***
— Я выиграл. Теперь это всё моё, — сказал я сгребая деньги с барной стойки. Мужики начали ругаться, пока я пересчитывал свой выигрыш. Вышла неплохая сумма, так как эти ребятки думали, что сумеют обыграть меня в дурака. Ага, счаз. Внешность так обманчива, а я в картах неплох ещё с прошлой жизни, а в этой моим постоянным оппонентом является прекрасная Робин. Как такое возможно? Ха, я решил в свои десять тренировать наши разумы по-отдельности. К тому моменту я уже знал, что Нико я нравлюсь и вместе мы команда хоть куда. Никаких неприятных сюрпризов не будет ни с её стороны, ни с моей. Но я прекрасно знал, что нам может обоим прилететь, а потерять контроль над причудой — самое страшное, что может случиться. Так что я стал как бы отделять себя от Робин или Санджи. Я видел всё своими глазами, чувствовал руками, но не отдавал себе отчёта в том, что сделаю, как поступлю. Поначалу было страшно, как тогда, когда я впервые мерил облики. Потом я стал к этому привыкать и меняться местами с ребятами. Для чего всё это? Для начала, я хотел быть уверенным в том, что в отключке с меня не спадет личина, а это самый эффективный способ. В случае чего я либо сам подставлюсь под удар, либо прилетит моим личинам. Но я уверен, что в таком случае я не превращусь в Нуля. Почему я думаю, что этого не произойдёт? Личный опыт. Как-то я всё-таки решил себя проверить на ядостойкость. Не знаю, что меня дёрнуло выпить немного отбеливателя, но результат был. Плохо мне не было. В Нуле. В других же обликах меня мутило и силы Робин и Эльзы сбоили. С трудностями быстрее всего справился Санджи, девочки же стали нормальными через пару дней. И в это время я заметил кое-что любопытное: дискомфорт я и дети ощущали по разному, а в какой-то момент я не почувствовал у руля никого кроме себя, но при этом понял, что мне стало хуже. Короче, всё это навело меня на мысли, что контроль над телом нужно тренировать ещё усерднее. А затем появился ещё один стимул. Как-то мы с Робин искали информацию по геройским школам. Читали отзывы учеников, смотрели различные интервью и вообще вникали во всё, что только можно. А потом мы увидели, что классным руководителем у 1-А в UA стал герой по прозвищу Сотриголова. Информация по этому мужику было мало, но из обрывочных данных мы узнали, что его причуда влияет на причуды других людей. Если добавить к этому то, что он боец дальнего плана, работает по большей части в темное время суток и имя у него начинается с «Сотри», то наводит это всё на тревожные мысли. Скорее всего мужик стирает причуды. Не на постоянной основе, конечно же, ибо его просто бы не подпустили к детишкам и работал бы он в каком-нибудь сверхсекретном отделе. Хоть мне и поступать не завтра, но и оставлять всё на «авось» не хочется. Так что я делал всё, чтобы в случае чего моя причуда не деактивировалась. Пусть лучше у меня останется лишь облик без магии или силы фрукта, но никто не увидит Нуля. Я говорю так не потому что стесняюсь его или мне он неприятен. Нет, такой фигнёй я не страдаю. Ноль — основа всего. Я не могу подставлять моё настоящее тело под удар. Слишком велик риск, что недоброжелатель нападет тогда, когда я слаб и могу умереть от нескольких ударов биты. Так что Ноль я не буду показывать никому из героев или злодеев. Если же стану популярным и репортёры начнут задавать вопросы о прошлом, то я в праве не отвечать. Полезут глубже наткнуться на то, что существует только один Никто Коннолли, который не будет похож на красавца Санджи, милашку Эльзу или утонченную Робин. Если будут спрашивать приютских или школьный персонал, то никто ничего не скажет. Шеф же видит только Санджи, как бы я ему не доверял и уважал, так что там тоже пусто. Да, и Шеф… Оказывается, он наплел всем, что я его сын. Когда я это узнал, то сначала никак не отреагировал, а затем как-то поговорили… Не знаю почему, но все наши разговоры грубые, и скомканные, и приятные. Короче, обозвав друг другу раз по десять и наставив синяков, пришли к тому, что не задавая никаких вопросов Курода оформит надо мной опеку, перед самым моим поступлением. Таким образом, я получу не только льготы, как сирота, но и опору под ногами, когда эта льгота истечет, что скорее всего случится на второй год. Что касается внешности, то я попрошу лишь оформить документы без моего участия. Я потом ему всё объясню, а может и ничего не буду объяснять. Чёрт. Наверное тяжелее всего было врать ему. Я ведь знаю, что этот человек не поведется на внешность и не станет вываливать на меня ушат оскорблений и презрения. Я в нём уверен так же, как и в себе. Но… Я боюсь. Мне страшно, что он узнает, а за знание придется расплачиваться. Я не хочу его подставлять и делать ещё большей мишенью. И так будет отцом про героя. Нет, я нисколько не сомневаюсь в Куроде. С его-то причудой и физ подготовкой он сможет дать отпор в случае чего. Да, причуда у старика очень похожа на Волю Вооружения. Он может усиливать какую-то часть своего тела, создавая некий защитный покров. Как же он получил ту травму из-за которой не стал про, я не стал вникать. А толку то? Шеф счастлив. Он готовит с тем, что так порой не хватает людям, — любовью. Этот человек не выражает свою привязанность словами, он человек дела. Многие посчитают его грубым и бесчувственным, но это именно он дал мне работу, место для тренировок и стал наставником во всём. Слушая его речи о том, как что-то делать, я вспоминал своего отца. Я понимал, что Курода не сможет заменить мне его да и, похоже, не пытается. Он скорее был похож на деда. Он, конечно, обижался, на то что я называл его стариком, но со временем успокоился. После моего десятого дня рождения, которое я отметил в раменной, сидя на барном стуле и задувая свечи на самом вкусном торте, Шеф начал меня тренировать. Я не отказывался от его помощи и был рад любому спаррингу. Меня к сожалению быстро раскусили с моим стилем боя, но ничего плохого не сказали. Курода-сан только стал бить сильнее и быстрее, не давая мне отдохнуть. Это было отличной тренировкой для моих рефлексов, которая заканчивалась часто синяками. На мне заживало всё это быстро, а чтобы не пугать посетителей своей побитой мордой я научился двум вещам — защищать в первую очередь голову и краситься. Последнее оказалось очень увлекательным занятием. Не знаю повлияли ли на меня так Робин с Эльзой, но косметику я теперь тоже покупал, как и различные крема, пенки, масочки и прочие атрибуты красивой жизни. Собой я занимался, конечно, не в приютской душевой, а на природе. Да-да, это была очень странная идея. С помощью рук Робин я создал небольшой бассейн, для которого специально пришлось искать материалы в строительном и познавать все тонкости создания искусственных бассейнов и источников. Наполняла же резервуар водой Эльза. Это была специальная тренировка по контролю причуды. Всё таки лёд надо было создать, растопить, но не развеять или вскипятить. Поначалу получалось не очень, но ради собственного комфорта Эльзи засунула куда подальше свои мысли о магии и начала работать. Всё таки трудности нас закаляют, Хе-хе. Вот в этом ванне-бассейне мы и пользовались всеми ништяками японской косметологии. Ванны с пеной были офигенны и мы все расплывались теплой лужицей. Кстати, любопытно что магия Эльзы держалась какое-то время в отличие от фрукта Робин, так что теплую водичку могли попробовать все. После купаний я, конечно же, все монатки собирал, а затем спец материалом накрывал бассейн. Робин же училась маскировать объекты, что у неё получалось неплохо. Такие вот тренировочки.***
В прошлой жизни я учился копить, в этой — жить одним днём. Я могу сколько угодно думать о том, кем я стану, но в настоящем тратить всё, что заработал. Тратил я в первую очередь на себя, потом на общее дело. Я помню, как мама говорила, что нельзя экономить на себе, и очнувшись в приюте я наконец понял, что мне пытались донести. Я покупал себе всё, в чём нуждаюсь: полезную еду, стильную и не самую дешевую одежду, хорошую косметику и книги, и всякую мелочевку. Забавно, но если бы у меня оставались деньги, после моих набегов на магазины, то я бы всё равно ничего не купил. Нет, это не самообман. Это просто факт. Я делаю так, чтобы комфорт был со мной. Я никак не обихаживаю свою маленькую комнатку в приюте, потому что я чувствую, что это не моё место и я просто-напросто скоро отсюда уйду. Я — кочевник. У меня нет дома, и вряд-ли он появится в будущем. Мой дом там, где я, а не какое-то здание. Курода, например, это понял и не предлагал у него поселиться. Единственное, он предоставил мне комнату в жилой части дома, в которой я могу отдохнуть. Я был ему благодарен, хоть и бывал там всего несколько раз, когда нужно было подлатать себя после тренировки. Я напоминал себе бродячего кота, который знает всё и всех, каждый уголок района, но не имеет собственного места. Кстати, то что я знаю всё — не преувеличение. У меня в прямом смысле глаза и уши повсюду. Робин мониторит каждый жилой дом, магазин, детскую площадку на предмет любой информации. Иногда, она её крадёт. Люди редко обращают внимание на книги, которые уже прочитали, и теперь литература лишь пылится. В нас же поселился хомяк, которому нужна любая книжка. Тогда-то мы начали совершать идеальные преступления. Мы с Робин находили в чужом доме что-то интересное, а затем создавали копию. Для этого приходилось следить за теми, кто живёт в доме, выгадывать момент для проникновения внутрь, а затем быстро запоминать то, как выглядит книга. Это была тренировка для мозгов, которая выматывала не хуже физических упражнений. После я покупал всё для создания идеальной копии книжицы. С помощью десяти рук мы создавали шедевр, который заменит оригинал. Дальше шло очередное проникновение на частную территорию, откуда мы возвращались с подлинником в руках. Нас никто не раскрывал, потому что свидетелей не было, а книги мы прятали в тайник в лесу. Мы не настолько тупы, что бы прятать всё в комнате приюта, в которую могут зайти, чтобы проверить на предмет чужих вещей. За коробки с едой я не боялся, только потому что у меня был чек и я мог объяснить, что подрабатывал кем-то, а затем по скидочке всё это добро купил. Так, что не пойман — не вор. Этическая сторона данного вопроса волновала меня не сильно, а после прочтения «Книжного вора» я вообще перестал укорять себя. Учение — свет, которого не всегда можно достичь честными путями. То, что я покупаю книги, не значит, что я могу позволить себе всё. Поэтому я краду только что-то стоящее, а не всякие детские книжки с картинками. Я вообще не беру то, что содержит картинки и фотографии, потому как человек любит изредка, но посматривать на такое. Если же это тупо текст, то заметят не сразу. У меня было всего два случая, когда народ понимал, что книга не та. Но что они могли сделать? Обращаться в полицию, только потому что внутри почти нет текста, никто не станет. Написать в издательство? Ха-ха, и что же ты им скажешь? Был, был текст да весь вышел? Единственное, у кого я не крал — это у бедных семей. Я даже к стареньким бабушкам, которым до книг и дела нет, заглядывал. А вот красть у бедных — табу, которое я не нарушал, даже если литература была редкой и стояла немало. Робин в этом вопросе была со мной согласна и тоже не трогала таких людей, но и помогать как-то не спешила. Всё таки бедность — не порок, от неё можно избавиться было бы желание. Так, что эту проблему пусть решают сами, своими силами.***
За два года муштры и сеансов психотерапии Эльза перестала бояться своей силы. Теперь она воспринимала свой дар, как часть себя. Но без якоря похоже не обошлось. Да, опорой для неё стал я. И это даже в какой-то степени неплохо. Всё таки мы всегда вместе, и не надо задавать вопросами: «А где?», «А с кем?» и «Безопасно ли это?». Также Эльза теперь думает больше о себе, подразумевая при этом нас с нашим общим вместилищем. Это, наверное, хорошо. Я, правда, боюсь, что если я потеряю контроль или отключусь, то Эльзи психанет и заморозит всё к чертям. Но я верю в её благоразумие. У Эльзы также были хобби. Она любила читать, изучать языки и заниматься каллиграфией. У неё был очень красивый почерк, и специально для неё я купил перьевую ручку. У неё был талант, которым я увы не обладал: Эльзи красиво писала. Причем под красиво я подразумеваю, что она правильно строила предложения и записывала их так, как будто писала королевский указ, а не текст о весенней природе. Будучи Нулем я пытался повторить такое, но получалось у меня не так хорошо. Вернее без изюминки. Ещё у Эльзы был подвешен язык и мы вместе повторяли грамматику английского языка. Иногда пели, но не увлекались. Я не хотел, чтобы она постоянно голосила, как подобает принцессам Дисней. Это моя Эльза, которая будет пачками валить злодеев, а не бегать по горам, пытаясь что-то там отпустить и забыть. Счаз! Я, блин, память тренирую, какой забыть? Короче, напевали мы что-то из репертуара Пинк и Шакиры. Хоть это и не британский английский, но и так сойдёт. Также Эльзи пыталась что-то писать. Делала она это без моей помощи — всем управляла она. Пока что из-под её руки выходили коротенькие стихотворения. Нет, не хокку на три строчки, в которых нужно смысл ещё искать. Эльзи же писала о природе, любви и прекрасном. Это было приятно нам всем. Да-да, оценивали её творчество ещё и Робин с Санджи. Последний отвешивал комплименты, говоря какая Эльзи молодец, и утверждал, что такие произведения поднимают настроение. Робин же оценивала всё грамматически, сравнивала с творчеством других поэтов, но её стихи не брали за душу. Мне же было приятно всё это читать, но я не знал, что сказать, поэтому оставлял для Эльзы рисунок. Кстати, да, мы друг с другом общались с помощью блокнота. В нем мы переписывались друг с другом на русском языке. Делали это, потому что не хотелось забывать родной язык, а также давать кому-нибудь шанс узнать что-то о нас. Порой мы не общались друг с другом днями, а иногда мне приходилось постоянно менять личины, чтобы только ответить. Это было забавно и выматывающе. Я мог себе позволить сметь облик до двадцати раз за час, но потом шёл заваривать себе лапшу, чтобы хоть как-то восстановиться. Переписки проходили под конец дня, чтобы можно было в случае отключки от перенапряжения ничего не пропустить. Таким вот способом я тренировал Нуля и давал волю личинам, которым всё же не просто держать всё в себе. Так, же они общаются с себе подобными, описывают свои впечатления и делится мыслями. Это помогает нам всем расслабиться и понять, что мы не одни.