Сломленные

— Семья не заканчивается кровью.

Р. С. Сингер.

«Сверхъестественное» Неприятный звон в ушах. Дрожь по телу. Руки в крови, уже высохшей, а от образовавшейся корки при сжатии казалось, что трещины от нее — это новые глубокие морщины. От одежды разило перегаром и потом. Дин очнулся с бутылкой в руках, не помня ничего после того самого случая. Вокруг него была куча бутылок, которая казалась бесконечной. В голове была пустота, лишь изредка появлялись болезненные отрывки из недавнего прошлого — резкие и непонятные. Дин отказывался верить в случившееся. И чтобы заглушить эту боль изнутри, он заливал в себя все больше и больше спиртного. Место, в котором он «встретил» этот день, ему было незнакомо. Он впервые видел эти стены, эти окна и эту постель. Выйдя из дешевого мотеля, Винчестер не нашёл своей машины, что не волновало его, как и все происходящее вокруг. Он был сломлен. Эту боль нельзя заглушить, тем более пережить. Дойдя до бункера, Дин долго стоял перед дверью, чувствуя, что отныне это место — его персональный ад, где каждый миг он будет вспоминать тот день. Но избежать этого он не мог. Внутри все было до ужаса по-прежнему, выглядело так, будто ничего и не произошло, отчего Винчестеру стало противно. Через минуту появился Сэм, встревоженный и потерянный. Он обнял своего блудного брата, но в ответ получил лишь холодный и бесчувственный взгляд. Казалось, что Дина нет, что перед Сэмом лишь его оболочка. В последующие дни ничего не изменилось, если не ухудшилось. Дин был тих и неразговорчив, что крайне несвойственно старшему Винчестеру. Младший же ходил из угла в угол, всё время потирая лоб, полностью погрузившись в свои мысли. Дин же винил во всем себя, ещё немного и он смог бы себя убить, дабы прекратить эти мучения, но даже на это он не был способен, потому что считал, что эта боль была его наказанием и проклятием. Каждую ночь он ворошил в памяти все сказанные в ярости слова, за которые не успел извиниться, все упущенные моменты, которые он бы смог с ними пережить. Он чувствовал, как сжимаются от боли его рёбра и как трудно ему дышать, словно кто-то изнутри перекрывает ему горло — всё это с тем же самым невыносимым звоном в ушах и подступающей тошнотой на голодный желудок. Так проходила его каждая ночь. — Как там пацан? — впервые за две недели Дин вымолвил что-то, помимо «я не голоден, спасибо». — Дин? Ты как? — с дребезжащим голосом спросил Сэм, почти перебив брата и проигнорировав его вопрос. Так долго он ждал этого. — Я в полном порядке…как и всегда. Ну и, как пацан? Не хочет пойти по стопам отца? —…Гм, думаю, он не такой как Люцифер. Он хороший, поверь мне. Поверь Келли. Дин резко остановился, пролив немного кофе на стол. — «Поверь Келли», — прошептал Винчестер с насмешкой, — мы-то знаем, до чего довела эта ее вера. — Мы можем поговорить о том, что случилось? Или так и будем продолжать делать вид, будто ничего не было? — Нечего обсуждать, это и черту понятно. После недолгого молчания Дин продолжил. — Мы потеряли всё из-за этого пацана. Не хочу его видеть, а если увижу, то не посчитаю грехом убить этого дьявольского отродья. Я сам убью его, клянусь. — Как ты можешь так говорить? Он не виноват, что планировался, как злобный план Люцифера. Он тоже заслуживает право на жизнь. Мы можем помочь ему встать на правильный путь. В конце концов, он может стать нашим сильным союзником, — немного повысив голос, произнёс Сэм. — «Правильный путь»? Ты думаешь, что то, что мы делаем правильно? Если все наши родные умирают, когда тоже заслуживают право жить! Мне надоело. Я знаю, он станет монстром. Так позволь мне избавить нас от будущих проблем. — Когда во мне текла кровь демона, ты же не отказался от меня. Тебе никогда не понять нас. Мы — «уроды», мы — всего лишь часть чужого плана, — с болью сказал Сэм. — Когда вы так сблизились? Неужели я что-то пропустил? Ах да, я же горевал по убитым нашим близким! И все по его вине, — Дин собирался закончить этот неприятный разговор. — Ты думаешь, только ты плакал по ночам? Они были и моей семьей. — Либо уйдёт этот выродок, либо уйду я, — сквозь зубы сказал Дин, смотря с угрозой в глаза младшему брату. — Я не могу его выгнать, — твердо произнёс Сэм. — Ясно! Чудненько! Ты променял меня на этого… этого ублюдка. Они разошлись по своим комнатам, никто из них так и не уснул этой ночью. Дин ещё больше злился на себя. В глубине души он понимал, что Джек не заслужил его ненависти, но не мог перестать видеть в нем все, что потерял. Сэм вновь ощутил ту забытую боль. Его, казалось, зажитая рана вновь загноилась. Он не знал, как убедить своего брата в невиновности Клайна. Присутствовавшая все это время тень, которая была неподвижной, стала медленно опускаться вниз. Это был Джек. Он чувствовал себя губителем судеб, ошибкой природы, фриком. Он даже не знал своего отца, но уже разочаровался в себе и смирился с тем, что он такой же. На следующее утро братья не нашли Джека в бункере. Он ушёл, как будто здесь его никогда и не было. Дин любил брата, но его ненависть к самому себе была сильнее. Он стал отдаляться от Сэма, в тщетных попытках уберечь его от своего «проклятья». Между Винчестерами, которые славились близкими отношениями, выросла стена.