***
Дверь только отстроенного особняка открылась перед ними. Первым же делом взгляд пал на Элайджу. Новая стрижка была ему к лицу, даже делала моложе, хотя выглядеть на тридцать в свою тысячу уже большое достижение. И как всегда костюм. Идеальный, безусловно. — Никлаус, наши гости пришли, — возвестил он брату, в восхищении оглядывая Эву. Он бы и дальше продолжил на нее смотреть, но вампирша одарила его холодной улыбкой и прошла в дом, едва задевая старшего Майклсона плечом. Его глаза сверкнули непониманием, но спрашивать он не стал. Эва не собиралась давать ему шанс, вовсе нет. Она любила Ника как тогда, так и сейчас. Элайджу же следовало проучить за вольность прошлых лет. За недавнее, как помниться, он уже полежал с клинком в груди. — Любовь моя, — Никлаус вышел к ней. «Восхитительный…» — взгляд тут же потеплел. Он с таким же восхищением в глазах оглядел ее. — Ты прекрасна. — Спасибо, — она улыбнулась ему, слегка наклоняя голову в излюбленном жесте. — Что ж, прошу к столу, — Элайджа указал гостям на накрытый стол. Три девушки-официантки стояли рядом. Комната была в привычном для Майклсонов стиле, если вспоминать их дом в Новом Орлеане, а также отчасти особняк в ее городе. Картины, камин, большая люстра над круглым столом, кожаные кресла и множество мелких светильников. Никлаус, как истинный джентльмен, помог сесть ей за стол, а затем сел напротив, едва сдерживая свою улыбку. Как и она. Сердце билось в бешенном ритме и, очевидно, услышать его мог каждый в этом комнате. Но, собственно, кто здесь не знал? Пока Эва любовалась мужчиной перед собой, его светло-голубыми глазами, пшеничными, слегка кудрявыми волосами, его безупречным лицом, остальные сели за стол. По бокам от нее сели братья, также в кожаных куртках. Элайджа рядом с Клаусом. — Вообще-то, мы пришли сюда не есть, — начал Стэфан, отвлекая Никлауса от созерцания любимой. — Я вообще не хотел приходить, но мне сказали, что ты нас выслушаешь. — Тебе лучше сесть, братец, — сказала ему Эва, слегка раздраженно постукивая металлическими коготками по столу. Младший начинал ее раздражать своими наездами. — Да, Стэфан, помолчи, — осадил его Деймон. — Пока тебе кишки не выпустили за этим же столом. — Нууу, мы не настолько монстры, — притворно ужаснулся Клаус. — Полагаю, если бы не Эвелина, то ты бы уже давно сделал именно это, — сказал Элайджа ровным тоном, приподнимая один уголок губ. Клаус, поиграв бровями, все же согласился с ним. Эва усмехнулась и облизала нижнюю губу. — Тогда нам повезло, что она с нами, — расплылся в своей любимой улыбке Деймон. Они приступили к ужину. Имел он, конечно, более деловой характер, тянул время и в принципе был не нужен. Иногда вампирам хотелось побаловать себя обычной едой, но приходилось класть много специй, чтобы в полной мере ощутить вкус. Но было и так неплохо. Все же небольшой вкус был. А сегодняшний ужин был приготовлен лучшими поварами, в этом она не сомневалась, так что было очень вкусно. Сочный прожаренный стейк с вином и чуть-чуть кровью так и таял во рту. — Ты потерял аппетит? — спросил Клаус у Стэфана, который положил свои столовые приборы и даже не притронулся к вину, которое им налили. К слову, вино было гранатовым. Когда-то, на одном из совместных вечеров, Эва сказала Нику, что оно ей очень понравилось. Она и до сих пор его очень любила. А еще она помнила, что после их поцелуй был сладкий, как и само вино. Сдержанная улыбка появилась на лице вампирши, когда она поставила бокал на стол. Никлаус поймал ее взгляд и хитро улыбнулся. — Ешь, — сказал Деймон брату. — Я думал, мы договорились оставить сердитого Стэфана дома. Младший сжал челюсти, но все же натянуто улыбнулся всем и вновь взял приборы. Его не пугали сильные Первородные, которые сейчас же могли оторвать ему голову. Он боялся названную сестру. Если он испортит ей все, то она не просто оторвет ему голову. Сестренка была мастером изощренных пыток. — Вот и молодец, — сказал Клаус. — Разве не чудесно? Приятный ужин впятером. — Семейный ужин, — съязвил Стэфан, беря в руки бокал. — Или вы таки не поженились? — притворно нахмурился он, переводя взгляд с Эвы на Клауса. — Ты же все вспомнила только вчера, сестренка. Ну-ка, скажи. — Все вспомнила? — в один голос спросили Майклсоны, устремив на нее взгляд. — Нет, мы не женаты, — покачала головой Эва, едва ли сдерживая себя, чтобы сейчас же не свернут младшему шею. — Но, — девушка подняла левую руку, демонстрируя кольцо с лазуритом, — это кольцо начало иметь куда большее значение, спасибо Стэфан, что предоставил возможность мне все вспомнить, — почти прошипела она. — Погоди, — Деймон выставил руку вперед, как бы останавливая ее. — Это помолвочное кольцо?! — И ты носила его все триста лет, — лицо Никлауса озарила самая яркая улыбка. — То есть то кольцо было на свадьбу?! — Деймон указал куда-то в сторону, где находился дом Аларика, ведь именно там они увидели его. — Мы получили его уже спустя сто лет, когда были в Новом Орлеане, — ответил Элайджа, отпивая вина. Клаус грозно смерил его взглядом. — Насколько все ты вспомнила, Эвелина? — Настолько, что могу вырвать тебе руки, — с улыбкой ответила Эва. Пассивная агрессия — ее любимое оружие в разговоре. Стэфан непонимающе нахмурился, а вот Клаус как-то зло хмыкнул, очевидно, вспоминая. — Но ты прощен, Элайджа. — Как? — возмутился Клаус, пока Элайджа с благодарностью и виной смотрел на нее. — Мы поговорим об этом позже, Ник. Ей было достаточно назвать его так, чтобы весь его пыл остыл, а агрессия пропала. Если Эва вновь назовет его как прежде, то он будет готов прямо сейчас броситься к ней в ноги. — Как Ребекка? — спросил Стэфан. — Кстати, где она? Насколько я знаю, она все ещё мертва. Потому что ты боишься поговорить с ней. «Он нарывается», — так и прочитала Эва в глазах старшего брата. — Если ты о том, что я убил нашу мать, то я уже рассказал об этом Элайдже, — хорошо парировал этот словесный удар Никлаус. — Эй, Стэф, помнишь, как ты убил отца? — припомнил Деймон. — Придержи критику на десерт. — Какие мы тут все плохие, — притворно ужаснулся Стэфан. «Ей Богу, я убью его сегодня». — Эва, а кого из родных убила ты? Отца? — Нет, я убил его, — ответил за нее Клаус. — Стэфан, я убью тебя, если не замолчишь, — прошептала она младшему на ухо, а затем отстранилась и мило улыбнулась. — Мы пришли заключить сделку, а не лизать его задницу весь вечер. — У нас впереди еще куча времени. Притормози. Ужин продолжился. Какое-то время они ели в тишине, но потом Элайджа спросил про Елену, которая что-то слишком много и часто всплывала теперь в их жизни. Какого же было его удивление, когда ему рассказали, что про Елену сейчас лучше спрашивать у Деймона. Затем вспомнили про Татью и Кэтрин. — Я отойду ненадолго, — Эва поднялась с места. Вот еще, будет она слушать про этих двойников, которые бесят ее все больше с каждой секундой. Она видела, как Клаус порывался пойти за ней, но Деймон покачал ему головой. «Даже смешно. Первородный гибрид слушается полуторавекового вампира в вопросах, касающихся меня». Скорее всего, Эва и не осознавала свою значимость для Сальваторе и Майклсонов. Лоусон медленно шла по этажу, неспешно оглядываясь. У них с Элайджей и Деймоном был план по возвращению всех Первородных к жизни. Она как можно скорее хотела уже увидеть Ребекку и Кола вновь. Особенно Кола, ведь его она не видела уже очень давно. И Финн, скорее всего, тоже был бы ей интересен. Хотя он будет зол на семью, что девятьсот лет продержала его в гробу. Пока Эва искала комнату с гробами, мужчины перешли к делу. Клаус получает гроб и уезжает, оставляя их всех в покое. Конечно же, он спросил про Эву, но на это Деймон ответил, что она решит сама. — Ну, привет, — Эва, наконец, нашла гробы. Пока Сальваторе и Майклсоны обсуждали договор, она вырвала из груди каждого члена семейства клинки. «Вот ты какой, Финн. У вас Майклсонов хорошие гены, я посмотрю». А иначе как объяснить, что они все такие красивые? Вернулась Эва, когда Никлаус расписывал прекрасную жизнь Елены с Мэттом Донованом. — Ты предлагаешь выбрать Елене какого-то квотербека, когда у нее выбор стоит между двумя моими прекрасными братьями? — изумилась она, входя в комнату. Для вида пришлось по дороге сюда собрать волосы в хвост. Слегка растрепанный, но идущий ей куда больше. — Согласен. Это как предложить тебе выбор между Эвой и… — но Деймон не договорил. — Выбор уже сделан. Я всегда буду выбирать ее, — Клаус улыбнулся девушке, которая самодовольно расплылась в скалистой улыбке. — Так что, получается, что двойников каждые пятьсот лет получать ты не будешь, — пожал плечами Стэфан. Клаус прищурился, но вампирша подошла к нему и дотронулась до плеча, заглядывая в глаза. Она хотела не только успокоить его, но и показать все свои мысли. Ей было что ему сказать. И Эва надеялась, что он поймет. В ее взгляде была нежность, любовь, все то, что он так хотел увидеть. Эва хотела быть с ним, уйти с ним. Она любила его больше всей своей жизни. Девушка знала это и до возвращения воспоминаний, но именно они помогли сделать ей выбор между «должна» и «хочу». И вообще, она никому ничего не должна. Пусть сами подстраиваются под ее выбор. — Ты действительно поедешь со мной? — прошептал Никлаус, дотрагиваясь до ее щеки. Эва тепло улыбнулась ему и кивнула. Все, что угодно, куда угодно, где угодно, но главное с ним… — Обстоятельства разделили нас на столько лет, но они же вновь и свели. Я готова дать нам шанс, потому что ничего не забыла, — Эва коснулась руки на своей щеке. Сердце безумно стучало. «Я люблю тебя, если даже не скажу этого…» Ему безумно хотелось поцеловать ее прямо сейчас, но вокруг было слишком много людей. Ее названные братья и его собственный были точно не лучшей публикой для такого действа. Но он сделает это позже. Сердце, которое в последнее время слишком много давало о себе знать, стучало в одном ритме с ней… — Я согласен, — произнес Клаус. — Я схожу за гробом, — Элайдже поскорее хотелось отсюда уйти. — Меня одного с ними оставляете? — ужаснулся Стэфан, когда они с Деймоном ушли. Клаус и Эва усмехнулись, разворачиваясь к нему. Их руки были сплетены. — Обсудим приданное? Эва была готова уехать с Клаусом. Все же Сальваторе все еще будут ее братьями, она иногда будет их навещать. Майклсоны, которых они сегодня воскресят, уедут вместе с Клаусом. А по поводу гроба у нее уже были мысли. Ей казалось, что она уже знала, кто именно находился в нем. И он не особо помешает им. «Или я слишком все идеализирую…» Лишь бы все действительно не повернулось к ней не в лучшую сторону. — Элайджа? — Клаус обратил внимание на выход, где появились Элайджа, Деймон и официантка с подносом. — Почему ты не ушел? — Где твои манеры брат? Ты забыл про десерт, — съязвил Элайджа, срывая ткань с подноса. На нем лежали два клинка. — Секунду, — Эва обернулась к застывшему Клаусу. — Я не врала. — выделила она, а затем оскалилась и сделала шаг назад. — Но проучить тебя за смерть Дженны стоило. В комнату вошёл Кол. Очень злой Кол, улыбка которого устрашала куда больше, чем целый легион солдат. Он страшен в своем безумстве. — Кол, — истерично протянул Клаус, поднимая руки и делая шаг назад. — Давно не виделись, брат, — он встал рядом с Эвой и улыбнулся ей. Он решил, что сейчас лучшее время для разговора. Собственно, кроме него там еще было кому разобраться с Никлаусом. — Рад тебя видеть, дорогая. Все же Ник узнал, что ты жива. — Хорошо, что вчера я вспомнила все, — усмехнулась вампирша, обнимая его. — А то так бы и не знала, что мы виделись в Новом Орлеане. — И ты не сказал? — изумилась Ребекка, выдергивая клинок из братца. — Они убили меня в этот же день. Было как-то не до этого, — Кол поймал откинутого Ребеккой Никлауса и посмотрел на него сверху вниз. — Вот был бы ты нормальным братом, то узнал бы о ней лет на сто раньше. — Ну что ж, мы пойдем, — Деймон подхватил под руки Эву и Стэфана и повел на выход. — Ник, — девушка развернулась к нему, шагая спиной за Сальваторе. Никлаус был в ужасе от встречи со своей семьей. Но Эва знала, что они его не убьют. — Ты провинился и получил. Сам знаешь, как это работает. — Ооо, он-то знает, — хмыкнула Ребекка. — Ты точно будущая Майклсон, — высказал Кол, улыбаясь своей хитрой улыбкой. — Еще увидимся, — Эва махнула им всем на прощание, а затем послала воздушный поцелуй Никлаусу. Она любит его, но это не значит, что он не получит за свои грехи. Клаус то ли пораженно, то ли восхищенно усмехнулся. Она была в точности, как он.***
\flashback\
Сегодня будет прекрасный день. Сегодня ее любимый Никлаус сделает ей предложение! Она всю жизнь будет с ним, станет частью семьи Майклсонов, которые так ей полюбились. А самое главное — избавится от отца, навсегда забудет о нем. Собственно желание уйти из собственного дома увеличилось еще в несколько раз уже с утра. Эральд напился и начал предъявлять ей, а также сказал, что граф Леради присоединится к ним сегодня за ужином и «не дай Бог, ты что-то выкинешь, тогда я запру тебя в подвале, мелкая несносная девчонка!» «Я выкину такое, что ты больше никогда меня не увидишь!» Как же она его ненавидела. Пьяные выходки, крики и позор, который на многие десятилетия запятнал их фамилию. Неужели Эва действительно уже сегодня вечером навсегда покинет этот дом? Она сидела как на иголках, буквально каждую секунду смотря на часы. Немногочисленные вещи уже были сложены, и оставалось лишь надеяться, что отец не зайдет в комнату. Хотя большую часть вещей Эва оставила на своих местах, чтобы Эральд не понял ничего раньше времени. Еще чуть-чуть и девушка сможет сбежать отсюда навсегда! Где-то внизу раздался звон стекла, а затем крик, который сотряс тонкие стены обветшалого дома. Отец кричал ее имя, а также множество нелестных эпитетов. Эва подскочила с места, сердце забилось в панике. «Господи, где же она?!» — Привет, дорогая, — в ее комнате появилась Ребекка. Никлаус подготовил ее побег. Это не должно было случиться раньше определенного времени, чтобы отец не прознал раньше, поэтому Ребекка должна была прийти к ней под вечер, забрать ее в особняк Майклсонов. Эве лишь нужно продержаться до этого момента. — Слава Богу, Ребекка, — Эва порывисто обняла ее. Послышались яростные шаги по лестнице и удары кулаком по стенам. — Уходим прямо сейчас! — Я могу вырвать ему сердце, если хочешь, — предложила вампирша, глядя, как Эва поднимала свой небольшой чемодан. — Не нужно, — покачала она головой. Ребекка пожала плечами, а затем подхватила девушку и уже через секунду они были на улице. «Где ты, тварь?!» — послышалось из дома. Эва лишь радовалась, что они успели убраться оттуда раньше, чем он вошел. Лоусон обвела взглядом свой старый дом. Она ненавидела его и надеялась, что не вернется. Ребекка дотронулась до ее плеча, взглядом спрашивая в порядке ли она. Эва кивнула, и они, наконец, пошли дальше. — Так, нет, нет, нет, — Ребекка подхватила под руку Эву, которая уже думала пойти в привычном направлении, когда они вошли в дом. — Ты же не можешь выглядеть так на собственной помолвке! — Бекка, объективно, лучше платья у меня нет, — Эва печально оглядела себя. — Нет, так не пойдет, — покачала головой Майклсон и потащила ее за собой. — Сейчас мы подберем тебе платье. Чемодан подруга поставила у себя в комнате и тут же окружила будущую невестку. Эва и слова успеть не сказала, как ее тут же облачили в бордовое платье! Оно было по-настоящему прекрасно: длинная атласная юбка, испещренный камнями корсет, который приподнимал молодую и красивую грудь, вместо рукавов две бретельки из черного кружева, которые были спущены с плеч и выполняли больше декоративные функции. На тонкой шейке появилось массивное черное колье, занимающее оголенное пространство декольте. — Вау, — восхищенно протянула Эвелина, рассматривая себя в зеркале, пока Ребекка собирала ее черные волосы в высокую прическу. — Вот в таком платье следует получать предложение руки и сердца, — гордо заявила Майклсон, закрепляя волосы шпильками и заколками. — Нику точно понравится и… Да, да, Ник, я знаю, что она нравится тебе в любом виде. И вообще, не подслушивай, — сказала Ребекка куда-то в стену. — Все еще поражаюсь, что вы так хорошо слышите. — И еще множество прелестей вампиризма, — пожала плечами вампирша, отходя. — Выглядишь потрясно! — Спасибо, — Эва была счастлива. Она в таком прекрасном платье и совсем скоро мужчина ее сердца сделает ей предложение! — Но чего-то нам не хватает, — Ребекка в мыслях развернулась, осматривая свою комнату. Взгляд бегал по полкам и разным драгоценностям, но она искала что-то конкретное. — Кол, — позвала она куда-то в стену. Вероятно, ей ответили, раз она продолжила говорить. — Принеси тиару, которую ты прихватил у императорской дочки в прошлом веке. — Бекка, — позвала Эвелина, перебирая бордовую ткань юбки. — Я же стану вампиром? — Почему такой вопрос? — непонимающе спросила Ребекка, разворачиваясь к ней со шкатулкой в руках. — Ну… — она наблюдала, как вампирша достала большие и дорогущие сережки с большими камнями. — Мы с Ником поженимся, а он вампир. — Он уже думал о твоем обращении, — признала Майклсон, передавая ей сережки и складывая руки на груди. — Элайджа, конечно, был очень против вначале, когда… — но она прервалась, вспоминая, что девушка этого не помнила. — Но сейчас все более менее. Мы думали, что Ник это не серьезно, но он действительно любит тебя настолько, что готов жениться. — А становиться вампиром больно? — собственно ее это не сильно волновало, она может и потерпеть, лишь бы быть с Никлаусом. — Не очень, если не затянешь с тем, чтобы выпить кровь, — пожала она плечами. В дверь постучали. — Ну, наконец-то, — Ребекка открыла дверь. — Кол, а еще дольше? — Я, по-твоему, должен помнить, как выглядит эта тиара? — фыркнул младший, заглядывая в комнату, и тут же присвистнул. — Вау! Может, я женюсь на тебе? — Спасибо за комплимент, Кол, — поблагодарила Эва, пропуская последнее предложение мимо ушей. — А жаль, — он передал тиару Ребекке, которая тут же возложила ее на голову будущей невестке. — Да знаю я, Ник! — прокричал Кол в коридор, а затем наклонился к сестре и заговорчески зашептал. — Нам нужно найти клинки, а то он достал уже вечно угрожать. — Думаю, что теперь он будет слишком занят для того, чтобы нас закалывать, — ответила Ребекка, оглядывая Эвелину. — Ты прекрасна, подруга. — Поддерживаю, прекрасная Леди Эвелина, — картинно поклонился Майклсон. — Гостей уже достаточно, думаю, что нам пора спускаться, — Ребекка подхватила Лоусон под руку. Действительно, гости уже собрались. Оркестр играл ненавязчивую мелодию, люди переговаривались за бокалом шампанского. Казалось, что вновь полгорода собралось здесь, а значит, что особняк Майклсонов — остров света в темноте. Как и в ее жизни, весь свет, все счастье — здесь. — Любовь моя, — Никлаус ждал ее у подножья лестницы. Такой красивый в этом черно-золотом парадном камзоле. — Ник, — с улыбкой произнесла Эва. Каждый раз сердце замирало, когда она его видела. Девушка и поверить не могла, что совсем скоро станет его навечно… Ребекка и Кол с хитрыми улыбками отошли от них и пошли вверх по широкой лестнице, на вершине которой появился Элайджа. Никлаус протянул ей руку, глядя на нее самым влюбленным взглядом. Она захватила его мысли, сердце и не хотела отдавать, но собственно он и не просил. Оркестр оживился, заиграл громко и радостно. Это праздник жизни, соединение двух сердец! Еще не свадьба, но ее обещание. — Могу я пригласить тебя на танец, любовь моя? — С удовольствием потанцую с тобой, любовь моя, — в тон ответила она, улыбаясь той самой улыбкой, которая обнажала небольшие клыки. После обращения эта улыбка станет еще выразительный из-за длины и остроты вампирских клыков. Никлаус, с теплотой глядя на Эву, положил руку ей на талию и повёл в танце. Они кружили в самом центре зала. Подол пышного бордового платья летал, едва открывая вид на прекрасные туфли и ножки. Гостям, так завороженным, казалось, что в этом танце одновременно скрыта или показана вся их любовь. Как прекрасно они танцевали, словно летали на крыльях любви. «А граф так нежно поддерживает её за талию!» «Смотрите, они вот-вот поцелуются!» — слышался отовсюду восторженные шепот. Элайджа, Кол и Ребекка стояли с гордо поднятыми головами на ступеньках белокаменной лестницы. Они знали план брата. После танца он сделает ей предложение. Совсем скоро Эвелина станет одной из них. Эвелина Майклсон. Кол на верхушке лестницы вдруг в испуге отшатнулся и собирался бежать, вероятно, из-за Лоранда, который решительно поднимался по лестнице. Элайджа на лестнице с тоской смотрел на танцующих, на душе скребли кошки, он так жутко с ней поступил. А Ребекка одновременно радовалась и завидовала. Пара же была счастлива и не замечала ничего вокруг. И вот прозвучали последние аккорды великолепной мелодии. Пара остановилась, а гости взорвались восторженными аплодисментами. Дамы тяжело вздыхали, мечтая о таком же. Мужчины же, наконец, разглядели в Эвелине Лоусон не дочь пьяницы, а молодую и красивую девушку. Только девушка уже была занята. — Эвелина, — Никлаус взял ее за руки и заглянул в любимые глаза. Гости тут же затихли и замерли. Девушка вспыхнула, осознавая, что это тот самый момент… — Ты самая прекрасная во всем мире. Твоя красота поразила меня, но я даже не знал, что твоя душа куда ценнее. Ты завладела моим сердцем, стала правительницей моего разума, а я готов стать твоим слугой, — он отпустился перед ней на колено. Девичье сердце трепетало от счастья, она едва сдерживалась, чтобы не заплакать! — И вот, представая перед тобой, я, Никлаус Майклсон, прошу тебя, Эвелина Лоусон, разделить со мной вечность. Ты согласна? — Конечно, согласна! — думать было не нужно. Даже если бы она не узнала об этом еще вчера, то все равно бы согласилась без раздумий. Гости заахали, зааплодировали, а Никлаус надел прекрасное кольцо с синим камнем на безымянный палец левой руки любимой. Эва не сдержалась, все же пуская слезу. Это был такой волшебный момент! Она была так счастлива и теперь всегда будет! — Я люблю тебя, — прошептала Эвелина, когда он поднялся. — Я тоже люблю тебя, — с улыбкой он вытер мокрые дорожки слез и коснулся ее губ в нежном поцелуе.***
Вечер был самым прекрасным в ее жизни. Люди, которые раньше ее совсем не жаловали, поздравляли, веселились больше, чем сама пара. Эва и Никлаус же поначалу веселились с ними, но потом сели на свой любимый диванчик, милуясь друг с другом. Все ее счастье было здесь. Теперь Эва станет Майклсон, станет вампиром и навсегда будет вместе с Никлаусом. Разделит с ним вечность, как он и просил. «Господи, он просил? Это я должна просить! Он слишком невероятный…» — Люблю тебя… — повторял и повторял он, нежно целуя каждый миллиметр бархатной кожи. — Ник, — рассмеялась Эва, когда он коснулся места на шеи. — Щекотно. Он отстранился с хитрой улыбкой и горящими глазами. Эва громко вздохнула и отстранилась. — Ник, нееет, — она выставила руки вперед, не давай себя защекотать, но как она вообще могла ему помешать? Поэтому хорошо, что на помощь к ней пришел Кол. — Братец, — между ними приземлился младший брат. — Будущая сестренка, — он подмигнул ей и повернул голову обратно к Клаусу. — Оставь ее уже хоть на минутку. У нас же дела, — Кол расплылся в хищной ухмылке. — Точно. — вспомнил Никлаус. Лицо его помрачнело, но мгновенно приобрело решительность. Он спихнул Кола с дивана и взял руку Эвелины, уже не обращая внимания на возмущающегося братца. — Я скоро вернусь, любовь моя, только разберусь с одним очень важным делом. — Хорошо, — с улыбкой кивнула она. Никлаус напоследок поцеловал ее, а затем пошёл с чертовски довольным Колом. — Эвелина, — рядом с ней тут же появился Элайджа. — Добрый вечер, Элайджа, — приветливо улыбнулась она. Кажется, сегодня они еще не говорили. — Как твои дела? — Хорошо, как и у всей семьи, — хоть и говорил он так, но не был честен. Поэтому Эва наклонила голову, вопрошая. — Мне нужно поговорить с тобой, — он огляделся. — Наедине. Это было странно, но, тем не менее, Эва согласилась. Она поднялась, а Элайджа тут же подхватил ее на руки и прежде, чем девушка вскрикнула, уже поставил ее. Вот только были не в доме. — Элайджа, — возмущенно воскликнула она, когда поняла, что они находятся за домом, у самой кромки леса. — Пожалуйста, ничего не говори, — призвал он, касаясь ее оголенного плеча и заглядывая в глаза. И она замолчала, не в силах ничего сказать. — Я очень хотел забыть все это, но тебя просто невозможно забыть! «О чем он говорит?!» — Ты простая, обычная, совсем не примечательная, — Эва нахмурилась. — Но почему-то другая, восхитительная, прекрасная! Ты заняла все мои мысли! — он в остервенении воззрился на нее, сжимая хрупкие плечи едва ли не до хруста. А она и сказать ничего не могла! — После того случая, я принял решение дать тебе то счастье, которое ты хотела. Тебе нужен был Никлаус, вы любите друг друга. Но после своего решения я, именно я, не перестал любить тебя! «Элайджа, хватит!» — хотела воскликнуть Эва. Плечи сжимали все больнее. А еще он до ужаса пугал ее! О каком случае он говорит?! — Я должен был сказать тебе, прежде чем ты выйдешь за моего брата, — он, наконец, отпустил ее плечи, наконец обращая внимание на красные следы. — Я знаю, что не смею тебе просить о большем, но могу ли поцеловать тебя в последний раз? «А когда был первый?!» — в ужасе спросила она у самой себя. — Прости, я забыл, — Элайджа нежно и едва уловимо дотронулся до ее щеки, заглядывая в глаза. Внушение спало. — Дай мне свой ответ. Но ничего сказать она не успела… — Вижу я вовремя. Эва в панике развернулась и увидела Никлауса. Весь его костюм, рот и подбородок были измазаны в крови. И думать не надо, какие дела он решал. — Ник! — воскликнула она, делая несколько шагов к нему. — Нет. — качнул он головой. «Как нет?..» Эва была готова тут же разреветься. Почему он отвергает ее, она же ничего не сделала?! Так и качая головой с ужасом и горечью в глазах, Клаус исчез. — Ник! — Эва сорвалась с места, желая догнать его, все объяснить! Но куда там… Он же вампир. — Эва, подожди! — Элайджа окликнул ее. — Нет! — вскричала она, даже не оборачиваясь и не останавливаясь, и, подхватив бордовый подол платья, побежала еще быстрее. — Ты все испортил! Я не знаю, о каком случае ты говоришь, но нет, Элайджа! А-… — девушка запнулась за какую-то деревяшку и полетела на землю. — Ай… — руки и колени жутко жгло. — Нет, не подходи ко мне! — Прости, прости меня, Эвелина, пожалуйста! — не обращая внимания на ее возгласы, Элайджа с глазами, полными печали, присел перед ней, прокусывая собственное запястье. — Уйди! — Я понимаю! Дай хотя бы излечить тебя, — не дожидаясь ответа, он приложил прокушенное запястье к ее губам. Возмущенная девушка хотела отбить руку, но непроизвольно сделала несколько глотков. — Прости меня, пожалуйста, — большим пальцем прокушенной руки он погладил девушку по щеке, Элайджа был искренен, но Эва совершенно не хотела его слушать. Он все испортил, когда у нее только стало все хорошо! — Я не хочу тебя даже слышать! — вскричала она, поднимаясь на ноги. Она бежала, думая только о Никлаусе. Не подумал же он, что она целовалось с Элайджей? Да никогда! Эва любила Ника и ни за что бы так с ним не поступила. Эвелина вбежала в дом, забыв про разодранное платье. На нее стали оглядываться. Только счастливая невеста была вся в слезах и в панике, оглядываясь. Но никто ничего и сказать не успел… Раздался мощных взрыв! Хрусталь люстры зазвенел, попадал. Стекла разлетелись на осколки, а потолок начал обваливаться. Все загорелось, люди закричали, засуетилось, но было уже поздно. Так разразился Ад на Земле…\end flashback\
Эва вздрогнула, просыпаясь от такого реалистичного сна. Прошлое вернулось к ней в полной мере, но теперь какие-то отрывки стали вновь проявляться в ее снах. В тот момент все полетело к чертям. Они могли быть счастливы, но сначала Элайджа не справился с собственными чувствами, а затем пришел Майкл. Неожиданно Эва почувствовала, как прогибается матрас кровати. Тихо, стараясь не разбудить. Хотя, возможно просто не потревожить, ведь он уже знал, что она не спала. В ее жизни было не так много людей, которые могли бы так просто лечь рядом с ней. — Который час? — шепотом спросила она. — Почти шесть, — ответил любимый голос. — Если я не усну больше, то ты полетишь с кровати, Майклсон.