первообразная

Когда Хенджин читает сообщения от Джисона, то так и замирает посреди школьного коридора. День прошел напряженно из-за проектного урока и переживаний за парня, поэтому Хван не может воспринимать написанное всерьез. Я в порядке. Хенджин знает, что это, черт возьми, совсем не так. Друг бы предупредил его, в школе бы не ходило странных слухов и предположений насчет того, почему Хан пришел вчера в маске. Хван вчитывается в сообщения еще раз, сжимает телефон и совсем не понимает, почему все это происходит. Он не знает, почему Джисон скрывает от него что-то, врет о своем самочувствии и возвращается с такими словами после почти целого дня игнора. Хенджин блокирует телефон, чувствует толчок в спину от какого-то ученика, потому что он уж слишком долго загораживал проход, и идет в сторону лестницы. Хван не сможет нормально поговорить с парнем, пока находится в школе. Хенджин осознает, что странное чувство одолевало еще вчера, когда он решил пропустить уроки, потому что ему было плохо. Именно поэтому он спросил у Джисона, все ли нормально. И решил поверить. Они ведь договорились, что Хан будет рассказывать обо всем, что выходит из-под контроля. Хван резко снимает куртку с крючка, едва не оторвав капюшон, и еле сдерживается, чтобы не зарядить кулаком по стене. Ему так хочется, чтобы Джисон ему доверял. Не говорил, что проблема не в Хване, а в нем самом, и рассказывал все, как есть. Хенджин знает, что терпеть вечно не может никто, поэтому он должен помочь Хану, пока ему не стало еще хуже. В голову лезут дурные мысли, Хвану все равно, что он пропускает контрольную по истории. Он выходит на улицу под неодобрительный взгляд охранника и делает глубокий вдох. Хенджин подкуривает сигарету и пытается собраться. Нужно уже было позвонить Джисону, но Хван боится сделать только хуже. Ему необходимо сдержать все свои порывы злости и негодования, но это так сложно. Хоть Хенджин и понимает, что что-то произошло, ему все равно тяжело контролировать себя и свои слова в таком состоянии. Хван дрожащими то ли холода, то ли от волнения руками достает телефон. Он смотрит на экран, докуривая сигарету, и расправляет плечи. Нажать на кнопку вызова оказывается просто, но вот собрать в кучу все то, что нужно спросить — невозможно. Тревога сбивает Хенджина на ровном месте. — Хенджин? Сейчас разве не урок? — Джисон отвечает моментально. Понять по его голосу, что и как, не получается, Хван закусывает губу и прикрывает глаза, начиная ходить кругами около подъезда, у которого решил остановиться. — Хенджин, ты тут? — Да, — произносит Хван. По ощущениям он совсем не здесь. В голове пустота, и именно она тянет его на дно. — Джисон, я не знаю, что мне сказать. Ты можешь объяснить, что вообще происходит? Наступает молчание, которого Хенджин так боялся. Либо случилось что-то страшное, либо Джисон не знает, как себя оправдать. Оба варианта Хвана не радуют. Еще со вчерашнего вечера, когда Хан перестал ему отвечать, парень стал себя накручивать. Он помнит, каким Джисон пришел на учебу после прошлых выходных, и больше не хотел видеть его таким. В школе он совсем не понимал ни единого слова учеников, которые говорили о какой-то маске, болезни и странном поведении Хана. Хенджин выбрал какую-то непонятную тему на проекте, чуть не записался не в ту группу, но вовремя это заметил — все казалось слишком не таким. Сообщения от мамы Джисона, которая спрашивала, где ее сын, Хвана добили. Парень даже не ночевал дома. Все сказанное кажется какой-то выдумкой. Хенджину хочется только одно — объяснений Хана. Но на другой стороне телефона тишина, на заднем фоне хрипят какие-то посторонние звуки, а у Хвана уже не остается никаких сил. — Джисон, пожалуйста, — Хенджин уже не понимает, навязывается ли он или нет, стоит ли ему просто перестать пытаться доказать Хану, что он хочет ему помочь. Он словно кричит в пустоту. — Почему ты говоришь мне позвонить, но сам молчишь? Почему ты не отвечал на сообщения? Где ты был вчера? — голос ломается. Хенджину кажется, что он упускает из рук что-то очень важное. — Когда наша дружба стала такой? — Прости меня, — рвано отвечает Джисон. Не то, что Хван хотел услышать. — Я не должен был так поступать. — Я не виню тебя, — честно говорит Хенджин, игнорируя то, насколько сильно невидимые силы давят ему на легкие. — Я просто хочу понять, что не так. — Кое-что произошло, — Хан говорит с тяжестью, ощутимой через звонок. Парню становится страшно. — В среду вечером отец- Хенджин, я не знаю, как это сказать, — Хван слышит, что друг начинает часто дышать. Ему не стоило так наседать. — Джисон, все в порядке, слышишь? Это уже закончилось, — старается хоть как-то успокоить друга Хенджин, потому что чувствует себя виноватым. Конечно, было ясно, что это связано с отцом. Но в глубине души Хван надеялся, что это не так. То, что Джисон даже не может сказать, что произошло, заставляет только догадываться о том, как ему плохо. — Если ты не можешь сейчас об этом говорить, я не буду тебя заставлять. Прости. Ты как сейчас? Ты дома? — Не извиняйся, — отвечает мгновенно Хан, но Хенджин просто не может не. Эгоистичность давит на него в неправильные моменты. — Да, я дома. Сейчас все нормально. Лучше, чем вчера. — Хорошо, — зачем-то кивает Хван. Наверное, чтобы себя успокоить. По крайней мере сейчас Джисон в безопасности. — Я могу спросить, где ты ночевал? — Я был у Минхо, — через несколько секунд молчания отвечает Хан, а у Хенджина глаза на лоб лезут. — Если вкратце, то отец меня сильно избил. Мы с Минхо вместе ходим на математику, я не говорил тебе об этом, но суть в том, что он заподозрил что-то неладное. Я не знаю почему, но он предложил пойти к нему, и я согласился. Минхо обработал мне раны, и я остался у него ночевать, — Джисон делает паузу. Хвану она тоже нужна. — Прости. Хенджин, правда прости за все это. Я должен был рассказать все еще вчера. У Минхо. Хан не пошел домой, Хан не пошел к нему, но согласился поехать к Ли. Хенджин не знает, что на это сказать. Телефон словно примерзает к уху, Хван пытается обработать все сказанное, но не может. Он не понимает. Как парень должен себя чувствовать? Хенджину кажется, что он ужасный друг. Просто отвратительный, если Джисон не решается обратиться к нему за помощью. Хан просит ее у Минхо, от которого целая куча проблем, который ему буквально никто. Или Хван снова чего-то не знает? Хенджин садится на ближайшую лавочку, все еще молчит, потому что винить Джисона он просто не имеет права. Он действительно ни в чем не виноват. Может, Хван просто достал его со всеми этими расспросами. Но разве не так поступают настоящие друзья? Они же не должны игнорировать состояние друг друга и идти до самого конца? Хенджин не знает. Он уже ничего не знает. Хван массирует себе виски, потому что он просто чувствует себя бесполезным. Снова. Будто бы ничего не меняется. Все, что Хенджин делает, ни к чему не приводит. Каждый раз он доходит до конца лабиринта, думая, что поступил правильно, но вновь и вновь упирается в стенку. Тупик. Хван никогда не выберется. — Почему ты не поехал ко мне? — Хенджину уже хочется с себя рассмеяться, потому что он просто не знает, что ему сделать. Одни и те же вопросы, одни и те же ответы. — Я думал, что я справлюсь. Я правда не хотел никого беспокоить произошедшим. Тем более, тебе не здоровилось, — говорит Джисон, а Хван, который тянется за пачкой, останавливается. — Ты сейчас серьезно? Ты считаешь, что моя вчерашняя боль в голове сравнится с тем, что произошло с тобой? — с отчаянием произносит Хенджин, потому что все. Это конечная. Он больше не может. — Я понимаю, что тебе трудно, Джисон. Но я хочу помочь. Как мне реагировать на то, что ты решил, что поехать к Минхо будет лучше, чем ко мне? Что мне сказать на это? — Ты думаешь, мне это помогло? — в ответ начинает повышать голос Хан. — Ты, блять, думаешь, что мне хочется, чтобы за меня переживали еще и другие люди? Я не могу даже смотреть на тебя, когда ты начинаешь загоняться из-за того, из-за чего не должен, Хенджин. Мне, блять, не стало легче из-за того, что я поехал вчера к Минхо. И мне не стало бы легче, если бы я пришел к тебе, — Джисон чуть ли не на грани истерики выговаривает это. Хван себя ненавидит за то, что вообще поднял эту тему. — Я поехал с Минхо только потому, что чуть не рухнул в обморок в коридоре, и мне казалось, что я умру прямо на месте. И это только моя вина, потому что мне нужно было изначально обо всем сказать тебе. Ты это хочешь услышать или что? — Джисон-, — начинает Хван, но его перебивают. — Хенджин, ты не виноват. Прекрати делать это. Ты думаешь, что будет легче, если ты возьмешь всю вину на себя, но это не так. От этого только хуже, — последнее предложение Хан проговаривает дрожащим голосом. Хенджин поджимает губы, потому что ему так хочется сказать что-то Джисону, что-то, что он не в силах сформулировать в слова. Хенджину так хочется, чтобы Джисон не думал так о себе и своих проблемах. — Ты тоже не виноват, — пробует Хван. Он не может все так оставить. — Я сорвался. Прости. Черт, Джисон, прости меня, пожалуйста. Я понимаю, что тебе трудно сейчас, но я, наверное, не могу понять насколько. Я не обижаюсь на тебя из-за произошедшего, — Хенджин надеется, что его услышат. Поймут хоть немного. — Если ты решил в тот момент поехать к Минхо, то значит это было оправдано. Тебе было плохо. Я рад, что он оказался рядом, когда я не смог. Ты не сделал ничего плохого. Просто не пропадай больше, ладно? — Ладно, — выдыхает Джисон. — Прости, что я держу все в себе. Это не значит, что ты плохой друг. Ты мне очень помогаешь. Мне просто тяжело сейчас. — Все в порядке. Я понимаю, — сейчас Хенджин правда понимает. Некоторые вещи слишком трудно повторить в слух, некоторые поступки слишком трудно не совершить, когда ты на грани. Они говорят еще недолго, больше о какой-то школьной суматохе и про проект. Хван больше не затрагивает тему с отцом, хотя сам Джисон признается, что в этот раз все было хуже, чем в прошлые. Свои травмы он не описывает, но Хенджину больно за него и без этого. Главное, что сейчас Хан хотя бы в безопасности. Про Минхо они тоже не говорят. Хвану хоть и не нравится Ли, но если тот помог Джисону, когда это было нужно, то что-то хорошее в нем точно есть. Хенджин ему мысленно благодарен. Хан на этот раз обещает, что точно не будет скрывать такое от друга. Ему хотелось все рассказать, когда Хван придет в школу. Хенджин надеется, что это так. Такие разговоры сильно выбивают из колеи. Каждый из них не может выбраться из своих переживаний и тревог, каждый винит себя в чем-то определенном. Хван рад тому, что они пытаются найти какой-то компромисс. Всегда. Это дает ему надежду на то, что со временем у них все наладится. Просто сейчас слишком много всего, с чем нужно справляться. Прийти к понимаю с первого раза получается, увы, не всегда. Всю субботу Хенджин просиживает на нервах. Именно сегодня он должен был встретиться с парнем в маске. Именно сегодня, по совету Джисона, он решил остаться дома. Хвана гложет совесть за то, что он делает, но друг прав. Такое легкомыслие Хенджина к чему-то хорошему точно не приведет, кем бы этот незнакомец не оказался. В голову даже закрадывается мысль, что было бы лучше, если бы они вообще не встречались. Хван даже не знает, так ли это или нет. Какие намерения у парня в маске? Что будет после? Станут ли они друзьями? Или они уже ими стали? Хенджин понимает только одно: незнакомец ему важен. Хочется ударить себя по лицу за такие мысли, перестать быть таким доверчивым, но Хван не может исправить все по щелчку пальцев. Как бы ему этого не хотелось. Вспоминается тот самый рисунок, который ему отдал парень в маске. Глупоглупоглупо, но Хенджин все равно достает набросок из верхнего ящика тумбочки, всматриваясь в легкие штрихи простого карандаша. Он не мог подумать, что его когда-то будут рисовать. Хван просто не мог подумать, что с ним когда-то будет происходит все это. На нервах Хенджин кладет рисунок туда, откуда его взял, и громко хлопает ящиком, медленно следя за секундной стрелкой на будильнике у кровати. В голове промелькивает мысль. Если он пойдет сейчас, то успеет. Хван берет себя в руки и понимает, что не должен. Как бы ему не хотелось, нужно остаться сегодня дома и точно продумать план, что делать в понедельник. Может, парень в маске больше не придет. А может, он придет и сам решит наконец-то признаться. Хенджин чувствует себя жалким. Слишком много он думает не о том, о чем нужно. Родители приезжают в следующее воскресенье. Хван старается чаще отвечать маме, но эта неделя была напряженной до такой степени, что отвечать не хотелось никому. Возможно, он даже немного понимает Джисона в этом плане. Иногда и правда хочется исчезнуть со всех радаров, чтобы тебя никто не смог найти. Слава богу, совсем скоро каникулы, осталось учиться буквально две недели. Хенджин даже думал встретиться с Ханом в воскресенье днем, но тот сказал, что ему нужно немного побыть одному. Хван все понимает. Именно поэтому большую часть выходных Хенджин решает провести за уроками, доделать долги и разобраться с проектом. Он в одной группе с довольно ответственными одноклассницами и Ханом, поэтому все должно пройти без пересдач. В этот раз Хван уделит больше внимания проекту. Совсем не хочется вновь позориться перед учителем. В понедельник Джисон буквально через несколько минут после того, как Хенджин просыпается, просит прийти его в школу пораньше, потому что есть разговор. Хван немного паникует, он совсем не любит такие сообщения, но друг заверяет его, что все в порядке и ему не нужно переживать. Хенджин очень на это надеется. Ему приходится собираться в два раза быстрее и поехать на автобусе. Не то, чтобы Хван горит желанием идти пешком в такой холод, но это порой помогало ему расслабиться и собраться перед учебным днем. Что-то подсказывает, что сегодня это было бы не лишним, но делать нечего. Хан не стал бы ему писать по каким-то пустякам. На улице настолько сильный дождь, что Хенджин промокает даже под зонтом, пока идет в сторону дома у школы, где они с Джисоном договорились встретиться. До начала уроков еще полчаса. Находиться на улице в такую погоду совсем неохота, им бы стоило обсудить все это в школе, но Хан ясно дал понять, что поговорить нужно без лишних ушей. Только вдвоем. Когда Хенджин замечает знакомую блондинистую макушку, то идет чуть быстрее. Джисон стоит в одном капюшоне под крышей подъезда и ковыряет кончиком кроссовка асфальт. Он никогда не одевается по погоде. Хван быстро оглядывает друга перед тем, как они начнут разговор, и у него сердце падает в пятки. Он замечает над бровью Хана царапины, небольшую припухлость на носу. Да и выглядит сам Джисон не очень. Усталость растекается на его лице вместе с каплями дождя, которые не способны ее смыть. Хенджин слабо улыбается, когда Хан машет ему рукой. — Привет. Ты как? — спрашивает Джисон, пряча ладони в карман и оглядывая зонт Хвана. — Нормально, — кивает Хенджин, решая не заводить сейчас эту тему. Хан не звучит грустным, наверное, ему правда просто нужно время, чтобы восстановиться после отца. — А ты? Все хорошо? — Получше, — кивает парень, доставая из кармана сигареты. Хенджин делает то же самое, хотя с зонтом совсем неудобно. Джисон хмыкает и поджигает ему сигарету своей зажигалкой. — Нужно поговорить. Насчет парня в маске. Ты ходил в субботу? — Нет, — удивленно отвечает Хван, едва не давясь дымом. Он думал, что они уже все обсудили. — Что-то еще случилось? — Это что-то случилось давно, но просто не было времени рассказать, — Джисон, зажимая сигарету в зубах, снимает с себя рюкзак и начинает в нем копаться. Через несколько секунд он протягивает Хенджину красивый блокнот. — Нашел его в ту пятницу, когда ходил на рельсы. Я знаю, что нужно было рассказать тебе раньше, но мне самому хотелось подробнее его изучить. А потом, — Хан осекается, но продолжает почти сразу же. — В общем, держи. Он не особо полезный. Хенджин тушит сигарету, закрывает зонт и встает под крышу к Джисону, чтобы взять блокнот и полистать его. Руки дрожат, когда он перебирает страницы. Хван отмечает, что рисунки и правда похожи на тот, который ему нарисовал парень в маске, значит блокнот точно принадлежит незнакомцу. Некоторых людей Хенджин узнает сразу, какие-то остаются незнакомыми. Наличие портрета Минхо в блокноте Хвана напрягает. Он переводит взгляд на Джисона, который смотрит куда-то вдаль и продолжает курить. Это все слишком странно. Конечно, Ли знает почти вся школа, но то, что он так часто стал крутиться вокруг них, и наличие его портрета в блокноте настораживают. Однако это не самое шокирующее. В самом конце блокнота Хван видит себя. Немного не такого, как на том рисунке, который ему подарил незнакомец, но все же. Хенджин удивленно рассматривает зарисовки, не понимая, что он должен чувствовать. Четкое ощущение, что парень в маске где-то рядом. Будто бы Хван не может найти слона в комнате. Он с громким звуком закрывает блокнот и убирает его в рюкзак. Может, Хенджину стоит подробнее осмотреть его дома. — Мы можем пойти простым путем, — начинает Джисон, туша сигарету о стену дома. Хвану кажется, что простых путей у него нет в любом случае. — Я знаю некоторых людей, которых рисовал парень в маске. Думаю, что ты тоже. Просто подойдем к ним и спросим. Не всех же исподтишка рисовали. — Ты считаешь, что это хорошая идея? — Хенджин не скрывает свое недовольство. Ему не хочется узнавать обо всем таким способом. Хан пожимает плечами. — Тогда начнем с Минхо? — Почему это? — Хан вскидывает брови. — Он стал постоянно ошиваться около тебя. Может, парень в маске понял, что ты его видел, и подослал кого-то из знакомых понять, знаешь ли ты, кто он такой? — неожиданно даже для себя выдает Хенджин и замечает на лице Джисона секундное замешательство. Это и правда звучит логично. Даже очень. Только вот Хан в ответ на это хмурится. — Это не связано. Минхо и до этого общался со мной, — качает головой Джисон, отводя взгляд куда-то в сторону. Хвану все равно кажется, что здесь что-то нечисто. Ли ему не нравится. Даже очень. — Может, лучше с Джинена из десятого начнем? Он точно молчать не станет. — Давай подождем, — тихо просит Хенджин, потому что знает, какая будет реакция у Хана. И не ошибается, едва успев его перебить. — Я сегодня пойду на рельсы. Мы всегда встречаемся по понедельникам. Вдруг я что-то узнаю сам. — Ты же понимаешь, что я это не одобряю? — спрашивает Джисон, скрещивая руки на груди. Хван кивает, но надеется, что друг с ним согласится. — Ладно. Но если после сегодняшнего дня не будет никакого прогресса и ты снова не захочешь ничего делать, то я выкраду у тебя блокнот и пойду искать этого парня сам, идет? — Идет, — кивает Хенджин, немного успокаиваясь, хотя должно быть только наоборот. Он даже не представляет, как ему спросить все это у незнакомца. Но Хван должен. Ему стоит высказать свои переживания об этом, как он делал раньше. Только вот почему-то Хенджину проще выговориться на любую другую тему, чем на эту. Парни едва не опаздывают на урок, но, к счастью, успевают. День проходит как обычно. Учеба, обсуждение проекта, радость из-за скорых каникул. И главное, что с Ханом у них нет никакой напряженности в общении. Джисон порой хоть и пропадает в своих мыслях и даже выглядит обеспокоенным, но в целом все нормально. Это лучшее, что могло быть. Хенджин не знает, как чувствовал бы себя на его месте. Он не уверен, что смог бы справиться со всем, через что проходит Хан. Парень совсем не считает себя сильным человеком. Ему всегда хотелось научиться этому у Джисона, но сейчас он понимает, что ему это не нужно. Хан стал таким не потому, что хотел, а потому, что у него просто не было другого выбора. Хенджину из-за этого больно. Ему стыдно за порой слишком резкие слова, потому что ими он наваливает еще больше груза на плечи Джисона, который не заслужил. Хван должен научиться переключаться со своих проблем хотя бы ради друга. На уроке английского учительница просит Хенджина подойти в актовый зал для оглашения результатов викторины. Хван, который про нее уже и забыл, нехотя соглашается. Совсем нет желания куда-то сейчас переться. Джисон предлагает сходить вместе, а это уже радует. Хенджин не особо надеется, что займет даже второе место, ему бы просто получить эту грамоту и убрать ее в папку с другими достижениями, которых на самом деле не так уж и много. Хенджина сейчас больше волнует другое. Встреча с парнем в маске все ближе и ближе, волнение накрывает с головой вновь и вновь, а Хван не придумал толком ничего, что можно сказать. Что-то подсказывает говорить как есть. Хенджин осознает, что чем больше у него секретов, тем больше возникает из-за них проблем. Было бы все это так просто, Хван бы даже и не задумывался о том, как поступить. Все советы он уже получил от Джисона, а снова заводить эту тему бесполезно. Разумным решением кажется плавно подвести к раскрытию личности незнакомца и спросить напрямую. Странное чувство давит на грудь и сильно жжется. Неужели он настолько близок к разгадке? Они с Джисоном приходят в актовый зал раньше всех. Хан усаживается на первый ряд, оглядываясь по сторонам. Хенджин садится рядом неуверенно, потому что опять видеть Чанбина и Феликса ему не хочется. На это Джисон еще по пути сказал, чтобы Хван себя не накручивал. Им нужно просто забрать грамоту и все. Он прав, но раздражение зарождается с первой секундой после того, как Феликс заходит в актовый зал. Он идет спокойно, никуда не торопясь, рассматривает Хенджина и Джисона. По закону жанра Ли должен съязвить, мерзко ухмыльнуться или что-то в этом роде. Однако Феликс лишь садится на тот же первый ряд, но ближе к выходу, оставляя между ними примерно пять сидений. То, что сейчас Чану ничего от них не нужно, успокаивает. Хван понимает, что у них с Баном договор, но ощущение того, что опасность дышит тебе в спину даже в обычный школьный день, появляется часто. Джисон обеспокоенно смотрит на Хенджина, который старается сфокусироваться на сцене перед своими глазами. Оставаться невозмутимым после всего, что произошло, ему трудно. И, кажется, так будет, пока они не закончат школу. — Вот все и собрались, — преподавательница громко стучит каблуками по ламинату, которым выстлан пол в актовом зале. Она оглядывает всех учеников. За ее спиной Хван тут же замечает Чанбина, который резко ее обгоняет и садится с противоположного от Феликса конца, но чуть ближе к центру, где сидели он и Хан. Хенджин от нервов теребит рукав свитера, но учительница вновь обращает на себя внимание. — Меня все слушают? Отлично, — женщина берет в руки грамоты, которые положила до этого на край сцены, и сразу же начинает раздавать их парням. — Обойдемся без церемоний. Поздравляю вас всех. Особенно Хенджина. Хван не понимает, о чем она, пока не берет в руки грамоту. Первое место. У Хенджина правда первое место. Он недоверчиво всматривается в бумажку, чувствуя приободряющий толчок в плечо от Джисона, который тихо проговаривает ему на ухо, что он молодец, но Хван не верит. Он хмурится, ведь этого не может быть. Хенджин не мог написать викторину лучше Со. Он же там сто процентов ошибок наделал, слова не все знал. Чанбин же умнее него. Хван продолжает морозить взглядом грамоту, пока не переводит взор на учительницу, которая поднимает одну бровь. — Вы уверены, что это не ошибка? — Хенджин невольно смотрит на Чанбина, который резко удивляется. Нет, Хвану не нужны какие-то несправедливые результаты, он сюда не за первым местом шел, а чтобы свои знания проверить. Ему от этого первого места странно и противно. Словно ему на плечи возлагают ответственность, к которой он не готов. — Я не мог так хорошо написать викторину. — Работа и правда не самая сильная, я согласна с тобой, — кивает преподавательница, скрещивая руки на груди и фыркая. — Но в достоверности моей проверки можешь не сомневаться. Вопросов больше нет? — в ответ тишина. — Отлично. До свидания, дети. Хенджин в каком-то ступоре продолжает сидеть, пока Джисон пытается его растормошить. Хван не помнит, чтобы хоть раз в своей жизни занимал первые места. Может, в детстве ему было обидно, но потом это стало нормой. Хенджин не самый лучший ученик, не самый хороший сын, он просто не самый даже хотя бы в одной вещи. В этом нет ничего такого. Для Хвана такие достижения не являются чем-то важным. Именно поэтому произошедшее кажется ошибкой в системе, которую никто, кроме него, не замечает. Хенджину должно быть приятно, он должен радоваться тому, что занял первое место, но этого не происходит. Гордиться победой над первым по успеваемости учеником в школе Хван не может. Даже если учесть тот факт, что Хенджин Чанбина не очень жалует, ему все равно кажется, что тот заслужил эту грамоту больше. — Предлагаю отметить твою победу праздничным перекуром, — радостно говорит Джисон, растягиваясь на сидении. Хенджин оглядывается и понимает, что только они вдвоем остались в зале. Хочется сделать кое-что абсурдное. — Что думаешь? — Да, давай, — кивает Хван, быстро встает и натягивает на плечи рюкзак под удивленный взгляд друга. — Мне нужно зайти в библиотеку. Встретимся у раздевалки. Хенджин игнорирует возражения Хана, которого он оставляет позади. Из актового зала парень выходит в холл и даже не знает, где ему искать Чанбина. Совесть говорит пойти и сказать все, что он думает по поводу результатов. Разум требует, чтобы Хенджин бросил эту затею и отправил фотографию грамоты маме, чтобы она его похвалила. Хван решает унять собственную гордость, все свое пренебрежение к Со и найти его. Хенджин, нахмурившись, быстрым шагом обходит коридоры, иногда заглядывая в открытые классы, повторяя про себя, что все, что он делает — глупо. Его с большой вероятностью просто пошлют куда подальше. Хван даже не может дать внятный ответ, почему ему так важно поговорить об этом с Чанбином. Он держит в руках эту глупую грамоту, из-за которой его корежит от самого себя, и почти сдается, пока не видит Со, удаляющегося от него по коридору. Каждый свой импульсивный поступок Хенджин часто оправдывает тем, что он так чувствует. Но так и правда чаще всего происходило. Взять и пройти мимо, смирившись с несправедливостью, Хван не мог. Он осознает, что Чанбин не сделал ему ничего плохого. Это не он предложил своей матери Хенджина на роль того, кто возьмет на себя вину Чана. Это не из-за Со Хенджин постоянно тонет в своих переживаниях, когда идет по школе. Оправдывать его порой наглое поведение Хван не собирается, но оно все же не отталкивает его настолько, чтобы не сказать сейчас хоть что-то по поводу этой ситуации. Когда Хенджин почти нагоняет Чанбина, то тот, услышав чужие шаги, резко оборачивается, нахмурившись, и рассматривает Хвана, который тут же замирает. Со словно парализует его взглядом. В нем непонятное Хенджину волнение. Парень берет себя в руки и расправляет плечи, но Со его опережает. — Что-то не так? — Чанбин делает несколько шагов назад, сохраняя между ними небольшую дистанцию, а Хван чувствует себя полным придурком, потому что парень точно не горит желанием с ним разговаривать. Уже жалеет, что решил во все это полезть. — Нет. Погоди, то есть, — Хенджин не может сосредоточиться, потому что постоянно отвлекается, но даже не может понять, на что именно. Он сжимает в руках грамоту. — Просто хотел сказать, что не считаю, что занял первое место справедливо, — Хван поджимает губы. — Мы оба знаем, что ты умнее меня, наверное, что-то пошло не так, раз я выиграл. — Здесь не могло пойти что-то не так. Ты выиграл, потому что написал викторину лучше меня, — спокойно проговаривает все это Чанбин, даже не выглядя расстроенным. Хенджин не понимает, потому что разве для Со оценки и первые места в таких мероприятиях не важны? Хван слышал, что Чанбин всегда занимает одно из первых трех мест во всех олимпиадах, в которых участвуют самые умные ребята школы. Он не мог просто взять и проиграть такому, как Хенджин, который английский знает на уровне восьмиклассника. — Я могу идти? — Постой, — Хван на несколько секунд задерживает дыхание. Ему хочется задать абсолютно тупой вопрос, за который ему вероятно будет стыдно, но атмосфера между парнями уже напряженная. Хенджину все равно терять нечего. — Ты точно не сделал это специально? — Хочешь сказать, что я решил специально тебе проиграть? — Чанбин тут же надевает на лицо свою любимую маску, из-за которой Хван всегда бесится, и ухмыляется. Он поправляет пиджак, а Хенджину хочется ударить себя по лицу. Очень сильно. — Если решишь еще раз пристать с такими глупыми вопросами, то лучше этого не делай. Мне нужно идти. Когда Со заворачивает в один из классов, а телефон начинает вибрировать из-за звонка, Хенджин отмирает. Он смотрит на грамоту, которую сейчас хочется сжечь или выкинуть в ближайшее помойное ведро, и думает, что последний вопрос явно был лишним. С другой стороны, Хвану все равно. Они с Чанбином все равно не общаются, Хенджин не чувствует себя виноватым за то, что это спросил, может, только немного глупым. Наверное, Хвану просто стоит принять то, что и он способен выигрывать хоть где-то, и похвалить себя. Внезапно Хенджин вспоминает слова парня в маске о том, что отличники и правда не всегда идеальные. Наглядный пример. Хван только собирается идти в сторону раздевалки, но останавливается на секунду, прокручивая в голове все это еще раз. В голову лезут странные мысли, которые Хенджин тут же отгоняет. Загоняться по любому поводу в очередной раз он не собирается. Парню хватает того, что происходит с ним сейчас. Телефон звонит снова, Хвану даже не нужно смотреть, кто звонит. Необходимо срочно добраться до Джисона, а то начнет задавать ненужные вопросы. Хенджин не понимает, как можно себя настолько накрутить. Он стоит перед узкой тропинкой, ведущей в лес, уже минут пятнадцать и никак не решается сделать шаг вперед. Он на нервах даже вышел пораньше, хоть и понимает, что парень в маске уже на рельсах. Если, конечно, вообще пришел. Хван же пропустил прошлую их встречу. Возможно, сегодня незнакомец не смог подойти. Попытки Джисона успокоить Хвана днем увенчались далеко не успехом, потому что вся мнимая уверенность, что Хенджин возьмет и поговорит с парнем в маске о его личности, пропадает, когда он все же решает зайти в лес. Однако Хван понимает, что у него нет другого выбора. Где вся его смелость, когда она ему так нужна? Раздражение от своей безалаберности и глупости выводит Хенджина из себя. Он хрустит сухими ветками и удивляется тому, что все листья с деревьев опали. Хван словно не заметил, как это произошло. Ему кажется, что с жизнью так же. Никто не обращает внимание на то, что происходит всегда. Время утекает сквозь пальцы, которыми Хван ощупывает кору постепенно замерзающих деревьев. Он вдыхает ртом холодный воздух. Совсем скоро зима. Хенджин не знает, что она ему принесет. Он не знает, что будет даже через несколько минут, когда он встретится с парнем в маске. Предчувствие не самое лучшее, но Хван хмурится и ускоряет шаг. Теплый свет фонаря, который всегда озаряет небольшую полянку, сегодня Хенджина не радует. Он медленно подходит ближе, оглядываясь, потому что незнакомца нигде нет. Обычно парень в маске всегда встречает его сразу, но не сейчас. Хван напряженно сглатывает, даже не понимая, что ему делать. Однако вещи незнакомца лежат на диване: рюкзак, новый блокнот, где тот рисовал Хвана в прошлый раз. Абсолютная тишина, изредко нарушаемая только шумом поездов и ветром, гуляющим между тяжелых веток. Хенджин решает немного подождать, может, парень в маске отошел по своим делам. Он садится на диван, кладя ладони на его шершавую поверхность, и смотрит на рюкзак. Глупая идея посмотреть, что в нем, приходит в голову и тут же вышвыривается оттуда остатками благоразумия. Хван не станет так поступать. Лучше уж согласиться с тем, что предложил Джисон сегодня на курилке. Но Хенджин же так не хочет. Значит и это ему не нужно. Через несколько минут в кустах слышится шуршание, в сторону которого Хван направляет свой взгляд. Незнакомец натягивает на руки перчатки и смотрит на Хенджина, неловко машущего ему в знак приветствия. Тот кивает в ответ и подходит ближе, оглядывая свои вещи, тут же пряча блокнот в рюкзак, который ставит на землю. Парень в маске плюхается на диван, накрывая ладонями колени. Хван волнуется. Между ними странная атмосфера, и это далеко не неловкость. Это что-то, что Хенджину совсем не нравится. Он пытается продумать, что скажет, но его отвлекает стук собственного сердца, сильно отдающийся в ушах. Хван делает глубокий вдох, впиваясь ногтями в обивку дивана. — Я не смог прийти в субботу, — начинает Хенджин, потому что Джисон ему сказал ни в коем случае не извиняться. Но разве так можно? Они же договорились. Незнакомец же всегда приходил. Однако не перед ним сидит человек, чьего лица он даже не видит. Хван решает, что поступает правильно. — Были дела. Парень в маске смотрит на него внимательно, будто бы изучая в первый раз. Хенджину становится неловко, хотя он даже не понимает почему, поэтому лезет в рюкзак за ручкой с тетрадкой, которые протягивает незнакомцу. Темноволосый немного медлит, но все же берет вещи из рук Хвана. Хенджин не понимает. Что-то определенно не так. Он видит это по парню в маске, который несколько долгих секунд изучает пустой лист прежде, чем начать хоть что-то там писать. Хвану уже и не хочется говорить о том, кто перед ним. Ему хочется понять, что произошло. Незнакомец всегда помогает Хенджину, и так хочется хоть раз отплатить ему тем же. Хван закусывает губу и не сводит взгляда с парня, который обдумывает каждое написанное слово. Он протягивает Хенджину тетрадку и тут же соединяет свои пальцы в замок. Хван с волнением читает. Ничего страшного. У всех бывают свои дела. Я не обижаюсь на тебя. Если честно, то сегодня не самый лучший день. Произошло кое-что не очень хорошее, думаю по мне это заметно. Я даже думал остаться дома, потому что мы не договаривались сегодня встретиться, но я хотел с тобой увидеться. Я рад, что ты пришел. Снова. Хенджин снова чувствует себя между двух огней. Он должен действовать разумно, не поддаваться на такие слова, но он просто не может. Хван переживает за незнакомца, который пришел, несмотря на то, что у него случилось что-то плохое. Хочется помочь, узнать, что не так, попытаться поддержать. Это совсем не то, про что ему говорил Джисон сегодня после школы. Хван дал другу честное слово, что поговорит о том, зачем незнакомец от него прячется. Но Хенджин не может сделать это прямо сейчас, когда у того что-то произошло. Хван не такой, ему не хватит сил проигнорировать чужое состояние. Он себе не простит, если заведет разговор о настоящей личности парня в маске. Хенджин сначала хочет поговорить с ним о произошедшем. — Что случилось? Я могу как-то помочь? — Хвану правда кажется необходимым это сделать не потому, что ему хочется вернуть незнакомцу долг, а потому, что ему правда не все равно. Парень в маске качает головой и снова пишет что-то в тетрадке, которую аккуратно забирает у Хенджина до этого. Это связано с моим другом. Не думаю, что ты можешь что-то сделать. Даже я не могу ему помочь, но спасибо большое, что поинтересовался. Для меня это важно. Хвану кажется, что он понимает незнакомца. Он тоже не может помочь Джисону, тоже переживает из-за этого. И Хенджин сам не знает, как можно поддержать в такой ситуации. С одной стороны, с тобой же ничего не происходит. Ты в полном порядке, живешь спокойно и не знаешь по-настоящему серьезных проблем. С другой стороны, рядом страдает близкий тебе человек, которого ты не в состоянии спасти. Из-за этого ты чувствуешь себя бесполезным, даже если тебе говорят, что это не так. Все это отдается неприятным уколом в сердце, Хван в ответ только кивает. Приятно, что слова Хенджина для незнакомца действительно важны, но чувство вины все перебивает. Хвану хочется стать человеком, который способен что-то сделать в таких ситуациях, но он никак не может понять, что ему нужно для этого сделать. Пока Хенджин думает, парень в маске протягивает ему тетрадь вновь. Тебе правда не нужно переживать из-за этого. Мой друг сейчас в порядке. К сожалению, мне нужно будет уходить через полчаса. Расскажешь, как у тебя дела? Наверное, незнакомцу нужно отвлечься сейчас. Хван иногда и сам устает находиться во всем этом и хочет окунуться в атмосферу, где его проблем не существует. Тепло становится от того, что парень в маске хоть ненадолго, но пришел. Пришел именно к нему. Хенджин больше не касается этой темы, старается рассказать незнакомцу, который внимательно слушает, что-то веселое и необычное, вспоминает даже истории, пробивающие на смех и улыбку даже его самого. Он радуется, потому что парень в маске смотрит на него расслабленно, нет того напряжения, с которым он сюда пришел. Что-то Хван точно делает правильно, если ему удалось отвлечь незнакомца от трудных мыслей хотя бы на некоторое время. Хенджин обходит все вопросы, которые его волнуют, потому что сейчас он рассказывает все это не для себя. Хвану хочется показать, что парень в маске и его чувства для него важны. Не только один Хенджин может приходить сюда и делиться тем, что его тревожит. Хван надеется, что незнакомец это понимает. Время пролетает незаметно, парни договариваются встретиться в понедельник, потому что парень в маске идет на день рождения к своему другу в субботу. Хван не спрашивает, кто этот самый друг, хотя очень хочется. Он только кивает, пытаясь вспомнить, у кого там скоро дни рождения, решая спросить об этом у Джисона завтра. Вспоминая о Хане, Хенджин вспоминает и о том блокноте, который тот нашел. Джисон же будет завтра спрашивать, что Хван узнал. А узнал он толком ничего. Хенджину стоило обсудить все это с парнем в маске, но сегодня не тот день. А когда будет тот? Когда Хван наконец-то не сможет придумать себе отговорку и поговорит с незнакомцем нормально? Все это уже кажется абсурдным. Словно Хенджин чего-то боится. Правда ли он так хочет узнать, кто под маской? Может, Хван сам боится этого больше, чем парень в маске, который от него скрывается? Хенджин нервничает, когда они идут рядом по лесу, опять до того же места, где они всегда расходятся. Противоположные стороны, Хван даже не помнит, что в той части города, куда уходит незнакомец. Нет, ему нужно что-то сделать. Совсем не хочется, чтобы Джисон завтра потребовал у него блокнот и пошел сам узнавать, кто парень в маске. Тогда все доверие между ними точно будет потеряно. Но лучше ли та идея, которая сейчас пришла Хенджину в голову? Следить за другими людьми неправильно, иногда даже законом карается, но Хван просто не знает, как поступить. Ему больше не хочется врать Хану, но и просто уйти Хенджин не может. Кажется, что так будет только хуже. Хван возьмет себя в руки и проследит за парнем в маске, чтобы узнать хоть что-то. Они прощаются, а Хенджин понимает, что совершает сегодня слишком много глупых поступков. Он заворачивает на свою улицу, выглядывая из-за угла, понимая, что не знает, что ему делать, если незнакомец вдруг его обнаружит. Наверное, это будет конец. Хван отмечает, на каком повороте сворачивает парень в маске, и тут же быстрым шагом идет до нужной улицы. В этом небольшом районе находятся старые дома, которые были построены еще лет двадцать назад. Хенджин редко тут гуляет, поэтому путается, а сейчас еще и темно. Он замедляет шаг, чтобы незнакомец остался лишь небольшой точкой впереди него. Преследует Хван парня недолго. Они виляют по дворам, слава богу, без всяких светофоров. Хенджин отмечает, что они сейчас в северной части города, где он был всего пару раз. Джисон не любит туда соваться из-за негостеприимных местных жителей, поэтому Хвану немного не по себе. Так он следует за незнакомцем минут пятнадцать. Пока не теряет его из вида. Хенджин тормозит на автобусной остановке, пытаясь понять, куда делся парень в маске, но не может его найти. Хван начинает паниковать, что все это было зря и что он узнал только, что тот, вероятно, живет в северной части города, не самой благополучной. Чувство разочарования накрывает Хенджина, он отходит в сторону от остановки, доставая из кармана пачку сигарет. Отсюда можно доехать до его дома, поэтому Хван подождет автобус. Холодно, все настроение пропадает моментально. Хенджин стискивает зубами фильтр от нахлынувших на него эмоций и мыслей, пока не чувствует, что на него кто-то смотрит. Хван поворачивает голову и едва не роняет сигарету изо рта. Незнакомец, все еще в маске, стоит от него в нескольких метрах. Хенджин замирает на месте. Он проебался. Сейчас точно. Хван уверен, что темноволосый все поймет без слов. Это же очевидно, что Хенджин шел за ним. Отвращение и ненависть дают о себе знать моментально. Нет, а чего он хотел? Полученная информация о месте жительства незнакомца все равно была бы добыта нечестным путем. Хван бы все равно чувствовал себя виноватым. Но не так сильно, как сейчас. Сейчас, когда парень в маске смотрит на него так, что скручивает все внутренние органы и начинает казаться, что Хван никогда не сможет оправдаться. Так и есть. Хенджин ощущает себя словно нарушил какое-то обещание, хотя это не так. Между ними нет никаких обещаний, никаких договоренностей. Есть только Хенджин, парень в маске и рельсы, на которых они встречаются. Или, правильнее сказать, были. Хвана словно ударяют по голове чем-то тяжелым, и в один момент все мысли льются из него рекой. — Погоди, я могу все объяснить, — начинает Хенджин, но парень в маске просто уходит. Хван видит подъезжающий автобус, пытается добежать до незнакомца до того, как тот в него сядет. Не успевает. Темноволосый словно выскальзывает у Хенджина из рук. Он так и смотрит в запотевшее окно, понимая, что ему нет смысла заходить внутрь. Никто его не послушает. Хван провожает глазами уезжающий автобус, понимая, что виноват во всем сам. Ему стоило поговорить об этом раньше, ему, блять, просто нужно было собрать волю в кулак и нормально поговорить. Но, нет, он решил обмануть парня в маске и сделать только хуже. Хенджин чувствует себя опустошенным. Неужели это их последняя встреча? Так глупо, Хван никогда не ощущал себя настолько глупым человеком. Он садится на лавочку на пустой остановке и вслушивается в шум капель, стучащих по пластмассовой крыше. Сигарета поджигается на автомате, Хенджин в каком-то тумане. Ему не хочется сейчас ничего. Он настолько запутался во всех своих желаниях и действиях, что ему не хочется думать вообще. Хван предал доверие человека, которому доверял сам. Он горько усмехается сам над собой, игнорируя несколько слезинок, скатывающихся по щекам. Может, так и должно было произойти. Может, так будет лучше. Сам Джисон ему говорил, что если тот больше никогда после этого не появится, то Хенджину такой человек не нужен. Только у Хвана четкое ощущение, что незнакомец ему нужен, как никто другой. Вспоминаются все их глупые разговоры, странные рисунки на полях, которые ему оставлял парень в маске. Хвану не хочется все это терять. Но это уже произошло. Парень все потерял. Ему все равно, кто окажется под маской, ему плевать, хороший ли это человек или плохой, потому что Хенджину он дорог. Дорог настолько, что Хван курит третью сигарету подряд, не понимает, сколько автобусов он пропустил, и есть ли смысл вообще что-то со всем этим делать. Все закончилось. Если бы незнакомец хотел поговорить, то он бы не уехал. Хенджин понимает это, но надежда, что все еще можно исправить, в нем не угасает. Даже если парень в маске больше не захочет с ним общаться, то Хван хочет хотя бы извиниться, поговорить и объясниться. Грудь сковывает, когда Хенджин докуривает сигарету и выкидывает бычок прямо в грязную лужу. Он будто бы и сам промокает во всей этой слякоти, теряется в происходящем и не знает, что ему теперь делать. Хван тонет в собственном отчаянии и последствиях своих же поступков. Снова тупик, но Хенджин больше не бьется о стенку в попытках ее сломать. Он больше не видит в этом смысла.