Slow dancing in the dark

POV Астрид Переключаю каналы, сама не понимая, что именно ищу, и в итоге останавливаюсь на каком-то кулинарном шоу. Пока ведущий выдаёт глупую шутку, я подкладываю подушку, чтобы удобнее прилечь на диване. Живот перестал болеть ещё вчера, но я всё равно чувствую себя странно. Всё как-то бесит — и тикающие в коридоре часы, и это шоу, и моё одиночество. Иккинг ушёл примерно два часа назад и с тех пор время тянется крайне медленно. Поэтому с одной стороны я хочу, чтобы Стэф поскорее вернулась, но с другой — прекрасно знаю, что она не уймётся, пока всё не разузнает. А я пока не придумала никакую правдоподобную версию произошедшего. Хотя, наверное, она и не требуется, мы ведь, действительно, все взрослые люди. «Какая разница, кто с кем спит, ведь так?!» Я смотрю шоу с этим идиотом ведущим и прямо представляю, что именно сейчас сказал бы Хэддок, как бы он шутил и передразнивал этого типа. Невольно улыбаюсь, едва осознавая, что мы буквально провели последние дни вместе, в одной постели, и что он ни разу даже не намекнул на близость. Ни приставаний, ни каких-либо двусмысленных касаний, ни неуместных шуток и подколов. Ничего подобного не было, за что я по-настоящему благодарна. «Адекватность всегда очень подкупает.» До меня доносится едва уловимый шум из коридора, и я делаю звук на телевизоре тише, чтобы убедиться, что мне не показалось. «Стэф здесь!» Слышу и то, как она вешает пальто, и то, как по-свойски бросает сумку и ключи на стеллаж в коридоре. Пара мгновений и девушка появляется в проходе. — Привет, — улыбается, хитро прищуриваясь — Как себя чувствуешь? — Привет, — я тоже улыбаюсь и сажусь, подбирая под себя ноги, чтобы освободить пространство для неё — Я в порядке. — Да?! А вчера один полуголый парень на нашей кухне сказал, что тебе нездоровится, и поэтому тебе нужен уход. Даже не знала, что можно вызвать такого доктора на дом. Тёмные глаза Стэфани прямо сияют, пока она поддразнивает меня и присаживается на диван. «Видимо репетировала шутку всю дорогу до дома.» — Мы просто спим! Всё! — говорю, а её глаза округляются так, будто она ожидала совсем другой ответ. — Ты же говорила, он дурак! — Говорила, — признаю, пожимая плечами — Но иногда такие «дураки» оказываются хорошими любовниками! Моё оправдание, очевидно звучит как-то по-идиотски, потому что мы обе начинаем улыбаться. Теперь я чувствую себя расслабленнее и спокойнее, как будто улыбаясь Стэф заверяет, что не осудит меня. — И сколько это всё длится? — Месяц, не больше! — заверяю её, но она только удивленно поднимает брови. — С ума сойти! Как вы умудрялись всё это проворачивать? — Ну… вы с Дэвидом ведь не всегда дома, — натягиваю какую-то виноватую улыбку, вдруг вспоминая, как прятала Иккинга в своей комнате от неё. — Поверить не могу! Знаешь, однажды Дэвид говорил мне что-то о том, что Иккинг постоянно болтает о тебе, но это было несколько недель назад, и я как-то не придала этому особого значения, потому что знаю, что он не в твоём вкусе! Я только вновь пожимаю плечами, пока в голове прокручиваю — «Иккинг постоянно болтает о тебе». — А что насчёт… ну, других мужчин? — Стэф мнётся, очевидно, не желая меня обидеть — Ты завязала? — Нет, просто пока отдыхаю от всех этих чопорных богачей. Считай, у меня отпуск, — улыбаюсь, уводя всё в шутку, но она только натянуто улыбается, и смотрит на меня тем взглядом, который я просто ненавижу. Это взгляд — «может хватит с тебя такой жизни?!». Следом я ожидаю её обычные причитания на эту тему, но в итоге она спрашивает только — Вы поэтому разошлись с Макалистером? — Отчасти… — Что?! — она поражено меня оглядывает — Я столько всего пропустила! Господи! Подожди… я хочу принять душ и переодеться, потом ты всё мне расскажешь! — Хорошо, — улыбаюсь. — Поражаюсь, как тебе удаётся быть такой непоколебимой! Тебе, кажется, всё нипочём! Я такая размазня, что тут же привязываюсь к людям, — Стэф эмоционально всплескивает руками, будто всё ещё не верит в услышанное. — Ты просто очень добрая, — отвечаю, а она только смеётся, отмахиваясь. Её силуэт исчезает в коридоре. А я прямо с облегчением оседаю на диване, понимая — я всё рассказала и ничего не случилось! Эта правда ничего не изменила. «Да и почему должна была? Это ведь только моя жизнь и мой выбор» — мотаю головой от мысли о том, какая я дура иногда — «Как бы усердно я не делала вид, что мне плевать, в итоге оказывается, меня ужасно беспокоит чужое мнение и то, как я выгляжу в чужих глазах.» Просто обычно мне кажется, что чем меньше люди обо мне знают, чем меньше мы сближаемся, тем меньше шанс, что они смогут скомпрометировать меня, нащупать тот самый болезненный рычаг и надавить в нужный момент. Мне всегда проще подавлять свои чувства, быть закрытой, фильтровать всё, что говорю, не посвящать никого в свои тайны и внутренние переживания. Намного легче делать вид, что мне абсолютно все равно, а ещё играть роль какой-то беззаботной, глупой девчонки, которая крутится возле мужика и желает лишь быть оттраханной, ну и может заполучить новую сумку или пару дизайнерских туфель вдобавок. В такие моменты у меня складывается ощущение, что я проживаю не свою жизнь вовсе, а какую-то чужую, выдуманную. Всё это обычно получается у меня очень легко и естественно, и я как будто уже не знаю, как может быть иначе. У меня никогда не было настоящих романтических отношений с кем-то. Мой первый «парень» был куда старше меня, а я тогда была ужасно тупа и наивно полагала, что он действительно заинтересован во мне. В итоге оказалось, что ему просто хотелось регулярно иметь старшеклассницу, никаких чувств или обязательств. Потом я поступила в университет и переехала, и с каждым новым парнем только яснее стала понимать — все они ублюдки. Поэтому начала выбирать хотя бы тех, которые при деньгах. От воспоминаний о школе и студенчестве мне, как и обычно, становится как-то дурно. Откидываюсь на подушку, закрываю глаза и тру веки, пытаясь снять напряжение. Я слышу, как льётся вода в душе, и сосредотачиваюсь на этом звуке, пальцами перехожу к вискам, а затем и к волосам, снимаю резинку и массирую голову. Всякий раз когда я думаю об этом, кажется, что в груди образовывается огромная всепоглощающая дыра. Там, внутри, пусто и холодно. Чувствую себя ничтожно и как-то автоматически начинаю рукой искать телефон. Нащупав его под подушкой, достаю. Всё происходит как-то само собой. Я снимаю блокировку и каким-то образом оказываюсь в нашем чате. «Как семейный обед?» — отправляю сообщение Иккингу. И только теперь, когда я лежу и пялюсь на своё отправленное сообщение до меня доходит, что я только что сделала. Тут же блокирую телефон и убираю обратно, давя разочарованный вздох. «Боже! Я точно дура! А ещё я и сама становлюсь размазней, раз ищу утешение в общении с кем-то!» POV Иккинг Долго смотрю на новое уведомление, надеясь, что мое лицо сейчас не треснет от улыбки. «Мы, конечно, списываемся переодически, но не очень часто, на самом деле. И обычно я пишу первым. Поэтому это неожиданно и особенно приятно!» «Скучно… как и всегда! Жду, когда вернусь в город! К тебе!» — машинально нажимаю на отправку и только потом до меня доходит, что сообщение вышло слишком милым для наших взаимоотношений. «Астрид не оценит!» — мне становится как-то досадно и не по себе от мысли, что я могу всё испортить вот так. Блокирую телефон, убирая в карман, и смотрю на отца, который полностью сосредоточен на своём телефонном звонке. Я же смотрю в окно — то на зелёную изгородь, разграничивающую наш участок и соседний, то на мощеную дорожку, ведущую к беседке. Мысленно я, конечно, не тут, а всё в той же постели, смотрю дурацкие женские сериалы и глажу её руки. «Благо, хотя бы отец слишком занят, чтобы донимать меня своими расспросами» — слегка улыбаюсь и смотрю на него, пока он ворчит «гребанный финансист» в трубку, не замечая моего довольного лица. — Нет, милая! Это уже слишком! У нас семейный обед, ты не можешь взять и уйти! — мама недовольно качает головой, когда они с Эбби входят в столовую. Та же в ответ так и застывает на входе, выдавая возмущение всем своим видом — Это просто невыносимо! Вы не слышите меня! — Что случилось? — отец сначала хмурится, потирая висок, а затем сбрасывает звонок, раздраженно вздыхая — Чего вы верещите? И что это на тебе надето? Она растеряно осматривает себя, а затем насупившись, складывает руки на груди — Мой новый костюм, папа! Я даже слегка улыбаюсь от того, как самоотверженно она себя отстаивает. На ней чёрная кожаная юбка и такой же топ. Волосы завиты, на глазах блестки. «Она явно собиралась не на обед в кругу семьи.» — Слишком открыто! — отец недовольно смыкает губы, лицо его напряжённо. Кажется, больше всего на свете он ненавидит моменты, когда что-то идёт не так. Он просто повернут на контроле. — Эбби собралась со своим парнем на свидание вместо семейного обеда! — мама слегка улыбается, поясняя, пока раскладывает приборы. — О, Боже! — Эбби краснеет и слегка топает ногой словно ребёнок — Это никакое не свидание! Мы поедем с девочками… — Да-да… — мама кивает. Глаза её озорно блестят. Она, очевидно, рада, что вывела её на чистую воду. — Что?! У тебя есть парень?! Присядь-ка! — отец указывает движением руки ей на место напротив меня, и Эбби молча садится за стол. «Взгляд потуплен, щеки разрумянились, руки скрещены на груди, поза закрытая, отстранённая» — рассматриваю её, представляя в какой ужасной ситуации она оказалась. Когда я учился в школе отец, конечно, выносил мне мозг со своими нравоучениями, но никто из родителей, по крайней мере, не указывал, как мне одеваться, да и мне не приходилось отпрашиваться или отчитываться о том, с кем я встречаюсь или тусуюсь. Пока родители проводят свой допрос с пристрастием, пытаясь узнать, кто этот парень и кто его родители, я наблюдаю, как она закрывается и отстраняется от них всё больше. «Она ничего не расскажет, если они не перестанут давить!» Эбби, выслушивая все это, только раздраженно вздёргивает подбородок и отворачивает от них лицо, нарочито не глядя в их сторону. Но она молчит теперь, не огрызается и не спорит, как делает обычно. Понимает, что может лишиться всех благ за свой острый язык. — Может просто позовёшь этого парня на следующий наш воскресный обед? И мы все познакомься с ним, — спрашиваю вдруг, и все тут же замолкают. Теперь Эбби поворачивается и глядит на меня, слегка хмурясь, будто раздумывая. Она выглядит уже не так воинственно, черты её лица смягчаются, плечи расслабленно опускаются. — А так можно? — спрашивает, неуверенно оглядывая родителей. Мама только растерянно поправляет свои тёмные волосы и смотрит на отца, пока тот давит тяжёлый вздох. — Ты же знаешь, это наше семейное время… никаких посторонних… — он начинает, а у меня вдруг возникает идея. Я смотрю на Эбби, представляя в каком неудобном положении она находится, и четко понимая, что могу помочь и вытащить её оттуда, избавить от этой неловкости и всех расспросов. «И я это сделаю!» — Пусть Эбби приведёт своего парня, а я тогда приеду с девушкой! — выдаю, и теперь все взгляды одновременно оказываются уже на мне. — Что?! — отец от удивления даже подаётся чуть вперёд — Вы что, помирились с Холли? — Нет! — тут же мотаю головой, на что он напрягается только сильнее, а Эбби наоборот даже слегка улыбается. «Они обе друг друга недолюбливали.» — У меня появилась девушка… просто не хотел рассказывать слишком рано, — вру, не зная куда деть руки, и в итоге просто нервно тереблю рукав рубашки. — Ну что ж, — мама медленно присаживается и внимательно наблюдает за реакцией отца, прежде чем ответить — Пусть будет так! Пока я всё ещё перевариваю, что именно сказал, Эбби глядит на меня, радостно улыбаясь, и я улыбаюсь в ответ на этот благодарный взгляд и на её довольное личико. Отец же наоборот продолжает хмуриться, но в итоге ничего не говорит. «Видимо, никак не может принять, что мы с Холли не сойдёмся вновь, или, что не он больше определяет, во что нужно одеваться Эбби» — усмехаюсь про себя, надеясь, что это не считывается по моему лицу. Мама пока уходит наверх, чтобы отпустить няню и привести Калума, и мы остаёмся только втроём. Я хочу сказать что-нибудь, увести разговор в другое русло и снять хоть часть напряжения, но у меня отчего-то так стучит сердце, и все мысли теперь только о том, что я ляпнул что-то необратимое, и теперь мне как-то надо уговорить Хофферсон. Другие темы для разговора в голову не приходят, и я молчу, безрезультатно перебирая в голове варианты того, как мне уговорить её. — Почему я всё всегда узнаю последним? — отец спрашивает, покачивая головой, когда глядит на Эбби, и этим только усугубляет напряжение, повисшее в столовой. — Потому что ты всегда на работе! — она пожимает плечами, как ни в чем не бывало, а он как-то мрачнеет. «Я прекрасно знаю, что он любит нас и делает всё для нашего блага, но в то же время я понимаю, что таким отцом я быть не хочу» — телефон едва ощутимо вибрирует в кармане, пока я наблюдаю за этими двумя. «Подлиза, я и «секс в большом городе» ждем тебя!» — изо всех сил держусь, но в итоге всё равно начинаю улыбаться как кретин, перечитывая её сообщение раз за разом. «Возможно, Астрид Хофферсон не такая уж неприступная скала, и мне всё-таки удасться уговорить её!»