«с сентября по декабрь, когда волки воют внутри, когда ты на свободе, но вроде как взаперти, все ошибочно считают тебя живой - буду всегда с тобой.» (с) Георгий Аланский.
«…вагон последний, какое наследие я оставлю, если завтра отъедет моя крыша, а что если время вышло?! и почему я не боюсь, что это услышат?!…» (с)
***
Во всех больницах пахнет одинаково. Я ненавижу этот запах. Слишком опасные и болезненные воспоминания он каждый раз вызывает. Но не смотря на это, стабильно, раз в пол года, я по доброй воле собираю кучу анализов и еду в госпиталь. Не будь у меня Джека, я бы наверное забросила все к чертям, но с ним я так поступить не могу. Я должна точно знать сколько мне ещё осталось. И осталось ли вообще… Все начинается с ресепшена. Милая девушка улыбаясь, приветствует меня, и мои ладони предательски начинают потеть. Знаю, от человека прыгавшего в машине с Этихад Тауэрс, странно слышать такое, но сделать с этим я не могу ничего. И вот сегодня снова день икс. Все происходит по привычной схеме. У меня берут кровь, меряют давление, делают электрокардиограмму. Док делает какие-то пометки в своих бумагах, одобрительно кивает и меня слегка отпускает, видимо все ещё не совсем плохо. Я переодеваюсь и ложусь на кушетку. Она плавно заезжает в огромный томограф, я закрываю глаза и начинаю считать. Обычно я дохожу до пятиста когда заканчивается процедура. - «Пятьсот»… Кушетка снова выезжает я открываю глаза и щурюсь от яркого света. Я переодеваюсь и сажусь в кресло напротив дока. В это время, принтер выдаёт ему на стол снимки моей черепушки. Он долго, дольше обычного, изучает их и я пытаюсь абстрагироваться от этого, представляя как совсем скоро я уеду из этого адского места. Наконец он поднимает на меня глаза. Мы несколько секунд сверлим друг друга взглядом, и док вздыхая откидывается на спинку кресла. - Лиона… Вы следуете моим рекомендациям? - Эээээ… да. Стараюсь по крайней мере. Тут я конечно слукавила. Рекомендации дока заключаются в том, что мне положено соблюдать покой. То есть - никакого риска, перенапряжения и нервов. Никакого алкоголя, наркотиков и недосыпа. Он смотрит на меня поверх очков и укоризненно качает головой. - Вы принимаете назначенные вам препараты? - Да, - киваю я и это чистая правда. Я горстями жру проклятые колёса которые вы мне выписываете док! Но я прекрасно знаю что их не достаточно. Приступы учащаются, и нужно либо повышать дозировку медикаментов, либо заливать их текилой. Лично я предпочитаю второе. - Что там док? Не тяните! - Вот это, - он подвигает ко мне один из снимков и показывает куда-то там пальцем, - шрам от отверстия из которого извлекли пулю. Не перестану удивляться как европейским коллегам удалось сделать это без катастрофических последствий для вас. Они произвели поистине ювелирную работу, сшив все сосуды воедино, после такой травмы. Но нанесённый пулей вред все же непоправим и паталогия сосудов при таком повреждении неизбежна. Отсюда и происходят ваши приступы. Я ведь не ошибусь, если предположу, что они участились? Я гляжу на него исподлобья. - Значит так и есть, - констатирует док. - На данный момент, сосуды находятся в критическом состоянии. - И что это значит? - мрачно глядя на него спрашиваю я. - Это значит, что вы больше не можете рисковать своим здоровьем, если хотите оставаться в своём уме. - То есть, все настолько плохо? - Мы уже говорили с вами о возможности операции. Вы настроены все так же категорично? - Все также. - твёрдо отвечаю ему. Док устало прикрывает глаза. - В таком случае, мне не остаётся ничего, кроме как увеличить дозировку препаратов. Но это также сопряжено с рисками. Ваши сердце, печень, почки в какой-то момент могут просто не выдержать нагрузки. - То есть выбор у меня не велик… - безразлично констатировала я. - Когда был последний приступ? - Шесть недель назад. Док снова кивает и делает пометку в блокноте. - Я увеличу дозу нейролептиков… снова… но вы должны понимать, что невозможно бесконечно это делать. Рано или поздно они перестанут действовать… - Док говорите прямо сколько мне осталось, до того как отъедет моя крыша?! Он смотрит на меня с сочувствием. Ненавижу такой взгляд! Словно я уже лежу беспомощным овощем с трубкой в глотке. - Два года. В лучшем случае пять лет… Мое сердце на секунду замерло. - И что потом? - Я не могу этого сказать, ведь вы уникальный случай. Мне доводилось, и довольно часто, иметь дело с тяжёлыми травмами головы и повреждёнными сосудами, но такого я не видел никогда. Поэтому я не могу мерить вас обычной меркой. Нейролептики помогают снять симптомы приступов, но они не могут их вылечить, а от оперативного вмешательства вы отказываетесь. - он развёл руками. - Вам нужен покой. Но вы игнорируете и это. Каждый всплеск адреналина вызывает в мозгу импульсы которые влияют на состояние сосудов. Они сужаются и расширяются в несколько раз больше, чем в состоянии покоя. - И что будет? - спокойно спросила я. Док посмотрел на меня долгим взглядом. - Произойдёт психическое расстройство, сопровождающееся распадом эмоциональных реакций и процессов мышления человека. Иными словами - шизофрения или если совсем просто - сумасшествие. Я безразлично смотрела на него. Док престранно глядел на меня поверх очков, ожидая моей реакции. Я же мысленно уже была за пределами этого адского здания. Мне нужен Микки и литр текилы чтобы достойно переварить то, что услышала. Я смотрела, как рука дока скользит по бумаге и пыталась вытеснить мысли в голове дурацкой песней из рекламы. Он закончил выписывать рецепт и расписался внизу страницы витиеватым росчерком. Потом подвинул ко мне листок и снова посмотрел на меня поверх очков. - Приходите на мрт через месяц. - Так скоро? - удивилась я. - Нужно отследить динамику. Если я не увижу положительной, то буду вынужден в принудительном порядке направить вас на операцию. Я прислушиваюсь к своим пациентам, когда это не граничит с глупостью и неоправданным риском. В вашем же случае мы имеем и то и другое. Я скорчила недовольную физиономию. - Вы закончили? Он устало кивнул. - Всего хорошего! - надменно произнесла я и поспешила выскочить из кабинета, а потом и из госпиталя. Вечер того же дня. Дом-студия Микки. На столе был бардак. Соль рассыпалась, вокруг пепельницы валялись шкурки от лайма которые так и не долетели до неё. Пакет с травкой наполовину рассыпался по столу. В ход пошла вторая бутылка текилы. Мы с Микки сидели друг напротив друга и молчали. В доме было непривычно тихо. Я привыкла, что у Микки, вечно тусит десятка два непонятно кого. Да он и сам, через раз, был не в курсе кто зависает у него. Сегодня он разогнал всех и отменил все встречи. Не было нужды что-то говорить. На оглашение моего «приговора» ушло ровно пять минут. Потом я наотрез отказалась обсуждать это. Он молча достал из бара бутылку текилы и налил нам. Я скрутила косяк и медленно с удовольствием затянулась. Мозг расслабился и я постаралась заговорить так, чтобы мой голос не дрожал. - Ты должен будешь заботиться о Джеке. - Ради бога Лео! Перестань говорить так словно это случится завтра! Мы найдём выход! Всегда находили. - Выход… у меня он только один. Ты должен пообещать мне, если я вдруг слечу с катушек, не дай мне стать заложницей собственного мозга! - я медленно взяла со стола пистолет и приставила себе к виску картинно изобразив выстрел. - Этого не будет! - прорычал Микки! Я невесело усмехнулась. - Обещай мне! - я подвинула к нему пистолет. Он посмотрел на меня долгим взглядом и я с облегчением увидела, что в нем нет жалости, только бесконечная тоска. Мы смотрели друг на друга секунд тридцать, а потом он положил руку на рукоять и подтянул пистолет к себе. Я удовлетворенно кивнула и плеснула нам ещё текилы пролив немного на стол. Телефон завибрировал и я посмотрела на дисплей. Мерримен: «Я хочу тебе сказать что-то очень важное. Где ты? я приеду» Я пьяно хихикнула. Ну сколько можно разговаривать сегодня о серьезных вещах?! И как я только могла допустить мысль о том что у нас с ним все будет долго и счастливо?! На секунду позволила себе расслабиться и не думать ни о чем. Пора бы уже привыкнуть, к тому, что я давно выпадаю из рамок нормальности. Ненормальная истеричка! Я расхохоталась. Мне стало жутко смешно от мысли о том, что жизнь снова меня поимела. Я подтянула к себе ноут Микки стоявший неподалёку, и открыла безымянную папку на рабочем столе. «Глаз Бога» мгновенно вывел мне на экран карту мира и поисковую строку. Вот он удивится когда я приеду к нему. Пьяный мозг в тот момент решил что это ну просто ахриненная идея! Я истерично хихикнула предоставив его выражение лица. Без труда определив местоположение я поднялась со стула и чмокнув засыпающего Микки в макушку направилась к машине прихватив текилу. Спустя два часа Микки открыл глаза и мутно огляделся. Лео не было. Кажется она уходила. Он потянулся закрыть ноут, который нещадно выжигал глаза, и взгляд упал на поисковую строку. В поисковой строке было написано: «Николас О’Брайан».