Город больше не молчит

      В своей жизни Маришка Резникова повидала всяких. Ещё когда она только начинала свой путь, пташкой маяча вокруг Елены, девушка поняла — психов в этом мире хватает. На самом деле даже самый нормальный, опрятный тип по её опыту мог оказаться со сдвигом. И чем глубже этот сдвиг сидел, тем острее он в один миг пролезал наружу, сдирая ошмётки нормальности. Этот сдвиг она очень хорошо видела в младшем Огневе и почти не видела в его отце. Стоит ли говорить, кого из них она считала большим психом… но в Змиулане таких тоже хватало с избытком. — Не надейся, эта блузка не пропадёт под твоим взглядом, — Резникова сморщила нос ровно настолько, чтобы не пустить морщины дальше по лицу.       Войт Драгоций уставился на неё так, словно с ним заговорили настенные часы. Ещё секунду он, видимо, переваривал информацию, а потом выдал: — Говорят, ты спишь с кем попало, — эти слова он дополнил каким-то отвратительным смешком. — И уже успела спутаться с… со сколькими моими кузенами?       Маришка откинула волосы, скосив взгляд на дверцу. Рок хотел увидеться с ней, но кто знал, что также тут ошивается эта горилла. — Видишь ли, не всегда стоит верить слухам, — Резникова растянула губы в самой очаровательной улыбке, — я же не верю, что ты тупица… хотя так тоже говорят.       Войт весь побагровел, и даже на его могучей шее проступили красные отметины. Маришка некстати вспомнила, как в детстве при ней варили рака: сначала тот был синий, но потом панцирь начал розоветь, и в конце алые пластины едва не лопались от жара. Надо бы сбавить обороты, пока этот бедолага не свалился с инсультом. — Следи за языком, мара. — За пять минут разговора ты уже второй раз оскорбил девушку, — Резникова беззлобно усмехнулась, — точнее попытался это сделать… А ведь я просто стояла у стены.       Тут Войт улыбнулся, и всё его лицо чуть не сгорело от сдерживаемого торжества. Маришка приготовилась к очередной фееричной мысли. — Ты не просто стояла… уверен, в мыслях ты только и продумывала, как половчее окрутить меня.       Девушка даже растерялась, совершенно не понимая, смеются над ней или действительно… Но хватило одного взгляда на Войта, чтобы понять — не смеются. Он правда так считает. Считает, что раз девушка задумывается о чём-то больше, чем на минуту, то её мысли носят весьма… горизонтальный характер. Такой тип мужчин Резникова встречала довольно часто, особенно по работе, и он бесил её до голубых искр во взгляде. — Ого, кажется, кто-то раскусил меня, — она накрутила на палец локон. — Я в восхищении… — Думаешь, раз Фэш повёлся на твоё смазливое лицо, то мы все такие же идиоты? — Войт облизнул губу, всё ещё не спуская взгляд с её блузки. Захотелось прикрыться руками, но это значило бы с треском проиграть. — Мне вот интересно, Року не брезгливо добирать чужие остатки?       Кровь всё же бросилась в лицо. Держать непринужденную улыбку становилось всё сложнее, и Маришка поняла, что если не даст отпор сейчас, то потом этот боров может зайти и дальше слов… а посягательств на себя она не потерпит. — Не мучь себя понапрасну, тебе всё равно ничего не светит, — в голосе зазвенела сталь. — А насчет Рока… спроси, место как раз подходящее.       Девушка кивнула на дверь, как та, словно по команде, раскрылась. Хозяин кабинета вышел к ним, как всегда собранный и застегнутый по самое горло, отчего даже кипельно-белая рубашка выглядела на Драгоцие траурной. Рок охватил их с Войтом цепким взглядом, и Маришка задумалась, мог ли он слышать разговор… лучше бы нет. — Вижу, Вы уже пришли, мисс Резникова. Это хорошо, — он даже дернул уголками губ, что в его манере сходило за полноценную улыбку. — Могли бы дать знать раньше. Я бы принял Вас. — Не люблю являться без приглашения.       Ох, как перекосило Войта, когда кузен начал разговор не с ним… Одно это дорогого стоило. Маришка распрямила спину, стараясь совладать с излишней надменностью. — Я к тебе по делу, Рок, — Войт едва ли не оттолкнул девушку плечом, которое было раза в два больше её. — Тут… ну это от твоего отца. Очень важно.       Он явно намекал, что посторонним здесь не место, хотя какой тут намёк, скорее прямой текст на транспаранте. Рок, хмурясь, посмотрел на кузена, будто только сейчас заметил его. — А… ты по этому вопросу. Я его уже разобрал. Астрагор связался со мной напрямую, — Маришке показалось или это было сказано с насмешкой, — так что в твоём присутствии здесь нет нужды… Ты свободен, Войт.       Как с собачонкой. Резникова, разумеется, не позволила себе ни одной лишней улыбочки, но её взгляд и так ничего не скрывал. — Так… я могу зайти? — вкрадчиво поинтересовалась она. — Не хотелось бы отвлекать вас от чего-то более важного, мистер Драгоций.       Войт резко обернулся, окатив такой волной ненависти, что Маришка даже поёжилась. Всё-таки от этого мужчины исходила удушающая энергетика грубой, подавляющей силы. И Резникова прекрасно понимала, что, такие как он, не побрезговали бы применить её, не держи их общественные рамки… Маров Драгоций. С ним надо быть настороже. — Я вполне могу уделить вам… немного своего времени, — Рок пропустил её вперед себя. — Присаживайтесь. А я ещё обсужу с кузеном пару вопросов.       Дверь за ней захлопнулась, так что прощальная реплика Войта осталась на той стороне. Ну и мара с ней, Маришке бы она точно не понравилась. Резникова прошлась по кабинету взглядом. Тут она была впервые, до этого они встречались с Роком на нейтральной территории. Всё казалось до прагматизма выверенным, словно сначала купили мебель, а уже потом под неё составили планировку. А ещё девушка всё пыталась вычленить что-то необычное, не укладывающееся в регламент, но накрепко связанное с хозяином… Так Фэш зачем-то повесил над диваном пейзаж с бушующим морем и одиноким кораблём в нём, сама Резникова жить не могла без хрустального сервиза, а Рок… ну у Рока был миленький коврик для мышки красненького цвета. — Присаживайтесь, мисс Резникова, — за спиной почти бесшумно отворилась дверь.       Маришка послушно устроилась в кресле, расправив складку на серых кюлотах. Вот бы увидеть лицо Рока, займи она место прямо на его столе, как порой баловалась с Фэшем. У-у-у, наверное, он бы даже покраснел… Резникова так увлеклась, что не сдержала тихий смешок. Драгоций сразу же вскинулся, подобно сторожевой. — Кхм… простите. Горло першит. — Вам налить воды?       Маришка подавила вздох. — Уже прошло.       Он кивнул, тут же уставившись в раскрытую на столе папку. Как мило, её позвали, чтобы отдать предпочтение стопке бумаг. Маришка подпёрла щеку, решив быть терпеливой. Рок всё выискивал что-то, иногда внося в документы пометки, на неё он даже не смотрел. Девушка от нечего делать принялась рассматривать его склонившийся профиль и подмечать знакомые детали… Нос и лоб точно как у Фэша и Рэта, видимо, это их порода, а вот линия губ и скулы другие. Кажется, его матушка, довольно сбитая женщина, но сынок точно пошёл в жилистого отца… какая марова минутка открытий. Просто проведи вечер с пользой. — Милый вид за окном, — усмехнулась Маришка. — Это… полотно сплошного асфальта просто прелесть.       Рок оторвался и в упор посмотрел сначала на неё, а потом в окно, словно действительно выискивал нечто прелестное в серой массе. Удачи ему. — Я думал, вам нравятся другие пейзажи, — наконец, выдал он. — Я за свободную абстракцию во взглядах.       И снова между ними тишина. Это начинало дергать за нервы, и Резникова решила действовать более рискованно. В конце концов, что она теряет? Только свою гордость, если позволит и дальше так в открытую пренебрегать собою.       Маришка медленно встала, чувствуя на себе косой взгляд. Девушка по-кошачьи плавно подошла к столу, едва ведя пальцем по лакированному дереву. Во рту стало сухо от одной мысли, что сейчас творится в голове у Драгоция. Он весь подобрался, хотя и продолжал хранить на лице невозмутимость, но его ладони чуть сжались, а лоб нахмурился… Резникова встала прямо за плечом мужчины так близко, что их духи сплелись в немом противостоянии, заглушая друг друга. У него — мускат, у неё — жасмин. Маришка наклонилась ещё ниже, и одна прядь скользнула с шеи на чужое предплечье, мазнув его. Рок резко обернулся, и прямой, пробирающий до мурашек взгляд кольнул её. Девушка мягко усмехнулась, будто бы говоря, что надо расслабиться, что она не несёт угрозы… а даже может и наоборот. — Не люблю, когда уделяют внимание кому-то кроме меня, — вкрадчиво произнесла Маришка, — пускай и стопке бумаг. — Это очень важная стопка бумаг, — также вкрадчиво ответил Рок, сжав губы до белой линии. — Значит, я имею полное право ревновать.       Ей показалось, что сейчас что-то случится. Драгоций дёрнулся, и его рука коснулась белой пряди. Вот он повёл по локону вверх, и Маришке показалось, что в волосах тоже есть нервы, иначе как она чувствует это прикосновение? Между тем его пальцы дошли до виска, нерешительно остановившись, словно сбитые с пути. — Продолжайте, мистер Драгоций… так с вами намного интереснее.       Эти слова осыпали ту хрупкую ниточку, что протянулась между ними. Рок сразу же одёрнул руку, будто обжёгся, и его лицо болезненно скривилось. Маришка подавила растущее разочарование… надо было подпустить его ещё чуть ближе… ну ничего, успеется. — Сядьте на место, — он кивнул на кресло. Не хватало почесать за ушком, как верного домашнего пуделька, хотя только что мужчина попытался отколоть нечто подобное, вышло так себе. — Я закончу работу и обращусь к вам. Надеюсь, вы сможете просидеть спокойно лишние пять минут? — Разумеется, мистер Драгоций.       Всё последующее время Маришка вела себя прилежнее, чем школьница, застуканная с сигаретой. Наконец, Рок соизволил переключить внимание на неё. — Я знаю, что вы достигли определенных успехов в столь щекотливом деле. Хотя, — его взгляд прохладно скользнул по ней, — от вас другого и не ожидали. — Влюблять в себя ноющих мальчиков — всегда было моей стезёй.       Рок дёрнул губами, словно оценил шутку. Точнее Резникова бы посчитала так, сиди перед ней любой другой нормальный человек, а этому просто губы свело. — Вам не надо его влюблять. Он должен довериться вам настолько, чтобы… скажите, как у него отношения с отцом?       А ей откуда знать? Точнее, она, конечно, может догадаться, исходя из своих домыслов и наблюдений, но такая база вряд ли сгодится для ответа. — До задушевных разговоров про семью, тонкорогов и разбитую самооценку мы ещё не добрались. — С ленцой работаете, мисс Резникова, — а вот теперь мужчина явно улыбался и даже, казалось, подшучивал над ней. А так его лицо куда приятнее и совсем не похоже на отцовское. Но всё равно не её типаж. — Спешка хороша лишь при ловле жахов, а в таком деле всё должно быть отлажено, как в… ну допустим, как в тех часах, что у вас на стене.       Маришка, наконец, нашла одну вещь, выбивающуюся из офисного интерьера. Эти громоздкие, явно старинные и какие-то нелепые часы с гирьками и металлической совой, расправившей крылья. Жуть, где он их только откопал. — Вы разбираетесь в часовой механике? — теперь она не понимала, смеётся ли он или действительно интересуется биографией. — А в ней есть что-то сложное? Завёл, подкрутил, тикает.       Рок секунду смотрел на неё, как на дурочку, а потом тихо рассмеялся. Смех у него вышел сухим, похожим на кашель, и если бы Маришка не видела лица, то вполне бы так и подумала. Но он мара его дери, точно смеялся, пусть и тихо, пусть и почти про себя, но смеялся же. — Вы, правда, очень удивительная женщина, мисс Резникова.       Какая прелесть, первый мужчина на её памяти, кого заводит разговор о часах. — Знаете, про вас можно сказать то же самое, мистер Драгоций.       Теперь тишина между ними была какая-то колючая, словно пропитанная мыслями и желаниями, всем тем, что вертелось на языке, но не могло слететь с него. Маришка очень любила такую тишину, ведь одна тонкая грань отделяла её от взрыва. И переступать эту грань было всё равно что покорять новую высоту. — Вы чувствуете это? — она подняла руку. — У меня мурашки по коже. — Но окно закрыто… вам дует? — Нет. Но я совру, чтобы избавить нас обоих от неловкости.       Пора было останавливаться, иначе она снова его спугнёт. Рок Драгоций слишком любил контроль, а она никогда не вписывалась в узкие рамки. — Значит, на рыбку поменьше вы пытаетесь словить крупную… как это называется? Ловля на малька? — любое напряжение мигом уйдет, если вспомнить о работе. — На живца, вы хотите сказать, — Рок потёр переносицу. — Разумеется, Норт Огнев интересует меня меньше, чем завтрашняя погода… а вот его отец, признаюсь, может доставить хлопот.       Ого, Рэту будет важно узнать подробности. Значит, Астрагор тоже что-то задумал… — Не просите, к нему я и близко не подойду, — надо как-то подобраться к сути. — Да и Норт-то не очень может повлиять на отца… думаю, у Фэша с Василисой было бы больше шансов. — А вы не думайте, — Рок встал, опёршись о стол руками, — вы главное делаете, что от вас требуется, так как всё уже придумали за вас.       Её словно по носу щелкнули, кровь ударила в щёки и Маришка чудом сохранила невозмутимость. Как же она не привыкла, что её так просто могут заткнуть и указать на отведённое место… как же ей хотелось назло всем поступить обратно. — Я узнаю у Норта про Огнева.       Рок молчал, видимо, довольный её словами. Маришка посчитала себя в полном праве покинуть это место, но перед самым выходом снова обернулась: — Жаль, что вы не видите моих достоинств, находящихся выше плеч, — холодно усмехнулась она, — но от вас этого и не требуется. Хорошего вечера, мистер Драгоций.       Дверь за ней захлопнулась, а в душе появилось совсем детское и идиотское чувство победы. Словно она вновь та пигалица, что отвоевала роль в школьном спектакле или вскружила голову очередному старшекласснику или… Маришка грустно усмехнулась, как просто ей было радоваться раньше. А Драгоцию она ещё покажет. Он далеко не первый мужчина, недооценивший её и, к сожалению, вовсе не последний.       Маришка поморщилась, вспомнив ещё об одном Драгоции из своего сегодняшнего списка. К нему бы было неплохо заскочить перед выходом и дать знать, что их гениальный план катится к маре в болото. Девушка ещё раз бросила взгляд на закрывшуюся дверь, скорчила рожицу и пошла по коридору.       Рэт нашёлся почти сразу, что для такого огромного здания, как Змиулан, было знаком свыше. Драгоций стоял у витрины кафетерия, нахмурившись так, словно решал судьбы мира. Пожалуй, из всех кузенов Фэша этот был самым легким в общении и самым… Маришка просто кожей чувствовала, что от него лучше держаться подальше. — Если ты хотела бесшумно подкрасться, то не вышло, — Драгоций усмехнулся, не отводя взгляда от витрины. Резникова увидела в ней своё отражение и закатила глаза. — Но мне несложно сделать тебе приятное и подпрыгнуть в нужный момент… — Поверь, я смогу заставить тебя подпрыгнуть и без этого фарса, — Маришка тоже решила перекусить, не зря же она проделала этот путь. — Один латте, улитку с зеленью и… Рэт, ты уже определился? — Кстати, Захарра едет на выходные в Драгшир, — совсем не к месту брякнул он, — та, что сестра нашего Фэша… — Я знаю, кто такая Захарра, — прошипела Маришка, чувствуя себя ужасно глупо с протянутой к терминалу картой. — Объясни ещё какого Фэша… — Бедняга, он бы точно хотел к ней присоединиться, но работа… Ах, ты делала заказ… Эспрессо и вон те виточки в глазури… нет, которые левее, а теперь перекиньте всё это на мой счёт, — Рэт потёр висок, — да-да, провести списание… Займи-ка пока вон тот столик в углу… пожалуйста, — добавил он под её сердитым взглядом.       Маришка приметила тёмную макушку с прилизанным пучком. Девушка точно была ей знакома… Резникова стала медленно перебирать воспоминания, стараясь углядеть в них эту невзрачную худышку… точно, плакса-секретарша! Девчонка Фэша, которой светит столько же, сколько и треуглу на помойке ресторана. И эта секретарша точно грела уши рядом с ними, делая вид, словно у неё соскочила туфля.       Резникова кивнула Рэту, на тот лишь отмахнулся.       За столиком Маришка вновь позволила себе расслабиться. Секретарша укатила, а вместе с ней и назойливое чувство, что все твои слова идут на диктофон. — Ты для этого и начал разговор про Захарру? — латте сварили неплохо, но могли бы и лучше. — И кстати, обычно я плачу за себя сама.       Рэт как раз возился со своей жутко приторной булкой, пытаясь не запачкаться ещё больше. Маришка пододвинула ему салфетницу и, подумав, достала из сумки брикет с их влажными сестрами. — Какая трогательная забота, — Рэт методично вытер каждый палец, — ты просто чудо, Снежок.       Маришка подавила вздох, после всех сегодняшних передряг это нелепое прозвище могло разве что чуть досадить. Снежок… тогда каждый второй в этом здании сойдёт за Уголька или… она отсекла эти идиотские мысли и вновь сосредоточилась на Драгоцие. — Этот манёвр сработал бы на… да ни на одной разумной девушке он бы не сработал, так что отвечай на вопрос. — А я думал, вам нравятся всякие милые прозвища и прочая мишура…       Он точно посмеивался над ней, хотя сам продолжал косить под идиота. Стоит отметить, получалось у Драгоция весьма натуралистично. — Хо-ро-шо, — пропела Резникова, — тогда и ты не узнаешь, какую кошмар-рную новость я узнала от… ой, забыла… Можешь переходить от милых прозвищ к избитым шуткам про блондинок.       Рэт усмехнулся, кажется даже искренне. Только его взгляд стал куда более цепким и утратил половину былой смешливости. — Я просто ратую за милое семейное воссоединение, вот и всё, — он невинно улыбнулся, отчего стал похож на нашкодившего и пойманного с поличным мальчишку. — А наш общий знакомый, к моему огромному сожалению, лучше прислушается к влюблённой глупышке, чем к заботливому и сердечному кузену.       Маришка покачала головой: все эти внутрисемейные склоки были ей побоку. Лезть в подобную трясину всё равно что погружаться в морскую впадину без акваланга. Конечно, ради Фэша она могла бы поднапрячься… но мара его дери, пускай напрягается ради себя сам. Она уже надорвалась прикрывать его. — Тогда заботливый и сердечный кузен явно делает что-то не так, не находишь? — всё же сказала Резникова. — Не стоит пытаться загнать его в угол… с ним такое не работает, он только станет ещё злее и невыносимее. — Я учту, — кивнул Рэт. — Ещё будут рекомендации по завоеванию моего кузена? Или уже можно сказать кузенов?       Он так хитро улыбнулся, словно всё это время прятался у Рока под столом. — Иди-ка к маре. — Ну-ну, я уже сижу с одной из них… эй, это был комплимент. Я понял, что с тобой милые прозвища не работают и решил покорить своей честностью. Кстати, рассчитываю на взаимность.       Маришка откинулась на спинку кресла, с прищуром рассматривая Драгоция. Нет, за этой мальчишеской улыбкой точно что-то пряталось, что-то… она никак не могла подцепить края вросшей маски, чтобы с треском сорвать её и увидеть, какой же Рэт без этого наигранного ребячества… отчего-то ей вспомнилось, как в детстве группа пацанов зажала в углу котёнка и по очереди мутузила его палкой… Маришка тогда подбежала, оставив няню далеко позади, и… — Эй, Снежок. О чём задумалась? — Да так, вспомнила кое-что… Скажи, у тебя были какие-нибудь зверьки в детстве? Ну не знаю, рыбки, кактус, щеночек…       Рэт потёр переносицу, видимо, скрывая возникшую заминку. — Собака была. Я даже привязался к ней, но она оказалась той ещё сукой, хотя чего ещё ожидать от собаки, — он дёрнул плечом, явно намекая, что пора возвращаться к делам. — Что там с твоими кошмар-рными новостями? — Рок что-то задумал в отношении Нортона, — тихо прошептала Маришка. — Подробностей пока не знаю.       Парень присвистнул. Его до прозрачности светлые глаза стали пустыми, словно за радужкой поднялся настоящий шторм. — Ты ведь не собираешься ему мешать? — повторила за своей интуицией Резникова. — Оставлю тебя теряться в догадках.       Рэт Драгоций вытер губы, броском отправил комок салфеток в ведро, а Маришка окончательно убедилась, кто в этой семейке главный псих.