Путешествие в один конец

POV Ваас Я вышел из комнатушки пленницы и направился к себе, не обращая внимания на встречающихся парней. С делами на сегодня было покончено, а думать о том, что делать с пленницей, я пока не начал - и вообще, если честно, плохо понимал, почему решил оставить одну из девчонок. Это решение было совершенно спонтанным, будто вовсе и не я его принял. Блондинка мне понравилась больше, чем сварливая склочная брюнетка, но была в Виктории какая-то харизма, какой-то бунтарский дух, что ли, что мне импонировало. Я хотел сломать этому духу хребет, лишить брюнетку силы воли - я заключал с самим собой пари, пытаясь установить срок, за который из человека, мечтающего о свободе, она превратится в тряпичную куклу, марионетку, чьим кукловодом буду я. Ее подругу мы сплавили Хойту, он любит блондинок и, думаю, оставит ее себе. Хотя, кто ж его знает? Я мало знал об укладе его жизни и вообще не интересовался тем, что он делал со своими пленниками. В любом случае, Виктории лучше было об этом не знать: мне уже было понятно, что она ещё доставит мне кучу неприятностей, и я утешал себя мыслью, что могу пристрелить ее в любой момент. Искать сиротку все равно было бы некому, и ей определенно не стоило сообщать мне об этом. Люди на большой земле предпочитают хранить деньги в банках, а я – в пленниках, оставляя их в своем лагере. Можно было бы посадить Викторию в клетку и держать там на хлебе и воде, но тогда она потеряет товарный вид, а выглядит она хорошо: фигурка могла бы быть и лучше, а вот волосы у неё - зачёт. Я лично знал с десяток человек с довольно тугим кошельком, свято верящих, что силы мужчины - в женщине рядом с ним, а ее сила заключена в ее волосах… Странное умозаключение, но, как говорится, любой каприз за ваши деньги. Когда Хойту понадобится подобный товар, я сдам Викторию по более высокой цене, чем мог бы получить, сдав ее сейчас. А пока пусть поживет у нас: провизии в лагере более чем хватило бы на одну лишнюю девчонку. За покорную девчонку мне должны были хорошо заплатить. «А что еще со мной можно делать??» - всплыли ее слова в моей голове. Я вспомнил, как сверкнули ее глаза в этот момент: по-бойцовски, с мокрым блеском доведённого до отчаяния зверя, и злобно сплюнул на землю. А ведь на самом деле, чем мне теперь занимать ее, чтобы она не увяла? Я знал таких пленников, как она. Виктория уже пыталась сбежать отсюда, убила одного из моих парней (за что ещё ответит), грубила мне при каждой возможности, прекрасно при этом понимая, что ничто не спасёт ее от пули в голове. Она сбежит ещё раз - и будет убегать до бесконечности, пока не обретёт свободу в лесах острова Рук или не встретит свою смерть. Такие люди, как она, всегда заканчивают плохо даже на большой земле… Впрочем, я и так слишком много о ней думал. Жалко, что парнишку, который был с девчонками, укусила змея. Его идеально ровные белые зубы, рубашка с прошитыми на ней инициалами, фигура атлета и булыжник на пальце блондинки выдавали, что паренёк родился в семье с таким состоянием, при котором ему не пришлось бы думать, чем кормить даже своих внуков. С его родственничков я собирался стрясти кругленькую сумму, скармливая им информацию о его возможном месте нахождения, подкрепляя свои сообщения фотографиями, а затем - сплавить красавчика Баку. Ему нравятся такие парни, как этот богатый наследничек, и о цене вопроса бы даже не устало: извращенец отвалил бы любые бабки за столь лакомый кусок мяса. Но все планы пошли по одному месту… От размышлений меня отвлек Бен, выросший из ниоткуда прямо у меня перед носом, когда я почти дошёл до своего бунгало. Практически всегда до смешного серьёзный и собранный, что совершенно не свойственно наркоману, он был моей правой рукой, хотя с цифрами не ладил. Парень был не промах и пользовался моим уважением, однако я прекрасно понял по выражению его лица, что без повода он ко мне не сунулся бы, отчего мысли об отдыхе отошли на задний план и хорошее настроение улетучилось. – Ваас, на «Ржавый двор» напали ракьят, - догоняя меня, обьявил он. В его голосе звучала усталость. Я остановился, нахмурившись. Нападение разъят - это серьезно. Такие вопросы лучше не откладывать на потом, потому что разбираться будет уже не с чем. – Когда они об этом сообщили? – Прямо сейчас. – Блять! - руки сами сжались в кулаки. - Как слышно, приём! - донёсся шипящий голос из рации, висевшей на поясе моего помощника. Бен виновато посмотрел на меня, но я кивнул, позволяя заговорить с коллегами, и он, ловко отцепив чёрную коробчонку с пояса, нажал на кнопку и заговорил: – Прием, Ваас на связи. – Ваас, – захрипел динамик, и я забрал у Бена рацию, – «Ржавый двор» на линии, на нас напали! – Сами справитесь? – лениво поинтересовался я, надеясь, что на этот раз обойдётся. Ответом мне была тишина. Мы с Беном молча переглянулись. Помощник был хмур и напряжен. Я на всякий случай махнул рукой в сторону радиорубки – пусть Бен собирает подкрепление с ближайшего аванпоста… Парень кивнул и покорно поплёлся в нужном направлении, а я продолжал сжимать рацию в руке, ожидая ответа. – Справимся, – ответили мне через несколько секунд. Я свистнул Бену, успевшему отбежать на несколько шагов, и жестом велел вернуться ко мне. – Если к воинам, конечно, подкрепление не присоединится… - связь прервалась на пару секунд, а затем рация выплюнула сообщение: - Сигнализацию, скоты, вырубила шальная пуля! – Вам помощь, блять, нужна или нет?! - нетерпеливо переспросил я. У меня срывался отдых, над душой стоял такой же нетерпеливый и уставший помощник, а мысли то и дело возвращались к неполученной с богатого, но уже мертвого пленника прибыли. На том конце помолчали, но спустя несколько секунд выдали ответ: – Да! Помощь нужна! - и эти слова сопровождались звуками стрельбы. Я развел руками, закатив глаза, и выразительно посмотрел на Бена - мол, ты знаешь, куда бежать и что делать. Тот устало улыбнулся в ответ и снова побежал в радиорубку. – Ждите, минуты через четыре будут, – пообещал я «Ржавому двору». - Принято! Пихнув рацию проходящему мимо с неприемлемо бодрым видом Мигелю, я велел ему вернуть рацию Бену, который уже должен был успеть добраться до радиорубки, и побрел к себе, надеясь, что дойду до постели, не получив ещё какое-нибудь неотложное дело по пути. Моя жизнь была до тошноты однообразна и состояла из перестрелок, решения различных административных вопросов и употребления разного рода запрещённых на большой земле веществ. Изредка рутина разбавлялась появлением пленников: в двадцать первом веке, в эру технологий сложно было заниматься работорговлей и не оставлять никаких следов, и нам несказанно повезло, что остров Рук попал в «серую» зону. На наши земли не распространялась юрисдикция ни одного из близлежащих государств; казалось, весь мир и сам Бог забыли о существовании этого острова, отдав его на растерзание тем, кто здесь жил. Случайно заплывавшие сюда туристы, лишенные доступа к сети, привычных благ и удобств, оказывались дезориентированными в пространстве, как слепые котята, и не могли призвать на помощь никого, чьё вмешательство разрушило бы привычный нам уклад жизни. Да, наш мирок был ничтожно мал, но мы были его безраздельными хозяевами… А большего ни мне, ни моим ребятам и не было нужно. Завалившись на кровать прямо в одежде и сапогах, я вспомнил, что не спал уже почти двое суток. Чудесные таблетки, которые я в последнее время поглощал едва ли не горстями, начинали отпускать, и я чувствовал, как слипаются мои глаза. Надеясь, что в мое отсутствие небо не упадёт на землю, а Бенни уж как-нибудь решит все остальные вопросы, я наконец-то позволил себе поспать пару часов…