Мародёры читают Гарри Поттера

      - Я читаю, - вызвалась Гермиона, принимая книгу из рук Бродяги и открывая следующую главу. - Глава 17. Человек с двумя лицами.       - Я надеюсь, что это просто выражение...       - Посреди комнаты стоял профессор Квиррелл.       - Квирелл?!       - Стоило ожидать что-то такое, - сказал Римус, у которого и до этой главы были подозрения по поводу профессора ЗоТИ.       - — Вы? — изумленно выдохнул Гарри.       Квиррелл улыбнулся. Лицо его, обычно конвульсивно дергавшееся, на сей раз выглядело абсолютно нормальным.       — Именно, — спокойно подтвердил он. — А я все гадал, встречу ли здесь тебя, Поттер.       - Так он ещё и делал вид, что заикается?!       - Актёр без Оскара.       - — Но я думал... — ошеломленно пробормотал Гарри. — Я думал... что Снегг...       — Северус? — Квиррелл расхохотался, и это было не его обычное дрожащее хихиканье, но ледяной, пронзительный смех — Да, Северус выглядит подозрительно, не правда ли? Похож на огромную летучую мышь, парящую по школе и хватающую невинных учеников. Он оказался мне полезен. При наличии такого Снегга, никто не мог заподозрить б-б-бедного за-за-заикающегося п-п-профессора Квиррелла.       Квиррелл явно издевался, копируя собственное заикание. А Гарри все никак не мог поверить в происходящее. Этого не могло быть, просто не могло.       — Но Снегг пытался убить меня! — воскликнул он ухватившись за спасительную нить.       — Нет, нет и нет. — Квиррелл категорично замотал головой. — Это я пытался убить тебя, Поттер. Твоя подруга мисс Грэйнджер случайно сбила меня с ног, когда бежала к Снеггу, чтобы подпалить его мантию. Я упал, и зрительный контакт прервался. Мне не хватило нескольких секунд, чтобы сбросить тебя с метлы. Конечно, ты бы давно был мертв, если бы Снегг не пытался спасти тебя. Ведь это именно он бормотал себе под нос контрзаклятие.       - Снегг пытался спасти моего сына? - Джеймс подумал, что он начал сходить с ума.       - Вот видишь, не такой уж он и плохой, - вставила Лили, но тут же наткнулась на скептический взгляд Поттера-старшего.       - Сказала ты о человеке, который спустя столько лет дружбы назвал тебя... сама знаешь как.       - Гермиона, продолжай, - ответила лишь староста, но было видно, что девушку задело напоминание об этом инциденте, и теперь Сохатый чувствовал себя оленем. Хотя он и есть олень.       - ...Гарри пытался ослабить стягивающие его веревки, но они не поддавались. Казалось, что Квиррелл полностью сосредоточился на зеркале. Гарри обязан был его отвлечь.       — Но мне всегда казалось, что Снегг меня ненавидит...       — О, конечно, — равнодушно подтвердил Квиррелл. — Небо тому свидетель — он тебя ненавидит. Он учился в Хогвартсе вместе с твоим отцом, разве ты этого не знал? Они друг друга терпеть не могли. Но Снегг никогда не желал тебе смерти.       - Нужно видеть разницу между поступками отца и сына, - фыркнул Сохатый, которому не нравилось всё это.       - ...Гарри похолодел от ужаса. В комнате раздался незнакомый ему голос. Казалось, что голос этот исходит из самого Квиррелла.       — Используй мальчишку... Используй мальчишку...       - Только тронь, - прошипели родители того самого мальчишки.       - — Так, Поттер, иди-ка сюда.       Профессор хлопнул в ладоши, и веревки упали на пол. Гарри медленно поднялся на ноги.       — Иди сюда, — поторопил Квиррелл. — Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь.       Гарри подошел.       «Я должен его обмануть, — приказал он самому себе, чувствуя, что находится на грани отчаяния. — Я должен заглянуть в зеркало и увидеть то, что мне надо, и соврать, только и всего».       Квиррелл встал за его спиной. Гарри ощутил странный запах, исходящий из тюрбана, скрывавшего голову профессора.       Он закрыл глаза, шагнул ближе к зеркалу и снова раскрыл их. Он увидел свое отражение — бледное, испуганное лицо. Но мгновение спустя отражение подмигнуло ему. Оно засунуло руку в свой карман и вытащило оттуда кроваво-красный камень. А потом, снова подмигнув, засунуло камень обратно. Гарри ощутил у себя в кармане что-то очень тяжелое. Какими то образом — каким-то невероятным образом — камень оказался у него.       — Ну и что? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь?       Гарри собрался с духом.       — Я вижу, как я пожимаю руку Дамблдору — выпалил он, стараясь врать поубедительнее. — Я... я выиграл для Гриффиндора соревнование между факультетами.       Неожиданно Люпин хлопнул себя рукой по лбу, качая головой.       - Что? - спросил Гарри.       - Ты мог сказать, что видишь родителей. В конце концов, это было бы куда правдоподобней.       - Квиррелл снова выругался.       — Отойди отсюда! — скомандовал он.       - Он поверил? - удивился Люпин.       - ...Гарри готов был завопить от ужаса, но не смог выдавить из себя ни звука. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое страшное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые.       - О Мерлин! - ахнули все присутствующие девушки, а Лили ещё и побледнела на пару тонов, переживая за сына.       - — Гарри Поттер, — прошептало лицо.       Гарри попытался отступить назад, но ноги его не слушались.       — Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, химерой... Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и свое сердце... Кровь единорога сделала меня сильнее... Ты видел, как мой верный Квиррелл пил ее в лесу... И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело... Итак, почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане? Значит, он все знает.             Гарри внезапно ощутил, что к нему вернулись силы, и, спотыкаясь, попятился назад       — Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители... Они умерли, моля меня о пощаде...       - ЛОЖЬ! - крикнул Сириус и Сириус.       - — ЛЖЕЦ! — неожиданно для самого себя крикнул Гарри.       Квиррелл приближался к нему — он шел спиной вперед, чтобы Волан-де-Морт мог видеть Гарри. На белом лице появилась улыбка.       — Как трогательно, — прошипело оно. — Что ж, я всегда ценил храбрость... Ты прав, мальчик, твои родители были храбрыми людьми... Сначала я убил твоего отца, хотя он отважно сражался...       - Тварь... - прошипел себе под нос Бродяга.       - А твоей матери совсем не надо было умирать... но она старалась защитить тебя... А теперь отдай мне камень, чтобы не получилось, что она умерла зря.       - Он не хотел убивать магглорождённую?       - Удивительно.       - Он дебил или да? - поинтересовалась Марлин. - Он серьёзно думал, что Лили даст убить Гарри, тип такая: "А, ну убивай, я ещё рожу".       - — НИКОГДА!       Гарри метнулся по направлению к двери.       — ПОЙМАЙ ЕГО! — завопил Волан-де-Морт.       Через мгновение Гарри ощутил на своем запястье руку Квиррелла. Его лоб — как раз в том месте, где был шрам, — пронзила острая боль. Ему показалось, что голова его сейчас разлетится надвое. Гарри закричал, пытаясь вырваться, и, к его удивлению, ему это удалось. Боль стала слабее. Гарри поспешно обернулся, чтобы понять, куда делся Квиррелл. Профессор корчился от боли, глядя на свои пальцы, прямо на глазах покрывавшиеся красными волдырями.       - Что? Почему?       - ...Гарри ощутил, как Квиррелл выкручивается из его захвата. Он понял, что все кончено, и провалился в темноту. Он летел все ниже, и ниже, и ниже...       Лили сама не заметила, как побледнела, и уже в сотый раз забывая, что Гарри сидит живой и здоровый рядом. Тем временем Гермиона продолжает читать:       - Гарри уловил, что над ним блеснуло что-то золотое. Снитч, конечно же, это был снитч!       - Ловец он и при смерти ловец.       - Так гены же, да, Джеймс?       - А?       - ...— Я давно здесь? — перебил его Гарри. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.       —Три дня.       - ТРИ ДНЯ?!       - ...—А почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне?       — Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, — это любовь. Он не мог осознать, что любовь -такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать — оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим... Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-де-Мортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.       Джеймс же задумался над словами директора.       - Дамблдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку. А Гарри, улучив момент, тайком вытер навернувшиеся на глаза слезы.       — А мантия-невидимка, — спросил он, когда к нему вернулся дар речи. — Вы знаете, кто мне ее прислал?       — Когда-то твой отец оставил ее мне. А я подумал, что, возможно, она тебе понравится. — глаза Дамблдора засияли. — Полезная вещь... Твой отец в основном использовал ее для того, чтобы тайком пробираться на кухню в поисках еды. Это было, когда он учился в Хогвартсе.       — И еще кое-что, — никак не мог успокоиться Гарри.       — Давай, — приободрил его Дамблдор, словно почувствовав, что Гарри боится его разозлить.       — Квиррелл сказал, что Снегг...       — Профессор Снегг, Гарри, — поправил его Дамблдор.       — Да, верно, Квиррелл сказал, что он меня ненавидит, потому что он ненавидел моего отца. Это правда?       — Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, — признал Дамблдор после секундного раздумья. — Примерно как ты и мистер Малфой. А затем твой отец сделал кое-что, чего Снегг так и не смог ему простить.       — Что? — выдохнул Гарри.       — Он спас ему жизнь.       — Что?       Джеймс исподтишка посмотрел на лучшего друга, но тот либо не заметил взгляда, либо просто решил его проигнорировать.       - ...Она открыла дверь, впуская в палату Рона и Гермиону.       — Гарри! — завопила Гермиона, кидаясь к нему. Гарри показалось, что сейчас она снова заключит его в объятия, и обрадовался, когда она этого не сделала.       Гермиона оторвалась от чтения и обиженно посмотрела на друга.       - Голова его по-прежнему раскалывалась, и от объятий ему стало бы только хуже.       - Оу. Тогда не обижаюсь.       Гарри улыбнулся.       - ...— Хагрид, успокойся, он бы все равно узнал, - произнес Гарри, пытаясь утешить Хагрида. — Ведь мы же говорим о Волан-де-Морте. Даже не выведай он все у тебя, он бы нашел другой способ выяснить, как нейтрализовать Пушка.       — Но тебя ж убить могли! — простонал Хагрид. — И это... Гарри... не произноси ты его имя, ради всего святого!       — ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! — во весь голос прокричал Гарри. Хагрид был так поражен, что даже перестал плакать. — Я встречался с ним, я видел его лицо, и потому я буду называть его по имени. И хватит плакать, Хагрид, выше нос. Мы спасли камень. Теперь камня больше нет, и он не сможет его использовать. Ты лучше съешь шоколадку, у меня их тут сотни...       Хагрид шмыгнул носом и вытер его рукавом.       — Ты мне тут напомнил кое о чем... э-э... подарок у меня для тебя есть.       — Надеюсь, это не бутерброд с мясом горностая? — обеспокоенно спросил Гарри.       И тут Хагрид наконец-то улыбнулся, хотя улыбка получилась еле заметной.       — Не. — великан мотнул головой. — Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я все сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он... Короче, вот, держи...       То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплете. Гарри с интересом раскрыл ее. Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его родители.       - Ох...       - Это очень трогательно, - улыбнулась мягко Марлин. - Хагрид молодец.       - ...— Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.       Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.       — А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.       - Как так?       - Не без "помощи" Снегга здесь не обошлось.       - О, не волнуйтесь, - усмехнулись Гарри, Рон и Невилл.       -...— Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков... Подождите, подождите... Ага...       Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался.       — Начнем с мистера Рональда Уизли...       Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.       — ...за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.       Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звезды на потолке задрожали. Гарри отчетливо слышал, как Перси, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает:       — Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл!       Наконец снова наступила тишина.       — Далее... мисс Гермиона Грэйнджер, — произнес Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.       Гермиона закрыла лицо руками. Гарри не сомневался, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое — за одну минуту факультет заработал сто очков.       — И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.       Поднявшийся шум оглушил Гарри. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Слизерина Они почти выиграли соревнование между факультетами. Если бы Дамблдор дал Гарри еще одно очко...       Дамблдор поднял руку. Зал начал затихать.       — Храбрость бывает разной. — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу.       Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Гарри, Рон и Гермиона вскочили и зааплодировали Невиллу, подбадривая его громкими криками. А Невилл, весь белый от изумления, исчез под кинувшимися обнимать его школьниками. До этого он ни разу не принес факультету ни одного очка.       В Выручай-комнате был такой же шум, который описывался в книге. Мародёры радовались победе Гриффиндора, а Алиса и Фрэнк за сына. Только минут через десять Гермиона смогла продолжить читать.       - ...Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы, а жабу Невилла поймали в тот момент, когда она пыталась улизнуть сквозь дырку в стене туалета. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.       — А я-то надеялся, что они хоть раз забудут раздать нам эти бумажки, — грустно заметил Фред Уизли.       - Так вы же чистокровные, вам ничего не будет, - сказал Сириус.       - В смысле?       - Есть одна загвоздка в надзоре, - начал Сохатый. - Если ты будешь колдовать дома, в момент когда в нём есть твои родители, то Министерство не сможет определить кто именно колдовал: ты или твои родители.       - Это несправедливо к магглорождённым. - фыркнула Грейнджер. - Почему я не могу дома тихонько показать родителям чему научилась? Родители ведь знают, что я волшебница.       - Как я тебя понимаю, - вздохнули Лили и Марлин.       - ...— Ну, ты готов?       Голос принадлежал дяде Вернону — такому же усатому как год назад, такому же багроволицему с такой же яростью взирающему на племянника. Дядя был явно возмущен его наглостью. Подумать только — стоять среди обычных людей с огромной совой в клетке! За дядей виднелись тетя Петунья и Дадли, с ужасом глядевший на двоюродного брата.       — Вы, должно быть, родственники Гарри! — воскликнула миссис Уизли.       — В каком-то смысле, — прорычал дядя Вернон. — Поторопись, мальчик, я не собираюсь ждать тебя целый день.       Дядя Вернон отошел в сторону, а Гарри повернулся к Рону и Гермионе.       — До встречи, — улыбнулся он.       — Надеюсь, что у тебя... что у тебя будут веселые каникулы... — неуверенно выдавила Гермиона, явно пораженная нелюбезностью дяди Вернона.       — О, не сомневайтесь! — воскликнул Гарри.       Рон и Гермиона с удивлением заметили, что он широко ухмыляется: «Мои родственники ведь не знают, что на каникулах нам запрещено прибегать к волшебству. А значит, этим летом я хорошенько повеселюсь с Дадли...»       - Мне нравится ход твоих мыслей, - усмехнулся Джеймс.       - Ну да, кто бы сомневался.       - Это конец книги, - сообщила Гермиона.       - Тогда сейчас мы ложимся спать, а завтра начнём вторую.       Неожиданно диваны и кресла пропали, а вместо них появилось тринадцать одноместных кроватей, которые ребята сразу же заняли, удобно на них устраиваясь. Уже через несколько минут послышалось сопение.