"Tears stream down your face When you lose something you cannot replace.." (Fix You)
(с англ.: "Слёзы струятся по лицу, Когда теряешь то, что невозможно вернуть..")
playlist: Jacob Lee - Artistry Гладкое, слегка смуглое лицо. Упругая, чистая кожа. И ни единой морщинки. Зародившаяся в стане поклонников группы шутка о душе, проданной дьяволу, и о тайном укусе вампира давно и прочно перекочевали в юмористический арсенал его родных и знакомых. Охотно и не без удовольствия поддерживая всеобщую ироничную истерию по поводу своей генетики, в глубине души Сокджин без устали благодарил небо за этот, неожиданно посланный ему, дар. Но сейчас.. Сейчас, стоя напротив своего отражения в высоком зеркале и застёгивая последнюю, верхнюю пуговицу рубашки, как и все минувшие полтора месяца, он в бессильном немом отчаянии пытался разглядеть у себя на лице хотя бы один изъян, хотя бы одну крохотную возрастную отметинку, чтобы почувствовать непрерывный, неумолимый бег времени, которое самым жестоким образом вдруг остановилось для него, но продолжало с каждой секундой всё безжалостнее утекать сквозь бледные, неподвижные пальцы Рэй, затерявшейся где-то в пограничном измерении, куда ему хода нет. С самого дня её госпитализации у Джина не выдалось ни минутки, чтобы, наконец, пропустить через себя всё случившееся и постараться принять новую реальность, какой бы мучительной она не оказалась. Он словно отрешился от своего тела и наблюдал за ним со стороны: вот оно просыпается, встаёт с кровати, принимает душ, завтракает и едет в больницу; выслушивает набившее оскомину "Простите, улучшений, к сожалению, по-прежнему нет", мечется по её палате, обвиняя в эгоизме и отсутствии совести, затем нависает над недвижимым туловищем в завершающем, оглушительном словесном, полном горечи, выпаде, болезненно вздрагивает плечами раз, другой, без сил оседает на стул рядом с кушеткой, утыкается лбом в её живот и, сжимая в своих объятиях, тысячу раз шёпотом повторяет без остатка растворяющееся в тишине "прости". А после, почти на автопилоте пролетают нескончаемые репетиции, тренировки, записи, интервью, выматывая его до стерильного эмоционального вакуума, чтобы наотмашь погрузить в исключительно физически необходимый организму сон: он будто нарочно "выжимал" себя подчистую, в надежде отключиться при малейшем прикосновении головы к подушке. И так - больше месяца. Слово в слово. Час в час. Секунда в секунду.. Проходя мимо комода, Джин привычным лениво-скользящим движением ладони сгрёб с его поверхности ключи от машины и, покинув спальню, направился в прихожую. Снял тапочки, обул кеды. Выпрямился и.. Всё получилось абсолютно спонтанно. Он вдруг набрался смелости и в какой-то момент решительно замер, принявшись напряжённо обводить глазами опустевшую квартиру. С непривычки сознание сработало с опозданием, поэтому поначалу молодой человек не почувствовал никаких особых изменений в своих ощущениях. Однако, уже спустя миг кожи лица и рук коснулся зябкий холод удушливого одиночества. Стены словно раздались в толщине и начали едва заметно угрожающе сжиматься вокруг, заключая его в незримое кольцо пугающе беспросветной тоски, от которой захотелось взвыть. Лёгкие скрутило жгутом. Грудь обожгло колючей волной страха и сожаления. Удары сердца поредели и стали вырываться наружу стонущими, резкими толчками: будто кто-то, стоя на дне глубокой реки, до отказа натягивал и рывком отпускал тетиву, та наотлёт выстреливала в мутную плотность водной толщи, стремительно рассекая её бурлящей, клокочущей стрелой, и, обездвиженно застывая у поверхности, с невероятной натугой выдавливала наверх пузырь, который тут же раздувался до предела, скрипя, трещал по швам и гулко лопался в беспросветную воздушную бездну.. Нет. Рано. Поспешил. Слишком страшно. Слишком больно. Он не готов. Никогда не будет готов. Она должна быть рядом с ним. Сейчас. Навсегда. Она нужна ему. Нужна Мине. Мина.. Джин всё ещё не чувствовал. Исправно после работы ехал в незнакомый дом. Сухо здоровался с готовой оказать ему любую помощь и поддержку доброжелательной пожилой филиппинкой. С теплотой улыбался шестилетней крохе, которая, стоило молодому человеку ступить на порог, мчалась к нему с радостными криками и с разбега повисала у него на шее, доверчиво стискивая растерянного отца в своих по-детски искренних объятиях, вызывая в нём очередную безмолвную бурю мучительного раскаяния. Механично целовал её перед сном и, прошептав выстраданное отцовское "Спокойной ночи", трусливо сбегал домой. Он не знал, как себя вести. Душа упорно хранила молчание. У Джина никогда в жизни не возникало проблем в общении с детьми любого пола, возраста и социального положения. Но Мина была не просто каким-то там ребёнком. Она была его собственной дочерью, его кровью, его продолжением. Частичкой Рэй. Его и Рэй. Он до слёз хотел любить её, как Джун любил свою кудряшку Сюин, как Тэхён души не чаял в своих очаровательных тройняшках, как Гук и Чим обожали своих ещё не родившихся малюток. Только ничего не мог поделать со своим сердцем, которое никак не желало впустить этого солнечного, искреннего, чудесного человечка внутрь. Каждый выходной он брал её и Алму с собой в больницу к Рэй и, стоя в палате у окна, исподтишка наблюдал за девочкой. Твёрдо запрещая себе плакать, Мина вскарабкивалась на стул у кровати матери, брала ту за руку, укладывалась щекой на тыльную сторону её ладони и, тихонько болтая ножками, во всех подробностях рассказывала ей, как провела дни после последнего своего к ней визита. От тоненького детского голоска настойчиво веяло едва сдерживаемой безутешной тоской, но, обстоятельствам наперекор, он лился настолько спокойно и буднично, что Джин порой невольно забывался и в какой-то момент на самом деле начинал верить в собственную сказку о ненадолго уснувшей Рэй. Казалось, Мина совершенно не стеснялась его присутствия. И лишь в прошлый их совместный приезд сюда, присмотревшись к дочери повнимательнее, молодой человек заметил, как напряжённые добела маленькие пальчики неестественно крепко прижимают к телу и периодически стискивают любимую плюшевую альпаку. Идеальная картинка, жалобно треснув, в тот же миг раскололась на мелкие кусочки: его малышке тоже безумно тяжело. Рэй была их единственным связующим звеном, и теперь, потеряв опору под ногами, Мина изо всех своих детских силёнок старается доверять ему без оглядки, как учила доверять ему её мама.. Бедная девочка!.. "Айщщщ.. Давай, бесполезный кусок плоти, заводись!.." - тайком сжимая футболку в районе сердца, мысленно сквозь зубы навзрыд зашипел Джин. - "Чувствуй, чёрт тебя возьми! Люби её! Не отбирай у неё отца! В чём она виновата перед тобой, бесстыжий ты мешок с кровью?!.. Айщщщщщщ! Заводись, пульсометра огрызок!.. Давай же! Давай!!.." Тщетно. В груди по-прежнему гудела отравляющая нутро тишина. Чувство вины тонкой ядовитой змейкой заструилось в лёгкие, неумолимо заполняя их собой до краёв, заставляя биться в асфиксических конвульсиях и захлёбываться угрызениями совести. Джин снова вознамерился сбежать. И тут.. она посмотрела прямо ему в душу пробирающим до самых костей, переполненным безликой болью взглядом: - Тебе уже нужно на работу, папочка?.. Сердце на мгновение споткнулось и ударило не вовремя. В уголках глаз предательски запекло. Что же ты наделала, Рэй.. - Да.. Но.. я приеду вечером. Обязательно. Он говорил ей это уже не в первый раз. Только сейчас что-то пошло не так, и Мина, слегка изогнув бровки домиком, в каком-то немом беззащитном отчаянии суетливо заскользила по его лицу беспокойным взглядом. Мгновение. Её зрачки неожиданно замерли и взволнованно расширились, вынудив Джина инстинктивно внутренне сжаться. А потом в помещении будто солнечный свет выключили. Взор девочки дёрнулся в сторону и, уткнувшись в пространство, резко потух. Мина бесцветно кивнула Киму в ответ, сильнее прижала к себе игрушку, отвернулась, крепче ухватилась за руку матери и с тех самых пор больше ни слова не произнесла. Джину на мгновение почудилось, что пол в центре палаты буквально развергся, и оттуда, оглушительно потрескивая, до самого потолка выросла огромная воображаемая ледяная глыбина, встав между ним и его дочерью непреодолимой стеной. Она всё поняла. Почувствовала его фальшь. Немыслимо.. Что же он за чудовище такое?.. Алма беззвучно сидела на стуле в уголке. Молодой человек практически не сомневался в том, что стоит ему повернуться, как он тотчас гарантированно поймает осуждающий взгляд женщины. И поделом. Он это однозначно заслужил, только что всадив нож в спину ребёнка, всего чуть больше месяца назад готового преданно любить его и ждать его появления в своей жизни, сколько потребуется. Но Джин ошибся. Алма взирала на него с искренним сопереживанием и даже в каком-то смысле с некоторым пониманием. Поймав его раздосадованный взгляд, она лишь сочувственно поджала губы и горько вздохнула. А вечером, после того, как Мина уснула, - провожая его до двери, уже в прихожей вдруг остановилась, повернулась к нему и сказала: - У меня неплохо выходит салабат (с филип. "Salabat" – популярный у филиппинцев имбирный чай, который обычно подаётся в холодные месяцы). Если не очень спешите, я могла бы.. - Не спешу, - сам от себя не ожидая, моментально принял её предложение Джин и с облегчением сдержанно улыбнулся: - Спасибо. Алма расплылась во взаимной доброжелательной улыбке и повела его на кухню. Очутившись в уютной столовой, Ким на миг замешкался, не будучи уверенным в том, что готов к уже давно назревающему разговору, однако, заметив это, мудрая филиппинка тут же приглашающим жестом руки любезно указала ему на стул, чем вполне успешно застала молодого человека врасплох. Её расчёты оказались верны: природные вежливость и уважение к старшим заставили растерянного Джина поблагодарить её короткой улыбкой и безропотно усесться за стол. В комнате воцарилась тягостная тишина. - Я приезжая, - вытащив из холодильника корень имбиря и достав с посудной полки две симпатичные чайные чашки, произнесла женщина. - Беженка. Таких везде сторонятся. Отказывают в работе. Брезгливо захлопывают дверь прямо перед самым носом. - Айщ.. Простите за это. Мне действительно очень жаль, - болезненно скривился Джин, искренне испытав укол совести за весь корейский народ разом. Растроганная до глубины души Алма на миг умолкла, оглянулась на смутившегося бантана и, одарив его признательной полуулыбкой, продолжила колдовать над чаем. - Это должно остаться на совести других людей, не на Вашей. Им нести ответ.. - наконец, произнесла она и протяжно выдохнула: - Йа-а.. Не люблю эти воспоминания. Каждый раз как камень в сердце.. - Не стоит себя мучать, госпожа.. - нахмурился Джин. - Если это из-за меня.. - Нет-нет, прошу Вас, - обеспокоенно обернулась и, протестуя, замотала головой женщина, - называйте меня по имени. Рэй мне как родная дочь, а Вы как.. - филиппинка на секунду запнулась, и глаза её помутнели от избытка чувств: - Она сделала всё возможное и невозможное, чтобы Вы и для меня стали родным человеком. Молодой человек смутился ещё сильнее и в замешательстве потупил взгляд. - Знаете, мне уже немало лет, - грустно усмехнулась Алма и, отвернувшись к кухонной тумбе, включила электрический чайник. - Я похоронила мужа и сына. Пережила годы безработицы и наркобандитских перестрелок. Мимо меня пронеслись десятки человеческих судеб, и каждая из них затмевает другую. Поверьте, мне есть, что рассказать.. - она снова сделала паузу, неспеша разлила кипяток по чашкам с ароматными лепестками и пряностями и, повернувшись к пребывающему в смятении гостю, в каком-то благоговейном волнении, эмоционально артикулируя каждое слово, приглушённо произнесла: - Но ни разу за всю свою жизнь.. даже среди старшего поколения я не встречала чувств, подобных вашим.. Которым не страшны ни время, ни расстояние, ни злые языки.. Которым не требуется доказательств.. Во имя которых не напрасна ни одна жертва.. Я каждую минуту благодарю небо за то, что мне довелось увидеть эти чувства своими глазами, и, в какой-то мере, прикоснуться к ним.. с позволения моей Рэй. Джин внутренне съёжился. Он не имел ничего против няни своей дочери, был по-настоящему благодарен, и все последние полтора месяца вполне симпатизировал ей, как человеку, но после этих её слов в душу отчего-то проникло неприятное ощущение незримого присутствия в их с Рэй "личном" третьего лишнего. Молодой человек мог только догадываться, насколько Алма была посвящена в подробности. Хотя, в данной щепетильной ситуации особой роли сей факт не играл - при любом раскладе результат Кима не устраивал.. Чашка с душистым напитком невероятного янтарного оттенка возникла перед глазами совершенно неожиданно. Джин отрешённо моргнул и перевёл напряжённый взгляд на сидящую напротив женщину. Та ласково улыбнулась. - Шесть лет назад меня собирались депортировать обратно в ад.. У меня не было ни документов, ни денег, ни связей. Ни веры в людей. Ни веры в бога.. - её глаза подёрнулись влажной пеленой, а губы слегка задрожали. - Моя девочка вернула мне всё это. За пять минут.. которые я не забуду до своего последнего вздоха.. - Зачем Вы мне всё это.. рассказываете? - беспокойно нахмурил лоб Джин. Алма шмыгнула носом и, глубоко вздохнув, пристально воззрилась на гостя: - Знаете, сколько шесть лет назад стоили услуги молодого, но уже имеющего безупречную профессиональную репутацию и не один десяток блестяще выигранных судов сеульского адвоката Хан, господин Ким? - Подозреваю, при взгляде на первые четыре цифры у многих как минимум поднималось давление, - печально отшутился Джин. Филиппинка горько усмехнулась и утвердительно кивнула: - А знаете, сколько сеульских адвокатов способно вступиться за абсолютно незнакомого иностранца прямо посреди фойе полицейского участка, и всего одной цитатой из уголовного кодекса Южной Кореи заставить шестерых озверевших двухметровых молодчиков в форме снять с этого иностранца наручники, извиниться перед ним и пристыженно, поджав хвост, попрятаться по своим кабинетам?.. Сколько из них согласилось бы безвозмездно защищать иностранца в суде, поручиться за него перед своим государством и не просто дать ему работу и кров, а доверить самое дорогое, что у них есть?.. Сколько из них, как Вам кажется, решилось бы подарить этому человеку возможность вновь обрести настоящую семью в лице своей?.. Уголки губ Сокджина на одну секунду страдальчески дёрнулись в стороны. - Один, - хрипло, почти шёпотом отозвался он. Алма на мгновение с силой зажмурила глаза и одобрительно закивала головой. - Шесть лет я была рядом с Рэй. Шесть лет воспитывала и любила вашу дочь, как собственную внучку. Шесть лет хранила вашу тайну.. - она беспокойно обхватила морщинистыми пальцами чашку и, набравшись духа, посмотрела на него в упор: - Могу ли я сейчас говорить с Вами от имени моей девочки, пока она не в состоянии сделать этого самостоятельно? Её "пока" прозвучало настолько уверенно, что у Джина, уже потихоньку начинающего терять надежду на выздоровление любимой, будто второе дыхание открылось. Невероятно.. Он вдруг только сейчас осознал, что всё это время пытался справиться со своей болью в одиночку. Господи, как же ему не хватало такого "пока она не в состоянии" все эти бесконечно сменяющие друг друга, до тошноты одинаковые дни и ночи.. без неё.. Молчание затягивалось. - Вам не нужно спрашивать у меня разрешения. У Вас на это прав больше, чем у кого бы то ни было, - наконец, тихо отозвался Джин. Взгляд Алмы потеплел и наполнился молчаливым сочувствием. Она слегка склонила голову на бок и участливо заключила: - Вы злитесь на неё. Я вижу. - Вы ошибаетесь, - едва дав ей закончить, резко возразил молодой человек. - Я не злюсь на неё, я.. Он запнулся и, уставившись на женщину долгим, полным мучительных сомнений взором, в нерешительности плотно сжал губы. Память щёлкнула пальцами и, повернув время вспять, жестоко отшвырнула бантана в те пять минут его жизни, которые он неистово желал навсегда вырвать из своих воспоминаний. - Джин!.. - Если ты все эти годы считала меня таким моральным уродом, зачем.. - Неправда!.. Никогда не считала, и ты это отлично знаешь!.. - Тогда что это было, Рэй?!.. - Я растила дочь одна, я осознанно лишила её отца, неделями пропадала на работе! Я знаю, как это выглядит со стороны! Я знаю, что я не самая лучшая мать на свете! И твоё "Как ты могла с ней так поступить?".. Минджи постоянно твердила мне.. Я просто.. Господи, Джин, прошу! Это не объяснить двумя словами.. Я до смерти люблю Мину.. вас обоих.. - Каждую ночь, тая в моих объятиях.. Каждое утро, просыпаясь рядом.. Каждый день, глядя мне прямо в глаза, держа мою руку в своей, отвечая на мои поцелуи, скажи, куда исчезала твоя любовь? Почему позволяла поступать так со мной?.. С чего она вдруг решила, что может лишать меня самого дорогого, что могло бы у меня быть?.. - Куда ты?!.. - Мне нужно побыть одному. - Нет, Джин, пожалуйста.. только не это.. не надо.. не позволяй БоРе.. - Мне нужно время. - Сколько? - Не знаю, Рэй.. Я не знаю.. - ..я злюсь.. на себя, - совершил над собой титаническое усилие и сделал воображаемый шаг ей навстречу Джин, а затем, взволнованно сглотнув, посмотрел себе в чашку: так говорить было намного легче. - Тогда.. В тот вечер, когда я узнал.. - он распереживался ещё сильнее, и его дыхание заметно участилось, предательски стягивая с него маску напускной холодности, - ..перед тем, как уйти, я.. не сказал ничего такого.. Но теперь чёртов коробок с проводами решает, жить ей или нет, и.. значит, я всё-таки что-то такое сказал.. Айщщщщщ!.. - Джин не выдержал, уронил локти на стол и, обхватив голову ладонями, сокрушённо смял пальцами густые чёрные пряди своих волос. - Ну как, как она хотела, чтобы я отреагировал?!.. К тому моменту, как я оказался здесь, я успел прочесать пол-города с отрядом полицейских, вырвать её из лап поехавшей крышей сестры, которую буквально через минуту прямо на моих глазах сбил тот же поезд, что и десять лет назад, и случайно выяснить, что ко мне неровно дышит служитель закона, которого я ещё утром ревновал к женщине, которую люблю!.. Поверьте, я был бы искренне рад умереть от счастья, узнав о том, что у меня есть шестилетняя дочь, но после всех этих, слегка волнительных, событий, к сожалению, повёл себя, как самый обычный мужчина, в чьих чувствах настолько глубоко сомневались шесть лет подряд, - стоял в шоке с дебильным выражением лица, надеясь, что где-то в кустах прячется съёмочная группа!.. И знаете, что самое обидное?.. Под занавес, вместо того, чтобы, наконец, поверить в меня, она своим поступком просто всадила мне нож в сердце и оставила один на один с не утихающим ни на миг чувством вины!.. Дождавшись, пока молодой человек до последней капли выплеснет всю свою, накопившуюся за месяцы, боль, Алма одарила его печальной улыбкой и негромко произнесла: - Что бы Вы не сказали ей в тот вечер, она решилась на это не из-за Вас. - Пожалуйста, не нужно.. - удручённо замотал головой Ким. Оба замолчали. Некоторое время филиппинка сосредоточенно изучала его лицо. Затем опустила взгляд в свою чашку, о чём-то ненадолго задумалась и через мгновение неожиданно выдала: - У Вас красивый голос. - Что, простите? - немного опешил Джин и в недоумении уставился на сидящую напротив женщину. - Впервые я услышала его, когда Мина была ещё совсем малюткой, - трогательно улыбнулась Алма и, глядя куда-то в пространство рядом с ним, стала тихонько напевать: - "Подобно цветам, что стойко пережили июльский ливень, подобно деревьям, что выдержали снежную бурю прошлой зимой, может ли всё живое выстоять в одиночку?" (строчки из кавера Ким Сокджина на песню Юн До Хёна "Autumn Outside the Post Office" - прим. авт.).. Рэй часто укачивала вашу дочь под эту песню, называя её "папиной колыбельной". Я тогда только-только поселилась у них и, естественно, в первые месяцы старалась не нарушать личных границ, боялась показаться неблагодарной. Поэтому и подумать не могла, что Рэй не шутит! - усмехнулась филиппинка себе под нос. К горлу Джина начал медленно подкатывать ком. Картинка так живо предстала перед глазами, что он не заметил, как опустил руки на стол и стал жадно ловить каждое слово своей пожилой собеседницы. Подметив это, Алма одобрительно улыбнулась, а потом вдруг резко помрачнела, и вновь заговорила уже только спустя несколько секунд: - В тот вечер она вбежала в дом сама не своя. Я не чувствовала, что имею моральное право вмешиваться, но.. Понимаете, раньше, какой бы уставшей и подавленной Рэй не возвращалась с работы или из дома матери, она всегда.. всегда первым делом летела к Мине. Это было практически неизменным ритуалом. А тут.. от входной двери - прямиком в свою комнату. Я поначалу растерялась. Но в итоге всё-таки не выдержала и постучалась к ней, - филиппинка сочувственно поджала губы и, посмотрела на него в упор: - Тогда-то я впервые и узнала о Вас. Джин взволнованно сглотнул и воззрился на неё в немом вопросе. - В тот вечер вы столкнулись с ней в супермаркете, - тут же пояснила Алма. - Вы были там с одним из Ваших коллег по группе и случайно заметили Рэй.. Уверена, Вы помните. Молодой человек на пару секунд с силой зажмурил подёрнувшиеся мутной плёнкой глаза и, снова взглянув на неё, утвердительно кивнул. - Прошу, не вините её в том, что она рассказала мне, - беспокойно произнесла Алма. - Все эти годы она была совсем одна: мать после "смерти" сестры абсолютно перестала ею интересоваться; коллега, с которым очень сдружилась на работе, конечно, здорово поддерживал её, мчался к ней по первому зову в любое время дня и ночи, но.. всё же, он был мужчиной, а это в подобных вещах, как ни крути, играет важную роль.. Остаётся упомянуть только лучшую подругу. Минджи. Джин мгновенно напрягся. Филиппинка тяжело вздохнула и через секунду продолжила: - Фразу "Минджи права, это мой крест" я слышала, наверно, в десятки раз чаще, чем клятву своего сына о том, что он завязал.. Прикидываясь неравнодушной, потихоньку, шаг за шагом, по несколько раз на дню эта женщина годами внушала моей девочке чувство вины. Сначала за то, что якобы подло обошлась со смертельно больной сестрой, за её преждевременную гибель. Потом стала взращивать вину перед Миной, за то, что обрекла ребёнка на безотцовщину.. Я не понимала, как можно терпеть рядом с собой человека, который вместо того, чтобы вытащить тебя из болота, с какой-то маниакальной одержимостью методично заталкивает тебя в него обратно. Все мои осторожные попытки намекнуть Рэй на это разбивались о многолетнюю паутину интриг и психологических манипуляций её подруги. Пока не произошла ваша встреча в магазине, и я не ухватилась за неё, как за соломинку, сделав всё, что было в моих силах.. Она собиралась прийти к Вам на следующий день и рассказать о дочери, господин Ким. Очень волновалась, просто до ужаса, но.. видели бы Вы, как она светилась.. сколько надежды было в её глазах.. Пять лет назад.. Они могли бы быть счастливы уже целых пять лет.. В груди Джина стало оглушительно тихо. По щеке непроизвольно блеснула тонкая прозрачная дорожка. - И.. почему не пришла?.. - срываясь на шёпот, проронил он. - Минджи, - обречённо хмыкнула Алма. - Случайно узнала о её планах и обработала так, что моя девочка надолго замкнулась в себе и больше не разговаривала со мной о Вас. Ваш взгляд на Рэй в супермаркете оказался единственным аргументом против сотни контраргументов Минджи, и его не хватило. Эта мерзавка обвинила Рэй в детской наивности и убедила в том, что Вы очень изменились по прошествии лет. Что, взлетев так высоко, Вы наверняка обзавелись амбициями, женщинами, и Вам не нужны проблемы из прошлого. Не нужна она. Что первым делом решите, будто Рэй забеременела обманным путём в корыстных целях, и теперь намерена шантажировать Вас ребёнком. Что можете подать в суд и, легко доказав всё это, в качестве мести навсегда отнять у неё дочь.. - Тварь.. - изо всех сил зажмурившись, стиснул зубы и сокрушённо запрокинул голову назад Джин. - Больная.Беспринципная.Тварь.. - Можете себе представить, как я ликовала, когда для повышения квалификации Рэй предложили дело госпожи Юн, и только после её согласия взять его в работу выяснилось, что заказчиком является Ваша компания! Само небо помогало мне свести вас вместе, - злорадствуя в адрес БоРы, усмехнулась Алма. - Каждый раз, возвращаясь к Мине по вечерам и в выходные, моя красавица плакала из-за Вас в подушку. Ваш образ, созданный в её голове Минджи, трещал по швам после каждого вашего столкновения в участке и агентстве, а потом и после каждой поездки к Вам в военную часть. И именно Вы заставили Рэй разрешить себе рискнуть стать счастливой. Вы заставили её сестру проиграть этот бой.. - Айщщщ!.. - в отчаянии наклонился вперёд Джин, перестав скрывать от неё периодически скатывающиеся по лицу слёзы. - Если она проиграла, почему Рэй продолжала лишать меня возможности быть отцом?! Почему не рассказала, что БоРа не погибла?!.. Если она проиграла, почему вот уже полтора месяца каждый раз при виде собственного ребёнка мне хочется вырезать своё сердце из груди и отправить этот чёрствый "шаньчжай" (с кит. "имитация", "подделка" - прим. авт.) на переработку?!.. Почему любимая женщина между верой в мои чувства и пузырьком чёртовых таблеток выбрала не меня?!!.. - Потому что она устала, мальчик мой.. - не выдержала и, резко накрыв его ладони своими, сердобольно прервала его стенания горько всплакнувшая Алма. - Знал бы ты, как её воодушевляли мысли о приближающемся долгожданном счастье! Но стоило ей только набраться смелости объясниться с тобой, как её тут же настигала тень сестры: после возвращения из Финляндии всплыло письмо от мёртвой БоРы, а когда выяснилось, что Минджи - это и есть БоРа, всё пошло не так, как планировалось, и Мина неожиданно сама заявила тебе о себе.. Рэй так долго ждала этой минуты, готовилась к ней. С самого первого дня жизни малышка знала, кто её отец. Знала, как ты выглядишь, как звучит твой голос, как ты смеёшься и грустишь. Ты присутствовал в её судьбе каждую секунду. И если когда-нибудь ты захочешь, я расскажу тебе, какие немыслимые вещи совершала Рэй для того, чтобы девочка любила тебя так, будто ты всегда по-настоящему был рядом.. Джин уронил голову к груди и стал судорожно всхлипывать. - Десять лет моя девочка без устали сражалась с собой, со своими чувствами, с чувством долга по отношению к тебе, с бессердечной матерью, с бесконечным психологическим давлением притворщицы-сестры! Шесть из них - ждала, когда наступит тот самый безмятежный рассвет, и она сумеет собрать всех дорогих ей людей вместе!.. В тот вечер вы оба натерпелись! Рэй прекрасно умеет быть хладнокровной, когда дело касается работы, но не с родными! Пойми, какими бы ни были твои последние слова, - дело не в них! У неё просто больше не осталось сил на ещё одно испытание! Мысль о том, что даже после смерти сестры - это ещё не конец, сломала её! - Алма сквозь слёзы легонько сжала своими ладонями его пальцы, тряхнула их и, дождавшись, пока он посмотрит на неё, понизив голос, пламенно добавила: - Если бы она не доверяла тебе, она бы ни за что, слышишь.. никогда бы не оставила дочь без матери! Когда смысл сказанного ею, наконец, достиг сознания молодого человека, он накрыл лицо руками, и его плечи затряслись от беззвучных рыданий. Не раздумывая ни секунды, женщина встала из-за стола, подошла к нему и, прижав его голову к себе, стала успокаивающе гладить его по волосам. - Я так.. боюсь.. что она.. - Она не уйдёт. Пока ты сам её не отпустишь. - Никогда.. - Я знаю. - Я не собирался.. бросать их.. - Знаю, мальчик мой. - Помогите.. мне.. - Я буду рядом, сколько потребуется. Вы трое - моя единственная семья. И я сделаю всё, чтобы вы были счастливы. Чего бы мне это не стоило. - Спасибо.. - Всё будет хорошо, сынок.. Всё будет хорошо.. playlist: PVRIS - What's Wrong Джин спустился по лестнице и, толкнув узкую маятниковую дверь ладонью, зашагал по просторному помещению крытой многоуровневой парковки. Однако уже через пару метров, нажав на кнопку брелока, отключающую сигнализацию, и бросив отрешённый взгляд вперёд, чтобы определить местоположение своей машины, резко сбавил скорость и, сфокусировав взгляд на стоящей у его авто мужской фигуре, инстинктивно напрягся. За две недели это уже начало порядком раздражать. - Доброе утро, господин Ким, - предупредительно отделившись от его транспортного средства, с искусственной улыбкой отчеканил молодой мужчина, стоило старшему бантану оказаться на опасно близком расстоянии от багажника своего Ламборгини. - Хорошая попытка, но нет, спасибо. Я как-нибудь сам, - мигнул ему едва натянутой улыбкой в ответ Джин и попытался обойти незваного гостя. Мгновенно предугадав его реакцию, мужчина тотчас шагнул в сторону и очутился аккурат у айдола на пути, настойчиво заставляя его принять свои правила игры. - Айщщщ.. Ну что за детский сад, оливку тебе в подливку, - чертыхнулся Джин и, остановившись прямо перед ним, возмущённо поинтересовался: - На нас падает Оумуамуа (первый обнаруженный межзвёздный объект, пролетающий через Солнечную систему, астероид - прим. авт.)? - Нет, господин Ким, - всё так же механически улыбаясь, терпеливо ответил тот. - Нашествие саранчи? - иронично округлил глаза Джин. - Нет, - снисходительно мотнул головой мужчина. - Восстали роботы Бостон Дайнэмикс? - ещё сильнее вытаращился на него Джин. - М-м, - демонстрируя недюжинные тонны терпения, снова, улыбаясь, повертел головой в стороны тот. - Нет?.. Тогда, может, злые сасэнки лизнули наш лайтстик, превратились в фиолетовых зомби и бродят по улицам в поисках моего плюшевого ЭрДжея? - в вопросительном жесте всплеснул перед ним руками уже почти негодующий Джин. - Нет, господин Ким, не лижут и не бродят, - спокойно отчитался мужчина. - Айщщ.. А Вы вообще в состоянии защитить меня хотя бы от одного из этих вариантов? - картинно возмутился Джин и, получив в ответ очередной отрицательный поворот головы, раздражённо закатил к потолку глаза и нарочито вежливо добавил: - Так я и думал. Тогда, будьте добры.. - Простите. Приказ сверху, - даже не пошевелился тот. - Айщщщ, кипящая соба тебе в оба нёба.. Я же не в Малайбалай (административный центр провинции Букиднон на Филиппинах - прим. авт.) еду. До агентства - двадцать минут дороги, - еле сдерживая праведный гнев, попытался достучаться до него Сокджин. Однако мужчина лишь виновато развёл руками, упорно стоя на своём. Молодой человек ещё несколько мгновений сверлил его хмурым взглядом, потом раздосадованно вздохнул и буркнул: - Где? - Машина ждёт у заднего входа, господин Ким, - улыбнулся водитель. - Господи.. Дожили.. Скоро и в туалет одному будет нельзя сходить, - мрачно изрёк старший из бантан и, круто развернувшись, быстрым шагом направился к дверям.. Наблюдая с заднего сиденья за утренними сеульскими пробками, Джин вовсе не волновался о том, иронизирует ли сидящий сейчас за рулём, принудительно впаренный компании БигХит сеульской администрацией президента сотрудник по поводу его недавнего высказывания насчёт двадцати минут езды. Ему было искренне глубоко плевать. Зато было не плевать на тиски, которые с каждым днём сжимались вокруг группы всё сильнее, лишая мемберов свободы по всем фронтам. После случившегося с Рэй, они все будто на время вновь стали прежними, снова ощущали себя одной семьёй. Казалось, даже Ши Хёка отпустило - он постоянно находился рядом, стал больше вникать в рабочий процесс, следить за съёмками и репетициями, заботливо ограждая старшенького от перегрузок и лишних стрессов, приободряя его и оказывая помощь по вопросам лечения Рэй Ны. А узнав о Мине, обрадовался, наверно, больше, чем сам Джин, тут же изъявив желание поскорее познакомиться со свой третьей очаровательной юной принцессой.. Но продлилась эта эйфория недолго. После первого же звонка "сверху" агентству пришлось добавить тройку тревожных пунктов в контракты с мемберами, распрощаться с несколькими своими прежними композиторами и заменить их молодыми американскими, забить все окна месячного расписания группы административными мероприятиями и рекомендованными правительством рекламными кампаниями, а главное - в политических интересах полностью поменять свой музыкальный курс в сторону США. И внешне ничего не предвещало беды. Более того, взятое новое направление выглядело вполне амбициозным, выгодным и творчески любопытным. Пока Джин не начал замечать, как их потихоньку запирают в профессиональную ловушку, отнимая возможность заниматься тем, что им нравится. Возможность, за которую они боролись на протяжении почти всей своей карьеры. Каждый выход на сцену, каждое участие в шоу стали до самой мелкой потенциальной погрешности согласовываться с людьми, которые не имели к компании сколько-нибудь прямого отношения. Ребята больше не могли сами выбирать себе наряды для выступлений и эфиров, беззаботно дурачиться на камеру, допускать речевые ляпы на "ливах", а также дружески и музыкально взаимодействовать с коллегами из развлекательной индустрии без предварительного обсуждения с высшим начальством - из них лепили мировую икону, идеальных молодых людей, гордость нации, безоговорочных кумиров, за которыми соглашались бы идти миллионы. А чтобы этими миллионами позже удобно было манипулировать и впоследствии использовать их в своих политических целях, "икону" надлежало жёстко контролировать вдоль и поперёк. И это сработало. Сначала Джину погрозили пальцем и запретили вести себя, как макнэ, потому что это не соответствует его возрасту и может привести к потере старшей возрастной категории аудитории группы. Потом досталось Чонгуку и Хосоку: на одного навечно надели рубашку с длинными рукавами, потому что друзьям президента не положено иметь татуировки, а на другого обрушились с упрёком из-за того, что вместо публичного пожертвования в одну из государственных организаций он отдал свои деньги в никому не известный частный фонд помощи детям с нарушением слуха. Напряжение ребят достигло пика, когда во время онлайн-трансляции по поводу трёхмесячного пребывания их последнего англоязычного хита в американском чарте, Чимину, у которого на тот момент в руках был телефон, в личный чат сотрудников агентства стали приходить указания сесть ровно, перестать чересчур много улыбаться, а потом и вовсе заткнуться и дать слово Юнги и Джуну. Эти до чёртиков обидные сообщения тогда видели все мемберы, всем было неловко. Участники макнэ-лайна даже как-то потерялись и сникли. Юнги и АрЭм пытались перевести внимание на себя, чтобы дать младшим прийти в чувства, но ситуацию спас Джин: не взирая на бестактные телефонные команды, принялся сыпать шутками и клоунничать, чем моментально взбодрил остальных и вернул прямому эфиру атмосферу непринуждённости и традиционного бантановского хаоса. Заразившись от старшего брата бунтарским духом, его поддержал развеселившийся Хоби. За что оба после трансляции получили больше всех.. Вместе со стремительно разрастающейся популярностью у парней начались проблемы с их давними друзьями-айдолами, которые воспринимали вынужденную обособленность "королей k-pop'а" не иначе, как звёздную болезнь, и постепенно отдалялись, сводя общение на нет. Новые же знакомые, включая европейских исполнителей, ведущих и актёров, по большей части, прикрываясь дружелюбием, получали свой долгожданный коллаб и пиар, и исчезали с радаров, иногда даже не сказав элементарное человеческое "спасибо". Растерянным бантанам ничего не оставалось, кроме как перестать доверять окружающим. И это частично избавило их от разочарований и стрессовых ситуаций, однако сделало их пугающе замкнутыми, дёргаными, слишком осторожными в выражении своих мыслей, раздражёнными и слегка заносчивыми даже в общении друг с другом: откуда ни возьмись, начали локально вспыхивать ежедневные соревнования по количеству лайков под фотографиями, артов, фанфиков, скачиваний песен на музыкальных платформах, строчек в рейтинговых таблицах мировых печатных изданий и домов моды. В группе назревали разобщённость и психологическое напряжение, которые влияли не только на их самих, но и на их семьи. Отдушиной были минуты, проведённые наедине с собой: чашка кофе в комнате отдыха, уборная и.. вот эти самые поездки из дома на работу и обратно, которые около шести дней назад у парней отняли под предлогом обеспечения их безопасности, а на деле - окончательно взяли под контроль их расписание, передвижение и.. жизнь. О чём они всемером возмущённо и заявили Ши Хёку ещё в первый день сего беспредела, однако тот беспомощно развёл руками, успокаивающе похлопал их по плечу, ткнул в новые пункты их контрактов и попросил потерпеть, пока он что-нибудь не придумает. Ни Джин, ни Юнги, ни Мон не поверили ни единому его слову, поведав об этом друг другу уже вечером в своём отдельном секретном мессенджере.. Сегодня бантанам предстояло выступить с ещё ни разу не исполнявшейся на сцене песней из нового альбома в прямом эфире шоу, очень важного для их европейского продвижения. Всё должно было пройти без единой осечки. Репетиции планировалось начать через час с небольшим, и Джин сейчас как никогда нуждался в пусть пятиминутной, воображаемой, но всё же поддержке Рэй. Просто увидеть её, взять за руку, поделиться своими переживаниями.. Он бы опоздал в зал хореографии совсем на чуть-чуть, а теперь, из-за этого правительственного подхалима за рулём, в больницу ему вообще путь заказан. Проклятье!.. Ким так глубоко ушёл в свои тягостные размышления, что не сразу почувствовал вибрацию телефона в собственной ладони. Молодой человек напряжённо выпрямил спину и резко перевёл взгляд на экран. Алма!.. Что-то случилось!!.. Чувствуя, как его сердце начинает долбиться в рёберную решётку, Джин бросил настороженный взгляд на затылок водителя: разговаривать по телефону в машине было категорически нельзя, здесь отовсюду торчали невидимые уши. Он снова уставился в мигающий экран мобильного, дождавшись окончания вызова, молнией набрал сообщение "Не могу сейчас говорить. Напишите мне" и отправил его на номер филиппинки. Ответ прилетел пугающе быстро. Пробежав по тексту глазами, Джин побледнел и в панике начал сновать прицельным взглядом вокруг себя, пытаясь как можно скорее сообразить какой-нибудь план. В ту же секунду глаза случайно поймали в окне шашечный арт.. - Остановите у Бизнес-центра. Мне нужно в уборную, - не терпящим возражений тоном громко рявкнул Ким. - Простите. Не положено, - не оборачиваясь, завёл свою шарманку водитель. - Тем более, мы уже почти.. - У меня хроническое стрессовое недержание мочи. И если Вы лично готовы разгребать последствия, которые наступят через полминуты, а потом и другие последствия, которые наступят позднее, в кабинете Вашего непосредственного начальства, куда я обязательно загляну рассказать, как весело у меня прошло сегодняшнее утро, - тогда конечно. Нет проблем. Едем дальше, - ледяным тоном произнёс Джин и, откинувшись на спинку сиденья, демонстративно припечатал согнутые в локтях руки к животу. Следующие десять секунд тишины показались бантану вечностью. Идея выпрыгнуть из машины на ходу вдруг показалась не таким уж плохим вариантом. Но судьба оказалась на его стороне: авто неожиданно съехало на крайнюю полосу и свернуло к ближайшей парковке у Бизнес-центра: - Только не задерживайтесь, пожалуйста. Нам нужно быть на месте через.. - Спасибо, - уже вылетая из машины, бросил натянувший маску до переносицы молодой человек и, захлопнув за собой дверь, с поднятой вверх рукой помчался в совершенно другую от здания сторону. Выскочивший за ним наружу водитель обречённо всплеснул руками и, проводив рассерженным взглядом увозящее айдола такси, полез за телефоном. Ким знал, что его надзиратель не успел запомнить номер автомобиля - таксист получил тройную оплату и нажал на газ до того, как успел об этом подумать. Да и ему уже было всё равно. Джин приложил мобильный к уху. На том конце провода могли не ответить, но спустя два гудка ожидания в динамике послышалось знакомое "Что с Рэй?", и у него отлегло: - Прости. Не хотел беспокоить. Но у нас проблемы. Мне нужна твоя помощь. Прямо сейчас.. Заплаканная Алма стояла у палаты и прижимала к себе ревущую Мину. Как только фигуры Джина, Вика и четверых полицейских показались из лифта в конце коридора, девочка тотчас вырвалась из объятий няни и со всех ног бросилась к отцу. Он на ходу подхватил её на руки и, продолжая стремительно шагать вперёд, прижал дочь к груди: ребёнка нещадно колотило. Мина лихорадочно всхлипывала в его плечо и сквозь поток слёз пыталась что-то рассказать, но из-за её дыхательных спазмов он смог разобрать только "папочка" и "спаси". Внутри просыпался монстр, которого он ещё ни разу в жизни не осмеливался выпустить на волю. Не останавливаясь, Джин молча протянул малышку взирающей на него с мольбой Алме и, рывком распахнув дверь, пошёл прямиком на ошарашенного доктора, ладони которого зависли почти в сантиметре от поддерживающего в Рэй жизнь аппарата: - Уберите.От.Него.Свои.Руки. - Но.. господин Ким.. - резко выпрямившись и испуганно отдёрнув пальцы от коробки с трубками, стал сбивчиво бормотать врач. - УБЕРИТЕ.ОТ.НЕГО.СВОИ.РУКИ!!! - в тихой всепоглощающей ярости прорычал Джин и, убедившись в том, что тот его окончательно понял, свирепо сгрёб побелевшими от нечеловеческого напряжения пальцами плечевой шов платья женщины, которая при виде его мгновенно вросла в пол у кушетки Рэй, и, не взирая на слабые протесты мужчины в белом халате, бесцеремонно поволок ту вон. Дверь палаты ударилась о внутреннюю стену. Содрогаясь от беззвучного плача, филиппинка инстинктивно притянула голову встрепенувшейся Мины к себе и закрыла ей ладонью обзор. Не обращая внимания на перепуганный медперсонал, который притаился по всему периметру коридорных стен и не пытался вмешиваться только по причине присутствия в помещении людей в погонах, Джин резко остановился, в немом бешенстве рывком развернул госпожу Хан к себе и, незнакомым ей глухим бесплотным голосом процедив "Забудь сюда дорогу, чтобы мне не пришлось стирать тебе память", с омерзением швырнул спотыкающуюся преступницу в руки полицейских. Вик слегка взволнованно проследил за тем, как обезумевший от злости айдол снова скрылся в палате, быстро зачитал истерящей женщине её права и спешно направился к двери, которую Ким оставил для него открытой. - Почему меня не известили о том, что она решила отключить Рэй от аппарата жизнеобеспечения? - бесстрастно произнёс Джин. - Она - её мать.. Ближайший законный родственник.. - сжавшись, пытался объяснить свой поступок доктор. - Полтора месяца назад судом центрального сеульского округа госпоже Хан было выдано защитное предписание о запрете приближаться к пациентке и к её дочери на расстояние менее ста метров, звонить им, преследовать их и каким-либо образом принимать участие в их жизни, в том числе - принимать решения по поводу их здоровья, - сдержанным профессиональным тоном ввёл того в курс дела Вик. - Ближайший официальный родственник Хан Рэй Ны - её дочь, Мина. - Я просил держать меня в курсе по любым изменениям.. Почему, чёрт возьми, Вы мне не позвонили, когда эта мразь пришла убить мою жену?.. - повысив голос, прорычал Джин. - Я понятия не имел про какие-то там предписания, - сорвался и возмущённо воскликнул мужчина. - И никто не собирался никого убивать - это обычная медицинская процедура, когда у пациента долгое время не наблюдается и не предвидится никаких подвижек. Родственники имеют право.. - Почему.Вы.Мне.Не.Позвонили? - едва держа себя в руках, чётко повторил свой вопрос Сокджин. - Потому что госпожа Хан - её родная мать, а Вы официально ей даже не дальний родственник, - с некоторой язвительностью раздражённо ответил доктор, в душе наслаждаясь тем, что задел зарвавшуюся "звезду" за живое и сбил с неё спесь. - По правилам больницы.. - В виду того, что официально ближайшим родственником Хан Рэй Ны на данный момент является её дочь, Ким Мина, отцовство которой полтора месяца назад на официальном уровне признал господин Ким, по закону именно он сейчас представляет интересы своей дочери, и следовательно - именно он сейчас является самым ближайшим родственником пациентки, - крепко придерживая рукой исходящего гневом Джина, снова обстоятельно ткнул носом врача в некомпетентность занимающихся документацией сотрудников и юристов больницы Вик. - Также господин Ким имеет право подать на Вас заявление в суд за причастность к попытке убийства. И, боюсь, знание правил больницы не поможет Вам оправдать Ваше незнание законов страны, в которой Вы живёте. - Убийства??.. - придя в себя, сглотнул мужчина. - Простите. Убийств, - спокойно уточнил следователь. - Судя по тому, насколько халатно Вы относитесь к проверке родственников своих пациентов и с какой неосмотрительностью отключаете служителей закона от аппаратов жизнеобеспечения, это далеко не первый случай. Почуяв готовящийся глобальный полицейский рейд на больницу, врач окончательно присмирел и побитой собакой взглянул на Джина: - Господин Ким.. поверьте.. мы всегда стараемся очень внимательно работать с документами, которые попадают к нам в руки.. Произошла ужасная ошибка.. и госпожа Хан.. - Моя семья больше не нуждается в услугах вашего медицинского учреждения. Через пятнадцать минут я хочу получить все необходимые бумаги для отказа от дальнейшего лечения здесь моей жены и рекомендации для последующего её наблюдения в домашних условиях, - не дослушав его, жёстко процедил Джин. - И если хотя бы один из этих документов позже окажется не в порядке - не в порядке также окажутся Ваша лицензия, Ваше лицо и вся Ваша жизнь.. У Вас осталось четырнадцать минут. После того, как не на шутку струхнувший доктор сломя голову бросился выполнять его требования, в палату в слезах влетела Мина. Увидев, что огоньки маминого аппарата по-прежнему мигают, девочка расплылась в трогательной улыбке и, кинувшись к Киму, обняла его ноги, всхлипывая надрывное "Спасибо, папочка!" Джин попытался улыбнуться, но вышло не очень - у него всё ещё бешено колотилось сердце. Не замечая этого, Мина подбежала к кровати Рэй, взобралась на стул и, крепко-накрепко обхватив её ладонь своими тоненькими пальчиками, улеглась на её кисть щекой. Глядя на них, Джин начал стремительно приходить в норму. И в какое-то мгновение не заметил, как его плечи вдруг опустились, руки повисли вдоль тела, а по щекам градом хлынули солёные дорожки. - Боже.. Я же мог не успеть.. Я мог.. прийти слишком поздно.. - потрясённо уставившись в пространство перед собой, в отчаянии прошептал Джин, понимая, что сегодня Рэй могло бы не стать. Вик не сводил с молодого человека беспокойных глаз, то и дело порываясь в любую секунду подставить ему своё плечо. Однако, когда тайванец уже собрался это сделать, его неожиданно опередила Алма, и ему пришлось в неописуемом внутреннем смятении выскользнуть в коридор.. - Спасибо за всё, - выпрямившись на переднем пассажирском сидении авто молодого следователя, остановившегося у входа в БигХит, произнёс Джин. Тот на мгновение повернул к нему голову, коротко кивнул в ответ и тут же отвернулся на дорогу. Ким немного помолчал и неловко проговорил: - Если я могу что-нибудь.. для тебя.. - Убери свою физиономию с моего молока. Пожалуйста, - внезапно прервал его и, грустно улыбнувшись самому себе, отшутился Вик. - Думаю, на следующей неделе твоё молоко будет в порядке, - слабо усмехнулся Джин. - Что, вот так просто? Надо было просто тебя попросить? - наконец, посмотрев на него, иронично приподнял бровь следователь. - Айщщ, если бы.. Просто контракт с молочным заводом заканчивается через восемь дней, - в шутку виновато поджал губы Ким и, бросив на него взгляд, полный искренней благодарности, вышел из машины.. playlist: BTS - Louder than bombs Он работал в развлекательной индустрии не первый год и отлично знал одну из самых драгоценных заповедей любого айдола: "Даже если у тебя внутри ядерная война - улыбайся, будто сегодня твой самый лучший день". Лекция Ши Хёка о его непотребном поведении стала короче примерно в три раза после того, как Джин одним предложением изложил причину своего утреннего бегства вместе с опозданием на репетицию, все оставшиеся часы которой он трудился так усердно, что в перерыве Джун взволнованно поинтересовался у него, стоит ли попробовать отменить прямой эфир.. А дальше Джин улыбался. Улыбался, когда извинялся перед обманутым утром, явно затаившим на него злобу водителем. Улыбался, когда в интервью перед самым выступлением, глядя на свою дочь через экран телевизора, отрекался от неё и её матери, заверяя фанатов в том, что он абсолютно свободен. Улыбался, когда, вместе с остальными мемберами триумфально "порвав" сцену чистейшим не подзвученным вокалом и впечатляющей хореографией, стоя у микрофона рядом с ведущими, благодарил поклонников, едва не теряя сознание от внезапно возникшей во время их перформанса дикой боли в спине. Улыбался, когда вместо того, чтобы после съёмок поехать домой и проверить, должный ли уход оказывают Рэй нанятые им утром наспех медсёстры и как устроились у него Мина с Алмой, его потащили в ресторан, отмечать бешеный фурор выступления, сумасшедший, переваливший все мыслимые прогнозы взлёт акций БигХит, и совершенно неожиданное, ещё вчера казавшееся пределом мечтаний предложение о слиянии с их компанией звукозаписывающей американской компании. Улыбался, когда вдруг понял, что это первый раз, когда они отмечают свой оглушительный успех без своих крыльев - без их сильных, терпеливых, любящих девчонок. Когда застолье стало превращаться в какое-то сплошное бахвальство своим превосходством над коллегами, мировым господством и нелепой, искажающей души до неузнаваемости демонстрацией ЧСВ. Когда каждое упоминание АРМИ всё больше ассоциировалось с самой настоящей агрессивной армией миллионов, готовой разорвать и уничтожить любого, кто попробует их обидеть, а не с "Очаровательными представителями М. С. для молодёжи". Когда понял, что у многих из них маски пустили корни так глубоко, что, кажется, перестали сниматься с лиц.. Улыбался и молча наблюдал, пока стало совсем не по себе. - Эй, ты куда? - посреди всеобщего веселья спохватился Намджун, заметив, как старший потянулся за своей курткой. - Айщщ.. Что-то подустал немного сегодня, - с утомлённой улыбкой скривился Джин и добавил: - Поеду домой, отдохну. А вы повеселитесь тут, как следует.. - Ну давай, хё-ё-ён, побудь ещё, - стал канючить Чимин. - Так давно не собирались.. - Ага. Без вездесущих "людей в чёрном", - с досадой фыркнул в сторону Хоби. - Ва-а, да ладно вам! Власти хотят иметь гарантии того, что мы не оплошаем, - примирительно оправдался Ши Хёк. - В конце концов, это же не навсегда. Ради того, что мы уже имеем, стоит потерпеть, я считаю. Или я не прав? Нехотя признав, что в его словах есть доля здравого смысла, некоторые из ребят молча закивали головами, однако, как и воздержавшиеся высказать своё мнение по поводу утверждения босса, они никак не могли избавиться от ощущения, что всё должно быть не совсем так. - Кхм. Мне кажется.. - смущённо произнёс всё это время тихо наблюдавший за мрачным старшим бантаном Сондык, - Джин хотел сказать, что ему сейчас.. не совсем до веселья.. - Ох.. Прости, хён, - тут же виновато накрыл рукой ладонь Сокджина Чим. - Совсем вылетело из головы.. Как ты? - Улыбаюсь, - вымученно растянул губы в стороны Джин, зная, что его поймут все до единого сидящие за столом люди. - Всё наладится, хён, - слегка взволнованно нахмурившись, подбодрил его Гук. - Конечно наладится! И не из таких передряг выбирались, - бодро воскликнул Бан. - Сейчас прибыль повалит - наймёшь лучших врачей, сиделок, достанешь самых дорогущих лекарств, накупишь своей принцессе кукол.. - Айщщ, Ши, каких кукол? У девчушки мама на грани жизни и смерти! - бросив взволнованный взгляд на еле заметно стиснувшего челюсти, задетого за живое Джина, резко перебил босса Хосок. - Фак, будь аккуратнее в выражениях, Хоби, - беспокойно зыркнув на побледневшего старшего, шикнул на него Намджун. - Нет, ну а что ей, днями смотреть на умирающую мать? Надо же чем-то ребёнка отвлечь, порадовать.. Самому отвлечься, в конце концов.. - стал возмущённо доказывать свою правоту Ши Хёк. - Езжай домой, - оглядывая друзей, которые явно потеряли ощущение допустимых границ, тихо шепнул Юнги потерянному Сокджину. - Сегодня адеквата уже не ожидается.. Мысленно согласившись с рэпером, Джин снова потянулся за своей курткой. В это время за столом становилось всё жарче. - Как ты можешь знать, что им надо или не надо, у тебя даже нет детей? - принял сторону Ши Хёка и неосознанно обидел Хоупа Тэхён. - У меня тоже пока нет, но это же не значит, что я не понимаю, что они чувствуют! - вступился за Хоса Чимин. - Мы все были детьми! - Это не одно и то же! - вытянув руку и указав на него пальцем, пригвоздил удивлённого Чима к стулу Тэ. - Чего вы вообще прицепились к этим куклам? Ши-хён просто привёл абстрактный пример! - А я просто абстрактно намекнул, что ребёнку не до игрушек! Ей нужны здоровые мама и папа! - разозлился на него Хоби. - И как без игрушек, если мама в коме, а папа практически не живёт, а существует? - вдруг внезапно взорвался Тэ. - Посмотри на него! Он же уже полтора месяца как живой труп! Когда ты в последний раз слышал, как он шутит?.. Он ничем не сможет помочь своему ребёнку! Зато игрушки - помогут! И так будет до тех пор, пока, он наконец, не прислушается к врачам, не возьмёт себя в руки и не решится отпустить.. Он осёкся довольно резко, но было уже слишком поздно. За столом давно воцарилась гробовая тишина. Не слыша ничего, кроме набата своего сердца, Тэхён неспеша выпрямился и перевёл оторопелый взгляд на медленно поднимающегося со стула, бледного Джина, по щеке которого ползла одинокая непрошеная слеза. Туловище Тэхёна словно одеревенело. В ужасе сглотнув, он неуклюже поднялся. За спиной раздался роковой звук упавшего стула. Язык перестал слушаться. - Хён.. - прохрипел Ким-младший. - Джин.. Но тот ничего не ответил. Только посмотрел. Прямо в сердце. Затем стёр с подбородка переливающуюся всеми оттенками невыносимой боли солоноватую каплю. Взял куртку. И под аккомпанемент грохочущей куда-то в страшную, бездонную тьму тишины, бросив ошарашенному Ши Хёку безжизненное "Я расторгаю свой контракт", пошёл на выход.