Дни нашей жизни

9 января 2004 г. — Сегодня у тебя день рождения, Сев? — Я его никогда не отмечаю, — ответил Снейп, не сводя глаз с чашки черного кофе. Они оба сидели за столом в теплых домашних мантиях, потому что, несмотря на камины, в доме было довольно холодно, особенно на кухне, окна которой выходили на север. — А мне сегодня захотелось тебя поздравить, — улыбнулся Гарри. — Хочешь напомнить, насколько я старше тебя? — Снейп поднял взгляд и изогнул левую бровь, что сделало его лицо слегка зловещим. — Нет, хочу подарить тебе подарок, — сказал Поттер и нагнулся, чтобы достать из бумажного пакета сверток. — Я честно всю голову сломал, пока думал, что может тебя порадовать. — Не стоило. — Открывай. — Я надеюсь, там не шарф? — скрипучим голосом спросил Снейп. — И не свитер? — Я же не Молли Уизли, — засмеялся Гарри. Снейп развернул сверток и достал оттуда потрепанный том альманаха «Зельеварение сегодня» за 1960 год авторства Альбуса Дамблдора. — Это его личный экземпляр. С пометками, — пояснил Поттер. Снейп открыл книгу и увидел, что там довольно много исправлений, внесенных чернилами поверх типографской краски. Словно автор пытался исправить собственные неточности в рецептах. — Откуда это у вас, Поттер? — Выпросил у Аберфорта, — довольно ответил Гарри. — Чем вы руководствовались, когда решили подарить мне книгу человека, которого я убил, выпущенную в год моего рождения? Определенно, в этом есть некий символизм, — задумчиво сказал Снейп, продолжая просматривать страницы издания. — Я вовсе не это имел в виду, Сев, — Поттер поднялся с места и положил ему руку на плечо. — Просто очень трудно придумать подарок, который бы мог тебя порадовать. — Твой подарок меня не порадовал, Гарри. Если ты думаешь, что я спокойно живу с тем, что убил Дамблдора, то ты ошибаешься, — Снейп поднял на него взгляд. — И я вовсе не скучаю по временам, когда тесно общался с Директором. — Ладно, прости, отдай, я его сожгу, — с досадой сказал Гарри и схватился за книгу. Снейп не дал ему ее вырвать. — Одновременно, твой подарок весьма ценен. Для меня как для зельевара. Не психуй, — Снейп едва заметно улыбнулся. — Ты ведь знаешь, что с тобой невозможно ладить? — Поттер навис над ним. — Ты везде ищешь подвох. — Здесь его даже искать не надо. Ты даришь мне напоминание о том, кого я отправил на тот свет. — Он сам тебя об этом просил. — А знаешь, почему именно меня? Ты же в курсе, как работают непростительные заклятия. Я хотел его убить, Гарри. Иначе у меня бы никогда не получилось сделать это так легко и быстро. — Почему ты хотел убить его? — спросил Поттер, и его голос дрогнул. — Потому что он собирался пожертвовать тобой. Он не был честен со мной. И с тобой. Ни с кем не был, если говорить начистоту. — Но в итоге его план осуществился даже после его смерти, — возразил Гарри. — Волдеморта больше нет. — Это не отменяет тот факт, что он растил тебя, как свинью на убой, — лицо Снейпа скривилось, он отбросил книгу в сторону, встал и отвернулся к окну. — Я подарил тебе эту книгу не затем, чтобы напомнить об этом убийстве. Просто в свое время твой учебник с подобными заметками стал для меня очень ценным подарком, Северус. Даже сейчас мне иногда хочется его перечитать. — Тогда почему ты взял оттуда на вооружение только мои темные заклинания? — спросил Снейп с грустной улыбкой. — Неправда, благодаря тебе я стал гением зельеварения. По крайней мере, Слизнорт так считал, — сказал Гарри и приблизился к нему. — Слизнорт болван, — веско заявил Снейп и схватил Поттера за мантию. Он притянул его к себе и поцеловал. — Самый лучший подарок для меня — это ты. Он усадил Гарри на кухонный стол, снял с него очки и начал раздевать. Тот сам стянул с себя трусы и раздвинул ноги. — Вы стали так развратны, Поттер, — заметил Снейп, отбрасывая свою мантию, под которой он был совершенно голый. — У меня есть хороший учитель, сэр, — в тон ему ответил Гарри и обхватил Снейпа ногами, притягивая к себе. Они стали целоваться, и даже прохлада в комнате и вой ветра за окном никак не мешали им почувствовать жар желания. Снейп уложил Поттера на стол, наколдовал немного смазки и щедро увлажнил ею пальцы. Он мягко вошел в тело Поттера, тот тихо застонал и выгнул спину, приподняв ноги, чтобы проникновение стало глубже. Снейп плавно двигался внутри него и одновременно ласкал рукой его член. Гарри начал стонать громче и вскоре кончил, Северус дал ему минуту прийти в себя и вышел из него. Поттер поцеловал его в губы и повернулся к нему спиной, облокотившись на стол руками. Снейп быстро вошел в него снова и стал двигаться резче. Через несколько минут он и сам достиг оргазма, хрипло застонал и остановился. Потом он сел на стул и откинулся назад, широко расставив ноги. Он посмотрел на Поттера, по внутренней стороне бедра которого стекала сперма. Тот сел на соседний стул, подогнув правую ногу под себя. Его член снова встал, и Гарри положил туда руку. Снейп поймал себя на мысли, что они оба выглядят сейчас грязно и развратно — мальчишка, весь перепачканный смазкой и спермой, своей и чужой, ласкающий свой член, и он, сидящий напротив, голый, потный сорокачетырехлетний мужик, его совративший. — Знаешь, это, пожалуй, лучший день рождения за всю мою жизнь, — сказал он и криво усмехнулся. 19 сентября 2005 г. Гарри Поттер шел по предместью Лондона, где когда-то был его собственный дом. Это тогда казалось отличной идеей — поселиться рядом — ему с Джинни и Рону с Гермионой. Его бывшая жена уже продала их таунхаус. А чета Уизли по-прежнему жила там, через дверь от его бывшего семейного гнезда. В письме Гермиона настояла, чтобы Гарри обязательно пришел на ее день рождения. Он чувствовал внутреннее сопротивление, ведь в прошлый раз подобное событие кончилось скандалом с бывшей женой, которая долго делала вид, что его не замечает, а потом разразилась такими отборными ругательствами, что даже Снейпу можно было у нее поучиться. И да, конечно, Рон рассказал ей, с кем живет ее бывший муж. Словом, об их связи знали уже все в семье Уизли, и очевидно, сплетни пошли дальше. Потому что теперь Гарри часто слышал за спиной смущенные шепотки и ловил на себе презрительные взгляды. И он к ним привык, несколько раз ему хотелось заявить открыто о своей связи со Снейпом, но тот грозил ему немедленным разрывом и кидал в стену вещи, едва только Гарри начинал об этом заговаривать. Это положение, конечно, раздражало Поттера, но постепенно он привык, как привык к косым взглядам, шепоткам и презрению еще в школе. В сущности, мало что поменялось с тех времен. После нескольких лет всеобщего обожания Гарри даже нравилось, что малознакомые люди перестали подлетать к нему и говорить о своем восхищении его заслугами. Да, многие его осуждали за развод с женой и сомнительный образ жизни, но он, как и все, ходил на работу, не лез в политику, пил пиво с коллегами по пятницам и болел за любимую квиддичную команду. И потому в глазах общества победитель Волдеморта утрачивал некий ангельский ореол, и, как ни странно, меньше раздражал. Он становился почти обычным человеком со своими темными и светлыми сторонами. С ним не перестали здороваться, и даже Джордж Уизли, как-то встретив его в Косом переулке, демонстративно подошел и пожал ему руку на глазах у всех, в том числе своего брата Рона, который делал вид, что вообще не знает Гарри Поттера. Он бросил взгляд на свое бывшее обиталище. У крыльца стоял большой красный автомобиль, из него вышли две усталые женщины с сумками из супермаркета. Он прошел дальше и остановился у дома четы Уизли. Дверь открыл Рон и, не подав ему руки, молча проводил в гостиную, где уже сидели Невилл Лонгботтом с Ханной Эббот, у которых год назад Гарри был на свадьбе. Из угла вышла Луна Лавгуд и, как всегда, застала его врасплох своим вопросом: — Ты сегодня тоже пришел один? Мой парень в экспедиции в поисках древовидных нетопырей, а твой где? — Луна, как же я по тебе скучал! — засмеялся Гарри и обнял ее. Его разбирал нервный смех, он огляделся и увидел, что из семейства Уизли тут только Джордж с Анджелиной и Билл с Флёр. Они помогали Гермионе на кухне. Рон жарил барбекю на заднем дворе, и вся компания направилась туда. Там по лужайке уже носились дети — Хьюго, Фред, Мари-Виктуар. Гермиона вышла к ним из кухни, неся перед собой при помощи магии большой поднос с закусками. Она поставила его на стол и повернулась к гостям. — Пять минут, ребята. И я к вам выйду. Гарри, помоги мне, пожалуйста. Гарри пошел за ней в дом, и она обняла его так, чтобы муж не видел. — Я так рада тебе! — Я тоже, Гермиона. Вижу, в этом году ты решила сократить круг приглашенных лиц? Гермиона бросила на него грустный взгляд. — Отнеси туда эти бутылки, пожалуйста. Хьюго с меня сегодня не слезал, потому я ничего не успела. Пойду, переоденусь. Она указала на бутылки вина и сливочного пива, которые стояли в ящике, зачарованном так, чтобы он охлаждал напитки. — Мне жаль, что из-за меня у тебя стало меньше гостей. Раньше тебе с готовкой помогали Джинни и Молли. — Вот об их отсутствии я как раз не жалею. Ты только Рону об этом не говори, — тихо сказала Гермиона и направилась по лестнице на второй этаж. — Конечно, не скажу. Он же со мной не разговаривает, — ответил Гарри, направил волшебную палочку на ящик с напитками и вышел вместе с ним на улицу. Был теплый сентябрьский вечер. В саду цвели астры и хризантемы, наливались соком на ветках поздние яблоки. Гарри заметил, что Гермиона магически расширила сад, и теперь тут умещалось гораздо больше, чем обычно бывает на задних дворах таунхаусов. Рон переворачивал мясо на углях, Флер очень красиво сворачивала салфетки в форме лебедей и расставляла тарелки, ей помогала Ханна, парни сидели на скамейках вокруг стола и болтали о квиддиче. Гарри понял, что чувствует свою чуждость в этой компании, словно бы он был отрезан от них невидимым барьером. Это были все родные и близкие ему люди, которые, он был уверен, не желали ему зла. И, тем не менее, все они чувствовали некую неловкость в его присутствии. Три года назад на такой же вечеринке, он был частью этой компании, они весело смеялись, он обнимал Джинни, и жизнь казалась такой простой. Почему все так изменилось? Почему обычный развод двух людей так резко меняет всю атмосферу в компании? Гарри устал от этого навязанного ему чувства вины, словно бы он все испортил, словно бы он обязался жить так, чтобы было комфортно всем вокруг, а теперь нарушил клятву. — Понимаю, что ты чувствуешь, — сказала Луна, опять возникшая словно из ниоткуда рядом с ним. — Я так чувствую себя довольно часто. При виде тебя все меняются в лице и смотрят, как на странное насекомое. — Это когда-нибудь пройдет? — проглотив комок в горле, спросил Гарри. — У меня не прошло, — легко ответила она и посмотрела на него своими странными бледными глазами. — Но я привыкла. И сейчас это кажется даже забавным. — Я тоже привык. Но забавным это не кажется. — Если тебя это утешит, я уверена, что ты прав. — Прав в чем? — Гарри внимательно на нее посмотрел. — В том, что выбрал сердцем, — она улыбнулась и коснулась его груди. — Ребята, идемте за стол, — позвала всех Гермиона. И тут Гарри вспомнил, что забыл подарок для подруги дома. Так нервничал от предстоящей встречи с Роном и другими Уизли, что эта деталь просто вылетела у него из головы. Все сели за стол, Рон разложил всем куски мяса. Гарри достался самый горелый. Джордж взялся всем разливать вина, а Билл решил сказать первый тост, потому что муж именинницы, как обычно, был слишком голоден для речей и жевал. Дети затеяли игру под столом, поэтому то и дело кто-то отвлекался на них, и очередь говорить тост за Гермиону до Гарри так и не дошла. Он сидел с бокалом вина, смотрел, как по саду в огнях низких фонарей бегают дети, и думал о Снейпе. О том, что сейчас он стоит над котлами в своей лаборатории и совсем не думает о нем. Конечно, Гарри даже в мыслях не держал позвать его с собой. Наверное, единственное, что его сейчас действительно тяготило — это невозможность совместить отношения со Снейпом и свою дружбу с Роном, Гермионой и всеми, с кем вырос. Они как две фракции в неправильно сваренном зелье никак не хотели соединяться в единую субстанцию, напоминая ему о том, что нельзя иметь все и сразу. Он никогда не сможет прийти к своим друзьям в компании человека, с которым живет. Хотя бы потому, что Невилл до сих пор бледнеет при одном упоминании его имени, а Джордж считает, что любой, кто хоть раз выпустил убивающее заклятье в человека, не заслуживает находиться среди нормальных людей. Рон включил музыку, и Флёр тут же потащила его танцевать. Впрочем, он не сопротивлялся, напротив, задорно подмигивал Гермионе и Биллу, намекая, как ему сказочно повезло. Его заметно развезло, и он, наконец, утратил мрачный вид, который напускал на себя в компании бывшего лучшего друга. Джордж был молчалив, он сидел в обнимку со своей женой и что-то тихо говорил ей на ухо, а она отвечала. Гарри с грустью отметил, что он практически не шутил сегодня. И дело тут было, конечно, не в присутствии Поттера, а в том, что после смерти Фреда ему просто не хотелось то и дело хохмить. И, хотя он не утратил любви к дурацким изобретениям, в обществе держался отстраненно и сдержанно. Словно бы он не находил того, с кем бы мог по-настоящему разделить радости жизни. Лонгботтомы рано ушли домой. Луна танцевала одна, кружась и совершая странные движения руками, она казалась здесь самой непринужденной и естественной. Вокруг нее прыгали и кривлялись дети, и Гарри пришла в голову мысль, что у него тоже мог бы быть сейчас ребенок, если бы они с Джинни остались вместе. Это больно кольнуло его, но он отбросил эту мысль, потому что понимал, что наличие детей вряд ли бы что-то изменило. Это бы все только запутало и усложнило. Он был уверен теперь — крах их отношений с женой был неизбежен в любом случае. И к Снейпу в течение стольких лет он ходил не просто поболтать. И все-таки Гарри было грустно смотреть на то, как по траве бегают дети, среди которых нет и, вероятно, никогда не будет его сына или дочери. На сад уже окончательно опустилась ночь, и из тьмы вдруг возник филин со свертком. Это была птица Гарри, и он быстро перехватил его, пока тот не начал по своей привычке громко ухать. В посылке он узнал забытый на столе подарок. Он улыбнулся тому, что Снейп не поленился отправить его совой. — Гермиона, это тебе. С днем рождения! Она стояла рядом и от нее не укрылась неловкая улыбка Гарри. Она все поняла. Поттер обнял ее и погладил по волосам. Ее муж был слишком увлечен танцами с Флёр, чтобы заметить это. Гермиона развернула пакет и увидела в нем несколько новейших изданий по теории магии, нумерологии и чарам. — Спасибо, Гарри. Я давно смотрю на эту серию, но она такая дорогая… Это ведь лучшие книги по современной магии. Мне все дарят книги, но этим я действительно рада! — она обняла его и начала проглядывать оглавление «Сборника новейших чар». — Выбирал не я, — заметил Гарри. Гермиона бросила на него быстрый взгляд и смущенно отвернулась. — Он всегда был умнейшим человеком, — тихо отозвалась она. — И понимал, кто из нас на курсе чего стоит. — И потому изводил меня придирками? — с усмешкой спросила Гермиона. — Снейп со всеми так себя вел. И потом, твои оценки говорят сами за себя, он их никогда не занижал. По итогу года у тебя всегда выходили высшие баллы. — Сейчас он стал другим? — тихо спросила она. — Не в вопросе придирок, — рассмеялся Гарри и отхлебнул вина из своего бокала. — Я, наверное, никогда не пойму, почему ты остался с ним. — Странно, раньше ты понимала меня даже лучше, чем я сам. Гермиона смущенно посмотрела на него и перевела взгляд на Рона, который хватал Флёр за задницу, а та смеялась пьяным смехом. Билл в это время ловил их дочь в темном саду. — Неужели только потому, что он всегда в тайне любил тебя? — спросила Гермиона, отводя взгляд от своих нетрезвых родственников. — Ты считаешь, этого мало? — Нет, это очень много, — ответила она и посмотрела Гарри в глаза. — Но ведь ты тоже должен был чувствовать к нему что-то, разве нет? — Я ходил к нему почти четыре года после победы. Когда я пошел за его телом в Визжащую хижину, а он оказался жив и мне пришлось его тащить в больницу… он держал меня за руку и просил смотреть на него. И мы несколько часов смотрели друг на друга, пока колдомедики пытались его залатать. Он не отпускал меня. Тогда что-то произошло. Я не могу тебе это объяснить. — Теперь я поняла, Гарри, — Гермиона сжала его ладонь. — И потом я просто не смог жить без этого взгляда, — добавил он. — Не смог жить без его любви.