Познай своего кеа

Вечерело. Он сидел во дворике, и не знал, что делать. С одной стороны, конечно, он может поехать домой. У него есть квартира в этом городе, в конце концов. Даже если будет уже поздно, можно взять такси. Он, конечно может, и даже хочет. Вот только не шевелится он, сидит и ощущает прикосновения крашеного дерева к коже рук, которые лежат словно поваленные деревья, и не шевелятся. Недвижимый Геннадий, не желающий сдвинуться с места. За размышлениями его застал заход солнца за ближайший склон горы, за ними же его застал закат, потом сумерки, и, в конце концов, ночь. Он даже не понимал, о чем конкретно думал - просто давал мыслям проноситься. Мысли делали вид, что это он позволяет им проноситься, а не они - хозяева его головы и удерживают его на месте. Бабульки возле подъезда косились на него, обсуждали что-то, но подойти не решились. Проходили люди, проходили секунды и часы, но ничего не поменялось. Ему уже хотелось пить, он давно был голоден, но все никак не решался встать. Наконец, ближе к полуночи, пока никто не заметил, он отошел за гаражи и справил малую нужду, ибо было уже невыносимо сидеть и держать все это в себе. Вместе с тем, кажется, он излил и часть мыслей, и он смог оторваться от злосчастной скамейки и телом, и духом. Но идти домой он так и не решился, и поэтому начал свой медленный спуск с горы. Город у подножия выглядел как какой-то суп из светлячков. И вот он, Геннадий, пловец и ныряльщик в суп из светящихся насекомых, уменьшается, приближается по масштабам к этим мелким тварям и сам сливается со светящимся муравейником. Нет, это не город становился больше - это Геннадий становился меньше. Точно так же он влился в поток прохожих - коих в такое время было совсем немного по сравнению с дневным временем, но все же достаточно чтобы иногда называться толпой. Закусочные с жующими безликими существами проплывали мимо взора и утопали в темноте за спиной - ведь что не видно, того нет, а значит нет и фонарей позади. Таракан Геннадий ползет незнамо куда, незнамо зачем - но ползет успешно, ведь он пока не прекратил движения и не прекратил жить. И, судя по выбранному направлению, он шел в направлении окраины города. Доберется, если продолжит идти, только к утру. Словно проснулся - или, напротив, увяз еще глубже во сне - посмотрел на смартфон, заглянул во все мессенджеры. Пусто, пусто, пусто, никого и никто не пишет, никто не ждет. Посмотрим теперь в почту. ...Доброе утро. Геннадий раскланялся присутствующим, присутствующие не ждали его, но знали, что он придет. Письмо гласило что он должен явиться в любой будний день в один из государственных пунктов выдачи кеа. Геннадий понятия не имел, что это такое и зачем оно ему. Он даже поискал в интернете, и оказалось что кеа - редкий, вымирающий вид попугаев. Зачем государство раздает людям попугаев? То было вне его понимания, но раз сказали - то надо идти. А может и не надо - раз его пригласили не в налоговую службу или военкомат, то приходить не обязательно. Но так уж совпало, что у Геннадия не было вообще никаких дел. Он пропустил сотворение мира, его становление и его конец - и все, что оставалось, это следить за тем, что осталось после конца света, каким бы личным и незаметным для окружающих он ни был. И вот, от нечего делать, он узнал что его все таки ждут - и ждут его как раз в том направлении, в котором он двигался, и еще в паре-тройке направлений. Пунктов выдачи в городе было четыре, и он решил дойти до того, который будет ближе к нему когда он дойдет до окраины города. Дошел как раз к рассвету. Посмотрел на восходящее солнце с ближайшего холма и вернулся к крыльцу пункта выдачи. Посидел на лавочке во дворе спального района еще пару часов. Посмотрел на людей, которые начали занимать очередь в поликлинику еще до его прихода, до рассвета. Говорят, некоторые с четырех утра стоят, лишь бы успеть до работы пройти осмотр, записаться или что еще там. А что, электронной записи нет? Как странно. Куча людей стояла в очереди в поликлинику еще до того, как она откроется. И вот он, сидит совсем один в очереди из самого себя в ожидании, когда ему выдадут кеа. Распишитесь вот здесь. Да, и тут. Черканите синей ручкой по пожелтевшей бумаге советского образца. Можете даже не читать, что написано в этих бумагах. Вы уже согласны, ну а все это - сущая белиберда. Согласен получить своего кеа в целях повышения уровня гражданского сознания и облагораживания культурного наследия коренных народов нашей страны. Каких именно коренных народов? Ну кто тут корни пустил, до нас, после нас - не важно, коренные народы собирают коренья и пьют из них горькие настойки, им не до нас. А вы - вы получите своего кеа, вы уже расписались. Чиновник, который давал бумаги Геннадию на подпись, был болтлив, но в то же время не сказал вообще ничего полезного. Спросить у него, кто же такие кеа, и зачем ему нужен один из них было как-то неловко. В кабинете с белыми покрашенными стенами, куда он зашел, висела карта России и портрет президента. На подоконнике стояло чахлое растение непонятной формы. Потертые шкафчики, вроде бы и новые - не советские - но в то же время совсем убитые. На одном из них стоял магнитофон начала двухтысячных. Геннадий ожидал, что сейчас из шкафа на него выпрыгнет учительница английского, поставит в магнитофон запись какого-нибудь урока, и заставит его записывать услышанное. Или, что еще хуже, из шкафа вылезет старушка, которая сообщит ему что он все это время стоял в очереди в поликлинику, и она теперь будет за ним в очереди. Вместо этого из шкафа вылезла молодая сотрудница в форме полиции - и пригласила его за собой в шкаф. Ничего страшного в конце концов не произошло - Геннадий пошел за ней, пригнул голову и занырнул в шкаф. В шкафу оказалась лестница вниз, ведущая в полуподвальное помещение где пахло пылью и солеными огурцами. По правую руку от него была какая-то картотека, в которой копошилась старушка в белом халате и толстых очках. Ему даже показалось, что именно такая старушка и заняла очередь за ним в его фантазиях, но это оказались какие-то слишком странные фантазии, и он спрятал их поглубже в подсознание, чтобы никогда больше не видеть. В дальнем конце комнаты был дверной проем, куда его и вела сотрудница. Он вошел в помещение, которое оказалось почти таким же, как и предыдущее - только вместо картотеки справа оказалась очень длинная, уходящая за пределы зрения комната с нескончаемым количеством полок. На полках стояли какие-то банки с жидкостью, размером чуть больше головы человека. Он не мог разглядеть, что же именно находится в этих банках, но подозревал что это и есть те самые "кеа". Полки были отделены от остальной комнаты стойкой, наподобие стойки регистрации в зубоврачебной клинике, или наподобие барной стойки - смотря какие стойки вы встречали в своей жизни, за какими сидели, за какими получали документы. Девушка зашла за стойку, надела белый халат и толстые очки, сморщила лицо будто в думах тяжких - и сразу же стала копией старушки из предыдущей комнаты. Она принесла с собой документы, которые открыла, провела по ним пальцам, пробормотала себе что-то под нос и пошла вглубь зала. Геннадию слышалось нечто вроде "Тип А, подтип шаман... Ах, нет, подтип ребе... Некромант точно не подходит..." - а может и не послышалось. У него было достаточно времени, чтобы напридумывать себе всяких странностей. Может, кеа - это государственное задание по распространению биологического оружия? Нет, не доверят же это первому встречному... А может, это награда? Как бы за многодетность, только за какую-нибудь... Многодачность? За то, что посадил сто тонн картошки? У Геннадия не было ни детей, ни дач, так что эта теория была такой же нелепой, как и все остальные. Наконец, девушка-старушка вернулась, неся в руках банку с жидкостью. Эта банка напоминала скорее какую-то подставку с колпаком, в которой стоило бы посадить растение. Но вместо этого, внутри, в жидкости, болталась какая-то странная штука. Она была похожа на помесь кроличьего черепа с кочаном капусты, яйцом страуса и гигантскими наручными часами сделанными из крысиных лап вместо металла. Девушка поставила банку на стойку и сказала: - Забирайте. Геннадий помялся, подошел, критически осмотрел предложенную банку, положил на нее руки и неуверенно спросил: - А что... Что мне с этим делать? Девушка выглядела удивленной, раздраженной и надменной одновременно. Этот вопрос явно не пришелся ей по вкусу. После паузы она сказала: - Уходите. - А с этим то мне что делать? - Вот с этим и уходите. Геннадий помялся, но не стал противиться. Еще раз осмотрев содержимое, он положил на банку руки, поднял ее, удивился насколько легкой оказалась банка, и понес ее к выходу. Когда он вылез из шкафа в кабинете, где служащий давал ему бумаги на подписание, тот был уже занят следующим просителем. Геннадий снова услышал: "...подпишите здесь, вот тут, ради коренных народов...", повернулся к выходу и пошел из этого места, стараясь покинуть его как можно скорее. *** День прошел неспешно. Он пообедал, потом поужинал, и всеми силами старался не вспоминать о банке с неизвестной штукой. Вилка, которой он ел, была безумно интересной. Взгляд ползет к банке. Нет, вилка крайне интересная. И тарелка! Ах, какая потрясающая у него тарелка! Одним глазом в тарелку, другим - на банку. Медленно подносит вилку ко рту, медленно обволакивает ртом и жует зубами, а глаза все равно ползут к злосчастной банке. Поел, пошел на кухню, посуду помыл, а голова повернулась вслед за глазами. В коридор повернулась, а за коридором - комната, а в комнате - кеа. Какое странное слово. Будто оно было всегда, хотя еще вчера он и не слышал такого слова. Привычнее некуда. Губы с языком привыкли выводить названия из родного языка, такие как "запорожец", "КПСС", "пломбир" , "фуфайка". Все эти слова не были официальными, но их произносят все. А теперь у него есть новое слово, которое вплелось так органично в привычный ход вещей. Кеа. Голову тянет в коридор, за ней следует торс, а ноги пытаются поспеть за торсом. И вот глаза приводят все тело к этой банке, в которой ровно по центру зависла странная масса капусто-черепо-металла. Глаза намекают руке, рука придвигается к банке,на руке самый бойкий палец - указательный - рвется посмотреть, что там. Но вот незадача - ударился о стекло. Раз, другой, тук тук. И вот глаза замечают, как вся эта масса разворачивается в своем зависшем положении, медленно крутится вокруг собственной оси, чтобы... Повернуться к Геннадию? Отвернуться от него? Имеет ли оно волю? Живое ли вообще? Он распрямился, отодвинулся от банки, отвернулся и отошел. Ощущалось это как отступление армии после многочисленных потерь. И теперь, поджав хвост, израненные бойцы уползают... На диван. Теперь он разрешил себе смотреть на банку, ведь запретный плод сладок, а разрешенный - пресный и неинтересный. Да, так возникает ощущение, что он смотрит на аквариум с рыбками, только вместо рыбок - неподвижное дитя огуречного рассола и стремления дачников проращивать в жирной, сочной земле духовные скрепы. Что-что? Низко? Ты прав, обитатель банки, мирские сюсюкания с ценностями земледельцев - неподобающее мышление. Кеа. Ему могло показаться, что он разговаривает сам с собой. Ну конечно же! Как в психологии - придумай предмету характер, спроецируй на него свои мысли. Это называется "метод утенка". Только вместо утенка у него кеа. Если хорошенько напрячь воображение, можно подумать что кеа на него смотрит, выслушивает и даже спорит. Например, я считаю что колеса должны быть квадратными. Настоящий мужчина должен быть сильным, умным, верить в разумное-доброе-вечное, например - в спорт и политику. Настоящая женщина должна одним плевком порождать целую цивилизацию динозавров с замашками Римской Империи. А обитатель банки соглашается. Кивает несуществующей головой, будто сочувственно поддерживает. Или просто пытается не спорить? Как не спорят с сумасшедшим, который говорит всякую ерунду. Геннадий тяжко вздохнул. Обратно на остров к уединению не вернуться. Мир изменился. Все изменилось и ничего не вернуть назад. В таком состоянии лучше не оставаться одному, ибо это подобно закрытию в раковине и прозябании пока не сгниешь сначала разумом, потом телом. Одно неизбежно следует за другим. Достал смартфон и нашел человека, который согласился бы заглянуть к нему. А может, не заглянет? Может занят? Трубка стала тяжелее свинца, золота и урана. Трубка потянула руку вниз и Геннадий отключил экран и откинулся на диване, с пустотой в душе глядя в потолок. Неподвижное состояние колебания, не дающее поступить никаким образом, длилось около минуты, после чего он решил что провал текущий - лучше, чем неизвестность, ибо она ведет к провалу однозначному. Снова телефон в руках, снова поиск контакта, гудки и голос в трубке. Голос сообщил, что может - и обязательно приедет. Они обязательно встретятся в ближайшее время. Он встал, подошел к банке с кеа, постучал по ней пальцем и стал ждать. Спустя всего два дня в квартире раздался звонок и он пошел открывать двери. Тук тук. Кеа? То есть... Кто там? Ах, привет. Давно не виделись. Меня давно не было. Меня вообще никогда не было, меня и нет, я не настоящий. Да, просто разговор старых друзей. Друг проходит, и Геннадий наливает чаю. Друг разувается, и Геннадий подает ему чай. Они сидят, разговаривают о былом, рассказывают друг другу небылицы, о том что кто-то на работе запылился, хотя работенка то и не пыльная. Кто кого знал, кто на ком женился, кто с кем развелся, зачем вообще сходились если разойдутся как в море корабли, да затонут несолоно хлебавши, хлебнув разве что горя да соленой воды на борт. А что это у тебя стоит? Да это же кеа! Друг подходит к банке, и с интересом смотрит внутрь. Спрашивает - а записался ли он уже на курсы тренировки с кеа? Нет? Ну как же, когда он подрастет, с ним надо будет возиться, учить его всяким трюкам. Конечно же, это трудно. Но хотя бы бесплатно - государство их раздает, государство же и организует курсы для граждан. Чтобы учились обращаться со своими кеа, узнавали их поближе, и конечно же помогали самим кеа развиваться в этом мире. Постой-постой, в этом мире? А они... Из другого? Конечно же нет, отвечает друг. Все мы приходим в этот мир, до этого нас просто нет. Вот и кеа надо обучать, как маленьких детей, а иначе они... Да что мы о таких мелочах? Ты как сам? А Геннадий не знает, как он. Он ушел из спокойных мест, его даже выдернули. Он опоздал туда, где ему нужно было быть. Он сейчас даже работать не может нормально, так - заказы исполняет. Геннадий не знает. Друг старый, друг давний уходит, напоследок оставив ему пару контактов, несколько безынтересных новостей, да запах чужого человека в квартире. И он снова остается один, разве что еще кеа, но живое ли оно вообще? Больше похоже на золотую рыбку. Бессловестная тварь, которая копошится в своей среде. Только этого даже кормить не надо, плавает себе... А если не надо кормить, живое ли оно вообще? У него возникло желание дежавю. После ухода друга его день стал пустым, его квартира стала пустая, и какие-то звуки телефонных гудков из-за стены (будь неладна эта слабая звукоизоляция!) лишь добавляли пустоты в тишину, словно подливали молока в густой кофе. В этой пустоте и тишине он провел вечер, просматривая бесполезные наборы слов в интернете на своем компьютере. Работать не хотелось, не хотелось и играть, и Геннадий лег спать. Ему снился сон в тот день. Вот, он стоит посреди какого-то то-ли двора, то-ли колодца древних индейцев Америки. Вырубленные в скале ступени сходились к площадке, на которой стояло или лежало несколько разрушенных колонн. Колонны не очень вписывались в местную архитектуру, и были больше похожи на что-то из Греции. И вот стоит Геннадий посреди этой площадки, и не знает, что делать. Взобраться наверх? Нет, он должен быть здесь. Почему? Неважно, он должен быть здесь. Кто его сюда поставил? Неважно. Он должен быть здесь, и точка. Такова его задача на этот момент. Тусклое сознание внутри сна не позволяет проявить свободную волю и его внутренний аватар остается стоять посреди нелепых несочетаемых руин. И вдруг слышится шипение, где-то за спиной. Он оборачивается, но никого не видит. Шипение вновь раздается, и снова за спиной. Он снова разворачивается, и снова нет никого. И вновь шипение, и вновь позади, но на этот раз он догадался посмотреть назад, не поворачивая ни головы, ни тела. Так и есть - сзади расположилось некое чудище, змееподобная женщина. Нижняя часть ее туловища - длинный змеиный хвост толщиной в метр как минимум. Да и сама женщина явно не из мелких - возвышается над ним на три метра как минимум, и росту ей прибавляет головной убор с семью длинными закругленными отростками во все стороны. А на "отростках" этих закреплены и свисают ключи. Но вот прошел еще миг, и лицо женщины покрывает кровь, щеки покрывают сетка черных вен. Ключи превращаются в зазубренные крючья, а в руках появляется по черному скимитару. Она пришла за ним? Нет, она всегда здесь была. Он принадлежит ей? Нет, но ему стоило бы подчиниться ее воле. Почему же она стала такой страшной и злой? Все дело в кеа. Ты не растишь его, не позволяешь ему становиться больше. Ты забросил своего кеа, а это - неправильно. Тем самым ты навлек на себя гнев божества, одного из множества, каждое из которых само по себе - кеа. И ты тоже - кеа. Все в мире состоит из кеа и ты уничтожаешь это, бездействуя. Он просыпается в хорошем расположении духа. Змеиное божество гналось за ним, и ему было страшно, но сейчас все хорошо. С тех пор этот сон снился ему где-то раза три, но он так и не понял, что это значит. Встал, подошел к балкону, вышел и открыл окно. Высунулся, вдохнул морозный воздух и поймал носом снежинку. Еще рано для снега, но снегу же ты это сказать не можешь. Осень уже не просто заявила свои права на окружающую природу, но хозяйничала вовсю - избила деревья, отчего те накопили всю злость и обиду в листве, и, чтобы не погибнуть от накопленного негатива, просто сбросили все это на асфальт и землю, дворникам на радость. Некоторые дворники крайне радостно бухтели и желали, чтобы это поскорее закончилось. А теперь пошел снег, и настало время бухтеть и доставать лопаты, желая чтобы поскорее закончился этот цикл, чтобы они вышли из этой круговерти перерождений и обрели свое желанное ничто. Кто-то жалел о своих двух высших образованиях, которые позволили лишь взять в руки метлу. Кто-то не имел никаких образований, и ни к чему не стремился - благодаря чему, получив в руки метлу, они получили все сокровища мира здесь и сейчас, все чего они желали было как на ладони. Такие люди, кстати, не бухтели. Они приходили, делали то, что должны, и уходили. Им было хорошо, когда они делали свое дело, им было приятно когда дело было закончено, и они наслаждались когда они отдыхали от своего дела весь оставшийся день. Этим людям было не к чему стремиться, этим людям было нечего желать, потому что они знали - у них есть все. Ну... Или не все. Геннадий в последний раз вдохнул морозный воздух, и вернулся в комнату, все время не спуская взгляда с банки, в которой почти ничего не изменилось. Да, у тех людей было все, кроме их личного кеа. У них нет кеа, и они не могли его познать. Но что это значило для них? Геннадий не знал, но все же сегодняший сон натолкнул его на кое-какие размышления. Странно, но за несколько месяцев он даже не удосужился проверить, а что вообще нужно для ухода за кеа. Эта штука не кушает. Ей не нужно дышать. Это что-то вроде декоративного камня? Может, есть какие-то правила, вроде как "лучше покрасить свой декоративный камень в бирюзовый цвет, что породнит вас со звоном морского прибоя"? Задавшись целью узнать, он сел за компьютер, и начал гуглить. Встречались форумы, страницы в Wikihow, но ничто особо не объясняло, что такое кеа. Однако, большинство объясняли, что нужно делать. А именно... "Читайте вашему кеа сказки на ночь. Можно и что-нибудь потяжелее, вроде экономической или политической литературы, но такие сказки на первое время будут слишком сложны. Рассказывайте ему о своих ежедневных делах и проблемах, однако стоит задуматься что именно вы рассказываете, использовать это как почву для размышлений над своей жизнью и ее смыслом. Показывайте ему фотографии интересных мест. Желательно тех, где вы были, иначе вы не сможете передать ему достаточно эмоций, и не сможете вызвать желаемого отклика. Также, когда он подрастет, обязательно сходите с ним на курсы по развитию своего кеа. И запомните! Ни в коем случае, никогда не усаживайте его перед телевизором, покидая его своим вниманием. Также, в случае современности, не стоит просто показывать ему фильмы и сериалы, с компьютера ли вы ему показываете, с планшета или с телевизора. С пустыми развлечениями, и без вашего внимания, ваш кеа станет в лучшем случае мертворожденной игрушкой которая быстро сломается." Чтож. Руководство к действию. Хорошее руководство к действию. Но с чего начать? Он вспомнил, как в детстве на родительских книжных полках стояли книги с заковыристым названием, в которых было множество сказок. Ах, да, "хрестоматия"! Он нашел такую книгу в интернете - как оказалось, книг с таким названием множество, это даже и не название книги вообще, но скорее целый жанр книг. В тот же вечер, он сел возле колбы с кеа и начал вдумчиво читать оттуда сказки, стараясь заинтересоваться ими и самому. Поначалу было скучновато, но он втянулся. Все последующие месяцы он выделял хотя бы два дня в неделю, чтобы провести вечер в компании кеа. Начал даже рисовать акварелью. Сидит себе, рисует, и в процессе несколько раз поднимает и показывает штуке внутри колбы - во, смотри что я сделал! Это было увлекательное занятие. Геннадий рисовать совсем не умел, но ему казалось что это именно то, что нужно и ему, и кеа. Порой он даже слегка тихонько пел. Сидит себе, включил музыку негромко, и поет. Конечно же, он включал песни, которые его вдохновляют. В такие моменты ему казалось, что кеа движется. Как минимум, было заметно что штука в банке сама по себе плавает от одного края к другому. Со временем его плавание стало гораздо быстрее, и теперь можно было не приглядываясь сказать - когда Геннадий делал что-то, что приносило ему радость, существо в банке начинало двигаться, и довольно ловко. В этом ему помогали фиолетовые заскорузлые щупальца. Поначалу он их не замечал, но потом их стало невозможно не заметить - они росли с каждым днем как минимум из шести точек, и походили на какие-то корни растения, однако при движении они очень даже шевелились, чего корни растений не делают в таком быстром темпе. Наконец, месяца через три, в одном из углублений того, что было похоже на череп кролика, стало заметно некое набухание. День ото дня оно росло, и Геннадий не прекращал своих попыток "накормить" кеа какими-то впечатлениями. Набухшая "почка" стала похожа на прыщ, после на волдырь, потом на болезненный бубон. На нем появилась щель, которая постепенно неравномерно разрезала набухание на три части. И наконец, однажды вечером, когда Геннадий в очередной раз показал свое шедевральное творчество в форме акварельного рисунка, набухание раскрылось по швам этой щели и обнаружило под собой глаз. Он был похож на человеческий, только радужка имела сразу несколько различных цветов расположенных на круге, довольно резко разграниченных друг от друга карими полосами. Глаз посмотрел на рисунок, а Геннадий с радостью понял, что настала пора сходить на курсы. Однажды утром, часов так в семь, Геннадий проснулся по будильнику. За окном было еще очень темно, но уже довольно шумно - машины делали свое грязное дело. Он неспешно встал, включил на кухне свет, и сделал себе пару бутербродов с сыром да с маслицем, залив обильно их внутри желудка кружкой кофе. В его доме царила тишина, которую он взял с собой. Снега не было уже давно, но весь снег что выпал за зиму, еще и не начинал таять. В тишине, которую приберег для себя Геннадий, раздавался хруст снега. За спиной также была банка с его кеа, который в нетерпении пощелкивал челюстью. Холодный воздух заходит в легкие, отогревается, травит байки, а потом ему пора - и он выходит облачком пара. Над головой на фоне черно-светлого городского неба просвечивают игольчатые ветви деревьев. Морозное темное утро никак не отпускает, но в то же время подталкивает его - и он идет. Ему не нужно было использовать общественный транспорт, ибо идти тут было недалеко. Но буря ощущений, которую он испытал от спокойного зимнего раннего утра, напомнила ему о детстве - как вот так же он ходил в ненавистную школу, место порабощения ума детей. Но теперь он был свободен, и в неистовстве этого знания за его спиной плясал-плескался его собственный кеа. Ну вот и все. Он пришел. Чуть не подскользнулся на крыльце, поднялся на пару ступеней и постучал в железную дверь. Добро пожаловать! Я вижу, вы пришли чтобы познать своего кеа? Он пришел учиться, и впервые за многие годы это было приятно.