Поломанные

*** Первая рабочая неделя Евгении Павловны Королевой проходила в штатном режиме, она быстро влилась в рабочий процесс, словно и не было большого перерыва. В какой-то момент Жене даже начало казаться, что все идет слишком гладко, ощущение некого затишья перед бурей не покидало мысли хирурга, и хотя она старалась гнать от себя дурные предчувствия, в самом скором времени они оправдались: как гром среди ясного неба прозвучала новость об уходе их штатного анестезиолога на больничный. Олег Тимофеевич имел неосторожность испить холодной воды из настоящего деревенского колодца в жаркий летний день, после чего совершенно для себя неожиданно (да-да, именно так он и сказал, вернее, прохрипел) свалился с ангиной, в результате чего график дежурств пришлось полностью перетасовать, в результате чего возникла вполне реальная угроза ночевки Риты у своей няни Тамары Михайловны, а еще лучше прямо в отделении. — Мы не можем с Женей вместе дежурить, нам ребёнка не с кем оставить, — безуспешные попытки Ильи Анатольевича с кем-нибудь поменяться длились уже второй день. Дежурство выпадало с пятницы на субботу, и как назло у всех были запланированы поездки на дачи, в деревню и прочие неотложные дела. — Илья Анатольевич, давайте я подежурю! — предложил Горин, когда надежды уже не оставалось, и перспектива дежурства всей семьей маячила все ближе. — У вас вторые сутки пойдут, — к Андрею он даже не обращался, заведомо предвидя отказ. — Ничего страшного, не в первой, — махнул рукой. — Тем более дежурим с Женей, специализация у нас одна, в случае чего, подменим друг друга. — Хорошо, спасибо, — несколько секунд подумав, произнёс Илья, пожав хирургу руку. Решив столь сложную задачу, все участники недавних событий облегченно выдохнули, и относительно спокойная атмосфера вновь воцарилась в приемном отделении шестой городской больницы. *** Вечер того же дня — Там осталась картофельная запеканка, Рите вчера понравилась, покорми ее. А себе гречку свари или макароны, в морозилке есть котлеты готовые, разогрей. Так, что еще?! Что одеть решите сами по погоде, только не то новое платье, в нем ей будет жарко. Игрушек можете никаких не брать, у Оли все есть, тем более, около 11 я уже заберу ее. — Не волнуйся, мы справимся, — его забавляла неподдельная тревога Жени, словно она оставляла Риту, по меньшей мере, на месяц на попечение совершенно чужого человека. Безусловно, в обществе ребенка он проводил меньшее количество времени, но плохим отцом его едва ли можно было назвать, а потому волнение Жени было совершенно напрасным. — И еще, она сейчас смотрит Холодное сердце. Где-нибудь полчасика посмотрите, а потом включи ей сказку какую-нибудь, с телевизором не уснет, только пересидит. И вообще, звоните. Я буду скучать, — нежная улыбка скользнула по ее губам. — Мы тоже будем скучать. Спокойного дежурства, — он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, затем неспеша покинул отделение. Еще несколько минут после его ухода Женя задумчиво смотрела вдаль, мысленно раз за разом провожая мужа. Прежде они не раз провожали друг друга домой, оставаясь на ночные дежурства, не раз прощались, стоя у этого самого сестринского поста, но почему-то именно сегодня в этом было что-то далекое и вместе с тем странно знакомое, словно все происходящее тогда было с кем-то близким, схожим, но не с ними… — Жень, с тобой все в порядке? — негромко, чтобы не напугать, произнес Горин. — А-а?! Да, все нормально, — она немного натянуто улыбнулась. — Андрюш, на самом деле, спасибо тебе большое, ты очень нас выручил. — Не за что, Жень, для того и существуют друзья, — он улыбнулся, а затем, не удержавшись зевнул. — Ты вчера хоть немного поспал? — она заботливо пригладила его взлохмаченные волосы. — Отдохни пока, я позову, если будет что-то экстренное. — Не, я в норме, а если ты меня еще напоишь кофе, буду вообще, как огурчик. — Зеленый и с пупырышками? — Кто зеленый? Нам что из инфекционки кого-то привезли? — взволнованно воскликнула вернувшаяся на пост Алена. Она невольно подслушала часть диалога и сделала весьма странные выводы. — Сплюнь! — почти хором произнесли они и одновременно рассмеялись. — Пойдем кофе пить. Алена, мы будем у меня. По пути к кабинету они периодически вновь начинали смеяться, вспоминая не на шутку взволнованное лицо медсестры. — Ой, Илья Анатольевич, а вы чего вернулись? — Ключи от машины в ординаторской оставил, — на автомате произнес он, пристально смотря вслед идущих по коридору друзей… ...Первые три часа дежурства проходили на удивление спокойно. Горин, выпив пятую за вечер чашку кофе, сообщил, что сей напиток в него больше не лезет и ушел спать в ординаторскую, предварительно взяв с Жени обещание разбудить его при поступлении первого же пациента. Королева же успела позвонить домой, с Ильей разговор не заладился: общался он весьма неохотно, на все ее попытки наладить диалог отвечал односложными фразами, после чего Женя быстро сдалась и попросила передать трубку дочери, которая в отличие от своего папочки всегда с удовольствием общалась с мамой. Рита без умолку болтала о всякой ерунде, от ее детского лепета становилось так легко и спокойно, что слушать ее можно было вечно, изредка вставляя незамысловатые фразы, типа: «Да ты что?», «Ничего себе», «Вот это да» и т.д. Полчасика пообщавшись с родными, Евгения Павловна занялась заполнением историй болезней, которые уже успели в достаточно большом количестве скопиться на ее рабочем столе. Раньше она частенько оставалась после смены, чтобы окончательно не погрязнуть в бумажных делах, сейчас же такой роскоши она себе позволить не могла, нужно было забирать Риту от няни, а поскольку у Ильи после основной работы была еще кафедра, эта святая обязанность целиком и полностью легла на ее плечи. Отложив в сторону очередную историю спасения чьей-то жизни, Женя устало прикрыла глаза. Немного размяв спину, затекшую от длительного сидения в не очень удобной позе, поднялась, чтобы поставить чайник и выпить очередную чашку кофе. Она смотрела на цветущую под окнами сирень, грея отчего-то холодные руки о чашку с горячим напитком. Несмотря на непривычную усталость, мысли, которые не давали спокойно спать вот уже несколько недель, вновь начинали атаковать ее голову. В их отношениях с Ильей происходило что-то странное и совершенно им неподконтрольное. Из их общего надежного целостного механизма словно вынули какую-то маленькую, с виду совершенно незначительную, но такую важную деталь, без которой механизм не функционирует. Пазл вдруг перестал складываться, словно и не был никогда целым. В какой момент и почему вдруг это произошло, она не знала, а Илья будто и вовсе узнать не пытался, делая вид, что все идет так, как и должно быть. — Евгения Павловна, там девушку привезли с подозрением на внематочную беременность, — торопливо пролепетала Алена, по обыкновению влетевшая в кабинет заведующей без стука. — Спасибо, Алена, сейчас иду, — устало произнесла Женя. — Вызывай анестезиолога, гинеколога, готовь операционную, оформишь потом. — Поняла, — девушка быстро скрылась. Женя сделала последний глоток кофе, которому судя по всему, предстояло остыть раньше, чем она вернется и сможет его допить. — Евгения Павловна, свободного гинеколога нет, сложные роды. Подойдет, как только освободится. Что делать? — взволнованно протараторила Алена, заглянув в предоперационную. — Буди Андрея Сергеевича, — изучая снимки, произнесла Женя. Алена вновь убежала, но Королева, кажется, этого даже не заметила, будучи полностью поглощенной процессом. Из анамнеза было известно, что это вторая беременность молодой женщины и вновь трубная. Ожидая команды анестезиолога к началу работы, Женя пыталась предугадать реакцию пациентки, когда она придет в себя и узнает, что долгожданная беременность вновь не может быть сохранена, а наступление новой и вовсе ставится под большой вопрос. Раньше она старалась не допускать в свою голову подобные мысли, от них запросто можно сойти с ума, но рождение второго ребенка, которое ей самой далось, не так уж и просто, сделало ее сентиментальной. — Жень, что у нас? — она обернулась на голос Горина. — Повторная эктопическая трубная беременность, по УЗИ разрыв трубы с кровотечением. Делаем срединную лапаротомию. — Хорошо. Руководи, я ассистировать буду. — Скальпель. Отточенным движением руки Женя ловко рассекла ткани брюшной стенки, затем брюшину, попадая в полость таза. Вывела в рану матку с придатками, нашла трубу. Горин пережал зажимами и отсек. Отсосом убрали скопившуюся в брюшной полости кровь, затем промыли стерильным физраствором. — Ушьешь? — обратилась к Андрею. — Конечно! — Алена, закончите, позвони в гинекологию, скажи, что мы справились, пусть занимаются своими пациентами, — стягивая перчатки, произнесла Женя. — Всем спасибо! Ожидая Горина, Женя успела вновь вскипятить чайник, сполоснуть любимую чашку с рисунком Веры и вновь наполнить ее ароматным напитком. Во всем теле была приятная усталость. — Можно? Пациентку зашил, перевели в реанимацию. — Кофе будешь? — Конечно, когда я от кофе отказывался?! — он рассмеялся. — Женечка, только давай в ординаторской попьем, я хотел с тобой посоветоваться по поводу одной пациентки. Знакомые попросили проконсультировать в частном порядке, посмотришь? — Без проблем! — Спасибо! Я тебя за это пироженками угощу, еще вчера пациент вручил, я и забыл про них совсем. — Хочешь, чтобы я толстой стала? — впервые за несколько часов она искренне рассмеялась. — Нет, хочу, чтобы ты была счастливой, чтобы улыбалась, вот как сейчас. Видишь, как благоприятно подействовали на тебя слова о пирожных. — Неет, это твое общество так на меня действует, — она вновь улыбнулась. — Знаешь, Женька, я вот тоже решил, что оперировать теперь буду только с тобой. Это же настоящий кайф, стоишь себе на крючках, отдыхаешь, можно даже поспать, — он рассмеялся. — Дурак, — она легонько толкнула его в бок. — Пойдем посмотрим, что там с твоей пациенткой. Она вдруг поняла, что очень давно ей не было настолько комфортно с кем-либо у операционного стола. В паре с Ильей она могла себя чувствовать уверенно, точно зная, что рядом надежное плечо, очень профессиональный и уверенный в себе специалист. А с Андреем было легко и очень спокойно. С Ильей они не раз ссорились именно в операционной, просто потому, что не могли договориться. Он крайне редко прислушивался к мнению коллег. Он не умеет проигрывать, а это, увы, не всегда идет на пользу. Горин же при всем своем несомненном профессионализме и опыте, при необходимости готов постоять на крючках и выполнить любое поручение хирурга, мнение которого уважает. Одной рукой Андрей ловко подхватил обе чашки с кофе, другой легонько подтолкнул Женю к выходу… *** Утро следующего дня Сегодня ему совершенно не спалось, а потому приехал на час раньше начала своей смены, хотелось пораньше отпустить Женьку. В отделении было тихо. Алены на посту не было, очевидно спала в сестринской. Женин кабинет был закрыт. С особым волнением он подходил к ординаторской, бурное воображение всю ночь услужливо подкидывало весьма интересные картины. Аккуратно приоткрыв дверь, Илья замер, откровенно не зная, как поступить: окончательно войти в ординаторскую и нарушить царивший здесь покой или же покинуть ее пределы. Не знал, как будет более правильно. По обе стороны письменного стола прямо на справочниках, анализах, снимках, каких-то записях, подложив под голову руки, крепко спали уставшие врачи. Соколов вышел, плотно прикрыв за собой дверь. В представшей перед ним картине было что-то из их общего с Женей прошлого…