JoJo Bizzare Adventure: Miami Shadows

      Перед собеседованием на новую работу следовало хорошо отдохнуть, и, как Люпен давно приметил, именно сон является самым лучшим восстановлением после насыщенного дня. Но, как и всегда, множество невыполненных дел тяготили француза, оставляя неприятное долгоиграющее послевкусие.       По пути домой, на одном из многочисленных переулков он заметил сетевой маркет, к которому и поспешил. Надо ли говорить, что ни один нормальный человек не протянет на постоянном питании общепита, тем более, если оно не будет подкрепляться зарплатой. При должном усилии из тех же продуктов можно приготовить блюда точно не хуже, а то даже и лучше аналогов, а такие магазинчики лишь способствовали проявлению собственных кулинарных талантов.       Будучи единственным, за исключением работника за кассой, человеком в магазине, Люпен не встретил проблем с очередями. Зато проблемы начались позже, когда он стал выкладывать продукты из корзины. Его набор в своем составе содержал если не изысканные, то уж точно не самые обычные продукты, занимающие далеко не нишевые позиции в холодильниках как французов, так и американцев. За обычные набор для завтракач мясо красной рыбы, замороженную овощную смесь и специи, по его подсчётам, он должен был заплатить не более двадцати семи долларов. Однако кассовый аппарат, как и человек, стоящий за ним, считали явно иначе.       — С Вас тридцать два доллара и пятьдесят центов, — устало проговорил кассир.       Люпен удивился, пересчитал стоимость товара, но названную сумму отдал под расчёт. Для интереса он глянул на выданный чек, вглядываясь в строки. Однако понять что-то конкретное не смог.       — Что-то не так?       — Ничего такого, просто…Прошу прощения, я не пойму, из-за чего стоимость товаров на витрине отличается от конечной.       — Вы что ли первый раз в магазине? Везде НДС включается после покупки.       Не сказать, чтобы этот факт радовал француза, но кроме как смириться, он сделать ничего не мог. Поблагодарив сотрудника за объяснение, иностранец сложил продукты в бумажный пакет и направился в гостиницу.       *       Проходя по малолюдному пешеходному тротуару рядом с многочисленными окнами гостиницы, Люпен невольно заметил, что только в некоторых из них горел свет, и то, по большей части, в коридорах. Однако, для него это было только в плюс, ведь это означало, что большинство соседей уже спят и не смогут потревожить его сон.        Поднявшись по бетонным ступенькам на свой этаж, парень, не решившись проверять, насколько же крепок сон у других людей, очень тихо подошёл к бетонному ограждению позади дверей, не дающему упасть с этажа. Отчистив его от бычков, он положил свою папку. Открыв её, врач достал оттуда ключ от номера, который предусмотрительно переложил, и открыл дверь.       Войдя, Люпен первым же делом включил свет в прихожей, и, сняв кроссовки, покрывшиеся слоем пыли, оставил их на коврике при входе. Пройдя к кровати, аккуратно рассортировал содержимое папки и положил её саму в отсек прикроватной тумбочки. Затем снял свою рубашку и джинсы, вместе повесив их на плечики, пошёл искать губку или же щётку для обуви. Как оказалось, в таких заведениях вещи подобного характера были не предусмотрены или же находились в таких местах, что представляли своими поисками больше вреда, чем пользы. Люпен, несколько огорчённый отсутствием средств ухода за обувью, взял в тумбочке несколько белых сухих салфеток, полупустой пачкой лежавших внутри, вместе с ними и прошёл к обуви.       — Ужас, просто ужас. Уже неделю не стиранные. И сколько ещё будут такими? В кого ты превращаешься, Люпен.       Выкинув все израсходованные салфетки в мусорный бак, что находился в ванной, парень, не уходя оттуда, открыл горячую воду. И, пока та согревалась, он, открыв чемодан, в аккуратно сложенных стопках вещей начал искать нужную ему к завтрашнему дню одежду и немаловажные банные предметы к сегодняшнему. Не теряя времени, он развесил всё по вешалкам, которых, в отличии от других предметов, в номере было в избытке.       Укладывая всё ненужное обратно, Джови боковым зрением обратил внимание на какую-то пелену в коридоре, мешающую посмотреть дальше, на дверь. Повернувшись, обнаружил, что пар из душа уже начал просачиваться в остальное помещение.       — Кажется, вода уже достаточно нагрелась, — констатировал он, оставив дела, и поспешил в ванную.       Пройдя по однотонному кафельному полу до душевой кабинки, прикрытой шторами, он почувствовал, что под его босыми ногами образовалась не малого размера лужа, которая уже начала распространяться по всей ванной комнате.       – Вот ведь… – только и сказал Джови, опустив голову вниз и увидев это.       Присев на корточки, француз выставил руку вперёд, сфокусировался. Белоснежные, как у игрушки, перчатки на маленьких ручках вновь появились возле руки, прикоснулись к указательному пальцу и в ту же секунду исчезли.       — Спасибо, друг.       Искрящийся энергией палец прикоснулся к струйке воды, пробивающей свой путь через швы плит прямо к нему под ноги, и Люпен стал наблюдать как она, подобно водовороту начинает закручиваться и уходить к центру. Встав, он пошёл вслед за ней. Когда же вся вода закрутилась единым потоком, что постепенно сужался в диаметре и ускорялся, парень просто накинул на неё полотенце и, растирая ногами, стал убирать всю жидкость с пола.       Его план мог быть определённо хорош, учти он, что частично вращение передавалось и полотенцу. Но, забыв об этом, француз поскользнулся и полетел спиной прямо на пол. Благо, уже падая, он успел ухватиться за тёплую металлическую сушилку для одежды, которая была установлена рядом с раковиной и ванным зеркалом. Отделавшись лишь непродолжительной чечёткой по кафелю, врач забрал полотенце с пола и повесил его сушиться на эту же самую сушилку, закрыл дверь в ванную, и наконец, встал под горячие струи душа.       Наверное, Люпен бы простоял под горячим душем ещё не один десяток минут, если бы в перерывах между напеванием «A Quoi Ca Sert lAmour» и «Tombe la neige» он не услышал отчётливый, ритмичный стук во входную дверь номера, который, как ему подсказывал внутренний голос, игнорировать не стоило. Смыв с себя всю пену и закрыв краны, парень, быстро замотавшись во все пару полотенец разных размеров, что лежали в шкафчиках, вышел в комнату и взглядом начал искать то, что можно было бы накинуть на себя.       — Секундочку, —крикнул он в ответ на усиливающийся стук, попутно надевая заранее подготовленный тёмно-голубой халат в серую вертикальную полоску.       За секунду домчавшись до двери, Джови, не задумываясь, открыл её. И тут же об этом пожалел.       Иностранец хотел было поздороваться с полуночными гостями, но резкий словесный порыв слов от невысокой, но крепко сложенной женщины лет за сорок, стоящей в светлом ночном платье, не дал ему такой возможности.       — Вы сколько еще шуметь?! Мы уже пятнадцать минут слышим это хлюпанье, а вода всё никак не перестаёт идти! Вы вообще время видели?! Да и вообще, почему мы должны это терпеть?! Мы на отдых приехали или куда?! Да, Генри?       Этим самым Генри был мужчина пониже, но заметно шире женщины, особенно в области живота. И, судя по его коричневым строгим брюкам и лысине, сверкающей по центру головы, явно не младше возрастом.       —Да, д-дорогая, — сонным и уставшим голосом сказал мужчина, что стоял правее своей жены, —Мужчина, в-вы вообще имеете совесть? Мы всё никак уснуть не можем, а вы всё никак не закончите свои водные процедуры. М-может нам вызвать администрацию?       —Да-да, администрацию, пусть они тут с ним разберутся по полной, — соглашалась супруга, всё время смотря в глаза Люпена, — А вы чего молчите?! Может хоть что-то скажите!       — Я искренне прошу прощения за этот неприятный инцидент, — прокашлявшись, сказал француз, — Мне честно, очень неприятно из-за этого. Я правда не знал, что тут такие проблемы с шумоизоляция. Я прошу про..       — Да твоё прощение нам до одного места, — перебила его женщина, — Вы хоть понимаете, что испортили нам с любимым весь сон? А ведь нам через пару часов вставать в аэропорт. А если мы из-за вас опоздаем?       — Дейзи, правда, не стоит уж так цепляться к человеку. Он как-никак уже извинился, — обратился к ней муж, стараясь увести её от двери номера Джови.       — А что, я разве не права? Он нам не даёт спать, а ты его ещё и выгораживаешь? Ты вообще тут зачем? Ты меня поддерживаешь или его?       «Ладно, с ними спорить бесполезно. И мне кажется, если в скором времени я не зайду обратно, то возможности отдохнуть лишатся обе стороны», — промелькнуло в голове у врача.       Ещё несколько минут он спокойно кивал головой и отвечал на возражения женщины, что неустанно кляла его за безответственность, самолюбие, неуважение к другим и остальные пороки человечества. Многочисленно извинившись, он попросил поговорить с супругом один на один, на что тот, хоть и не без опаски и возражений жены, но согласился.       — Генри, разберись с ним по-мужски, я не могу терпеть такое отношение к себе.       Пройдя немного в сторону, Люпен невольно ещё раз оглядел его сверху вниз. Даже он понимал, что супруг скандалистки жены не собирался разбираться так, как она хотела. Впрочем, это было даже к лучшему.       — Ещё раз прошу прощения за то, что произошло, мистер Генри. В этом моя вина, я не отрицаю, но честно, наш разговор вместе с Вами и Вашей супругой ни к чему не приведёт, и в итоге мы все станем не выспавшимися и, ко всему прочему, с плохим настроением.       — Мистер, я бы и сам не против того, чтобы побыстрее разойтись. Лично я претензий к Вам не имею. Но вот моя Дейзи… Я боюсь, что она уже разошлась и не успокоится. У неё просто очень буйный характер.       — Но всё же, Вы же её муж, мистер Генри.       Мужчина поднял глаза из-под редких бровей. Спокойный, отчужденный голос Джови оказался более чем убедительным.       — Вы правы. Я попробую поговорить с ней.       Уйдя к двери своего номера, Джови вновь испытал на себе пренеприятнейший взгляд, но быстро и достаточно дипломатично скрылся за ней. В этом ему помог подоспевший муж, который завел диалог с ней. Несколько секунд Джови позволил себе подслушать разгорающийся спор, но, поняв, что это дело может затянуться надолго, просто закрыл входную дверь на ключ.        Радостно выдохнув, он уже собрался было снимать одежду и ложиться в кровать. Однако, вступив за порог на светлый линолеум, он почувствовал, будто что-то впивается в ступню. При ближайшем рассмотрении оказалось, что крошечные камушки попали в самые неприятные места на пятке и между пальцами. Взгляд Джови перевёл на светло-синие тапки, предательски стоявшие в углу под самой дверью.       — Да что за вечер то такой? — риторически спросил он, проходя в ванную комнату, чтобы смыть всю грязь с ног.       Полностью закончив со всеми процедурами перед сном, Люпен, в традиционной маске для лица, прошёл к кровати. Все вещи, лежавшие на ней, за пару секунд сменили своё положение на шкаф. Халат же Джови оставил ближе всего – на спинке стула, стоявшего около тумбы. Попытки включить кондиционер без батареек в пульте управления оказались более чем бесполезными. Открыв единственное окно нараспашку, иностранец насладился ночным воздухом. Как бы он не был загазован и испорчен предприятиями, но морские нотки всё также прекрасно чувствовались в его ветрах.       Открыв мысленный список дел, парень, оглядывая помещение, вспоминал то, что он должен был сделать завтра ко всему прочему и проговаривал всё это.       — Одежда? Готова. Документы? Собраны. Завтрак? Есть. Надеюсь всё.       Удостоверившись, что всё готово, парень со спокойной душой выключил свет и лёг на кровать.       «Надеюсь, завтра всё пройдет гладко. Не хотелось бы опозориться в первый же день. Если меня, конечно, вообще возьмут».       Именно такие мысли оказались в голове засыпающего Джови, перед тем, как его тело, уставшее от поездок, перелетов и прогулок, погрузилось в царство Морфея.       *       — И долго ты собираешься бегать туда-сюда, а, братик?       Высокая женская фигура даже сидя заграждала свет от уличного фонаря, не давая рассмотреть лицо, закрытое тенью синих волос. Приятный аромат лаванды и ванили был постоянным её спутником.       — Я...я не знаю, Беатрис. Мест в общежитии нет, отказывают даже клиники на Монтрей, а за квартиру платить нечем.       — Мда, однако постарался папенька. А ты говорил с господином Море?       — Он хочет взять отпуск. Предложил мне поехать к его знакомому, но...н-но       — Так, не нервничай. Давай вдох, выдох и говори.       — Я не знаю, как мне там одному       Официант принес счёт, не раздумывая положил его рядом с девушкой, за что был награжден её ангельской улыбкой, резко контрастирующей с фигурой бойца.       Люпен потянулся за кошельком, что лежал во внутреннем кармане пиджака, но звонкий смех остановил его. Рука сестры взяла его за руку, увела в сторону.       — Рано тебе ещё за меня расплачиваться, братик. Побереги лучше деньги для поездки.       — Н-но как я поеду в другую страну? Эт-это ведь...       — А ты так и хочешь выслушивать от нашего отца как все плохо? Ты так и хочешь продолжать работать на него? Хочешь оставаться жить в своей комнате? Пожалуйста, сказать мне больше нечего.       — Д-да, ты как всегда права.       Неловкое молчание повисло между ними. Даже работник заведения не решался подойти и забрать счет со стола.       — Я знаю как это сложно, бросить все и уехать. Но поверь, Люпен, лучше уж оставаться свободным, но голодным, чем сытым, но в золотой клетке...       *       Слегка потянувшись, Люпен, посмотрел на разливающиеся по комнате лучи солнца, что спокойно проходили через тонкие, почти что прозрачные белые занавески. С явным преимуществом выиграв борьбу с желанием продолжить находиться в кровати, он быстро встал, застелив кровать, надел тапочки с халатом и подошёл к окну.       Слепящий, отливающий золотом рассвет являлся из-за молодых высоток и пальм. Его лучи безостановочно, всепоглощающе захватывали в себя все, до чего они дотрагивались. Последствиями становились белые пятна ожогов на их тёмных телах.       Оставив помещение наполняться свежим воздухом, парень провёл утреннюю разминку.       Пожалуй, без чего не могло обойтись утро Джови, так это без кружечки кофе с легким завтраком, душа, и, конечно же, разминки. Во взрослой жизни, как оказалось, времени на тренировки категорически не хватает, в особенности у врачей. Дневные и ночные смены по восемь-двенадцать часов лишь подтверждали это. Однако такие жертвы были необходимы для поддержания своей атлетичной, худой фигуры.       Взяв вещи, иностранец забежал в ванную и быстро принял все утренние процедуры. Выйдя, мельком глянул на часы. До назначенного времени было ещё более часа, и даже при всём желании парень не смог бы опоздать.       Новым облачением Джови выбрал на себя заранее приготовленные шерстяные тёмно-синие, почти что чёрные брюки, белую классическую рубашку с длинными рукавами и подшитый под его фигуру фрак с укороченными резными фалдами с жилетом. Встав перед единственным в этом номере зеркалом, француз стал осматривать свой внешний вид, который не особо то ему и нравился. Призвав силы вращения себе на помощь, француз, легонько проходя пальцем по одежде, как валиком, убирал все складки, что были на ней после перелёта, впоследствии уводя силу вращения в пол. Закончив с этим, он потратил ещё несколько минут на то, чтобы как можно ровнее расположить чёрный галстук-бабочку и надеть золотисто-синие запонки.       – Надеюсь, я сделал всё правильно. По крайней мере, мама была бы рада, что я собрался сам, – улыбнувшись, иронично сказал Джови, доставая из внутреннего кармана пиджака небольшую, заранее приготовленную металлическую расчёску.       Смочив её зубья, парень убрал чёлку назад и зачесал волосы, придав своей прическе более официальный вид.        Напоследок, немного отойдя от зеркала, Джови полностью осмотрел себя на наличие недостатков в своём образ. Теперь же, когда недостатки были устранены, свой образ французу нравился в разы больше.        Элегантный кожаный дипломат и новенькие, ни разу не обутые чёрные туфли ждали своего часа в коробке под кроватью. Уже полностью собравшись, Люпен хотел было выйти из комнаты, но, резко остановившись, на несколько секунд задумался и почти сразу же пошёл за духами, что он также взял с собой. По всей комнате разнёсся лёгкий, ненавязчивый аромат ириса и лаванды с нотками кардамона.       Спустившись от закрытого номера по лестнице вниз, иностранец, не забыв надеть солнцезащитные очки, быстрым шагом направился к стойке регистрации, которая, как он надеялся, к этому времени была открыта. К его разочарованию, американские работники не так сильно спешили приходить на свои рабочие места. По крайней мере, они явно не собирались на работу к рассвету, что для француза было явным минусов. Не в силах изменить это обстоятельство, он, надеясь на свою удачу, отправился в город, рассчитывая уже там узнать о том, как добраться до места работы.       Выйдя за импровизированные ворота, первым делом он направился в то место, которое определённо работало круглые сутки – аптеку, примеченную им во время вчерашних прогулок по городу.       Не прошло и нескольких минут, как Джови почувствовал на себе знойные лучи солнца. Первое время он мог себе позволить сопротивляться им, причём даже достаточно эффективно. Однако, когда он почувствовал, что пот начинает проступать на верхние слои одежды, врачу пришлось расстегнуть пуговицы в надежде на то, что хоть так он будет меньше подвержен наступающей жаре.       Но как бы быстро он не двигался, бесцельная ходьба отнимала время. На улицах людей можно было пересчитать по пальцам. Это компенсировалось количеством машин, проносящихся по свободным полосам. Однако ни одни, ни другие не желали тратить своё время на разговор с иностранцем. В итоге ему всё же пришлось совершить путь по центральным улицам до фармацертии.        Молодая женщина в халате, сидевшая за выпуклым монитором, подняла свой взгляд на посетителя. В ту же секунду её руки забегали по столу, словно выискивая что-то. Люпен настороженно оглянулся, посмотрел, есть ли кто за ним, выдохнул.       — Доброе утро, — подойдя к кассе, поприветствовал он, — Прошу прощения, что отвлекаю Вас в столь раннее время. Я заблудился в городе, а мне срочно нужно попасть в одно место. Не могли бы вы помочь найти его?       Достав из бумажника записку, он протянул её по столу.       Посмотрев на запись, фармацевт вновь изменилась в лице, выражая удивление.        — Если Вам нужен самый короткий путь, то надо доехать до гостиницы Tokyo Hotel. От неё садитесь на 110 и доезжаете до аэропорта. С аэропорта на 8 маршрутке сможете добраться до медцентра.       — Ясно, — скрывая досаду, ответил француз, — а кого-то другого варианта нет?       — Если только на такси. Но отсюда только на попутных. Лучше пройтись к центру или университету. Там всегда стоят несколько машин.       Поблагодарив работницу, Люпен незамедлительно отправился по уже знакомым путям до университета Майами.       *       — Я уж думал, что в Лондоне пыль столбом, — стряхивая платочком налипшие на костюм инородные вещи, тихо подметил иностранец.       Уже с десяток минут француз стоял на остановке и ожидал, пока свободная жёлтая машина с фирменной шашечкой на крыше по близости остановится. Однако не одна из них даже не замедлилась перед Университетом. Не помогали даже активные сигналы рукой. Ко всему прочему, лучи солнца стали палить сильнее. Уже не спасали ни расстёгнутые пуговицы фрака, ни минерализованная вода из морозильной камеры ближайшего магазина, ни тень пластикового навеса.       «Господи, ну и жара. Так и спариться недолго... Обязательно надо будет сходить на пляж. А то ведь даже как-то стыдно, что в Майами, но не видел пляж».       Неожиданно резкий, близкий, освежающий поток ветра заставил парня взбодриться и активно вертеть головой в поисках его источника. Справа от себя он уловил движение автомобиля, мчащегося вперёд. Среди такого потока транспорта удивляться такому очень глупо, однако Люпена привлекла его яркая жёлтая раскраска и, что более важно – его пустующий салон.       — Да что за день сегодня такой неудачный? — спросил сам у себя Люпен, погнавшись за машиной и уже подчитывая время, на которое он опаздывает.       Со всех ног он помчался за автомобилем, хотя тот и не думал останавливаться. Не спасал и поток машин, который, как надеялся француз, немного придержит транспорт. Понимая, что просто так он не догонит такси, ушедшее от него на расстояние минимум нескольких десятков ярдов, парень, после непродолжительной погони, решил бросить это бесполезное занятие.       — И всё-таки надо было садиться на автобус. На сколько я тут ещё застряну?       Однако же разочаровываться ему было не долго. Ближайший светофор загорелся красным светом, остановив все машины на перекрёстке. Обрадовавшись такой удаче, Джови, стряхнув пот со лба, вновь предпринял попытку догнать его. За то время, пока проезжал транспорт с другой дороги, француз нагнал автомобиль и хотел было взяться за ручку, но движимый инерцией, чуть не упал. Благо, спас его фонарный столб, что был справа. Ухватившись за него, парень мысленно поблагодарил градостроителей за такое расположение освещения, после чего, поправив одежду, подошёл к такси.       — Доброе утро. Прошу прощения за столь неожиданное появление, но, пожалуйста, мне срочно нужно доехать до одного места, — попросил Люпен, смотря на удивлённое лицо молодого человека индийской внешности из приоткрывшегося стекла.       Его удивление не помешало дать положительный ответ, поэтому француз быстро открыл дверцу машины, стараясь не помять подол, сел в кабину и аккуратно закрыл за собой дверь. Услышав на ломанном английском вопрос о месте, куда ему надо, парень достал небольшую бумажку из кошелька и внимательно перечитал написанный адрес.       — Мне нужно в медицинский центр Bad Medicine, — медленно, по слогам сказал Джови, — Прошу, пожалуйста, можете меня доставить туда как можно быстрее.       Без лишних слов молодой человек, включив счётчик, переехал на другую сторону движения и повёз француза на северо-запад, где и находилось нужное ему место.        На удивление, дороги, хоть и были загружены, но не стояли так, как это бывало в его любимом Париже. Но даже этот факт не спасал француза от напряжения, которое с каждой минутой поездки всё нарастало. От него то ему и не удавалось ни перепроверить документы, ни ответить на главные вопросы, которые работодатель мог ему задать, ни, уж тем более просто немного расслабиться перед тем, как его судьба в этом городе будет решена.       *       По прошествии чуть больше получаса машина уже заворачивала на неширокую улицу, особенно по сравнению с теми, которыми ему доводилось увидеть во время поездки. Если бы не огромный, никак не меньше стадиона Hard Rock, современный комплекс зданий медцентра, то эта улица была бы совершенно неприметна даже на картах города. Однако же это не мешало располагаться на ней нескольким кафе, одно из которых и привлекло внимание Джови на подъезде к потенциальному месту работы.       От расспросов о качестве местного кофе, француз, как и ожидалось, толком не узнал ничего полезного. Пришлось полагаться на собственное чутье.       — Сколько-сколько? Сорок пять долларов? Да это ведь грабёж среди белого дня!       Люпену казалось, что парень за рулём нисколько не реагировал на его высказывания. А, скорее всего, так оно и было. Не убирая руку с руля, водитель пальцем указывал на электронное табло, отображавшее цену и расстояние, которое они проехали. Даже по примерным расчётам выходило, что за одну милю получалось никак не меньше полутора долларов. Однако поделать с этим иностранец ничего не мог.       Отдав ему купюры, француз, со сдержанным хлопком закрыв дверь, быстрым шагом направился в то место, где собирался подпитаться перед таким важным мероприятием. И хоть он и осознавал, что времени у него нет от слова совсем, но отнять у себя такой важный ритуал как утренний кофе не мог.       В этом маленьком, светлом помещении с высокими барными стульями, недлинными столиками, покрытыми лаком и стенами, украшением которых были разнообразные плакаты и знаки, как и всегда в утренние часы, было полно людей. Многие, судя по их резвому поведению, красноватым от бессонных ночей глазам и отсутствием каких-либо блюд, кроме кофе, были старшеклассниками из ближайшей школы, находившейся недалеко от пути следования Джови. Впрочем, заказ француза не отличался особой изысканностью – глясе с несколькими кубиками льда.       Отойдя от кассы, он сразу же решил утолить жажду и попробовать его. Поднеся стакан к губам, до него сразу же дошёл запах кофе из кофемашинки, наполовину смешанный с мороженным явно не лучшего качества. На вкус же оказалось ещё хуже. Такое количество сахара в молочном лакомстве и самом напитке заставило его невольно поморщится.       — Пожалуй, в следующий раз возьму просто со льдом.       Выходить на улицу, где царствовала жара, желания не было абсолютно никакого. Выбор Джови пал на одинокий столик возле стен с неоновой вывеской «Delicious», занимавшей всё пространство между ним и возможным собеседником. Впрочем, пока она не была включена, то ничем и не мешала. Зато это делали остальные вывески в кафе, которые, нагромождаясь друг на друга, создавали мешанину и рябили в глазах. Среди них очень трудно было найти настенные часы, которые, как оказалось, отличались от обычного своеобразного дизайна. Однако найдя их, сразу пришло чувство удовлетворения. Как оказалось, часы в его номере или не двигались вовсе, или отставали примерно на час.        Облегчённо выдохнув, иностранец, облокотившись на стену, достал из портфеля ещё одну бумагу, на этот раз расписанную его мелким, чуть наклонённым вправо, но аккуратным подчерком. Вместе с ним он достал и новенький карандаш, прямо из упаковки.       — «Добрый день, мистер Роуч, я Люпен Дж…». Нет, слишком уж вычурно. Он ведь и так знает, кто я.       Скрежет грифеля карандаша по бумаге. Зачёркивание старой записи. Новая строка.        — Так, а если. «Здравствуйте, доктор Роуч, рад знакомству...». Уже ближе, но всё равно не то.       Зачёркивание. Новая строка. И так до того самого момента, пока на листе не закончилось место. Впрочем, как и время на то, чтобы исправлять в своей речи что-то ещё. Выйдя из помещения, Джови выкинул в урну бумаги, вытер губы запасным платочком и, читая собственный текст, отправился к медицинскому центру.       *       — Mon Dieu, ну у вас и охрана. Доброе утро, я Люпен Джови. Пришёл на собеседование по личному приглашению мистера Роуча. Как я могу к нему попасть?       Подняв голову, одна из секретарш быстро посмотрела на лицо синеволосого парня, сверкающего обаятельной полуулыбкой, и сразу же что-то быстро начала набирать на компьютере. Попутно она же и попросила документ, удостоверяющий личность. Из всего списка, необходимого для приёма на работу, ближе всего был загранпаспорт, который он не без удивления, но предъявил. Несколько минут поисков по компьютерной базе так ни к чему и не привили, от чего молодой девушке пришлось звонить и узнавать о ситуации самостоятельно.       — Доктор Джейкоб Роуч сейчас свободен и ожидает вас в своём кабинете на четвертом этаже. Проходите к лифту прямо, поднимайтесь на этаж. Затем до упора направо, налево и прямо.       Поблагодарив секретаршу за информацию, парень, положив документы обратно в папку, двинулся прямо по ранее сказанному маршруту. Проходя мимо многочисленных палат и кабинетов с белоснежными дверями и синими табличками на них, где одинаковыми золотистыми печатными буквами было написано их предназначение, Люпено обратил внимание на пару особенностей.       В таком огромном здании, где только коридорных керамических плит хватило бы на две, а то и две с половиной больницы, не было очередей на приём к врачу. Абсолютно. Не один человек не сидел на близстоящих синих пуфиках. Более того, хоть на всех кабинетах и были таблички, часть из них совершенно пустовала, о чём свидетельствовало полное отсутствие звуков. Однако пациенты, медицинский и технический персонал вместе с немалочисленными охранниками создавали ощущение прямо противоположное незанятым местам.       Всё же его внимание переключилось на поиск достоинств, нежели таких ненужных, по крайней мере на данный момент, особенностей. Через пару минут француз, пройдя по свободным широким коридорам, добрался до портала лифта, закрытого толстыми дверьми. Нажав на кнопку, выпирающую из стены, покрытой светло-синей акриловой краской, через пару секунд двери раскрылись и впустили Джови в саму кабину. Даже обычный чистый лифт с небольшим зеркалом в задней части придавал огромнейший плюс к солидности этого места, не говоря о остальном.       Не больше, чем за минуту он добрался до нужного этажа. Выйдя из лифта, на него чуть было не наехала бригада медбратьев, что в своих одинаковых светло-синих костюмах оперативно везла лежачего пациента к другому, более широкому лифту, стоявшему неподалёку.       Спустя минуты ходьбы по длинным проходам, залитым солнцем из широких окон, Люпен добрался до нужного ему кабинета, хотя без помощи других людей он бы заблудился, как с ним обычно и бывало.        Подойдя к стеклянной матовой двери, парень не стал сразу заходить, а, как и положено человеку, желающему произвести на себя впечатление, решил немного подготовиться. Первым делом Джови привёл свою причёску и костюм в порядок. Затем дошло дело и до репетиции текста. Однако, набор слов в его голове не как не мог уложиться в полноценную мысль.       Вдох, выдох, новое прочтение. И вновь без толку. Отложил бумажку в кошелёк, вздохнул.       — Опять импровизировать. Ладно, Люпен, фортуна благословит смелых.       Набрав воздух полной грудью, француз решительно постучал в дверь. Бодрый, глухой бас, радушно приглашающий зайти, раздался по ту сторону. Люпен, плавно опустив ручку, вошёл в помещение.        Оказавшись в небольшом, но светлом помещении, иностранец сразу же про себя подметил простоту, но в то же время и вкус, с которым был обставлен кабинет. Небольшой кондиционер и несколько полок со всевозможными наградами и дипломами, светлый диван новой конструкции, рабочий стол, высокий книжный шкаф с кучей всевозможных папок различной ширины и горшки с растениями – это всё, что было у самого высокопоставленного человека в этом месте. Сам главврач стоял возле горшков, и, казалось, был полностью увлечён уходом за ними.       — Первый раз вижу драконово дерево в горшке. Сами культивировали? — рассматривая причудливый ствол, спросил Джови.       — Я вижу, Вы тоже увлекаетесь садоводством, — приоткрыв лёгкой улыбкой свои белоснежные зубы, ответил главврач, — Да, сам. Они – моя вторая гордость после медицинского центра.       Убрав садовнические инструменты в сторону, мужчина, сняв садоводческий фартук и вытерев руки об полотенце, лежавшее рядом с горшком, протянул руку.       — Доктор Джейкоб Спенсер Роуч, глава медицинского центра «Bad Medicine». Рад личному знакомству с Вами.       — Люпен Джови, взаимно признателен Вам за знакомство.       Подойдя к белоснежному столу, на котором, кроме как монитора компьютера, рабочего стационарного телефона и небольшой семейной фотографии в рамке ничего не было, Люпен, аккуратно сев на заранее поставленный светлый офисный стул, придвинул его к столу так, чтобы ничего не загораживало собеседника.       Джейкоб был афроамериканцем достаточно крупного телосложения, которому Джови на вид дал чуть больше сорока пяти. С первого взгляда он показался французу человеком строгим, но добродушным, чем и располагал к себе.       — Прошу прощения, что встретил Вас в таком виде. Я думал, у меня хватит времени до встречи с Вами. И так, благодарю, что Вы приехали по моему приглашению на работу. Медицинскому центру нужны такие работники как Вы.       — Спасибо, мистер Роуч, — поклонившись головой, ответил Джови, — Однако Вам нужно благодарить господина Моро. Именно он рассказал о Вас и Вашей клинике и посоветовал мне перейти к Вам.       — Я обязательно отдам ему должное. Кстати, как он поживает? — с неподдельным интересом поинтересовался Джейкоб.       — Живее всех живых. Правда, господин Моро недавно стал прихрамывать на одну ногу, начал ходить с тростью. А так он до сих пор практику ведёт, ещё и выступает с еженедельными лекциями.       — Таким людям при жизни надо памятник ставить. Одно только, что по документам почти век прожил, а так всем нам фору даст. Однако же, давайте перейдём к делу. Господин Моро рекомендовал Вас, но, сами понимаете, я должен знать, что за человек у меня работает. Я могу взглянуть на Ваш диплом?       — Да, конечно, прошу, — ответил француз, передавая из портфеля папку со всеми важными документами.       Главврач открыл внутренний ящичек стола, достал коричневый футляр и разместил окуляры на глаза. Через тонкие золотые дужки его очков пробивался энергичный мягкий взгляд тёмно-карих глаз, которые были полной противоположностью тяжелому, морщинистому лицу с бульдожьими щеками. В коротких волосах врача, подстриженных под машинку, местами проглядывали седые пряди, как, впрочем, и в его густых бровях. Через выглаженный медицинский халат виднелась новенькая белая рубашка и светло-синий галстук, который пытался выдержать напор его бычьей, жилистой шеи.       Присмотревшись, помимо обручального кольца, Люпен заметил на руке Роуча, на уровне запястья, часть какой-то неразличимой черноты, что едва показывалась из под халата.       — Как я вижу, Вы достаточно квалифицированный специалист, мистер Джови, — после долгой тишины сказал врач, — Обучение в элитной гимназии, окончание Сорбонны, участие в научной деятельности, рекомендации от ректора и господина Моро. И всё на высшем уровне.       — Кроме философии, — самокритично подчеркнул француз, — Я слабо разбирался в ней.       — Однако же и мы лечим тело, а не душу. Но, я надеюсь, Вы понимаете, мистер Джови, что даже с такими рекомендациями я не могу сразу взять Вас на полноценную ставку. Как руководитель клиники я должен знать, как Вы работаете.       — Конечно понимаю, — спокойно ответил иностранец, — Я надеюсь, мне не придётся вновь подтверждать диплом?       — Об этом можете не беспокоиться. Европейские университеты такого уровня в нашей стране почётны, особенно из Франции.       — Мистер Моро меня предупредил об этом. Сколько будет проходить мой испытательный срок?       — В зависимости от Вашей работы. Первую половину месяца Вы будете проводить операции совместно со мной, вторую – самостоятельно, но под моим наблюдением. Затем контрольный приём пациента и проведение плановой операции. Если за Вами не будет замечено значительных или дисциплинарных взысканий, то Вы попадаете в штат сотрудников на полную ставку.       Нельзя было сказать, что Люпену это понравилось, однако лучших вариантов работы у него не было. А если быть ещё более правдивым, то вариантов, кроме этого, как и времени на рассмотрение других, вообще не было.       — Надеюсь, я буду соответствовать вашим ожиданиям — добродушно приподняв уголки рта, ответил француз.       Утвердительно кивнув, работодатель продолжил стандартную процедуру принятия на работу, которая заняла с час времени. Страхи Люпена оказались полностью безосновательны, ведь по остальным параметрам он также подходил, и, более того, даже все документы, составленные не без помощи наставника, оказались правильными.       — Мистер Джови, позволите один личный вопрос? — в заключении всего диалога спросил главврач, — По какой причине вы выбрали именно медицинский центр в Америке, а не во Франции или Европе, который Вам, несомненно, ближе?       Люпен увёл глаза в сторону. Пожалуй, это был один из тех вопросов, которые и заставляли его так переживать. Однако же ничего другого, кроме как ответить, ему и не оставалось, ведь отказаться или, что ещё хуже, промолчать, было бы верхом неуважения.       — Мистер Роуч, — не поднимая взгляда, ответил он, — Не сочтите мой ответ за грубость, но это личное. Просто в моей семье есть... некоторые проблемы. Многократно приношу извинения.       — Прискорбно, однако требовать ответа от Вас я не могу. У всех нас есть то, о чём не каждому расскажешь.       Джови показалось, будто голос главврача на мгновение дрогнул, а живой огонёк в глазах погас, но тут же вновь Джейкоб, словно ничего и не было, продолжил речь.       — И всё же, все документные формальности подошли к концу. Поздравляю Вас со вступлением в наши ряды.       В лучших традициях европейского этикета, трудовой договор был подкреплён рукопожатием. Пожав протянутую ему с грацией мясистую, далеко не изящную, но мягкую руку, на лицо француза непроизвольно пробралась добродушная улыбка. Улыбка, посвящённая судьбе, которую он благодарил за то, что она позволила быть здесь.        Забрав часть документов обратно, он, как и было обговорено во время заполнения бумаг, вместе со Спенсером направился в небольшую экскурсию по больнице, где ему предстояло работать.       Выйдя из кабинета раньше своего работодателя, Джови, рывком отойдя в сторону от двери, сделал глубокий вдох. Для успокоения он повторил несколько элементов дыхательной гимнастики. Сердце чуть ли не ломало грудную клетку, выпрыгивая из неё от радости.       — Получилось, Господи, получилось, — шёпотом приговаривал он, — Спасибо тебе.       Когда же и сам глава медицинского центра вышел из своего кабинета, новоиспечённый сотрудник, поправив причёску и костюм, незамедлительно, как ни в чём не бывало, подошёл к нему.       При ближайшем рассмотрении медицинский центр оказался чуднее, чем был на первый взгляд. Здание было разделено на несколько секторов, каждый из которых отвечал за свою сферу. В медицинском центре был блок стационарных больных, личного приёма, «рабочих» кабинетов и специальное отделение для персонала. Каждый из пяти этажей был обустроен настолько хорошо, что Люпен некоторое время думал, что это лишь декорации для какого-нибудь сериала про докторов. В какое бы отделение с пациентами они не зашли, всё буквально дышало новизной. Не то что оборудование, даже такие обыденные вещи, как комнатные градусники или держатели для полотенец, были словно только куплены и установлены. Как и везде в этом медицинском центре были как обычные палаты, так и VIP. Последние, в свою очередь, отличались лишь меньшими размерами, единичными койками, да большим количеством встроенных услуг. Самое главное, что сами пациенты, находившиеся в таких приятных и просторных палатах, не испытывали никакой нужды.       Но его удивление на этом не закончилось. Когда Роуч прошёлся с ним в ту часть здания, где работала «кухня» медцентра, то Люпен был окончательно поражён всем, чем можно. Оборудование, за которым работали специалисты, инструменты, интерьер и их одежда – всё выглядело на уровне никак не хуже, чем в тех клиниках Парижа, в которых ему доводилось работать. К сожалению, Люпену не удалось увидеть медиков за их работой, ведь Джейкоб, как и полагалось, показывал только те помещения, которые были свободны от приёма. Но, проходя мимо многочисленных рабочих, лица которых не выражали недовольства, в отличие от работников других медицинских учреждений, в голову француза начали закрадываться сомнения по поводу реальности того, что ему показывают.       Последним ударом стала для него святая святых всех врачебных отделений – ординаторская. Так как штат только врачей и хирургов, по словам Джейкоба, составлял более ста человек, то и таких помещений требовалось несколько. Как человек, работающий за хирургическим столом, Джови был в отделении, находившемся в распоряжении хирургов и анестезиологов различных направлений. Помещение от прочих отличалось каким-то особым уютом и вкраплениями коллективного творчества, которое, хоть и было в других отделениях, но не так сильно выделялось.        Тут и там, среди немногочисленных полочек, стояли сувенирные тарелочки, статуэтки и другие мелкие предметы, привезённые из различных мест отдыха. На главной стене, помимо негатоскопа, многочисленных планов, заметок и другой медицинской документации, Люпен заметил какую-то детскую зарисовку с бригадой врачей и больным, выполненную неумелыми мазками акварели.       Но, к сожалению, здесь Люпен провёл меньше всего времени. Через несколько минут после того, как они зашли в помещение отдыха, в него вихрем забежала одна из многочисленных медсестёр. Суть их короткого разговора он уловил буквально с первых секунд и, не дожидаясь приглашения Роуча, подошёл к входной двери. Сам глава медицинской клиники в силу своего телосложения поднялся с немного потертого кожаного кресла, не так быстро. Уважительным жестом Джейкоб попросил выйти Люпена и медсестру из помещения, в котором они находили. Оставшись стоять перед дверью, наставник, пропустив девушку, быстро обратился к Джови:       — Прошу прощения, но меня вызвали на неотложный случай. Буду ждать вас завтра в этом помещении на планёрке в 7:30.       В знак уважения пожав протянутую ему руку, француз попрощался со Спенсером, который вместе с медсестрой очень спешно удалился к грузовому лифту.       Оставшись один, Люпен, за неимением других вариантов, самостоятельно направился к выходу. Конечно, он мог также дойти до лифта, нажать на кнопку и оказаться на первом этаже, но делать этого не стал. В его голове до сих пор не укладывался факт того, насколько же это место хорошо, потому он и решил это проверить сам, не привлекая внимания обществом главврача.       — Мистер, прошу, секундочку, подождите.       Нежный женский голос, смешиваясь с топотом туфелек, окликнул Люпена. Как и положено интеллектуалу, он остановился, повернулся и обомлел.       Если бы Леонардо Да Винчи был знаком с этой девушкой, то можно быть уверенным, что он отказался от любой суммы, предложенной за портрет Моны Лизы, чтобы изобразить эту медсестру. С первого взгляда женщина завораживала собой. Длинные изящные ноги, прикрытые строгой юбкой-карандашом. Она переходила в такое же строгое, но простое платье, подчеркивающее её утончённую фигуру. Спадающие из-под белого чепчика густые каштановые волосы при беге то и дело закрывали её привлекательное смуглое лицо, словно создавая какую-то вуаль.       — Ох, прошу прощения, что задержала Вас, — стараясь отдышаться, ответила девушка, — Я Алехандра, доктор Роуч попросил меня проводить Вас до выхода.       — А, д-да… Люпен. Благодарю, н-но я и сам могу добраться до выхода.       — Прошу, не отказывайтесь. Всё-таки, мне за это платят.       Против её обворожительной улыбки француз был полностью бессилен, отчего без раздумий согласился на такой эскорт.       До первого этажа с таким сопровождением он добрался достаточно быстро. Однако же, когда Алехандра повернула в сторону ресепшена, только тогда Джови осознал, что толком ничего и не выяснил ни о самой больнице, ни о тех, кто тут работает.       — В-вы тут давно работаете? — собравшись с мыслями, поинтересовался француз       — Дайте-ка подумать… Да, где-то около двух лет.       — И Вас тоже на работу нанимал мистер Роуч?       — Роуч? А, да, именно он. Сначала лично проводил собеседование, а потом передал отделу кадров.       — Он так пристрастен ко всем делам, что относятся к медицинскому центру?       — Я бы даже сказала, что слишком. Не знаю, как с другими отделениями, но в нашем очень даже. Раз в неделю постоянно спрашивает у нашего главного, что у нас, да как, в каком состоянии каждая из работниц. Иногда и с нами общается, но всё же реже, чем с другими врачами.       — Наверное, он очень дорожит каждым своим сотрудником?       — Как Вам правильнее сказать… Если у Вас есть свободная минутка, можете пройти за мной?       Пожалуй, даже если бы у Люпена был горящий билет на единственный в сутки поезд, то он бы не отказался пойти с этой девушкой куда-то.       Уже на выходе из помещения парень был окликнут той самой секретаршей, узнававшей о цели его прихода. Подойдя к стойке ресепшена, ему, как новому сотруднику, был вручён именной бейдж с магнитным пропуском, из-за отсутствия которого у него на входе были проблемы.       Открыв дверь навстречу просторной улице, Люпен сразу стал искать взглядом. Она была невдалеке, около клумбы с растениями, высаженными украшением среди каменно-бетонных застроек.       — Год назад у нас их не было, — аккуратно поглаживая цветки, сказала девушка, — Весь персонал посовещался и предложил администрации эту идею. Роуч и остальные поддержали её, расспросили о планах, выделили деньги и посадили.       Наклонившись поближе, француз также стал рассматривать цветы. По пути в здание он и не обратил внимание на их красоту, благо, теперь мог насладиться ей сполна. В особенности же внимание привлекли нежно-голубого цвета незабудки. Даже среди других бутонов они выделялись необычайной красотой, будто были нарисованы.       — Очень красиво. Ещё и прижились достаточно быстро.       — Д-да... особый сорт. Они ещё очень интересно пахнут. Не хотите попробовать?       Люпен уловил на себе странные взгляды людей, что проходили рядом. Как и подобает человеку его положения, он бы встал, отряхнул одежду и попрощался с девушкой. Но против её обворожительной улыбки француз был полностью бессилен.       Цветы и вправду имели достаточно необычный, но приятный запах. Водянистые нотки сменились резким цветочным запахом, долго не отпускающим его.       — И вправду чудесный аромат, — заключил иностранец, встав на ноги, — Благодарю, что сопроводили меня. До свидания.       Истинно театральный, но от того не менее эффектный поклон последовал в сторону Алехандры, чем вызывал её звонкий смех.       — Мы ещё много раз увидимся, — с неизменной улыбкой ответила она.       Достав свои очки, парень повернул за угол, несколько грустно вздохнул и направился к ближайшей остановке. На подходе к ней он заметил машину такси, которая, судя по всему, ждала очередного клиента. Чтобы не повторить судьбу первой поездки, Люпен быстрым шагом направился к автомобилю. Подойдя к нему, иностранец аккуратно забрался в салон, стараясь не помять одежду.       — В главное отделение банка Gimme Shelter. Но перед этим в какое-нибудь хорошее кафе, пожалуйста.