Panic! at the disco – Victorious
Он закрыл глаза и перевёл дыхание. Ну же, Блейк, неужели ты не в состоянии ровно держать чёртов ствол?! В музейном зале возникла гробовая тишина. За окнами стоял мрак, и даже одинокого диска луны невозможно было увидеть. Кажется, будет дождь. Он невольно вздрогнул и мысленно укорил себя за попытку отвлечься на погоду. Да ладно, просто возьми и попади уже в этого сраного ублюдка. Ко всему прочему, нельзя было не признать, что "сраный ублюдок" не давал поводов, чтобы прибавить к его прозвищу слово "медленный" или "рассеянный". Хотя, признаться честно, парень был бы совершенно не против, если бы у него появился хоть один-единственный такой повод, потому что в этом случае всё было бы гораздо проще. — Дай мне уйти, и я обещаю, ты больше обо мне никогда не услышишь! — эхом прозвучали восклицания беглеца. Беллами уже давно не верит в обещания. По крайней мере, в обещания преступников — точно. — Я буду убеждён в твоих словах лишь тогда, когда увижу тебя за решёткой, — и снова выстрел. Как бы патроны не закончились раньше времени. Вот тогда всё действительно станет проще. Только вот не для него. В очередной раз стреляя в предполагаемое укрытие, Блейк обнаруживает, что напрасно. Его выстрелы остаются без ответа. Что за чёрт? У парня в голове возникает один-единственный вопрос, заставляющий его нервно озираться по сторонам и затаить дыхание, прислушиваясь к каждому малейшему шороху - где он? Случайный прохожий в этот момент признал бы в Блейке скорее обезумевшего психа, внимательно осматривающего пострадавшие экспонаты, чем полицейского из департамента. Пальцы неприятно покалывает, когда он берёт в руки рацию и настраивает нужный канал. Стоит проверить запасные выходы, возможно, преступник сбежал через них… Его взгляд бегает по мрачному залу музея, который почти лишён освещения, кроме света высоких фонарей, стоявших прямо у окон. И под их рассеянным светом он неожиданно замечает небольшой кусок какой-то тряпки, лежащей на идеально чистом паркете. А рядом с ним грязные разводы, оставленные, скорее всего, парой ботинок, чей хозяин недавно был на улице. Он подошёл ближе и взял лоскут в руки. Осмотрев его, Беллами мог смело сказать, что это был кусочек рукава кожаной куртки, очевидно, осенней и тёплой, это было видно по прочности лоскута. Наверняка тот, кто носил её, не рассчитал траекторию и случайно задел рукавом осколки на витрине. Блейк поднялся и осмотрел разбитое стекло: и на его угловатой поверхности были едва видны алые бусины крови, с характерным звуком капающие на пол. Он задумчиво прищурился. Охраннику носить верхнюю одежду в зале ни к чему, даже с открытыми окнами в помещении было тепло и безветренно: сказывался теплый октябрь. А пол мыли совсем недавно, это заметно по характерному блеску и едва уловимому запаху моющего средства. Парень фыркнул. Он вспомнил едва различимый силуэт подозреваемого, когда он только пришёл в музей, а беглец совершенно не ожидал его появления: фигура крепкого телосложения, обтягивающая футболка и потёртые джинсы. Возможно, армейские ботинки. На этом список его одежды подходил к концу. Даже если он и сбежал, то навряд ли бы прихватил с собой верхнюю одежду, так он бы только потерял время и мог бы попасться. А потом он ещё раз огляделся. Что-то подсказывало ему ещё в участке, что всё было далеко не так просто, как изначально казалось. Что-то не давало ему покоя. Как будто у беглеца была какая-то незримая поддержка, будто он всегда рассчитывал на чью-то помощь. Но он ведь был уверен, что преступник действует один. Неужели он ошибался? Он небрежно отмёл эту мысль от себя. Блейк следил за ним, как бы это банально не звучало, словно хищник выслеживал свою добычу, дожидаясь нужного момента и досконально исследуя все уязвимости беглеца и просчитывая возможные варианты его поимки. Да он даже Мёрфи взял с собой на всякий случай, хоть и по глупости оставил его сидеть в машине. Но никогда он не думал, чтобы преступник имел напарника. Да и действия его всегда полностью противились этому факту. Подозреваемый был словно тенью, незаметной и бесшумной. Блейк допускал, что он, возможно, работал на кого-то, но после неудачного проникновения парень был уверен, что работодатель, разочаровавшись в нём, больше не нуждался в его услугах. Нашёл нового? Исключено, такой шумихи давно никто из преступного мира не делал, а дурная слава в этом городе распространяется очень быстро. Беллами слишком хорошо знал криминальную структуру, чтобы ошибаться. Но сейчас… Сомнения на секунду поколебали его уверенность в себе. Парню вдруг подумалось, что, если бы он знал, что их будет двое, то он бы сразу сказал другу идти с ним и разделиться и брать их по одному… О господи... — Мёр– В тот же миг он оказался в крепком захвате удушения, и, так и не успев что-либо предпринять, пистолет из его кобуры быстро перешёл в другие руки, и тут же эти руки бросили оружие в противоположное от него направление. От неожиданности он выронил рацию, и та с лязганьем упала на паркет, после чего без промедления была раздавлена каблуком тяжёлого армейского ботинка.***
— «Приключения Нэнси Дрю»? Да ты серьёзно, Блейк?! Парень насмешливо фыркнул и небрежным жестом бросил книжку на заднее сиденье автомобиля. Надо было идти с Белом. С ним хотя бы не соскучишься. А сейчас ему каким-то чудом нужно не уснуть в тёплом салоне до тех пор, пока парень не вызовет его по рации. В душе Джон надеялся, что друг в очередной раз не наплюёт на его помощь. Иначе гад так и останется непойманным. А ещё, что куда хуже, Мёрфи так и не сумеет нормально выспаться, и ему как обычно придётся спать на диване в участке. Он устало откинулся на подголовник и безнадёжно взвыл. Ну за какие такие заслуги послали именно его? Джон посмотрел на свои поношенные наручные часы, которые каким-то чудом ещё могли отсчитывать время, и нахмурился ещё больше. Блейк ушёл уже как минут десять назад и до сих пор не сказал ни слова по рации. Беглеца ему одному не задержать, и это факт. Так зачем же он оставил его в машине? Чем вообще руководствовался Блейк, когда продумывал план поимки этого мерзавца? Мёрфи, конечно, мог понять его, из всех родных у него осталась только Октавия, да и та чуть ли не постоянно находила на свою упругую задницу приключений похлеще, чем у самого Джона. Но чёрт возьми, стоили ли все потраченные усилия на то, чтобы так надрываться из-за этого мудака? Может, стоило поделиться своими мыслями с другом? Мёрфи тут же хмыкнул, понимая, что, вероятно, такой внешний шум как советы своих коллег Беллами пропускает мимо ушей, даже не улавливая сути. Попробовать вразумить Беллами Блейка равносильно тому, как если бы Джон начал диалог со стеной. Хороший такой диалог, с вескими доводами и расчётливыми советами на будущее. Только вот безрезультатный. Снаружи было ветрено и мрачно, листва деревьев качалась из стороны в сторону, а невыносимый лай дворовых собак грозил прибытием в этот бедный район специалистов по отлову животных. И как тут только оказался построен этот музей? Все остальные дома рядом с ним казались просто заброшенными пустыми свалками, которые были обрисованы местными художниками, если этим словом можно было назвать ту кучку школьников, пишущих непристойные слова на заборах и играющих в ипровизированный футбол с банкой из-под консервов. На самом деле действительно удивительно, как ещё это красивое здание не оказалось в цепких руках местных вандалов и воров. Красивые высокие колонны, украшавшие парадный вход, мраморная лестница, статуя величественной греческой богини на самой крыше. Видимо, за ним очень тщательно наблюдали и берегли от разбоя. Только вот кому нужно это хранилище древностей и роскоши здесь, в районе нищих и бедняков? Джон неопределённо мотнул головой, возвращаясь в настоящее. Да мало ли, кому этот музей сдался, его это волновать на данный момент совершенно не должно. А должно то, что находится внутри него. Точнее, кто. Он снова откинулся на подголовник и включил радио. В автомобиле раздался сонливый голос диктора, который, казалось, тоже едва удерживался от того, чтобы не заснуть во время своего наиувлекательнейшего монолога о знаменитом американском композиторе, вышедшем из бедняков и добившегося невероятных результатов в музыке, превратив свою мечту в реальность. Джон только скривился и снова выключил радиоприёмник. В конце концов, он хотя бы сейчас не читает «Нэнси Дрю».***
Всё произошло в один миг, так, что Беллами даже толком не мог понять, кто его держит. Но внезапное удушение, вызванное крепким захватом смуглых рук, словно встряхнуло его, и он очнулся от непонятого и внезапного оцепенения. Кислорода стало резко не хватать, и как бы парень старательно ни вырывался, ни пытался наступить на ногу противнику или хотя бы уменьшить хватку, все его попытки были тщетны. Перед глазами начало всё темнеть, лёгкие нещадно жгло. В отчаянной попытке он резко откинулся назад и не прогадал: ненароком преступник задел головой острые осколки разбитой витрины, брызнула кровь и беглец окончательно растерялся. Это было только на руку Блейку — он наконец освободился от цепких рук и прокашлялся, прощупав горло: наверняка останутся синяки. В то же время мужчина уже пришёл в себя и был готов к атаке: его собранность и поднятые вверх кулаки были тому доказательством. Взгляд его беспокойно метался по фигуре полицейского, а глаза горели лихорадочным блеском. Лунный свет, внезапно появившийся из-за тёмных туч, озарил его лицо, и парню показалось, что тот был бледен, даже, возможно, слишком бледен. Губы его едва подрагивали, а дыхание было спёртым и тяжёлым, иногда он кашлял, едва успевая закрывать рот. Губы Блейка сами собой искривились в злорадной усмешке: ну надо же. Кто бы мог подумать. Он выпрямился и гордо поднял голову, вместе с тем подняв и руки, в точности, как поднял их беглец. Он хочет подраться? Хорошо, будет ему драка. Только в глубине души он сейчас молился, чтобы Мёрфи справился с напарником этого больного мудака.***
Его веки сонливо слипались, когда с улицы послышался внезапный шум. Дождь нещадно барабанил по тонированному стеклу, создавая сплошную стену, через которую нельзя было ничего рассмотреть. Мёрфи напряг слух: ничего, кроме бурного шума падающей воды он не мог услышать. Может, ему померещилось? От недосыпания люди часто могут путать сон с действительностью, а Джон Мёрфи был как раз таки из разряда людей, которым определённо не хватало здорового и крепкого сна. Но звук повторился вновь: на этот раз парень мог поклясться, что это был пронзительный стон какого-то несчастного. Пелена дождя и мрака не давала ему подтвердить свои догадки с помощью зрения. Он недоумённо приподнял брови: кому вздумается гулять в такую погоду по одному из беднейших районов города? Хотя, если в человеке достаточно спиртного или иного вида губительных веществ, то будет ещё удивительно, что он вообще может передвигать ногами. При таком раскладе желание выходить из тёплой машины становилось ещё меньше, но юноша ничего не мог поделать с собой и со своим внутренним голосом, без устали твердившем ему, что помощь людям - его приоритетная задача как в роли полицейского, так и в роли обычного человека,***
Преступник двигался быстро, не давая застать себя врасплох, а силе его ударов можно было позавидовать любому хорошо обученному бойцу. Каждый раз, когда он встречался с ним беглым взглядом, ему казалось, что силы его на исходе, и что он вот-вот неминуемо должен был сдаться и упасть в обморок от нескончаемой слабости. И каждый раз Блейк ошибался, думая таким образом: тот будто черпал силы из какого-то неведомого источника и преодолевал внутреннюю боль, не давая ей победить. К середине драки Беллами уже не мог твёрдо стоять на ногах, голова его кружилась, из появившихся ран безостановочно сочилась алая кровь. Хотя его противник выглядел не лучшим образом — более того, Блейк мог поклясться, что заметил, как тот немного прихрамывал и тихо, но слышимо стонал от резких движений, которые ему приходилось делать, чтобы избежать удара или очередной подсечки со стороны врага. Внезапный удар в челюсть ненадолго выбил его из колеи. Парень опасно покачнулся, но на ногах устоял и в этот раз. Металлический привкус крови во рту заставил его сплюнуть на пол и снова выпрямиться, привычно ставя руки в оборонительном жесте. — А ты, как я вижу, не из робких, — мужчина лишь неопределённо качнул головой и промолчал на такое замечание, — Что, захотелось показать себя в схватке со мной? Почему не выстрелил-то? — Я хочу, чтобы ты умирал медленно, — голос его, низкий и хриплый, заставлял невольно поёжиться, — Ты заслуживаешь медленной смерти, потому что мешаешь мне, последователю великого героя, который спасёт нас всех. — Да ну? — Блейк иронично хмыкнул на такой ответ. Ему уже очень давно никто не пытался настолько усердно вбить такую невообразимую порцию бреда, как этот тип, — Как жаль, что я не верю в героев, — и он снова ринулся в атаку. Он дрался, невзирая на ноющую боль во всём теле, дрался, потому что знал — упустит его и на этот раз, и придётся снова рыскать по всему городу месяцами в поисках этого мерзавца. А ещё раз подвергать свою сестру опасности он не намерен. Никогда больше.***
— Простите за мою крайнюю невежливость, но кто вы, мать вашу, такой? Джон чуть ли не впал в ступор от такого наглого действия — но должен был признать, что манёвр с выманиванием его из машины путём прошения о помощи удался этому незнакомцу без единой ошибки. — Я не думаю, что тебе суждено понять то великое действо, которое произойдёт в ближайшем будущем и осознать моё предназначение, — мужчина небрежно смахнул прилипшие ко лбу редкие пряди волос и приобрёл вид благородного избавителя, — Поэтому для тебя я буду просто убийцей. Но только для тебя и остальных непросвещённых. — А ты, как я вижу, с речью подготовился. Джон быстрым движением свободной руки вынул из защитного чехла на поясе охотничий нож и вонзил его прямо в голень правой ноги своего противника. Не ожидавший такого расклада, он вскричал и отнял раненную ногу с руки Мёрфи. Не теряя времени, тот вскочил и с силой ударил человека в висок. Брызнула кровь, и незнакомец, внезапно потеряв всякую опору, упал наземь, так и не успев вынуть нож и всеми силами пытаясь вновь не закричать от пронизывающей боли. Мёрфи ухмыльнулся. — Скажу тебе прямо, дружок, — парень нагнулся над ним и ехидно взглянул в его глаза, чуть наклонив голову набок, словно разговаривал с маленьким мальчиком, а не со взрослым мужчиной, — Если бы я был твоим работодателем, то был бы очень сильно разочарован в тебе. Не хватает опыта, — Джон иронично сверкнул глазами и прищурился, беря за воротник куртки нападавшего человека, — Кто тебя послал? Неужто тот говнюк, за которым сейчас гоняется мой напарник в музее? Человек лишь внимательно сощурился, будто бы анализируя услышанное, но промолчал в ответ. Мёрфи гневно встряс его, и, стиснув от злобы зубы, процедил ему в самое лицо: — Отвечай, или можешь попрощаться со своей дорогой ногой, — и, будто вторя своим словам, поднял выпавший револьвер с земли и прислонил его к самому бедру лежащего мужчины. Но тот, будто не замечая угрозы в словах детектива, лишь с интересом изучал его лицо, и парень, при внезапно появившемся свете небесного светила заметил, что он улыбается. Будто бы блаженно, удовлетворённо. Джон поймал себя на мысли, что так не улыбаются здоровые люди. Не улыбаются, когда слышат прямую угрозу в свой адрес и ощущают дуло пистолета на своей ноге. Это не нормально. И тот, будто бы подтверждая его догадки, тихо, едва слышно произнёс у самого уха парня: — Апполон спасёт всех нас. А затем взял всё ещё сжимающую холодный металл револьвера ладонь Мёрфи в свою, в один миг направил к своей голове прицел и нажал на курок.***
Он упал. Причём приземление вышло очень неудачным, голова болезненно заныла в зоне затылка. В то же мгновение беглец оказался на нём сверху и принялся наносить удары с новой силой. Кажется, Беллами уже даже не чувствовал боли от них. Он просто лежал и, голова его, словно у тряпичной куклы, откидывалась в сторону всякий раз, когда лицо встречалось с кровавым кулаком преступника. Он слышал тяжёлое дыхание избивавшего его человека, но уже не мог понять, дышит он так от усталости или от болезни. Он вообще мало о чём мог сейчас думать. В мыслях промелькнуло лишь спасительное «Мёрфи наверняка скоро будет», но с каждым ударом и эта слабая надежда буквально таяла у него на глазах. Парень терял сознание. Реальность неожиданно поплыла перед ним, он уже не мог видеть перед собой ничего, кроме едва заметного силуэта человека, который, по всему видимому, решил, что он уже мёртв, поэтому прекратил избиение и медленно, словно опасаясь тяжести собственного тела, встал на ноги. Его взгляд забегал по запачканному кровью паркету зала и остановился на каком-то предмете. Он подобрал его, и Беллами, если бы мог, усмехнулся бы, потому что различил металлический блеск его пистолета сквозь непроглядную мглу пустоты. Беглец направил ствол на него и, будто бы с сожалением, хрипло произнёс: — Прости, но другого выхода у меня нет. Ты ставишь под угрозу великую миссию, в которую я был посвящён, — он взвёл курок, неловкое движение головой выдавало его весьма нестабильное состояние, видно было, что даже такое простое действие, как речь, давалось ему с трудом, — А угрозы всегда требуют устранения. Блейк закрыл глаза, с тяжестью осознавая, что надо было всё-таки взять этого сукина сына Мёрфи с собой, когда он услышал лёгкие потрескивания электрического тока, а затем глухой удар об пол чего-то тяжёлого, сопровождающийся победным хмыканьем. Внутри что-то радостно затрепыхалось, но парень уже не мог ни о чём думать: и последнее, что он услышал перед тем, как холодная пустота поглотила его разум, были смачные ругательства Джона и его любимое «Грёбаный Блейк со своей грёбаной самоуверенностью».