары приютских, если бы я был, скажем, одной Нами, я, возможно, не пережил. Так что на пару с Робин стал шестерить память в поисках того, кем я мог бы стать. Таких людей было до обидного мало, так как героев представляют зрителю уже взрослым. Особенно если аниме рассчитано на двенадцать серий. Тогда мы перешли с аниме на мультики и вот тут я кое-что да вспомнил. «Так, Эльза же!» как говорил синюшный кот. Да, слона то мы и не заметили. Я ведь хорошо помню мульт, и историю, и то как все выглядят. Короче, Эльзочкой стал быстро, только вот появились кое-какие трудности…