Слова, не сказанные мной

       Они никогда не встречали рассвет вместе. Хотел он того или нет — она уходила. уходила по-английски посреди ночи, оставляя за собой только поцелуй на его губах и лёгкий аромат своего парфюма, как напоминание о том, что она настоящая, что девушка была здесь. Особенно хорошо этот аромат держался на ее плечах, которые он так любил целовать.        Цветки абрикоса, кожица персика и соцветия клубники — так пахла его первая любовь. Он любил ее всю без остатка. Любил ее движения, ее заразительный смех, а также глаза. Кристально чистые голубые глаза. Ночью они горели со всем теплом и страстью, днём они были, словно Тихий океан, а ночью, если он просил ее остаться, огонёк превращался в тысячи ледяных стрел. Ангел надеялся, что когда-нибудь она решит остаться встретить с ним рассвет и больше никогда не покинет его. Он любил. А она. А любила ли она его?       Девушка никогда не говорила о чувствах, потому что их не было. Ей нравилось. Да, это самое точное определение. Дй нравилась его верность, тепло и самоотверженность по отношению к ней. Нравилось, как он терпел ее непонятные отношения с другим. Думаете, парень не знал? Тяжело было не заметить, как сверкают ее глаза при виде Люция. Он все прекрасно понимал, но никогда не говорил, потому что боялся. Боялся, что она больше не придет.       Однажды ему надоело. Ему надоело делиться. Надоело просыпаться в одиночестве и надоело, что чужие губы касаются ее бархатных плеч.        Когда маленькая ладонь в привычном жесте коснулась ручки двери, другая ладошка оказалась в теплом заточении мужской ладони. — Иногда мне кажется, что твоя любовь — лишь мое бурное воображение, — он уже не был так уверен в себе как в момент до этого. и был прав. Тысячи ледяных стрел пронзили его сердце. — Мой милый Дино, мой падший ангел, — ее мягкая ладошка оказалась на его щеке, — с каких пор рабов любят?        На следующий день он закрыл дверь изнутри на ключ. Цветки абрикоса завяли. Он решился встретить рассвет. Один. Глядя на золотистый закат, ангел сожалел об их любви. Точнее о том, чего никогда не было.