Жемчужина из пепла

Это, скорее даже "бонусная глава" о недопонимании и важности искренности в отношениях. Почему-то захотелось добавить это в фанф Пять лет спустя. К зданию самой крупной в Сеуле связной компании подъехал черный BMW. Из машины вышел водитель и, открыв пассажирскую дверь, помог выбраться из авто молодому человеку в стильном черном костюме и больших черных очках. Неподалеку послышались вспышки фотокамер, но никто не обратил на них внимания. Парень продолжал улыбаться, о чем-то разговаривая с водителем по дороге к знакомым стеклянным дверям. Даже на сталкерских фото он не позволит себе выглядеть плохо. Проводив молодого человека до дверей, водитель сел в машину и скрылся в направлении района Каннамгу. Там, за стеклянными дверями за последние пять лет многое изменилось. В частности отношение. Теперь никто не смотрел на него, как на идиота, наоборот, все уважительно улыбались и здоровались, хотя он знал, что за этим скрывается обыкновенная человеческая зависть. В такие моменты он невольно испытывал не менее греховное чувство гордости. За то, что добился этого сам. За то, что это ЕГО жизнь, не купленная за чьи-нибудь деньги. Лифт остановился на третьем этаже. В светлой только что отремонтированной приемной сидела миловидная секретарша и устало перебирала какие-то бумаги. - Доброе утро, Лан Рин, - улыбнулся Хичоль. – Господин Чонсу у себя? - Да, я ему сейчас... – покраснев, как рак, девушка схватилась за телефонную трубку, но Хичоль внезапно остановил ее руку. - Не нужно, - тихо произнес Хичоль, хищно улыбнувшись, и как бы невзначай погладив девушку по запястью. Бедняжка принялась судорожно искать платочек, чтобы остановить подступающую к носу кровь, а Хичоль медленно подошел к двери и, тихонько постучав, вошел. Послышался щелчок замка с той стороны. Чонсу, до этого сидящий спиной к двери, резко крутанулся в своем кресле, поворачиваясь к вошедшему. Хичоль снял очки и, положив их в карман пиджака, скинул его на кресло. Пальцы стали быстро расстегивать пуговицы на белоснежной рубашке, обнажая накачанную грудь. Дойдя до массивного рабочего стола, Хи аккуратно присел на краешек. Одним движением все папки, бумаги и прочая канцелярская мишура была сметена со стола. Хичоль растянулся на холодном столе, осыпаемый короткими ненасытными поцелуями. - Скучал? – Итук навис над распаленным Хи, расстегивая свою рубашку. - Очень, прошептал Хичоль в губы любимого. – Япония, оказывается, так далеко... – с наигранным сожалением произнес Хичоль. Дорожка влажных жадных поцелуев побежала вниз, к ремню. Звякнул пряжка. В это время нежный горячий язык нырнул во впадинку пупка. Хичоль запрокинул голову и принялся тихонько стонать, подстрекая своего парня на самый горячий секс на рабочем месте, какой у них только мог быть. Пальцы проскользнули под резинку трусов то нежно лаская, то с силой сжимая еще не возбужденную плоть. Чужое дыхание так приятно щекотало чувствительную кожу, но только язык Чонсу коснулся еще не оголенной головки, Хичоль схватил его за волосы: - Оставь это до спальни, - прошипел он. - Конечно, - покорно ответил Итук, как-то по-вампирски ухмыляясь и доставая из ящика стола небольшой тюбик со смазкой. - Ммм, апельсиновая, - улыбнулся Хичоль, вдыхая приятный свежий аромат. Внезапно выражение его лица изменилось на «очень недовольное», Хи резко сдвинул ноги, сажав руку Чонсу между коленей. Итук в недоумении посмотрел на своего любовника. – Ты же знаешь, что моя любимая – с зеленым чаем, - заявил Хичоль, для вида даже сложив руки на груди. - Но Чолли! – возмутился Чонсу. «В очень подходящий момент он вдруг вспомнил, что ему, видите ли, больше нравится с зеленым чаем!» - Я тебе не Чолли, - огрызнулся Хичоль. – Ай-ай-ай, - покачав головой, Хи лукаво улыбнулся и, вытянув ногу, еще сильнее сжав при этом колени, принялся дразнить пальчиками выпирающий из брюк член Итука. - Ссс... – прошипел Чонсу, зажмуривая глаза. – Хичоль... прошу... - Плохо просишь, - сказал Хичоль, надавливая ногой на пах еще сильнее. - Пожалуйста, - Чонсу наклонился для поцелуя, но к его губам тут же прижался хрупкий пальчик Хичоля. - Хватит меня мусолить, - проговорил Хичоль, отталкивая его от себя. – Бери, пока дают. Хи освободил затекшую ладонь Итука от своих коленей и позволил старшему прикоснуться к его заветной дырочке. Хи почувствовал, как задергался живот от этого приятного ощущения «порхающих бабочек», когда сразу два пальца резко вошли внутрь. Чонсу удалось сорвать с пухлых губ несколько сладких тягучих поцелуев. Пальцы Хи запутались в его волосах. - М... хватит, - прошептал Хичоль в губы Чонсу. На щеках младшего играл чуть заметный румянец возбуждения. - Чолли, - Чонсу убрал с лица Хи прядки волос. – Я люблю тебя, - шепот в самое ухо. - Ты каждый раз это говоришь, - ухмыльнулся Хи, обводя пальцем профиль Чонсу. – Психологи говорят... мммф... – Хичоль резко напрягся и вцепился в стол, когда орган Чонсу начал медленно входить в него. - Что говорят? аммм... – Итук резко толкнулся вперед. Надо сказать, их забавляло разговаривать о всяких глупостях во время секса. Это немного отвлекало Хичоля от боли, которую он неизбежно испытывал, ввиду узости своего отверстия и довольно внушительных размеров Чонсу, а Итука, скорее, возбуждало. - Что это вредно, - ответил Хичоль, обвивая руками напряженную шею. – Ай, - парень стиснул зубы, терпя боль. Он уже привык, хотя порой она была просто невыносимой. У Хичоля неделю не было секса из-за недавней поездки в Японию, а этого срока было вполне достаточно, чтобы «отвыкнуть»... - И почему же? – видя, как искажается от боли лицо любимого, Чонсу добавил еще немного смазки. - Не знаю, - выдохнул Хичоль. – Лично мне нравится... Ай! – всхлипнул Хичоль, впиваясь ногтями в шею Чонсу. - Потерпи, - одними губами прошептал Итук. Чонсу с силой вбивался в тело Хи, пока младший кроил его спину острыми ногтями. Тяжелый стол под ними, который обычно было с места не сдвинуть, ходил ходуном, от стонов и криков Хичоля в кабинете трещали стекла. В момент оргазма, Чонсу показалось, что вокруг все замерло и только растрепанный и вспотевший Хи тихонько постанывает под ним, размазывая по его спине свежую кровь. - Пак Чонсу, слезь с меня, - раздраженно проговорил Хичоль, дергаясь в сторону. Одевшись, Хичоль принялся обрабатывать спину Чонсу влажными салфетками. - Ау, - Чонсу зажмурился. - Прости, - Хичоль нежно чмокнул его в щеку. – Но мне тоже было больно! - Знаю, - буркнул Чонсу. - А вообще-то, я к тебе вот зачем пришел! – «вспомнив» о цели своего визита, Хичоль взял с кресла сумку и, вытащив оттуда выпуск известного глянцевого издания в Японии, положил журнал на пустой стол перед Итуком. На обложке красовалась фотография обнаженного Хичоля со спины. - Это... это что? – Чонсу, не моргая, смотрел на откровенную фотографию. – Вот чем ты в Японии занимался... – Итук строго посмотрел на Хи. - Ничем «таким» я там не занимался, - обиженно ответил Хичоль. – Если тебе не нравится... - Я звоню в редакцию! – вскричал Чонсу, хватаясь за телефон. - Эй! – возмутился Хи, хватая Чонсу за руки. – Ты не посмеешь! - Я не буду это терпеть!!! В кабинете на минуту повисла пауза. Ошарашенный Хичоль в шоке даже отпустил Итука. - Я... думал, тебе понравится... – пробормотал Хичоль. - Как ЭТО может понравиться?! – воскликнул Чонсу. – Я думал, с этим покончено! - С... чем? – не понял Хичоль. - С блядством, вот с чем! Внутри Хичоль что-то оборвалось. Что-то очень туго натянутое, иначе не было бы так больно. Итук часто фотографировал Хичоля голым в постели, а когда Хи предложили сняться в обнаженном виде, он даже не подумал, что все так обернется. Чонсу никогда не контролировал его деятельность в модельном агентстве, хотя в последние дни вел себя, по меньшей мере, странно: постоянно названивал ему и в агентство, выспрашивал все до мелочей, Хичолю даже хотелось уже просто задать вопрос: «Что происходит?», но он почему-то не решался. Да и времени на выяснение отношений почти что нет... Хи просто не хотелось портить эти самые отношения, но раз уж Чонсу сам сделал этот «первый шаг»... - Ты... – прошептал Хичоль, борясь с подступающими слезами. – Ты идиот, - выдохнул он и, забрав пиджак и сумку, вылетел из кабинета директора, даже не взглянув на бедную секретаршу, вынужденную еще минуть десять назад слушать его «симфонии» и течь, что называется, с обеих сторон. Кое-как добравшись до дома, Хичоль закрылся в своей комнате в новом роскошном пентхаусе, куда они не так давно переехали. - Брр... – прорычал он, стягивая с себя костюм и хватая со спинки стула короткий шелковый халат. – Бесит меня... Бесит! Бесит! Бесит! Но продолжительные депрессии и страдания – это не про Ким Хичоля. Уже через час бесцельного метания по всему дому, разбитой вазы и рамки с фотографией Чонсу, что стояла у Хи на прикроватном столике, молодой человек вполне успокоился и, развалившись на кровати со своим любимым «чтивом» – собственным портфолио, принялся вовсю хрумкать картофельными чипсами, которые Итук так усердно от него прятал. Хичоль, хоть и был неверующим, но подозревал о существовании греха самолюбования, но ничего не мог с собой поделать. Рассматривание собственных сделанных профессионалом фотографий не только его успокаивало, но и приносило некое моральное удовлетворение. Любуясь своей последней работой в Японии, Хичоль невольно подумал, что Чонсу могло не понравиться в нем обнаженном. Или это был просто обыкновенный «заскок»? Устал на работе? Не стоило ему так резко это подсовывать... К тому же, после секса он всегда такой... темного раздражительный. «Потому что знает, что причиняет мне боль?.. Нужно почаще себя растягивать... – Хичоль мусолил во рту чипс. – Поговорим, когда придет...» Альбом непозволительно быстро закончился. Тогда Хи достал из ящичка прикроватного столика красивые дизайнерские очки в тонкой золотой оправе и, аккуратно надев их, выудил с книжной полки любимый детектив. Время за книгой понеслось со скоростью света. Минут сорок Хи успел подремать, что было роскошью для его профессии. Хичоль не успел даже заметить, как спустились сумерки, пришлось лезть включать лампу. Приятный желтый свет, любимая книга – все это вновь стало нагонять сон, Хи приспустил подушку и закрыл глаза. Сквозь легкую сладкую дрему, Хи услышал, как кто-то шеброшится внизу, поднимается по лестнице и тихонько приоткрывает дверь его «Королевства грез», как Хичоль величал свою комнату, отделанную, словно покои принцессы – в светло-розовых и салатовых тонах, украшенную цветами и разными сувенирами. Хичоль быстро закрыл глаза, притворяясь спящим. Совсем рядом послышались тихие шаги, кто-то присел на кровать. Узнав любимый запах, Хичоль даже улыбнулся «во сне». Чонсу осторожно стянул с него очки и вытащил из рук книгу. Теплые пальцы стали нежно гладить по голове. Хичоль сделал вид, что просыпается и зевнул. Итук сверху смотрел на него виноватыми глазами. - Я уснул? – спросил Хичоль, садясь на постели. - Да...кажется, - ответил Чонсу. – Я... - М? – Хичоль повернулся к нему в предвкушении бурных извинений. - Я хотел извиниться... – пробормотал он, сминая пиджак в руках. - Вселенская Звезда вас внимательно слушает, - Хичоль сел «по-турецки». - Эта фотография... она... - М? – Хичоль посмотрел туда же, куда упал взгляд Чонсу. Открытый альбом. На «самом интересном месте». Чонсу медленно перелестнул несколько страниц. - Она потрясающая! – выдал Чонсу. – Они все... просто невероятные... – Итук положил альбом на колени. - Тогда в чем проблема? – с изумлением в голосе поинтересовался Хичоль. - Просто... я подумал... – замялся Чонсу. - Я тебя слушаю, - сухо сказал Хичоль. - Что кто-то может увидеть тебя... - Голым? – усмехнулся Хи. - Ну да и... - Тебя именно это вывело, да?! Только то, что весь мир будет любоваться моей попой?! - Нет... - А что тогда? – удивился Хичоль. Неужели дело не в «ревности к каждому столбу»? - Что кто-то из студии может увидеть тебя и... причинить тебе вред, - смущенно сказал Чонсу, опустив глаза. - Что? – переспросил Хичоль. - А ты не понял? – горько произнес Итук. - Нет, я... - Тебя могли запросто изнасиловать, вот что! – воскликнул Чонсу. - Ты... об этом? – пробормотал Хичоль, глядя на свои коленки. «Он волновался обо мне?! – подумал Хи. – Просто волновался?! Ой, как-то стремно получается...» - Да, об этом! - На площадке со мной были только фотограф и ассистент... - А этого мало?! - За дверьми был мой охранник, я в любой момент мог позвать на помощь... если что, - Хичоль совсем перешел на шепот. Стыд? Вселенской Звезде стыдно?! Неужели... Хи, покраснев, прикусил нижнюю губу. - Ну... значит, ты меня прощаешь? – улыбнулся Чонсу, слегка приобнимая своего парня за плечи. - Это ты... то есть это я... должен... извиниться, - сказал Хичоль, поднимая голову. - Наверное, - согласился Чонсу. - ЧТО?! – взвизгнул Хичоль. - Ничего-ничего, - усмехнулся Итук. – Пойдем выпьем чаю, - он встал с кровати, увлекая за собой Хи. - Кофе, - возразил Хичоль, набрасывая поверх шелкового длинный теплый махровый халат. - На ночь?! - Мне не привыкать, - бросил Хичоль. – А кофе все равно хочется! - Пойдем, я смотрю, ты тут уже поужинал? – Чонсу поднял с кровати пустой пакет из-под чипсов и с укором посмотрел на Хичоля. - Ммм... Ну да, - Хи смущенно заулыбался, выходя из комнаты. - Отрастишь ведь! – Чонсу отвесил Хичолю звонкий шлепок. - Ай! – взвизгнул Хичоль и побежал вниз по лестнице. Чонсу услышал громкий переливистый смех. Пожалуй, самое редкое и самое волшебное явление в их с Хичолем жизни. Младший крайне редко смеялся. А если смеялся, то это означало одно – что все в порядке и проблемы далеко позади. Хотя, конечно, они всегда новые появляются. Но ведь можно хоть изредка и забивать на них и проводить время рядом с тем, кого по-настоящему любишь. «Недопонимание всегда преследует двух людей, чувствующих привязанность и нежность друг к другу. Оно, как болезнь – поражает, а потом еще и зудит... Но я открыл для себя самое просто лекарство от недопонимая – прощение. Просите друг у друга прощения даже за самые пустяки, но главное, что бы оно было взаимным и искренним. И тогда легко будет избавиться от недопонимания. Но что еще важнее – научитесь просить прощение. Почему-то обычно это тяжело, хотя потом становится так легко...»