Королева, которая будет

Шейна нервно сжимала руки, прохаживаясь по комнате. Наконец в дверь постучали, и в комнату скользнула Элия Хайтауэр. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы все понять. – Это случилось, – Шейна не спросила это, она сказала это себе и своим дамам вокруг нее. – Рейгар мертв. Мы проиграли. Элия утерла слезы. – И мой дядя Ливен. Лорд Дальт. Сир Эндроу Манвуди, – одного за другим она перечисляла своих дорогих дорнийцев, которых проводила в бой вместе с Рейгаром, и которые теперь вместе с ним сгинули на Трезубце. Шейна знала, что Элия винила себя в их смерти. Дорнийцы не прислали бы армию, если бы Элия не находилась в Королевской Гавани. Шейна попыталась подавить раздражение. Когда отец прислал на Драконий Камень ворона, вызывая ее к себе после исчезновения Рейгара, Шейна отпустила всех своих фрейлин, понимая, что возвращается в логово бешеного зверя. Но Элия, среди немногих других, не уехала, благо хоть отправила своих детей в Старомест. «И дорнийцы могли бы отправить армию и побольше» – сердито подумала Шейна. Всего пять тысяч, когда Дорн мог позволить пятьдесят. Предательство, предательство. И Шейна испугалась. Если так подумала она, то и отец… Ее мысли заметались. Как уберечь Элию от костра? Как самой не попасть на костер? – Моя принцесса, вас зовет его величество король, в покои королевы, – в комнату вошел стражник, склонив голову, и Шейна выпрямилась, оглянувшись на своих дам. – Конечно. – Она оглянулась на побледневших дам. Не брать с собой Элию, и не Литу Кассвел, Простор тоже напомнит отцу об Элии. – Леди Десмера, сопроводите меня. Десмера Вендуотер содрогнулась, но послушно встала в трех шагах за ней. Элия, Лита, Десмера и Мелара Хезерспун, единственные, кто ее пока не оставил. Все остальные бросили ее. Она пошла по коридорам замка, когда-то бывшего для нее домом, но в последнее время ставшим тюрьмой. У покоев леди-матушки царила суматоха, слуги бегали туда-сюда, и Шейна раздраженно поджала губы. – Сир Джейме, – коротко кивнула она стоявшему у двери гвардейцу и вошла внутрь, не дожидаясь ответа. – Ее высочество принцесса Шейна! – провозгласил герольд, и Шейна возмущенно оглянулась на него. Кронпринцесса Шейна! Что себе позволяет этот негодяй? – А, дочь моя, иди сюда, иди сюда, – отец сидел в кресле у постели матушки, а мать стояла у стены, заливаясь слезами. – Подойди ко мне, к своему отцу. – Ваше величество, – Шейна сделала реверанс и подошла к нему ближе. От него несло потом, мочой и нечистотами, но Шейна уже давно научилась не морщиться от этого запаха. – Подойди, подойди, – и он цепко схватил ее за запястье. – Дочь моя милая, ты теперь вдова. У Шейны перехватило горло. Она ожидала этого, ждала этого, но услышать такое… – Рейгар… – Мертв, дорогая, мертв. Твой брат оказался никудышным воином, как был никудышным сыном, а тебе никудышным мужем. Предатели идут на город, и скоро будут здесь. Роберт думает, что станет королем, – отец засмеялся, кудахтая. – Не станет, не станет. Я, я дракон, истинный дракон, а они всего лишь смертные. Ты ведь знаешь, это, дочь моя? Мы с тобой драконы, от крови дракона, от крови и огня. – Да, батюшка, я знаю, – тихо сказала Шейна. – Попрощайся со своей шлюхой-матерью, – отец указал на мать, которая все так же беззвучно плакала, опираясь о стену. – Они с Визерисом отправляются на Драконий Камень. Визерис теперь кронпринц, ты ведь понимаешь это, дочь моя, Визерис теперь кронпринц, ты ведь так и не родила сына своему брату и мужу? – А я? – слабым голосом спросила Шейна. – Разве я не поеду на Драконий Камень? – Разве твое место не рядом со мной, возлюбленная дочь моя? Разве ты не хочешь скрасить темные дни твоего отца, – его ногти все глубже и глубже впивались в ее кожу, и Шейна почувствовала, как по кисти потекла кровь. – Разве я не отец тебе? – Конечно, отец. Я с радостью останусь рядом с вами. – Прощайся с этой шлюхой, прощайся с Визерисом, твоим будущим королем, – отец снова засмеялся. Знаю, знаю, ты думала, ты станешь королевой, думаешь, я не знаю о твоем властолюбии, дочь моя? Женщины – сосуд порока, и мать твоя, и ты. Я-то знаю, я-то знаю. – Отец… – Если бы ты хотя бы родила Рейгару сына… Даже твоя бесплодная мать-шлюха, и та родила мне двух сыновей, а ты? Не будь твое чрево бесплодным, Рейгар и не взглянул бы на северную потаскуху. Разве от хороших жен отворачиваются мужья? Твоя мать была мне плохой женой, но даже от нее я не ушел. Насколько ж никудышной ты была женой, что твой брат не сумел тебя стерпеть. Что у тебя там? – он ткнул ее в чресла, и Шейна вздрогнула, собираясь с силами. Отец ухватил ее за сокровенное место, притягивая к себе за руку. – Что у тебя там столь отвратительное, что брат умчался от тебя, словно от создания преисподней? Может мне проверить, что там такое, что так отвратило Рейгара? Может я смог бы начинить тебя ребенком, раз уж он не смог? А? Шейна сжала зубы, стараясь сдержать накатившую тошноту. – Иди, дочь моя, – отпустил ее отец, смеясь. – Прощайся с матерью. Кто знает, может я и навещу тебя сегодня ночью, – и он оттолкнул ее, хихикая. Шейна на негнущихся подошла к матушке. – Ваше величество, моя леди-мать, – склонилась она перед ней, – я желаю вам доброго пути. Мать взяла ее руки в свои и подняла ее, она была такая хрупкая, маленькая и слабая, ее шею и плечи покрывали синяки и укусы, и Шейну едва не вырвало. – Дочь моя, – еле выдавила мать, – да пребудут с тобой Семеро. Шейна с трудом держалась на ногах, выходя из комнаты, и закрыв за собой дверь едва не повалилась наземь, но ее подхватила Десмера. – Ваше высочество! – всполошился сир Джейме. – С вами все в порядке? Он схватил ее за руку, но Шейна отпрянула от него. – Ее высочество получила дурные известия, – отчитала его Десмера. – Барра, помоги мне. С другой стороны Шейну подхватила служанка Барра, и они повели ее к ее покоям. Когда они проходили мимо покоев Визериса, тот выглянул за дверь. – Шейна, – сказал он, – Шейна, я теперь буду королем. – Он показал ей язык. – И леди Серсея будет моей королевой. А ты королевой не будешь, не будешь, бе-бе-бе! Так тебе и надо! И он захлопнул дверь. Когда ее ввели в ее спальню, Шейна в изнеможении легла на кровать. Служанки суетились вокруг нее, кто-то велел позвать мейстера, и она краем глаза видела, как Десмера отвела Элию, Литу и Мелару Хезерспун в сторону, не иначе как чтобы передать им разговор с королем. Шейна едва не застонала от позора. Она с ужасом думала о словах отца. – Выйдете все! – вдруг закричала она. – Все, кроме леди Хайтауэр! Убирайтесь! – и уткнулась лицом в подушку. Она слышала, как открылась дверь, топот ног служанок, шелест платьев ее фрейлин, наконец в комнате утихло, и она почувствовала, как Элия присела рядом с ней. – Десмера тебе рассказала? – глухо спросила она. – Да, – коротко ответила Элия. – Он придет, Элия. Я чувствую, он придет сегодня. Он… Он сошел с ума, Элия. Окончательно сошел с ума. Элия взяла ее за руку, и Шейна подняла залитое слезами лицо. – Он сказал, что ничего бы этого не было, если бы я родила ребенка. Если бы только я не была такой дурой! – и она бессильно застучала кулаком по подушке. Какой же она была дурой. Ее выдали замуж за Рейгара, едва ей исполнилось тринадцать, и в первую же ночь Рейгар пришел к ней в постель, печальный и мрачный, но твердо намеренный исполнить свой долг и подарить наследника дому Таргариенов – и Шейна до сих пор с ужасом вспоминала ту ночь, боль, стыд и отвращение, которое она тогда испытывала, боль, стыд, отвращение и ненависть, к Рейгару и всем мужчинам на земле. Потом, из тайных разговоров с дамами Шейна поняла, что невинность Рейгара сыграла в этом свою роль – он никогда до нее не был с женщинами, и не знал, что делать, чтобы ей было хорошо, а когда он начал пытаться, было уже поздно – Шейна сжималась и напрягалась от его прикосновений, с трудом сдерживая желание убежать или ударить его, и только лежала, закрыв глаза и сжав зубы, считая про себя его толчки и надеясь, что все закончится быстро. И ее тошнило от мысли, что она понесет, она не хотела, не сейчас, не теперь, потом, когда она будет готова, когда привыкнет, когда все это закончится – и верная Барра приносила ей лунный чай, который она, давясь, пила каждое утро. «Я перестану, – обещала она себе, – на следующей неделе, на следующий месяц, после дня именин, я перестану и подарю сына Рейгару, но не сегодня, не сейчас, пока еще нет». После года беспрестанных попыток, бывших пыткой для Шейны, Рейгар словно сдался. Он навещал ее постель изредка, дни и ночи проводил за чтением своих пыльных свитков, все дальше отходя от реальности в мир грез и пророчеств. Когда он возлегал на ее ложе, он шептал ей о предсказаниях, драконах, снах и великом будущем их детей, и Шейна с еще большим рвением глотала лунный чай, потому что ей претила мысль рожать ребенка, который будет связан еще более тяжелыми цепями – кроме цепей долга еще и кандалами безумных пророчеств Рейгара. А потом был Харренхол, где Рейгар короновал Лианну Старк. Шейна любила когда-то брата, но не любила мужа, и она возблагодарила бы богов, если бы он завел любовницу, но не так, не так, не на глазах у всех, унижая ее, давая всем понять, что Шейна Таргариен недостойна почестей, оказанных северной дикарке. «Она родит мне моих драконов» – сказал ей Рейгар перед отъездом, думая, что она на его стороне. «Ты будешь моей королевой драконьей крови, а она будет королевой-матерью. Песнь льда и пламени, вот она, моя песня». «Твоя девка не будет королевой» – ответила ему Шейна. «Я от крови дракона и не потерплю подобного. Ты отошлешь ее на Север, вместе с ее отродьем». Рейгар смотрел на нее с сожалением, как на неразумного ребенка. «У Эйгона Великого было две жены…» – начал он, и Шейна сладко улыбнулась ему. «Тогда я рожу тебе Мейгора – помнишь, что стало потом с потомством Рейнис?» На секунду ей показалось, что он ударит ее, и она встала перед ним, готовая принять удар, готовая пройти по замку, демонстрируя всем плоды его супружеской любви. Но он лишь разочарованно посмотрел на нее, развернулся и ушел. «Пусть Роберт оторвет тебе твой проклятый член! – крикнула она ему вслед. – А лорд Старк отрубит твою голову! Вот потеха будет рассказать твоей шлюхе, как ты погиб!» Но теперь она жалела, жалела о смерти Рейгара, потому что теперь она не была кронпринцессой, не была будущей королевой, а этой ночью, возможно, ее навестит отец. Шейна едва не содрогалась от ужаса, пересказывая все это Элии. Элия долго смотрела на нее серьезным взглядом и вдруг вынула из волос заколку, со шпилькой острой, как игла. Из кармана она достала флакон. – Если смазать этой жидкостью острие, а потом поцарапать им плоть, человек умрет почти мгновенно. Успеет сделать несколько вдохов, и все будет кончено. Я приготовила это для себя, мне передал этот яд сир Эндроу, на случай, если король вдруг решит послать меня на костер. Она вложила шпильку и флакон в руки Шейны и серьезно посмотрела на нее. Шейна побледнела и схватилась за горло, глядя на жуткие вещи в ее руке. – Ты… Это… – Вам решать, как поступить, ваше высочество, – сказала Элия. – Вам решать. Весь вечер Шейна с ужасом смотрела на заколку и яд, ее мысли мешались, но чем дольше тянулось время, тем больше в ней росла надежда, что она ошиблась, отец еще не сошел с ума окончательно, он не станет… Раздался стук в дверь. – Дочь моя, я пришел к тебе, открывай, – раздался его отвратительный кудахтающий смех, и Шейна вздрогнула. Не думая, она открыла флакон и полила им заколку, и бросила его под кровать, положив шпильку под покрывало. Дверь распахнулась. За плечом отца виднелось бледное лицо сира Джейме. – Ну, дочь моя, я пришел, чтобы проверить, чем же ты так отвратила твоего мужа. Меня ты не отвратишь. Ты от крови дракона, только драконы должны знать драконов. Шейна с ужасом смотрела на отца, на его перекосившееся, серое лицо, она перевела взгляд на сира Джейме, который, конечно же, ничего не сделал, когда отец вдруг схватил ее одной рукой за грудь, а второй за бедра, притягивая к себе. – Сир Джейме, прогоните всех от покоев, – только и успела выдавить она, и отец снова засмеялся. – Не хочешь, чтобы людишки слышали, как кричит драконица, когда ее начиняют дракончиками? А я не Рейгар, от меня ты понесешь, и ты будешь кричать, будешь, весь замок будет слышать вой истинных драконов! Побелевший сир Джейме выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь, и она почти не слышала, как он кричит, прогоняя от покоев слуг и придворных, почти не слышала из-за шума в ее ушах. Отец дернул ее к себе, притягивая и впиваясь ртом в ее губы, и ее едва не затрясло от его вони, и едва не стошнило, когда она почувствовала, как он тянется рукой ей под юбку, между ног. – Я покажу тебе, что такое сила истинного дракона, – рычал он, впиваясь когтями в ее женское естество, вгрызаясь зубами в ее шею. Он рванул ворот ее платья, обнажая ей грудь, и она старалась вырваться, но он был таким сильным, несмотря на свою худобу, свою немощь, свою раннюю старость. Скрюченными пальцами он схватил ее сосок и принялся крутить его, кусая ее за щеку, врываясь пальцами в глубину ее лона. Она закричала от боли, и он ударил ее, опрокидывая на кровать. Она упала лицом в покрывало, и она почувствовала, как он задирает ей юбку, накидывая ее ей на голову, раздвигает ей ноги, пристраивается сзади. Она завыла от ужаса и впилась ногтями в подушки, и судорожно заводила руками, чувствуя, как он врывается в нее… Он нанес один толчок, второй, третий, когда она нащупала это – шпильку, она задела ее рукой и отдернулась, со страхом осознавая, что едва не порезалась. Она повернула голову и посмотрела не нее, нащупала навершие заколки и обхватила ее рукой. – Вот, вот как любят истинные драконы, – завывал над ней отец. – Получай, получай, получай! И тогда она перехватила шпильку и не глядя ткнула позади себя, куда придется. Отец завизжал, завизжал, как женщина, отпрянув от нее, она услышала, как он повалился, и обессилено опустила голову на покрывало, заливая его слезами. – Что? – хрипел отец. – Что? Ты? Измена! – завопил он. – Измена! Дверь распахнулась и в комнату вбежал сир Джейме. Шейна подняла голову, глядя на него, глядя, как он ошеломленно смотрит на нее, переводя взгляд на ее отца за ее спиной и обратно. – Чего ты стоишь, – отец хрипел и задыхался. – Убей ее! Убей изменницу! Убей! Уб… – и он захлебнулся словами. Шейна приподнялась и повернула голову, глядя на него. Он лежал на полу, хрипел и трясся, грязный, в замызганной одежде, из которой торчал его член, запачканный кровью от ее истерзанного лона. – Закройте дверь, сир Джейме, – напряженно сказала она. – Закройте! Сейчас же! Он испуганно посмотрел на нее и захлопнул дверь. Отец еще хрипел и изгибался, но было видно, что осталось ему немного. Шейна поднялась, ее ноги тряслись и подгибались, но она прошла к сундуку в конце комнаты и набросила шаль на свое изорванное платье. Она огляделась по сторонам, мучительно думая, что делать, и ее взгляд упал на окно. Она бросилась к нему и откинула шторы, распахнула створки. Потом она подошла к отцу и заправила его член ему в одежды. – Помогите мне, сир Джейме, – велела она. – Нам нужно его поднять. – Что? – рыцарь, казалось, ничего не понимал. – Мой отец пытался взять меня силой, сир, но внезапно до него дошло, что именно он пытается сделать, и от ужаса и раскаяния в своем грехе он бросился из окна. Ясно, сир Джейме? А теперь, помогите мне его поднять. Он скованно подошел к ней и поднял короля, тот все еще был жив, хрипя и стеная. Они подтащили его к окну. – Покойся с миром, отец, – сказала она ему, опрокидывая его в пустоту. Они услышали, как в тишине хрустнуло его упавшее тело. Сир Джейме стоял, вцепившись побелевшими пальцами в подоконник. – Септоны были правы, – шепотом сказала Шейна. – Прокляты мужчины, возлегающие со своими сестрами. Сир Джейме резко повернул голову, уставившись на нее. – Поднимайте тревогу, сир Джейме, – скомандовала Шейна. И громко и пронзительно завизжала. Началась суматоха, из соседней комнаты вбежали ее дамы, Десмера и Мелара бросились к ней, и Шейна заметила, как Элия ногой затолкнула шпильку под кровать. – Мейстера! – кричала Лита, мечась у дверей. – Мейстера, умоляю! Десмера и Мелара повели ее из комнаты, и Шейна обессиленно повисла у них на руках. Армия Тайвина Ланнистера была недалеко от города, а скоро придет и армия Роберта… Элия помогала ей снять разорванное платье, укладывая в постель ее матери, и Шейна притянула ее к себе: – Вели, чтобы заперли ворота в город и никого не впускали. Россарта… Россарта убейте. Скажи сиру Джейме. И пусть приготовят гонцов, завтра мы пошлем вестников к Роберту и его лордам. Скажи им, я готова вести переговоры с моим кузеном, – слабым шепотом говорила она. Элия согласно кивала, оглядываясь на дам и служанок, возившихся с кувшинами воды и тряпками для мытья. – Да, ваше высочество, – шепнула она. – Ваше величество, – ответила Шейна, и усмехнулась. – Вот увидишь, я еще стану королевой.