***
Джерарду было очень плохо. Практически всё оставшееся время, пока Фрэнк и Миранда праздновали с друзьями, он провёл в обнимку с унитазом, его сильно рвало, и, вдобавок, на душе было невыносимо тяжело. Парень немного протрезвел и уже тысячу раз успел проклясть себя за своё поведение с Фрэнком. Где вообще были его мозги, когда он полез расстёгивать брюки мужчины? Неужели он надеялся, что тот его не оттолкнёт? Джерард посмотрел на часы. Половина второго ночи. Может Фрэнк ещё не спит? Надо поговорить…надо извиниться. На ещё не совсем трезвую голову эта бредовая мысль показалось отличной идеей, и Джи, по-прежнему чувствуя головокружение, шатаясь, побрёл в спальню Миранды и Фрэнка, почему-то рассчитывая увидеть там его одного. Джерард, кое-как, держась за стены, доковылял до комнаты и чуть-чуть приоткрыл дверь, не решаясь войти внутрь, будто чувствуя, что ему этого делать не нужно. Он услышал какие-то странные звуки и всё-таки зашёл в спальню. Было темно, только тусклый свет ночника озарял две фигуры, которые пока что не замечали Джерарда. Парень попытался сфокусировать взгляд и когда ему это удалось, сильно пожалел. Было очевидно, что Миранда и её муж занимаются сексом. — Блять… — тихо выругался Джерард, глядя на то, как обнажённый Фрэнк мгновенно вскакивает с его сестры и прикрывается одеялом. — Джи? Что случилось? — ошарашенно спросила Миранда, натягивая одеяло по самую шею, — ты мог бы постучаться, боже… Фрэнк попытался что-то сказать, но Джерард уже ничего не слышал. Он не понимал, почему по-прежнему стоит здесь, почему не ушёл сразу же, как увидел, что тут происходит. Парень будто оглох, всё вокруг перестало существовать, всё поплыло перед глазами и колени подкосились. Джерард быстро открыл дверь и на ватных ногах выскочил в коридор, ощущая, как из глаз сильным потоком хлынули слёзы. — Милый, что с Джерардом?! Что случилось? Я пойду за ним…— произнесла Миранда, вставая с постели. — Стой, не нужно, — сказал Фрэнк, дотронувшись до руки жены, которая уже начала одеваться. — Я сам.***
Фрэнк очень испугался за Джерарда, он боялся, что в таком состоянии тот может что-нибудь с собой сделать. Учитывая его проблемы с психикой, которые сейчас усугублялись воздействием алкоголя, и тем, что он только что увидел… Мужчина уже несколько минут стоял под его комнатой и уговаривал открыть дверь, но Джерард молчал. Страх возрастал с каждой секундой. — Джи! Открой, блять, дверь, иначе я её выломаю! Я не шучу! Послышались шаги. Фрэнк с облегчением выдохнул, когда увидел живого-здорового, но заплаканного Джерарда с искусанными губами и растрёпанными волосами. — Что тебе нужно? — грубо спросил Джи, вытирая лицо рукавом кофты, — извини, я помешал, вы не кончили. Миранда ждёт. — Прекрати так со мной разговаривать, я тебе ничем не обязан. По-моему, ты забываешься. Мы с Мирандой не собираемся перед тобой отчитываться или спрашивать разрешения, когда и чем нам заниматься в собственном доме. Что тебе понадобилось в нашей спальне? Ты вообще ничего не соображаешь?! — Ненавижу вас. Убирайся из моей комнаты! Я завтра же съеду. Не могу больше тут находиться. — И где ты будешь жить? Бомжевать под мостом? Не неси ерунды. Джерард, несмотря на своё состояние (он по-прежнему еле стоял на ногах) попытался вытолкать мужчину за дверь, но сильные татуированные руки перехватили его запястья и толкнули на кровать. Из груди вырвался изумлённый полувздох, и сердце быстро забилось где-то в горле. Ужасная мысль о грубом сексе с Фрэнком — прямо сейчас — промелькнула в подсознании. — Накажешь меня? — закусив и без того раскрасневшуюся губу, поинтересовался Джерард, пытаясь соблазнительно вытянуться на постели. Фрэнк почувствовал, как к щекам прилила кровь и в висках застучало. Да что этот мальчишка себе позволяет?! — Так мечтаю… — продолжал Джерард, воспользовавшись замешательством мужчины, — целоваться с тобой и заниматься любовью всю ночь. Я даже готов закрыть глаза на то, что несколько минут назад ты ебал мою сестру… — Заткнись сейчас же! Ложись спать, а завтра, как придёшь в себя, мы идём к психотерапевту! Спокойной ночи! Фрэнк вылетел из комнаты, хлопнув дверью.***
Когда Айеро пришёл в спальню, Миранда уже спала, и он не стал её будить. Наоборот, обрадовался, что избежал вопросов и разговора. Он понял, что заснуть таким безмятежным сном ему не удастся, поэтому вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Охуенный день рождения. Мужчина направился на кухню, словив себя на мысли, что опять хочет выпить. Он просто не мог переносить на трезвую голову всё то, что на него вывалилось. Фрэнк и сам понимал, что алкоголь — это не выход, да и разве не он говорил то же самое Джерарду? И вообще, нужно идти спать, а не мусолить эти дурацкие мысли по десятому кругу, всё равно сейчас он не сможет прийти к какому-то здравому решению. Айеро хмыкнул, наливая виски в стакан. Оказывается, своим советам следовать сложнее, чем их раздавать. Мысли о Джерарде не давали покоя. Сейчас Фрэнк их абсолютно не контролировал и даже почти не испытывал чувство стыда за то, что ему хочется узнать, каковы губы парня на вкус и насколько чувствительной может быть его нежная кожа… Это же просто любопытство и ничего больше? Он воспринимает Джерарда только как ребёнка, которого воспитывал десять лет. Как младшего брата своей жены. Т о ч к а. Чем больше Фрэнк старался убедить себя в этом, тем больше понимал, что его уверенность тает. Он не хотел признаваться в том, что Джи мог заинтересовать его, как парень. — Потому, что это абсурд! — вслух воскликнул мужчина, стукнув бокалом по столу и едва не расплескав содержимое. — Это просто смешно, Фрэнк, тебе надо лечиться. Надо отвести мальчишку не к психотерапевту, а к психиатру, и заодно наведаться самому. — Не надо. Мужчина обернулся и увидел на пороге кухни Джерарда, который выглядел чуть лучше, чем полчаса назад, но всё равно был изрядно помятый и явно не протрезвевший даже наполовину. — Дядя Фрэнк… — начал Джи, переминаясь с ноги на ногу и по-прежнему не решаясь подойти ближе. — Какой я тебе дядя? — горько усмехнувшись, бормочет Айеро, быстро опустошая бокал и убирая бутылку в шкафчик. — Сколько раз просил… — Извини. Давай поговорим? — О чём? Я не буду слушать твой пьяный бред. Да и сам сейчас не в лучшем состоянии. Иди спать. — Пожалуйста, Фрэнк, — Джерард всё-таки подошёл ближе и вцепился в плечо Айеро, умоляюще заглядывая в глаза, — я не смогу с тобой говорить, когда буду трезвым. Мне тяжело. — А мне, блять, легко! — вскрикнул мужчина, вскакивая и стряхивая руку Джи. — Поставь себя на моё место. Ты мне как сын. Ты ребёнок для меня, понимаешь? И тут выясняются эти вещи…ты заявляешь такое… Фрэнк даже не хотел произносить это вслух, потому что всё казалось диким, неправильным и противоестественным. Он до сих пор ломал голову, как Джерард так долго мог всё скрывать. А что, если бы он узнал гораздо раньше? Может быть, это можно было бы как-то предотвратить или хотя бы потом свести на нет… Айеро взглянул на парня и замер. Он выглядел таким несчастным, таким разбитым и подавленным, что закололо в груди. Он словно тот маленький мальчик, которого Фрэнк утешал после неудач в школе и ссор с друзьями. — Иди сюда, Джи. Джерард с опаской взглянул на мужчину, но он вновь его позвал. — Иди ко мне, детка. У Уэя внутри всё заколотилось, но он подошёл к Фрэнку и тот пристально посмотрел в глаза, обхватив обеими руками его лицо. Сердце Джерарда ощущалось, будто живое, существовавшее отдельно от тела. С каждым стуком ему казалось, что оно прямо в эту секунду выскочит из груди, а он потеряет сознание. — Что же нам делать, Джи? — тихо говорит Фрэнк, погладив парня по лицу, — как мне тебе помочь? Джерард подаётся вперёд и утыкается носом в щёку Фрэнка, а затем, удостоверившись, что мужчина его не отталкивает, тихонечко касается губами. Айеро задерживает дыхание и замирает, в мыслях ругая себя за то, что ничего не предпринимает. Ведь это мерзко, стыдно и аморально. Но именно сейчас выпитый алкоголь и эмоции берут верх над разумом и совестью, которые больше не руководят Фрэнком. Ему интересно, что будет дальше. Как далеко это сможет зайти... — Я люблю тебя, — повторяет Джерард, спрятав лицо на груди Фрэнка и ощущая, как татуированные руки обвивают его талию. Совсем как во снах. Джерард не может поверить, что сейчас это по-настоящему. — Тебе кажется, — несогласно покачав головой, произнёс Фрэнк, — я уже говорил, это не любовь, это что-то ненормальное. Это больная привязанность, потому что тебе с детства не хватало отцовской заботы, и я это компенсировал. Ты не можешь любить меня так...это неправильно. Джи? Ты не согласен? Джерард поднимает голову. Они с Фрэнком несколько секунд смотрят друг другу в глаза, а потом начинают целоваться. В голове Айеро бегущей строкой тянется мысль, что нужно остановиться сейчас же, что это действительно уже переходит все рамки допустимого, но он не может оторваться от сладких губ Джерарда. Этот поцелуй словно вдохнул жизнь во Фрэнка, вернул ему какой-то смысл, стал тем самым глотком воды из живительного источника, который пробудил силы...Он был нужен им обоим. Рано или поздно это всё равно бы случилось. Так зачем идти наперекор судьбе? Вместо того, чтобы оттолкнуть мальчишку, Фрэнк покрепче прижимает его к себе, просовывая холодные пальцы под его футболку, чувствуя, как руки Джерарда несмело пытаются обхватить мужчину за спину. Сквозь пелену эйфории и алкоголя разум пытается достучаться до Фрэнка, буквально кричит, что нужно прекращать, но он упорно его игнорирует. Они целовались долго, потеряв счёт времени. Фрэнк переместился на диванчик, и Джерард устроился у него на коленях. Он чувствовал себя бездомным котёнком, которого наконец-то приласкали. Джи до сих пор до конца не мог поверить в то, что всё происходит наяву, поэтому до боли в пальцах вцепился в шею Фрэнка, боясь, что он его оттолкнёт и всё исчезнет. Они целуются до тех пор, пока Айеро не чувствует, как внизу живота вспыхивает горячая волна и отстраняется от Джерарда, всерьёз испугавшись, что не сможет сдержаться. — Джи... — пытаясь отдышаться, говорит Фрэнк, — хватит...нам нужно остановиться. Это уже предел. Мы оба пьяные и не понимаем, что творим. Джерард, конечно же, не хочет останавливаться. Он не собирается, в отличие от Фрэнка, всё-таки прислушиваться к голосу здравого смысла, который пытается докричаться до него где-то на задворках разума. Он хочет почувствовать близость Фрэнка, раствориться в нём, быть одним целым... — Я так мечтал, что ты станешь моим первым мужчиной, — тихо вслух говорит Джи, спрятав взгляд. — Джерард... — Пожалуйста...дай мне договорить. Фрэнк кивнул и замолчал, ощущая, как влажные ледяные пальцы Джерарда крепко сжимают его ладонь. — Я действительно хотел, чтобы ты был у меня первым, но потом мы начали встречаться с Кристофером, он долго уламывал меня на секс, и я сдался... думал, что так забуду тебя. Потом Крис увидел мои картины...он всё понял и очень разозлился. Назвал меня больным извращенцем и чуть позже мы расстались...он не мог жить с мыслью, что я постоянно думаю о тебе и представляю тебя на его месте... — Джи, но это действительно ненормально...ты же понимаешь? — тяжело вздохнув, спросил Фрэнк. Джерард встал с колен мужчины и отвернулся. Конечно же он всё понимал. И от этого только хуже. Чувство вины и стыда буквально сжирали его. — Я знаю, но я не могу иначе, правда! — горячо воскликнул Джи, взъерошив волосы, — я клянусь, что пытался, много раз пытался забыть. Но даже с другими не мог выкинуть тебя из головы. Мне больше никто не нужен. Фрэнк молча подошёл к парню, развернул к себе и крепко обнял. Джерард прижался к нему и даже старался не дышать, он очень боялся, что это какой-то очередной дурацкий сон, плод его больной фантазии, и если он шелохнётся — всё растворится, будто этого и не было. Неизвестно, сколько они так простояли, пока Джи, наконец, не перестал дрожать и чуть успокоился. Он поднял на Фрэнка свои большие глаза и тихо прошептал, почти что умоляя: — Поцелуй меня. Пожалуйста, мне очень нужно это. Айеро аккуратно дотронулся губами до щеки Джерарда, но он отстранился и ещё тише произнёс: — В губы. — Джерард, нет. Мы и так не должны были...нет. Это лишнее! Хватит... Джи начал тереться щекой о лицо Фрэнка и шептать, что он умрёт, если тот его не поцелует, и мужчина сдался. Он же сам этого хотел. Ему тоже было нужно. «Боже, и что теперь будет... Как мне смотреть в глаза Миранде?» — промелькнуло в голове у Фрэнка, когда он почувствовал, как Джерард пытается расстегнуть его рубашку.