Slow dancing in the dark

POV Астрид Я занимаю одно из свободных мест на парковке перед средней школой и быстро смотрю на время, прикидывая, что Чейз появится только минут через десять. Вчера я пообещала, что заберу его после школы, поэтому я здесь. Я не сидела за рулём уже, кажется, около года и, честно говоря, даже соскучилась. Осматриваю светлое здание, вспоминая своё школьное время. Я училась в другой средней школе. Она находилась дальше от дома, и мои учителя были полными кретинами. Эта школа, в отличии от моей, платная, из-за чего имеет ряд преимуществ, в виде десятка дополнительных занятий, вылизанных преподавателей, ровно подстриженных кустов и вечно зелёного газона. Главная их гордость — огромный спортивный комплекс. «На его обслуживание, видимо, и уходит большая часть наших средств.» Лезу в сумку, чтобы достать жвачку и телефон, и хоть как-то развлечь себя, пока ожидаю его. На экране высвечиваются сразу несколько уведомлений — рассылка с почты, напоминание о том, что скоро месячные, и сообщение от Иккинга. «Пришли анализы. Я чист!» — сразу за сообщением идёт скриншот-подтверждение. Внимательно изучив его результаты, захожу в свою почту и тоже нахожу свои. У меня тоже всё отрицательно, поэтому я скорее делаю скриншот и тоже отправляю ему, ощущая облегчение. «Хотя бы с этим нет проблем!» Не то что бы я была не уверена в себе, но опасения все равно были. Однажды мне пришлось три месяца пить антибиотики, только потому что один из моих бывших напился и потрахался в клубе с какой-то девкой, которая наградила его хламидиозом, а он уже меня. «Опыт так себе, буду честна!» «Когда ты уже вернёшься?! Мы должны как можно скорее попробовать без резинки!)))» — улыбаюсь из-за его идиотского сообщения, ощущая, как при этом у меня между ног начинает приятно потягивать. «Только два дня прошло!» — отправляю и сразу же блокирую телефон, убирая его подальше, чтобы он не думал, что я как-то особенно сильно жду его ответ. А сама то и дело смотрю на экран. И вот он загорается, уведомляя меня о сообщении. Я прикусываю щеку изнутри, рассматривая свои ногти, а затем постукиваю ими по рулю, выжидая несколько секунд, чтобы зайти обратно в наш чат. «Я, кстати, нашёл твои трусики. Они были под кроватью)» «Заберу, как вернусь.» — оправляю, покусывая губу. «Кто сказал, что я их тебе отдам?!» — ответ приходит моментально, и я хихикаю, словно школьница, ерзая на месте и подумывая о том, чтобы нарушить нашу с ним договоренность. Но в этот же момент краем глаза замечаю движение справа, дальше следует характерный звук открывающейся двери. Чейз садится на пассажирское место, а я прячу телефон обратно в сумку. На нем белое поло и бежевые брюки — здешняя школьная форма, которая в сочетании с его золотистой кожей и темными волосами, явно передавшимися ему от отца, выглядит просто замечательно. — Привет. Школьная форма тебе прям к лицу! — улыбаюсь, пока он недоверчиво меня оглядывает и бросает рюкзак на заднее сидение. Его темные вьющиеся волосы спадают ему на лоб, пока он хмуро смотрит на меня. — У тебя новый парень? — выдаёт, а я только хлопаю глазами, рассматривая его насупившееся лицо. — Что?! — Ты смеялась сейчас, пока писала кому-то! У тебя на лице написано! — бурчит недовольно, а я тяну руку и лаского поглаживаю его плечо. — Я ни с кем не встречаюсь, — улыбаюсь, желая убедить и задобрить его, но Чейз глядит на меня всё также недовольно. — Он тоже старый? — спрашивает, а у меня в горле образуется ком. Я прекрасно понимаю, что после всего он просто переживает за меня, но я уже так устала от постоянного осуждения со всех сторон, что лучше мне вообще ничего об этом не говорить, иначе мы поссоримся. — Боже, — выдыхаю, сажусь прямо и завожу машину, решая игнорировать эту тему и не злиться. «Он просто ребёнок. Он не знает и не должен знать что я делаю, чтобы он ходил в эту чёртову дорогущую школу, чтобы ни в чем не нуждался и не знал забот.» Ощущаю, что он всё ещё смотрит на меня, но молчит, поэтому я просто прошу его пристегнуться и всё своё внимание направляю на дорогу. — Я не хотел тебя обидеть, — говорит, а я только киваю, решая перевести тему. — Как дела в школе? — бросаю быстрый взгляд в его сторону, он же только пожимает плечами. — Всё нормально. — Мама сказала, ты теперь занимаешься плаванием? — мы останавливаемся на перекрёстке, и я тянусь за сумкой, чтобы проверить уведомления в телефоне, потому что последние минуты с ума схожу от любопытства — «написал ли он ещё что-нибудь?!». Склоняюсь над разделяющей нас панелью и вдруг чувствую едва уловимый едкий запах дыма. Он выступает, как триггер, и теперь телефон — последнее, что меня интересует. Я резко поднимаю лицо и впиваюсь в него глазами. — Ты что, курил?! — отчеканиваю. Чейз тоже смотрит на меня теперь и слегка жмётся к окну. В голубых глазах паника, растерянность и какая-то беспомощность. Я не почувствовала этот запах сразу, но возможно это из-за ментолового ароматизатора в машине, но сейчас, когда мы ближе, этот запах я не спутаю ни с чем другим. — Нет! — ответ его выходит слишком автоматическим, и я сжимаю челюсть, в этот же момент вспоминая про светофор. Зелёный загорается уже в следующий миг, и мы продолжаем движение. Мы сидим в абсолютной тишине. Я только крепче сжимаю руль, стараясь сосредоточится на дороге и виде знакомых улиц. Меня злит моё бессилие, и в то же время я удушить готова и его, и тех чертей, с которыми он этим занимается. Я ненавижу этот запах до дрожи в теле с тех самых пор, когда отец Чейза, мой отчим — Роберт, жил с нами и курил. Постоянно и везде. Я ненавидела его и всё, что с ним было связано. Единственное исключение — Чейз. — Ну и зачем?! Тебе только четырнадцать! — Я же сказал, что не курил! И мне вообще-то почти пятнадцать! — он продолжает стоять на своём, а я просто затыкаюсь, и даже не смотрю на него до конца поездки, не находя в себе ни нужных слов, ни сил, чтобы разбираться с этим. Я чувствую разочарование и не понимаю, что пошло не так, и как я упустила момент. «Может я всё ещё недостаточно стараюсь, чтобы обеспечить всех лучшей жизнью?!» — Она такая лапочка, ты бы только её видела! А как она радовалась костюму! — мама улыбается и показывает несколько фото на своём телефоне. На снимках маленькая девочка, одетая в тот самый купальник с розовыми цветами. Сегодня у неё была крайняя примерка, и костюм, наконец, отправился в новый дом. — Очень милая, — киваю, рассматривая её русые волосы и радостную улыбку. Девочка кажется совсем маленькой, и я не могу представить, что на своих первых выступлениях я была такого же возраста, как и она. «Как вообще таких малышей можно мучить постоянными тренировками?!» — У неё соревнования в конце следующей недели, поэтому обязательно нужно будет взять Элисон и съездить, посмотреть, — мама делится планами, пока я сливаю воду с макарон и добавляю их к креветкам в сливочном соусе. Элисон — давняя мамина подруга, которая к тому же ещё и фотограф и обычно делает фото на выступлениях маминых клиентов, чтобы потом мама смогла добавить их на свой сайт. «Очень удобная дружба!» — улыбаюсь, перемешивая макароны и думая про наши отношения со Стэф, которая постоянно выручает меня на работе — «Надеюсь, мы будем дружить и через много лет!» — Вроде всё, — говорю, но мама занятая своим телефоном не реагирует, поэтому я достаю тарелки и кричу «Чейз! Ужин!». Через минуту он появляется на кухне, а я как раз расставляю тарелки по местам. Мама откладывает телефон и тоже глядит на меня, подперев подбородок рукой. Вид у неё расслабленный и какой-то мечтательный. И я мысленно подмечаю, как рада тому, что сейчас у неё именно такой этап жизни. Она всегда в настроении, у неё есть силы и на обычные бытовые дела, и на работу, и даже на социальные контакты, что просто замечательно! — Ты у меня тоже настоящая лапочка и умница, ты же знаешь? — мама лаского улыбается, а я шуточно отмахиваюсь, присаживаясь за стол. Проводить очередной ужин с семьей жутко приятно и уютно. — Я не люблю креветки, — Чейз ворочает вилкой в тарелке, и я поднимаю брови, оглядывая его лицо. Конечно, я прекрасно понимаю, что у него переходный возраст и все такое, но после дневного инцидента, на любую его претензию мне хочется ответить лишь лекцией о вреде никотина для его неокрепшего организма. — Как занимательно! Хочешь ещё один интересный факт?! Те, кто курят с малолетства, к двадцати пяти становятся импотентами! — говорю, неотрывно глядя в его обеспокоенные глаза, и вновь ощущаю, как меня начинает раздражать мысль о том, что он связался не с той компанией, а я даже сделать ничего не могу. — Боже, Астрид! Ну что за разговоры за столом?! — мама качает головой, а Чейз сначала весь краснеет, а потом вдруг бледнеет. Мама, витающая в мыслях о своих клиентах и работе, видимо, не смекнула что к чему. Но он всё равно весь напрягся и теперь сверлит меня взглядом, очевидно, упрекая. Я не говорю об этом прямо, потому что не хочу расстраивать маму и вырывать ее из этого одухотворенного состояния. Но и оставлять эту тему не собираюсь. Уже довольно давно я ощущаю ответственность за них с мамой и ненавижу, когда что-то или кто-то выходит из-под контроля. Не люблю чувствовать собственное бессилие, не люблю, когда всё идёт наперекосяк. — А у Астрид новый парень! — Чейз выдаёт, видимо решив отомстить и сместить все внимание на меня, а я чуть не давлюсь чертовыми макаронами. Мама тут же оживляется и радостно глядит на меня. Чейз тоже довольно улыбается, а я мечусь между желанием стукнуть его и исчезнуть отсюда. — Правда?! — мама усаживается поудобнее, с любопытством вглядываюсь в мои глаза. А я даже не знаю про кого рассказывать. С Аланом мы расстались, а с Иккингом даже не встречаемся. «Что мне сказать?! Да, я трахаюсь с соседом?! Господи!» — в ответ на мамин взгляд я только неловко пожимаю плечами. — Почему он не приехал с тобой? Он учится? Работает? Как познакомились?! — Мам, — тяну, скрещивая руки и как бы ограждаясь от её расспросов. — Ну что? Ты никогда об этом не рассказываешь! Если это не он, а она, то можешь не переживать и не скрываться. Мы тебя принимаем любой! — она говорит это так искренне, что я просто вдруг начинаю улыбаться от того, какая она чудесная мать. — Это он, а не она, — говорю, и даже Чейз заинтересованно наклоняет голову вправо, слушая. — Как его зовут?! — мама не заканчивает свой допрос, но теперь уже не торопится, а будто осторожнее подкрадывается к самому интересному и потаённому. Но я ничего не собираюсь рассказывать. — Это не важно, потому что всё это не серьезно. Просто иногда видимся. И всё! — развожу руками, желая поставить точку в этом разговоре. Мама всё же улыбается и едва заметно кивает, прежде чем перевести тему и начать расспрашивать Чейза о школе. Я никогда не впускала семью в личную жизнь и не собираюсь делать этого и сейчас. Тем более и рассказывать здесь нечего. Я никого не любила по-настоящему и, наверное, не смогу никогда. Раньше я думала, что какая-то сломанная и неправильная, потому что все вокруг, начиная со старшей школы, постоянно влюблялись и вступали в отношения. Мне же всегда было как-то всё равно. Обычно я не привязываюсь и не увлекаюсь, даже если стараюсь. Алан резко исчез из моей жизни, но я вспоминаю его только в те моменты, когда вижу, как стремительно уменьшается счёт на моей карте. Я очень люблю маму и Чейза тоже, но вот мужчины… у меня как будто внутри стоит блок на близость и привязанность, я вечно жду подвох и не верю в их искренность. «Возможно это из-за моего папаши или из-за Роберта и его дружков» — от всех этих мыслей аппетит пропадает, и я просто слегка улыбаюсь, слушая маму и рассматривая скучающего Чейза. А сама уже жду момент, когда смогу подняться в свою комнату и вновь открыть наш чат с Хэддоком, чтобы поглумиться над ним, а после лечь в тёплую постель.