Однажды Том почувствовал, что его игнорируют. В приюте дети и взрослые часто избегали его, потому что боялись. Но Гарри сейчас делал по-другому.
То, как Гарри сторонился Тома, раздражало и возмущало его сильнее, чем если бы его избегал кто-то из маггловского отродья.
Том не знал, в чём причина. Это потому, что он добавил в конфеты Гарри сыворотку правды? Но Тому казалось, что он уже прощён. Значит… что-то всё-таки случилось.
Это было подозрительно и жутко раздражало.
Тому мешала подойти к другу и помириться его гордость, потому что он думал, что в конце концов Гарри сдастся.
Прошла неделя. Невероятно долгая неделя, в течение которой Том не позволял себе смотреть Гарри в глаза. Но иногда, когда всё же разрешал себе это, выражение лица у друга было каким-то неправильным.
Пусть Том велел себе не обращать на него внимания, их связь была вездесущей. Он знал, когда Гарри был рядом. Он знал, где его найти, если бы захотел.
Однако всё, что Том мог, это наблюдать. Гарри появлялся только на завтраке, а потом запирался у себя в комнате в башне Когтеврана.
Том придумал несколько идей, чем можно было бы заняться на зимних каникулах с Гарри. Раньше они вдвоём строили снеговиков. Гарри горел мыслью построить их и в Хогвартсе… но теперь, если всё и дальше так будет продолжаться, они могут потерять время, которое могли бы провести вместе, из-за каких-то надуманных Гарри проблем.
Записывая в дневник свой крик души, как сильно Том хотел бы, чтобы Гарри перестал вести себя по-идиотски и просто научился говорить, а не убегать, Риддл обломал перо.
Том покинул подземелья в смешанных чувствах и поднялся на Астрономическую башню. Там он долго смотрел на небо, звёзды и просил у них то, чего так желал.
***
— Скажи, вы поссорились? — спросил Феликс.
Том сидел со своей компанией в библиотеке, листая страницы, но в разговорах не участвовал. Он читал один и тот же абзац уже который раз, одно и то же предложение, не понимая смысл.
Орион подбросил свой снитч в воздух. Шарик трепыхнул золотыми крылышками и рванул в сторону, но Орион усмехнулся и успел его перехватить.
— Феликс, разве ты не видишь, что Том занят? — скучающим тоном сказал Орион.
Феликс развел руками:
— Но это же очевидно. Я… ни разу не чувствовал такого напряжения с тех пор, как попал в Когтевран! Даже мои родители не могут так меня подавить. Ох, не знаю. Мы с Эмили правда волнуемся. Гарри… он… Он даже не разговаривает с нами.
Том оторвался от своих попыток осмыслить прочитанное и поднял глаза, взглянув в обеспокоенное лицо Феликса, который ерзал на стуле под пронизывающим вниманием Риддла.
Они втроём сидели в своем любимом месте в библиотеке. Перед перерывом ребят было шестеро, они заняли столик, который библиотекарша часто оставляла для них, потому что была благосклонна к Тому.
Феликс положил руки на затылок и уставился на стол, затем удручённо улёгся на него.
— Если бы я знал, что всё будет так плохо, я бы поехал домой. Мои мама и папа планировали поездку в Россию. Лучше бы я провёл время с моими родственниками.
Орион улыбнулся и похлопал бедного когтевранца по плечу.
— Я слышал от матери, что Тёмный Лорд проводит там какие-то переговоры, так что хорошо, что ты не поехал. В Австрии и так дела плохи, МАКУСа вышла из-под контроля, а сильным родам из России Гриндевальд не нравится, потому что он не сторонник превосходства чистой крови.
Феликс взволнованно ахнул:
— Должен ли я написать родителям и сказать, что там небезопасно?
— Нет-нет. Они в полной безопасности, пока русские не оскорбят Гриндевальда. Я думаю, что они займут нейтральную сторону. Пока.
Том поджал губы, не желая больше слышать о Тёмном Лорде:
— Что там с Гарри?
— Он… выглядит больным. Но он не хочет идти в больничное крыло. Он сказал, что всё в порядке. Что с ним всё будет в порядке, нужно только подождать.
— Вот же идиот, — пробормотал Том.
— Гарри всегда такой? — спросил Орион, склонив голову набок.
Том положил подбородок на костяшки правой руки.
— Иногда. Он не умеет следить за собой и своим здоровьем. Позволь мне поговорить с ним.
Как раз в этот момент появилась Эмили, празднично наряженная, с яркой красно-зелёной лентой в волосах. Ни у кого из ребят не хватило духу сказать девочке, что она на их фоне выглядит странновато. Когда Эмили села к ним за стол, то просияла:
— Привет всем. Том, Орион, у меня для вас кое-что есть.
Её каштановые волосы были заплетены в косу, а шею обвивал толстый синий шарф с подтаявшими снежинками. Из своей коричневой сумки Эмили вытащила один свёрток чёрной бумаги, перетянутый зелёной лентой.
Она протянула коробку Ориону. Тот улыбнулся и положил снитч в карман.
— Ой, ну надо же! — Блэк подошёл и обнял Эмили, которая затем осторожно отступила в сторону и застенчиво посмеялась.
— Это на Рождество.
— Да. Я слышал, что вы, магглы, его празднуете, — вспомнил Орион и начал развязывать ленту.
Эмили заметила это и слегка хлопнула Блэка по руке.
— Пока не открывай, до двадцать пятого декабря нельзя.
Орион посмотрел на неё, а затем на Тома, ожидая объяснений.
— Магглы-христиане обычно открывают подарки именно в этот день, — осторожно поделился Том.
— Вот кстати твой, Том, — Эмили достала зелёную коробку с серебряной лентой, похожую на ту, что была у Ориона.
— Спасибо.
Эмили села рядом с Феликсом, который посмотрел на неё и грустно вздохнул.
— Я оставила твой в гостиной, не куксись.
***
Ребята получили разрешение декана Когтеврана на допуск Тома в их гостиную. Встреча с профессором Лавгуд, немного захмелевшей ввиду праздничного настроения, была тем ещё зрелищем. Профессор заколдовала нескольких херувимов, чтобы они пели магловские рождественские песни в её кабинете. Том надеялся, что ему больше никогда не придётся слышать этот кошмар в Хогвартсе.
Вскоре Том уже сидел в гостиной Когтеврана и пил горячий шоколад. Орион отказался от приглашения пойти с ним, сославшись на то, что он собирался провести некоторое время с Седреллой.
На улице был снежный буран, ветер дул так порывисто, что окна дребезжали, но заглушающие чары не давали шуму беспокоить жителей замка. Ночью спальни были залиты тёплым светом камина. Гербы Когтеврана висели высоко, под самым потолком, а от свечей на стенах расходились мерцающие гирлянды.
Старшие ученики сидели в углу комнаты, играли в карты и пили что-то, возможно, алкоголь. Они создавали шум, но на терпимом уровне.
Как и в Слизерине, мало кто из Когтеврана оставался в школе на праздники, так как большинство учеников здесь так же были чистокровными.
Однажды Орион и Том говорили об этом, упомянув и грядущую войну.
«Отец сказал, что Хогвартс — самое безопасное место из-за Дамблдора. Ходят слухи, что Гриндевальд боится его, иначе на школу давно бы напали».
Феликс вынырнул из своих мыслей.
— Хогвартс кажется таким странным, когда вокруг почти нет учеников, — заметил он, добавляя сливок в свой горячий шоколад.
— Мне нравится. Становится не так шумно, — поделилась Эмили.
Феликс взмахнул палочкой и отлевитировал на их стол угощения.
Эмили ела горячий луковый суп. У неё, магглорожденной, на ногах были толстые носки, и она была одета в пижаму, выглядя неуместно на фоне чистокровных ровесников в ночных рубашках.
— Гарри… придёт?
Феликс нерешительно посмотрел на Тома. Он откашлялся и отхлебнул горячего шоколада.
— Я пытался позвать его, но он сказал, что не хочет тебя видеть, — выпалил он наконец.
— Ты можешь показать мне, где его комната? — вежливо спросил Том, сжимая кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев.
— Конечно.
Том поставил на стол недопитую чашку горячего шоколада.
Эмили помахала им на прощание.
Вскоре к ней подсела другая девочка из Когтеврана, которая указала на Тома и покраснела.
— Это же Том Риддл? — приглушенно спросила она.
— Да, а что?
— Что он здесь делает? Ты не говорила, что близка с ним… Я… ты не могла бы представить нас друг другу при возможности?
Эмили доела свой суп, прежде чем ответить:
— Конечно… Сейчас он просто навещает Гарри. Гарри не очень хорошо себя чувствует в последнее время, так что… ну, ты понимаешь.
Голоса в гостиной слились в глухой шум. С лестницы спустился красивый ученик старших курсов с рыжими волосами.
— Вау, у нас гость! Ты, должно быть, Том Риддл. Добро пожаловать в Когтевран! Я много слышал о тебе. Ты же знаменитый слизеринский гений! Седрелла в восторге от того, как ты ловко зарабатываешь факультетские баллы. Я поспорил с друзьями, что благодаря тебе Слизерин выиграет кубок школы в этом году, — парень поднял руку, чтобы похлопать Тома по плечу. — Феликс, сделай так, чтобы наш гость чувствовал себя как дома.
— Да!
Они прошли по короткому коридору, и Феликс нарисовал символ на стене — та открыла еще один проход, который вёл в четыре комнаты.
Феликс махнул рукой в сторону ближайшей двери слева и напоследок сказал:
— Я буду внизу с Эмили, если тебе что-нибудь понадобится.
***
Том постучал, но никто ему не открыл.
— Гарри. Впусти меня.
Последовало долгое мучительное молчание, Том спокойно вдыхал и выдыхал так долго, как только мог, и наконец дверь открылась сама и медленно распахнулась.
Гарри сидел на полу, убирая осколки разбитого окна. В комнату валил снег, а ветер подхватил пергаменты и кружил их в воздухе.
Рядом с тем местом, где сидел Гарри, неаккуратной кучей лежали книги, как будто Гарри пару минут назад читал их. Он был бледным как полотно, его губы потеряли цвет… Кровать была завалена мятой одеждой.
Обычно причесанные волосы Гарри сейчас напоминали воронье гнездо. В них даже виднелись колтуны. Вдобавок, он был без очков, и Том взглядом нашёл их под столом, возле перевёрнутого стула.
Гарри просто сидел… Потерянный. Переводя взгляд с Тома на свою книгу.
— Гарри…
Том принялся наводить порядок при помощи магии, не говоря ни слова.
Риддл работал тихо, торопливо убираясь и возвращая вещи на места. Он починил разбитое окно и испарил снег из комнаты.
Затем он взял книгу, которую читал Гарри.
— Гарри, отпусти.
— Хм?
Гарри сел на носочки. Он начал раскачиваться взад-вперёд, когда Том с силой отобрал у него книгу.
Том сел на стул и скрестил руки на груди, глядя на Гарри. Риддл попытался магией заставить его говорить.
Это сработало.
Совсем чуть-чуть.
Голос Гарри был очень тихим:
— Тебе не следовало приходить… Я не хочу тебя видеть.
— Тогда зачем ты открыл дверь?
Гарри посмотрел на распахнутую дверь.
— Я открыл?
Том запер окно на щеколду.
Комната Гарри была большой, почти такой же, как у Тома. Здесь был большой письменный стол, заваленный книгами, которые Гарри даже не потрудился спрятать. Книгами на темы, которые в библиотеке нельзя было найти в общей секции.
Магия души. Парселтанг. Некромантия. Путешествия во времени. Магия крови. Ритуалы Самайна.
Всё это было очень компрометирующе.
— Ты скажешь мне хотя бы сейчас, что случилось?
Гарри посмотрел на дверь и поднял палочку, произнося заглушающие заклинания, заклинания секретности и какие-то ещё, которые Том даже не знал. Это встревожило его.
— Когда ты всему этому научился?
— Я такой же, как ты, Том. Мне нравится много учиться в свободное время… ты просто нечасто меня за этим застаёшь. И я не люблю выставлять свои способности напоказ. Вот так вот… — Гарри слабо улыбнулся. — Теперь ты пойдёшь? Вот, ты меня увидел, все нормально… и спасибо, что прибрал в комнате.
— Гарри, ты избегаешь меня, — Том был искренне огорчён поведением друга. — Что я такого сделал, что ты так отдаляешься?
Гарри встал и быстро заморгал. Том взял его за руки, и Гарри отпрянул.
— Я… ты не поймёшь.
— Так объясни мне.
Гарри наклонил голову.
— Объяснить? Если я попытаюсь рассказать… ты будешь злиться? — Гарри нервно рассмеялся, прежде чем отступить на шаг.
На задней части пижамы Гарри в области ноги Риддл заметил пятна крови. И на правом рукаве. Том в панике распахнул глаза.
— Ты поранился?
— Это не моя кровь. Я убил птицу… На этот раз вышло неаккуратно… Обычно я не пачкаюсь.
— О чём ты вообще, Гарри? Говори яснее, или я вытащу тебя из этой комнаты и потащу к мадам Помфри.
Гарри зажал уши руками.
— Я знаю. Я… я… дай мне отдышаться. Я просто… Я так устал, Том. Я не знаю, что мне делать… — Гарри сел на кровать и подтянул колени к груди. — Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Том… ты был прав. Я лгун. Я лгал тебе с самого начала, — Гарри обхватил руками колени и снова начал раскачиваться взад-вперёд. — А ещё… ещё… я убил свою маму. Я убил человека, Том. На этот раз не просто птицу… Я убивал птиц и животных и… мне страшно.
Гарри заплакал.
— Ты… кого-то убил?.. — неверяще переспросил Том. Его… такой чистый и невинный друг оказался способен на хладнокровное убийство. Риддл никак этого не ожидал.
Это было…
Странно. Тревожно. Интригующе… И, несмотря на ужас, Том хотел узнать больше о том, что произошло. Почему. Как это случилось. Как Гарри вообще нашёл свою мать.
Гарри, всхлипнув, кивнул и начал вытирать слёзы.
— Она хотела умереть. Она… она… сделала со мной кое-что ужасное. Она… убила мою магию. Когда я был ребёнком. Она сказала, что мне лучше жить сквибом. Я… я… она умоляла меня. Она извинилась. Просила меня убить её, и я это сделал.
Том наблюдал, как Гарри пытается вытереть новые потоки слёз.
— Как ты вообще…
— Я могу уходить из Хогвартса… Когда профессор Диппет назвал мне её имя, я стал её искать. И нашел в Годриковой впадине. Стоит ли… Должен ли я вернуть её?
— Вернуть?
— Я… Я могу, но… тогда… она уже не будет прежней…
Том подошёл ближе и притянул Гарри к себе, крепко обнимая, но не смог сдержать удивления, когда почувствовал, насколько холодным он был.
— Что ты такое говоришь, Гарри… Если она мертва, то её никак не вернуть.
Том не мог себе этого представить. Гарри. Ему же всего одиннадцать лет. И он убил собственную мать. Том думал, что Гарри бредит.
— Я не шучу. Ты мне не веришь, я чувствую. Я… я хотел вернуть её. Но если… если я это сделаю, она станет такой же, как я. Я не могу умереть… — Гарри снова начал жалобно всхлипывать. — Я… не хочу больше быть здесь. Я хочу вернуться… Я не хочу быть Генри.
Том уложил Гарри на кровать и попытался укрыть одеялом.
— Я позову целителя.
— Не надо. Они не помогут… Я не псих. Я… Проще просто показать тебе. Я некромант, и я не могу умереть.
Гарри поднес палочку к горлу, и прежде чем Том успел остановить его, произнёс:
— Диффиндо.
Горизонтальная алая линия рассекла его белое горло.
Порез вышел глубокий, он прошёл через сонную артерию, дыхательные пути и царапнул кость. И тут же из пореза хлынула кровь, пузырясь от выходившего с хрипом и свистом воздуха.
Том замер и почувствовал, как сжалось его сердце, когда Гарри рухнул обратно на кровать, истекая кровью.
Том прижал ладони к горлу Гарри, пытаясь остановить поток крови.
— Г-Гарри!
Это было ужасно. Столько крови.
Том умудрился вспомнить исцеляющее заклинание, о котором где-то вычитал, и скорее произнёс его, дрожащими руками держа палочку:
— Вулнера Санетур.
Глаза Гарри оставались закрытыми.
Том встал. Он попятился, едва сдерживая крик и снова произнося заклинание. Он почувствовал, как что-то болезненно сжалось в его груди и как защипало глаза.
— Гарри? Гарри… П-почему?
Слова Гарри вновь и вновь прокручивались в голове.
«Я не могу умереть».
Затем Том прижался головой к груди Гарри, пытаясь услышать пульс. Или хоть что-то, что укажет на то, что Гарри не умер.
Феликс и Эмили были снаружи. Как он объяснит им, что Гарри покончил с собой?
Как… как он допустил, что Гарри стал думать о самоубийстве? Том думал, что всё под контролем. Он совершил большую ошибку, придя сюда. Продолжив давить на Гарри, хотя тот явно был не в себе.
Как… Как ему это исправить? Может ли он повернуть время вспять? Неужели тёмная магия свела с ума его лучшего друга? Может, это просто кошмар?
Том почувствовал, что его щеки намокли, и задохнулся.
Комната всё ещё была заперта. Магия, которую использовал Гарри, не позволяла выйти или позвать на помощь.
— ФЕЛИКС! ЭМИЛИ!
Том отступил назад, наколдовал стакан воды и выплеснул на себя, чтобы прийти в чувство. Затем, сделав несколько глотков воздуха, он сел и взял Гарри за руку.
На этот раз его тело оказалось совсем ледяным.
Том встал, осторожно пытаясь найти вокруг себя подсказки.
Он взял одну из книг, убрал с неё мелкий мусор и открыл, увидев знакомый царапающий почерк Гарри, перемежавшийся с элегантными каллиграфическими надписями на другом языке…
Затем он посмотрел в шкаф Гарри и увидел, что внутри лежит куча нестираной окровавленной одежды.
И вдруг краем глаза Том заметил, как дёрнулись пальцы Гарри.
Риддл попятился и осел на стул перед письменным столом, положив книгу на него, затем встал и вернулся к кровати, застав невероятное зрелище — кровь, которая пропитала простыни, стала собираться и просачиваться обратно в тело Гарри.
Кожа на его шее засветилась зелёным, медленно заживая, пока не остался только уродливый шрам, и в этот момент Гарри оглушительно громко вдохнул и схватился за голову.
Том бросился к нему и обнял.
— Видишь?.. Я не могу умереть…
— Н-но… ты умер.
— Да. Но каждый раз, когда я умираю, я оживаю снова… и снова… и снова.
— Я думал, ты умер.
Эти слова тяжело повисли в воздухе, и Гарри рассмеялся в ответ.
Том рассердился. Его магия разорвала занавески возле кровати Гарри на клочки. Он сердито схватил Гарри за плечи.
— Я думал, ты умер! — Риддл прижал его к себе. — Пожалуйста… не делай так больше… Допустим… я верю тебе. Я поверю всему, что ты мне сейчас скажешь. Только не вреди себе.
Тому хотелось встряхнуть Гарри, чтобы все его секреты просто высыпались наружу.
Вся его ложь. Всё, о чём Том не знал, что Гарри скрывал от него.
— Я бессмертен. Прости, если напугал тебя… это был самый быстрый способ заставить тебя поверить мне.
Том почувствовал, как Гарри задрожал и с усилием отстранился. Риддл рассудил, что ни один здравомыслящий человек, которому дорога жизнь, не причинит себе вреда так, как это только что сделал Гарри.
Но в то же время та часть Тома, которая ненавидела лжецов, желала им смерти, молча кипела. Как Гарри посмел лгать ему?
И все же Том чувствовал унижение, так как он не смог сдержать слёз. Потерять Гарри оказалось больнее, чем он ожидал, и этого не хотелось признавать.
Больнее, чем потерять плюшевого мишку.
Больнее, чем видеть, как Гарри заперли на чердаке.
Больнее, чем видеть, как Гарри распределяют в Когтевран, а не в Слизерин.
Даже больнее мысли о том, что Гарри может ненавидеть его.
— Я знаю, ты, наверное, злишься на меня, потому что я очень многое скрывал от тебя. Но я обещал, что не буду лгать тебе, что однажды признаюсь… и до сих пор этого не сделал. Пойми, это сложно. И если у меня не получится… Я смогу стереть тебе память. Тогда мы будем квиты, потому что ты накормил меня сывороткой правды.
Гарри попытался придать голосу бодрости и даже посмеялся, но вышло нервно, почти истерично.
Магия Тома затрещала в воздухе, и комната буквально завибрировала от его гнева:
— Если… если ты хочешь таким способом отомстить мне, это не смешно.
— Нет. Нет, послушай, Том. Я… я не из этого времени. Я… Тебе может показаться, что я сумасшедший, но это не так. Я не вру. Клянусь, я говорю правду, — Гарри посмотрел под ноги и стиснул зубы, делая над собой видимое усилие. — Я Повелитель Смерти. В прошлой жизни меня звали Гарри Поттер. Мы с тобой были врагами, и я убил тебя, потому что ты стал Тёмным Лордом… Лордом Волдемортом… а сейчас он в моей голове… Не думаю, что в этой жизни ты станешь им. Я не позволю тебе… — Гарри задрожал. — Я собирался убить тебя, Том… но оставил в живых.
— Ты оставил меня в живых? — потрясённо переспросил Том.
Гарри словно в бреду кивнул.
— Потому что ты добр ко мне… и… ты не дал мне повода желать тебе смерти. Я думаю, что оказался здесь потому, что я хотел… отдохнуть. Потому что… в том мире все относились ко мне как к герою. Но я больше не хочу здесь оставаться… Я не люблю свою маму. Я не люблю свою семью. Мне не нравится Хогвартс… Я пытался подружиться с другими детьми, с ними весело… но я некромант… Те дети в приюте умерли, потому что я не мог контролировать свои силы… Я… искал Нериссу. Нашёл её. И… и я… убил свою собственную семью. Дементоры сделали это за меня… Я преступник. Поэтому… может быть, кто-нибудь из Министерства придет и арестует меня. Нерисса умоляла меня убить её. И я это сделал. Я… хочу умереть… но не могу. Я хочу вернуть свою маму. И Лили. И Джинни…
Том попытался понять Гарри, когда его речь скатилась в невнятное бормотание.
Затем он замолчал, а когда заговорил снова, что-то в его голосе изменилось.
— Наконец-то.
— Гарри?.. — осторожно позвал Том.
Глаза Гарри стали красными.
Он осмотрел свои руки и произнёс заклинание, чтобы очистить себя и свои волосы.
— Так-то лучше. Я всегда считал этого мальчишку идиотом, но не до такой степени. Том… рад наконец познакомиться с тобой, я Лорд Волдеморт. Можно сказать, что я это ты из другого мира.
Том сжал свою палочку. Если верить бреду Гарри, этот красноглазый некто перед ним — это Лорд Волдеморт собственной персоной.
Это уже было слишком. Но Тому всё-таки пришла в голову идея открыть дверь и позвать на помощь. Или похлопать себя по щекам в попытке проснуться.
— Не утруждайся. Это не сработает. Я позаботился о том, чтобы никакой магией нельзя было открыть эту комнату извне.
— Что ты сделал с Гарри? — Том был почти уверен, что это был кошмар. Ведь разве что во сне он мог разговаривать с самим собой из будущего, который завладел телом Гарри.
Это было безумие.
— Проще говоря, я запер его разум в ограниченном пространстве и перехватил контроль над телом. Не волнуйся, тебе не нужно меня бояться. Я не собираюсь убивать тебя. Ты ведь так дорог Гарри. Нам много нужно обсудить, если ты хочешь узнать, кто он такой на самом деле, — предложил Волдеморт.
— Откуда мне знать, правду ли ты мне говоришь или нет?
— Какой мне смысл лгать? Сейчас у меня нет на это причин.
Гарри поднялся с места, и тогда Том заметил перемену в его позе, в том, как Гарри теперь стоял с прямой спиной и как сделал широкий, почти театральный жест руками…
Такой, который Том и сам иногда делал.
Эти новые повадки совсем не шли Гарри.
— Можно сказать, что он связан с нами обоими душой. В будущем, когда Гриндевальд пал, я занял его место, став Тёмным Лордом. Я собрал армию, чтобы захватить Британию, но неожиданно появилось пророчество. Было предсказано, что Гарри приведёт меня к поражению. Ни один из нас не сможет жить, пока жив другой. Я нашёл Гарри, когда он был ребёнком, и наслал на него Смертельное проклятье, однако жертва его матери позволила ему жить, и проклятие отразилось, попав в меня. Части моей души были привязаны к миру, поэтому я не умер от Авады Кедавры, но без тела я превратился в призрака. Я использовал магию, которая расщепила мою душу, чтобы стать бессмертным. По какой-то причине часть моей души откололась в ночь, когда я пытался убить Гарри, и она поселилась в нём…
Волдеморт взмахнул палочкой, вызывая туман, в котором виднелись его воспоминания, чтобы Том мог смотреть вместе с ним.
Смерть Поттеров. Измождённая душа Риддла на вокзале.
— Гарри Поттер не знал, что, когда он стал Повелителем Смерти, внутри него всё ещё жил мой крестраж.
— Что… Повелителем Смерти?
Волдеморт улыбнулся:
— Ты должен знать, что это такое. Знать детскую сказку про непобедимую палочку, мантию, которая прячет от смерти, и кольцо, позволяющее говорить с умершими. Если собрать их все — станешь Повелителем Смерти.
Тому не верилось, что такая фантастическая история была правдой, но перед ним были настоящие воспоминания. Подобное… невозможно выдумать. И даже если так, кто бы стал тратить время на создание такой трудоёмкой истории — легче поверить, что Волдеморт был призраком, который сводил Гарри с ума.
— Гарри уничтожил все части моей души, но он не стал проверять, что со мной стало после, а я тем временем выжидал, собирая кусочки себя и ожидая шанса вернуться к жизни. И, уж не знаю, каким образом, но я мог видеть глазами Гарри и читать его воспоминания… Думается, Гарри никогда по-настоящему не наслаждался своей жизнью знаменитого героя, а как Повелитель Смерти, он имеет власть над жизнью, смертью, временем и пространством.
Том поджал губы:
— Когда он сказал, что не может умереть…
— Он не соврал. Гарри очень самоотверженный. Он скорее умрёт, чем подвергнет других опасности. Я быстро понял, что, будучи некромантом, Гарри рано или поздно может потерять контроль над своими силами. Трое детей в приюте умерли из-за него, и, если то, что мы прочитали, правда, он всю свою жизнь обрекал окружающих на смерть. Например, своего приёмного отца. Сейчас мы вместе учимся контролировать его способности.
— Как?
— Используя их. Убивая и воскрешая. Некромантия — это искусство, которое нужно практиковать, иначе оно выйдет из-под контроля. Тебе стоит увидеть его талант. Одним лишь взмахом руки он может убить тысячи, а затем превратить их всех в послушных рабов. Все, что воскрешает Гарри, абсолютно покорно его воле. Но… он не ценит этот дар. Не хочет пользоваться таким редким талантом.
Том попытался представить, каково это. Быть некромантом и обладать властью над жизнью и смертью. Поначалу он считал Гарри недостойным… но теперь он желал, чтобы Гарри был рядом, ещё сильнее. Риддл взял себя в руки и продолжил слушать, стараясь сохранять непредвзятость. Объяснение Волдеморта, хотя и притянутое за уши, было правдоподобным. Том достаточно прочитал о путешествиях во времени и реинкарнации.
Волдеморт улыбнулся, указывая рукой себе на грудь:
— Я хотел, чтобы Гарри, как мой носитель, не совершал опрометчивых поступков, но, видишь ли, в прошлой жизни он был гриффиндорцем, и когда директор Диппет дал ему имя его матери, то он немедленно отправился её искать. Изучив воспоминания Генри, я знал, что эта авантюра ничем хорошим не закончится. Его дед в этой жизни хотел отдать мальчишку Гриндевальду, потому что они узнали, что он некромант. Поэтому мать превратила его в сквиба, чтобы защитить сына от услужения Тёмному Лорду. Я думал, что, узнав наконец правду, Гарри будет немного более сговорчивым. Но вместо этого он замкнулся, перестал отвечать даже мне.
Том задумался.
— Если эти воспоминания причиняют Гарри боль, то почему бы не сделать так, чтобы он снова их забыл? Разве это не должно всё исправить? — спросил он.
— Сначала я это и предложил. Но Гарри наотрез отказался и обещал со временем поправиться, — Волдеморт присел рядом с Томом. — Но ждать, пока он придёт в себя, весьма утомительно, ты и сам знаешь. Прошло уже несколько дней, а он до сих пор… капризничает и отказывается спать последние две недели. Я думаю, он скорбит по матери, которую убил. Возможно потому… что Гарри Поттер впервые убил человека, который не был ему врагом. Нерисса лишь жалкое подобие ведьмы… как и в крови Блэков, в её крови течёт безумие. Я могу поделиться с тобой воспоминаниями о смерти его матери.
Волдеморт улыбнулся и взял руки Тома в свои.
Том с отвращением уставился на их переплетённые пальцы.
И тут он увидел воспоминание: Гарри со слезами на глазах использовал свой дар, чтобы убить мать.
Последнее, что она сказала, было «спасибо».
И Гарри заплакал, прижимая к себе её тело.
— Странно. Разве ты не должен чувствовать связь при касании?
Том ничего не почувствовал.
— Ты же не Гарри.
Волдеморт задумчиво кивнул.
— До чего же странные вещи эти пророчества. Однажды я задумался, что значило пророчество, предназначавшееся Гарри… В спешке я не потрудился полностью его осмыслить, потому что сосредоточился на своём возможном поражении. Раньше я часто прибегал к убийству, это был самый простой способ решать проблемы, — со взмахом руки Волдеморта в комнате раздался женский голос.
«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»
— Это пророчество обо мне и Гарри. И, возможно, оно относится и к тебе. Изначально я понял его неверно… однако я обратил внимание на формулировку. В пророчестве говорится о Тёмном Лорде… а что, если я больше не буду Тёмным Лордом? Сбудется ли пророчество? — глаза Волдеморта искрились весельем. — Если моя догадка верна, то в этой жизни я бы предостерёг тебя идти моей дорогой. Выбери другой путь. Гарри, судя по всему, в детстве упал в котёл с зельем жидкой удачи, иначе нельзя объяснить, как он смог победить меня, когда все обстоятельства были против него.
Том молчал. Он всё ещё был в смятении, огорошенный вываленным на него собственным будущим в сочетании с враньём лучшего друга… пусть Гарри и врал по уважительной причине. Том никак не мог понять свою роль в этой головоломке.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— В этой жизни Гарри… доверяет только тебе. Он боится открыться другим. А тебе он обязан жизнью. Этот долг в своё время может стать рычагом давления. Я не могу стереть Гарри память, не рискуя повредить его сознание… ему нужен целитель разума, управляемый, который не будет ни о чем распространяться. Я хочу, чтобы ты следил за его здоровьем и рассудком. По крайней мере, пока мы с ним не разойдёмся.
— Тебе не нужно просить меня об этом. Я уже и так обещал, — Том открыто усмехнулся. Раздражённый и сбитый с толку, разговаривающий с самим собой из другого мира, с тем, кто знал все о его драгоценном Гарри.
— Хорошо. Я знаю, что ты держишь обещания. Тошно смотреть, как вы двое ведёте себя как братья… Я не хочу оставаться в его сознании. Честно говоря, я считаю, что было бы лучше, умри он — он ведь так этого хочет. А я бы остался жив. Его общество отвратительно, и я не хочу, чтобы со мной обращались как с паразитом до скончания веков — ведь мальчишка бессмертен. Сейчас мы с ним работаем над созданием тела для меня, и нам необходима твоя кровь. Он настаивает, что мы должны взять не больше трёх капель.
— Три капли. Хорошо. Если в итоге ты оставишь Гарри в покое.
— Не будь таким оптимистом. Даже если я отделюсь от Гарри, мы оба связаны и знаем секреты друг друга… Что, завидуешь? Или, может, ревнуешь? Не скрывай этого, — усмехнулся Волдеморт, но затем резко нахмурился. — Нет смысла ревновать. Этот идиотский наивный мальчишка никогда бы не согласился со многими удобными принципами. С тем, что людей можно подкупать, например, или убивать. Если бы я велел ему сделать что-то подобное, он бы скорее сплясал нагишом на директорском столе в Большом зале… А если бы мы делали всё, как ему хочется, мне понадобилось бы столетие, чтобы хоть как-то продвинуться в своих планах… К тому же скоро встанет вопрос об опеке над Гарри. Уже стало известно, что он наследник рода Селвин. Вот-вот посыплются предложения об опекунстве или усыновлении. Я даже удивлён, почему он ещё ничего не получил. Если ты не поможешь мне, то вас с Гарри разлучат. Он будет принят в чистокровную семью, а ты, безымянный, никому не нужный полукровный наследник Слизерина, останешься в этом приюте… — Волдеморт задумчиво посмотрел на Тома и осторожно произнес: — Ты можешь мне помочь. Вдобавок, я готов учить тебя магии.
Том почувствовал, как в нём вскипела жадность к магическим знаниям, но расстроенно одёрнул себя и сказал:
— Звучит чересчур заманчиво… Что, если ты просто используешь меня, так же, как используешь Гарри?
— Это твой выбор. Однако, если ты откажешься сотрудничать, я найду другие способы заставить тебя согласиться. Проще говоря, твой выбор — это просто иллюзия.
— …
Волдеморт улыбнулся.
— Уверен, ты сделаешь правильный выбор.
— Я хочу, чтобы ты поклялся, что никогда не причинишь мне вреда.
— Это можно устроить. Но нет такой магии, которая могла бы сдержать такое существо, как я. Я существую только в пределах разума Гарри… Так что ты можешь лишь поверить мне на слово.
Тому захотелось влепить Волдеморту пощёчину за эту оскорбительную ухмылку на лице Гарри. Казалось, что Риддл смотрит в зеркало. Только отражало оно всё в разы уродливее.
Волдеморт рассмеялся.
— Хорошо, — наконец ответил Том.
— Хороший мальчик, — промурлыкал Волдеморт.
Том содрогнулся от отвращения.
— Что дальше? — спросил Том.
— Уничтожь здесь всё, от чего разит тёмной магией, и поработай над его палочкой — сотвори тридцать чар уровня первого курса. Мы сделали так, чтобы его палочку нельзя было отследить, то же самое можно сделать и с твоей. У Гарри теперь есть домовой эльф, так что попроси его прибраться в этой комнате и спрятать всё самое важное. Не стоит держать это всё здесь, в Хогвартсе. Я изменю воспоминания Гарри. Это сделает его адекватнее на какое-то время.
— Но разве это не повредит его сознанию?
— Повредит. Поэтому и нужно, чтобы ты нашёл целителя разума. Не беспокойся о деньгах, я расскажу, как их легко достать. Я эксперт в вопросах магии разума, но не силён в искусстве его исцеления. Гарри владеет основами окклюменции, поэтому рано или поздно он может заметить что-то неладное.
Том колебался. Он знал, что предает доверие Гарри, но был уверен, что Волдеморт не хочет причинять вред своему носителю.
— Отправь его в больничное крыло. Избегай Дамблдора. Скажи Астрид, что он снова переутомился от использования магии, но что в этот раз всё серьёзнее и что Гарри неадекватно себя ведёт. Целители разума поймут, что он травмирован и нуждается в дальнейшем лечении, которое Астрид не в силах оказать. О, и прежде, чем я начну возиться с его памятью, возможно, мне следует поделиться с тобой первыми воспоминаниями Гарри о том, как он узнал о своём даре. Это будет тебе ещё одним уроком, почему некроманты так страшны…
И Волдеморт с усмешкой вытянул из виска Гарри голубую ленточку и передал Тому Риддлу, и тот внезапно почувствовал, будто куда-то проваливается…
***
Птица упала с неба и приземлилась прямо перед ним.
Мёртвая.
Он улыбнулся, протягивая руку, чтобы погладить её… Белые пёрышки лежали так аккуратно.
Вскоре вокруг него уже десятки птиц падали на землю.
Маленькие дети разбегались в ужасе, испуганно крича.
***
Домовой эльф убрал комнату. Том сделал, как ему было велено: произнёс заклинание, обнаруживающее тёмную магию, и увидел, как много её осталось в комнате. Ею был пропитан каждый уголок. Некоторую одежду пришлось выбросить. А ещё покрывало, подушки и пергаменты.
Этот мальчик на кровати, лучший друг Тома, оказался Повелителем Смерти. Волдеморт заверил его, что Гарри Селвин просто ребёнок, а не тот опытный аврор из будущего.
Но Тому всё равно было трудно собрать всё воедино.
Выслушав историю Гарри и Волдеморта, он понял, что его будущее было довольно мрачным. Он стремился к бессмертию, достиг его, но был уничтожен, не дожив и до среднего возраста обычного волшебника.
Как глупо.
И всё же он понимал логику Волдеморта.
Не в силах сдержать своё любопытство, Том продолжал задавать вопросы. Отчасти чтобы успокоить себя. Отчасти для того, чтобы понять, что именно произошло. Волдеморт вскоре устал от его расспросов и сказал, что ему нужно отдохнуть, но сначала нужно научить его снимать чары, наложенные на дверь.
Том понимал, что Волдеморт, пусть и не угрожал в открытую, может легко украсть у него Гарри, и Том ничего не сможет с этим поделать. Он чувствовал себя так, как будто над ним потешался взрослый и сильный человек. Как будто Волдеморт играл и с ним, и с Гарри одновременно. Он знал всё, но не раскрывал правду, потому что ему нравилось видеть страдания Гарри.
Пока эти страдания не передавались ему самому.
Том тоже хотел, чтобы Гарри страдал. Потому что Гарри солгал ему.
Но… не до такой степени, чтобы Гарри причинял себе боль, перерезая себе горло прямо на его глазах.
Том тогда честно не знал, что делать.
Когда Гарри перерезал себе горло, его мир остановился.
Он не мог дышать.
Он закричал.
Он… даже плакал…
Перед глазами до сих пор стояла рваная кожа и кровь.
Тогда он думал, что было уже слишком поздно.
Но, к счастью, всё обошлось. Просто Гарри решил показать ему, на что он способен. Что он могущественнее обычных магов.
Том ощутил укол зависти. Но также почувствовал немедленное облегчение. Даже счастье. Потому что…
Гарри не умер.
Том не придумал, что он будет делать с Гарри… учитывая всё, что он узнал. Когда Волдеморт оставит Гарри… стоит ли лишить его воспоминаний о прошлой жизни, раз это его новый шанс, раз эти воспоминания для него обременительны?
Гарри вмиг словно оказался возведён на пьедестал. Обладая бессмертием, он возвысился в глазах Риддла. А сам Том остался на ступени ниже, глядя на своего лучшего друга снизу вверх, желая догнать его.
Гарри мог повелевать дементорами… За секунду убить сотни. Тысячи. Миллионы, если бы он захотел… Как бог.
Бог, который крепко спал на кровати с балдахином в башне Когтеврана. Том замотал головой, отбросив эту мысль.
— Вингардиум Левиоза. Эпикей. Авифорс… — Том моргнул и использовал свою руку, чтобы поймать получившуюся птицу и преобразовать ее обратно в кусок пергамента. — Диффиндо…
Гарри спал, а в голове Тома всё роились мысли.
Достав свою собственную палочку и оставив палочку Гарри на столе, он начал произносить:
— Вердимиллиус, — на шкафу засветился зелёным сундук. — Забери это, — приказал Том домовому эльфу.
— Перила исполнит волю хозяина Тома.
Когда все было готово и домашний эльф исчез, Том сел на кровать.
Он взял Гарри на руки и снял сложные изолирующие чары с комнаты. Волдеморт сказал, что он справится с первой попытки.
Том ощутил, как запас его магии резко упал и накатила усталость. С помощью заклинания он открыл дверь и крикнул:
— Феликс! Мне нужна помощь! — Феликс прибежал из гостиной и побледнел, когда увидел Тома, обнимающего бессознательного Гарри. — Он упал в обморок, — объяснил Том и постарался придать своему лицу обеспокоенное выражение. — Ты можешь позвать профессора Лавгуд?
— Хорошо.
Эмили ворвалась в комнату.
— Что случилось с Гарри?
— Магическое истощение.
***
Том наблюдал, как Гарри играет с Эмили, Феликсом и Орионом в снежной белизне. Все трое кидались снежками.
— Гарри! Помоги! Они обьединились против меня! — весело визжала Эмили, а Орион и Феликс гонялись за ней.
Гарри рассмеялся. Он зачерпнул снега и начал мять шарик, затем бросил его и попал в лицо Ориону.
— Гарри, я думал, ты на моей стороне!
— С каких пор? — Гарри в ответ ухмыльнулся.
Гарри не помнил ни Нериссу, ни пожар.
Пока всё было хорошо. Тому хотелось спросить у Гарри, можно ли полностью стереть его воспоминания о другом мире. Чтобы Гарри не помнил Волдеморта, не видел его в Томе.
Но воспоминания были частью человека. Если бы Гарри забыл о своей прошлой жизни, то, по сути, остался бы только… Генри.
Так что, как бы Том ни хотел, чтобы Гарри забыл о своей семье, он надеялся, что его друг полюбит этот мир настолько, что перестанет думать о возвращении домой.
Ну а пока Том сосредоточился на лепке снеговика, укрепляя магией нижний ком исполинской снежной фигуры.
Они играли рядом с озером. Справа от них были установлены каменные круги, используемые в гонках юных магов и их питомцев. За ними был вход в Хогвартс.
Казалось нереальным, что Том мог вот так просто играть в снегу после всего, что он узнал три дня назад.
Творение Риддла было идеально круглым.
Нижняя часть была уже с него ростом. Второй шар поменьше Том левитировал поверх самого большого. Затем добавил сверху самый маленький.
Том почувствовал, как за бока его обхватили чьи-то руки, и ему впечатали в лицо пригоршню снега.
Он не устоял на ногах, упав на землю, в сверху на него навалилось тело, и перед глазами предстало ухмыляющееся беззаботное лицо Гарри.
— Том! Не хочешь присоединиться к нам?
— Отвали. Ты тяжёлый, — проворчал Том.
Гарри скатился с него и лёг на заснеженную землю, широко раскинув руки и ноги, словно разыгравшийся щенок, чья бьющая фонтаном энергия передавалась всем вокруг.
Том стал отряхивать снег со своего зимнего пальто и щёлкнул пальцами, чтобы приделать снеговику руки. Потом поместил два чёрных камня на место глаз и влепил нос-морковку.
Затем Том подумал, взял свой тёмно-зеленый шарф и обернул его вокруг шеи снеговика.
Гарри оглядывал его, похлопывая по бокам.
— Он такой большой.
— Дарю его тебе.
— Спасибо.
Гарри посмотрел на Тома и на снеговика.
— Ты отдал ему свой шарф. Возьми мой.
Гарри вытащил синий когтевранский шарф и повязал его Тому. Затем он наложил согревающее заклинание на них обоих.
— Эмили! Орион! Феликс!.. Том закончил снеговика! Как думаете, мы сможем заставить его двигаться?
— Я слышала, что есть специальные оживляющие чары! — вспомнила Эмили, переводя дыхание и отряхивая снег со своего красного лица: — Думаю, это продвинутое заклинание. Локомотор… не помню, как там дальше. Но тебе нельзя использовать свою магию, помнишь?
Вдруг рядом с ребятами кто-то приземлился, слезая с мётел. Это оказались Седрелла и Септимус, и Орион тут же ухмыльнулся:
— Селла! — воскликнул он, неуклюже подойдя, чтобы быстро обнять сестру.
— Септимус! — выпалила Эмили: — Ты знаешь, как оживить снеговика?
— Зачем? Чего это вы затеяли? — спросил Септимус, обнимая Седреллу, которая предупреждающе зыркнула на него и отступила, шипя: «Здесь дети, так что убери руки».
Гарри сделал вид, что он ничего не заметил.
— Мы думаем, что это будет весело.
Септимус, подумав, кивнул и скосил глаза на Седреллу.
— Что? — она упёрла руки в бока.
— Ты же у нас эксперт по чарам, не я. Не будете ли вы любезны продемонстрировать данное заклинание нашим юным волшебникам, миледи?
Седрелла закатила глаза, достала палочку и произнесла заклинание:
— Пиертотум Локомотор!
И снеговик начал вертеться.
Встревоженный Том оттащил Гарри подальше.
— О, неплохо… Но он может только вертеться на месте… потому что у него нет ног, — Седрелла рассмеялась.
— Тогда можешь заставить его прыгать? — предложил Гарри.
— Давай попробуем.
Снеговик подскочил, и Эмили завизжала, потому что от прыжка поднялась туча снега.
Том притянул Гарри поближе к себе и сотворил щит.
Гарри с восторгом хлопал, глядя, как гигантский снеговик разваливается на куски после нескольких таких прыжков. Эмили, Феликс и Орион были покрыты снегом с головы до ног.
Гарри подошёл к остаткам снеговика и похлопал по тому, что было головой.
— Ты старался изо всех сил.
Седрелла присела на корточки рядом с ним и восстановила снеговика с помощью магии.
— Мне вспомнилась сказка о прыгливом горшке. Он защищал невинного волшебника, прыгая повсюду, как наш снеговик. Жаль, что по пути он глотал магглов.
Гарри удивлённо моргнул:
— Но… Я читал её, и в ней не упоминалось, что горшок проглатывал магглов.
— Просто есть разные версии, — сказал Септимус и взъерошил Гарри волосы.
— Кстати, нам уже пора.
— Так пошли! В этом году на Йоль будет особый праздник.
Септимус приобнял Седреллу и повернулся к ребятам.
— Мы сделаем еще пару кругов по территории, как только проводим вас, чтобы убедиться, что никто не опоздает.
Как только они вошли в Большой зал, то увидели, что столы ломились от блюд, а в центре зала оказалось пустое пространство для танцев.
Гарри решил пойти и взять что-нибудь перекусить, Том последовал за ним.
— Гарри, что такое прыгливый горшок? — спросил Том с любопытством.
— О, это одна из сказок Барда Бидля. У волшебников, как и у магглов, есть сказки, которые они рассказывают своим детям на ночь… есть сказка про прыгливый горшок.
— Кажется, я читал ту версию, где он глотает магглов, — настаивал Том.
— Ну, в другой версии говорится о волшебнике, у которого умер отец, оставив ему в наследство горшок с ботинком. Живущие рядом магглы просили о помощи, чтобы волшебник вылечил их. Сначала к нему пришла маггловская девочка, у которой появились бородавки, но волшебник прогнал её, и тогда вдруг горшок ожил и начал скакать по пятам за волшебником, да к тому же оброс бородавками. Постепенно молодой маг прогонял всё больше и больше людей, пришедших к нему за помощью. Так котёл обзавёлся слезами, рвотой, собачьим поскуливанием и другими звуками. В конце-концов, волшебник вынужден был последовать по стопам отца. Он начал помогать людям, а у котла пропали все приобретённые напасти.
Том наблюдал, как Гарри накладывал в свою тарелку исключительно булочки, и добавил овощей в нездоровую диету своего друга.
Гарри никак это не прокомментировал.
— А потом? — спросил Том.
— Потом горшок перестал болеть, но все ещё прыгал, — Гарри покраснел: — Думаю, будет лучше, если ты попробуешь прочитать сам. Я плохой рассказчик.
— Ладно.
Том ухмыльнулся и вытащил ещё один шарф из внутреннего кармана своей мантии. Он осторожно обернул его вокруг шеи Гарри. Риддлу приятно было видеть его в цветах Слизерина.
***
Несколько когтевранцев скучковались за одним столом. Гарри и Том заняли места за столом Слизерина. Риддл глянул на своих товарищей, которые вежливо кивнули его другу.
Гарри поднял свой кубок вместе с Альбусом Дамблдором, который предложил выпить за ещё один приятный год.
— Выпьем за то, чтобы Слизерин выиграл кубок в этом году, — хихикнув, добавил Слизнорт и посмотрел на Тома, улыбаясь.
После кратких пожеланий деканов раздались аплодисменты.
Теперь Гарри чувствовал себя на удивление хорошо.
Почему-то последние три недели совсем не запомнились.
И Том вёл себя как-то по-другому. Он стал более бдительным и не желал отпускать Гарри. Это было раздражающе и в то же время мило.
«Он просто стал тщательнее присматривать за тобой».
Гарри знал, что слишком сильно напрягает своё тело. Он слишком много времени тратил на чтение и проигнорировал совет целителя, продолжив изучение некромантии с Волдемортом.
Он вспомнил встречу с директором Диппетом, который показал ему сохранившуюся колдографию его матери.
Гарри вспомнил, как использовал заклинание обнаружения и узнал, что Нерисса мертва, и поэтому Волдеморт не беспокоил его столько времени.
Гарри гадал, был ли в этой жизни у него отец или он тоже умер.
Как всегда в таких ситуациях, Гарри хотел побыть один, и дни шли как в тумане, пока он не очутился в Больничном крыле с очень злой Астрид.
До конца каникул она попросила его ежедневно приходить к ней. Вдобавок, Гарри познакомили с другой женщиной, которая была целительницей разума, и она сказала ему, что они будут проводить сеансы терапии каждый понедельник. И что всё, что он ей расскажет, будет полностью конфиденциальным.
«Хоть кто-то следит за твоим здоровьем».
«Я бы не дошёл до такого состояния, если бы ты меня не эксплуатировал».
Хор закончил своё исполнение, и на сцене появился приглашённый музыкант, играющий на арфе. Пламя свечей приглушилось, и в большом зале начались танцы.
Том передал Гарри маленькую коробочку, рождественский подарок.
Гарри усмехнулся:
— Не стоило. Спасибо, Том.
Том выжидающе посмотрел на него и спросил:
— А где мой?
Гарри купил дорогую книгу, которую увидел в лавке Обскурус, сторговавшись за сто пять галеонов. Это был змеиный справочник, написанный одним из потомков Слизерина. В заметках можно было найти, о чём любят говорить разные виды, чем они питаются и какие виды магии могут использовать некоторые волшебные змеи. Иногда в тексте чересчур сильно продвигались идеи чистоты крови, что поначалу оттолкнуло Гарри, но выглядела книга достаточно интересно.
Он достал два отдельных подарка и передал их Тому.
— Не открывай второй до своего дня рождения.
Затем Орион принес поднос с пенистым желтым напитком.
— Хотите сливочного пива?
— Я возьму, — обрадованно сказал Гарри. — Том, тебе тоже стоит попробовать, это вкусно.
Гарри выпил и довольно замычал от знакомого вкуса. Сливочное пиво было таким же сладким, маслянистым и пенистым, каким Гарри его помнил. В горле разлилось остаточное тепло. Затем он наложил заглушающее заклинание, пока Орион подавал сливочное пиво остальным ребятам.
— Том. Я тут подумал…
Том ухмыльнулся и сотворил небольшое зеркало в воздухе, взглянув в которое Гарри поспешно вытер свои пенные усы.
— Ты что-то сказал, Гарри? — переспросил Том.
Гарри не знал, с чего начать.
— Понимаешь… профессор Лавгуд недавно спросила меня… хочу ли я, чтобы меня усыновили… Она сказала, что получила на мое имя много подобных предложений по почте. Мне писали волшебники, утверждающие, что они мои родственники, и она собирала и отфильтровывала все письма, потому что хотела поговорить со мной, прежде чем я начну рассматривать варианты… Но… Я не хочу покидать приют без тебя… поэтому я… я надеялся, что ты уйдешь со мной.
— Гарри, разве мы не обещали, что не бросим друг друга? Так неужели ты ещё не знаешь моего ответа?
Гарри кивнул.
— Тогда хорошо. Я… если… ты не против, мы должны вместе рассмотреть предложения… но профессор также сказала, что готова сама стать нам опекуном.
— Профессор Лавгуд?
Гарри кивнул.
— Я… Я и впрямь почти ничего не знаю о профессоре Лавгуд. Но она может научить нас многим чарам летом, и я… думаю, что Лавгуды неплохая семья. Я читал о них, так что я был бы не против.
Гарри занервничал и вспомнил Луну и её отца. Они были эксцентричными, но добрыми и искренними.
«Если вы будете жить в светлой семье, тебе будет очень трудно практиковать тёмные искусства или некромантию. Ты должен выбирать мудро».
— Ещё я могу… подать заявление на эмансипацию, как сказала профессор, но без денег или поддержки в Визенгамоте получить одобрение будет нелегко, — Гарри допил остатки своего сливочного пива. Он выглядел виноватым. — Прости, что снова нагружаю тебя, Том. Ничего не могу с этим поделать.
Том взял его за руку и дал щелбан по лбу.
— Ай!
— Гарри… Я всегда готов выслушать тебя. Меня… раздражает, что ты что-то скрываешь от меня, но я понимаю, что у тебя должны быть на то свои причины. Я тоже поговорил с профессором Лавгуд и спросил, можешь ли ты хотя бы на время каникул ночевать со мной в общежитии Слизерина, чтобы я мог присматривать за тобой, пока ты выздоравливаешь. Магическое истощение это не шутки. И кто-то должен следить за тем, чтобы ты хорошо питался… Астрид сказала мне, что иначе она запрёт тебя в Больничном крыле.
— Эм…
«Так и быть. Мы добились большого прогресса, поэтому можно и сделать перерыв. Наслаждайся своими каникулами».
— Хорошо.
Том улыбнулся, и Гарри снял заглушающее.
***
Когда они праздновали Рождество, Гарри обнял Тома и поблагодарил за подвеску.
На самом деле это был отслеживающий предмет с тёмной магией, который Риддл купил в Лютном переулке.
Том получил от друга набор золотых перьев, неломающихся и нерассыпающихся. Гарри заказал их, когда заметил у Тома обломки старого пера.
Даже если Гарри считал себя убийцей, Том всё равно верил, что нет никого добрее и чище него.
Может быть, стоило позволить ему оставаться таким столько, сколько захочет сам Гарри.
Том ждал до половины первого ночи.
Наконец Гарри проснулся, открыв красные глаза. Не говоря ни слова, они вдвоём вышли из комнаты.
В общежитии Слизерина также был проход в Тайную комнату. В покоях Салазара Слизерина нашлась целая лаборатория для зельеварения. Там Том Риддл варил зелье, которое не позволило бы отследить его палочку.
В котле кипело, булькая фиолетовыми пузырями. Том бросил свою палочку в варево, как было указано.
Волдеморт кивнул сам себе:
— Наставлять тебя намного приятнее, чем учить этого сопляка. Ты быстро учишься.
Том подавил желание закатить глаза. Если Волдеморт и Том — это один человек, то комментарий получился невероятно самовлюбленным.
— Что дальше?
— Пусть палочка пропитается зельем, пока оно не изменит цвет.
— И сколько времени это займет?
— Час.
За последние несколько дней Том Марволо Риддл узнал, как появился лорд Волдеморт. Это была всего лишь глупая анаграмма.
I AM LORD VOLDEMORT
(RIDDLE) AM O VOL(TOM)R
Это было глупо, и значение имени свидетельствовало о страхе лорда Волдеморта перед смертью. Том поддразнил его, предположив, что его имя не произносили не потому, что боялись, а потому, что самому Волдеморту было неловко слышать, как другие люди называют его именно так, и он запретил его произносить. И поэтому лишь очень немногие люди осмеливались его называть. Например, Гарри. Или Дамблдор.
Том узнал о крестражах и Пожирателях Смерти.
Он узнал, что будущее уже меняется, и Волдеморт поделился с ним своими мыслями:
— Нынешний владелец непобедимой палочки — не кто иной, как сам Гриндевальд… Иногда я задаюсь вопросом, что случилось бы, если бы Гарри когда-нибудь встретился с ним… Пока что я бы предпочел избегать любых контактов с ним, даже если у него моя драгоценная Нагайна.
— Нагайна?
— Моя любимая змея, — Волдеморт воссоздал образ змеи в их сознании.
Том продолжал наблюдать за пузырящимся котлом.
— Как долго ты собираешься дурачить Гарри? — спросил Том.
Волдеморт ухмыльнулся:
— А как долго ты хочешь, чтобы он был невиновным? — красные глаза Гарри сверкнули весельем. Волдеморт лениво постучал пальцем по голове: — Мы можем держать его в неведении, но он уже замарал руки. Рано или поздно он узнает. Но если к тому времени он также поймёт, что ты манипулировал им… и что ты сотрудничал со мной… тогда у нас обоих будут проблемы. Он уже планирует снова признаться тебе. Такой честный мальчик, не может врать даже собственному врагу.
— Так пусть признается.
— Какой ты бессердечный.
Том закатил глаза.
Фиолетовая жидкость внезапно порозовела. Риддл вылил её в раковину и с помощью щипцов осторожно достал свою палочку и вымыл её водой, а затем просушил.
— Никто не должен застать тебя за колдовством вне школы. Даже если не будет никаких следов, лучше не подвергать себя опасности, — Волдеморт зевнул: — Уже поздно, нам пора возвращаться.
Его глаза устало закатились, и Гарри бесцеремонно повалился на пол и ударился бы головой о древний стол, если бы Том не поймал его вовремя.
Риддл отнёс Гарри обратно в свою комнату в Слизерине, наложив на него облегчающие чары. Когда он прижался к Гарри в кровати, предварительно очистив себя после пыльного подземелья, то крепко задумался.
«Если он поймёт, что ты манипулировал им… и что ты сотрудничал со мной… тогда у нас обоих будут проблемы».
«Я просто сделаю так, чтобы ты точно никогда не оставил меня, Гарри. Чтобы, когда ты узнаешь, что мы обманули тебя… ты уже был привязан ко мне. Это для твоего же блага».
