***
— Пауль Хайко Ландерс, мы ждем твоих объяснений, — грозно сказал отец, сверля взглядом сына. Пауль толком не понял, что произошло. Он стоял в ступоре и пытался осмыслить слова, сказанные родителями ранее. Они все узнали… Осталось лишь гадать, какое наказание они придумают. Попытки оправдаться будут излишни — тут и так все понятно. У него могут отобрать телефон, все рисунки или даже гитару. Ландерс не знал, что из этого страшнее. Сейчас нужно было вытерпеть гневную тираду о том, как родители разочаровались в сыне, какой Пауль никчемный и, что из-за этих прогулов он будет бомжом. — Тебе нечего сказать, Пауль? — мать смотрела на сына с явным разочарованием и даже отвращением. — А мне вот есть что. Нам позвонила твоя учительница и сказала, что закрыла бы на этот прогул глаза, если бы ты не стал перетягивать на свою сторону прилежных учеников. Еще она рассказала нам, что ты не ходил на сольфеджио годами, хотя нам ты говорил обратное. И знаешь, что, Пауль? Я разочарована в тебе. Ты бы мог просто сказать, что тебе неинтересно ходить в музыкальную школу, но ты все прогуливал и прогуливал, говоря нам наглую ложь! «Ага, конечно, вы бы дали мне бросить музыкальную школу. Как-то не верится. Скорее всего также наорали бы и сказали одуматься», — зло усмехнулся про себя Ландерс. — …За такую ужасную выходку тебя и твоего дружка посадят под домашний арест. Вы даже не будете ходить на сольфеджио, учительница будет отправлять вам задания по интернету. И только не вздумай их не выполнять! — гневно продолжала фрау Ландерс. — Знаешь, Пауль, твое будущее будет самым ужасным, и только не говори мне потом, что я тебя не предупреждала. Припрешься в родительский дом на коленях и будешь умолять здесь остаться! — Я лучше сдохну на улице, чем вернусь к таким родителям, — тихо пробормотал Пауль, но его услышали. — Что? — мать удивленно распахнула глаза, не веря своим ушам. — Знаешь, Пауль, уж такого я точно не ожидала. Я дала тебе дом, еду, жизнь наконец! А ты говоришь мне в лицо такие слова. На самом деле это я во всем виновата — воспитала такого сына, видно что-то упустила. Если тебе так не нравятся эти слова, которые между прочим правда, выбирай — твой родной дом или какие-то дружки, с которыми ты знаком лишь месяц! — на слове «дружки» ее лицо скривилось в отвращении, она зло смотрела на Пауля, будто думая, что он точно останется здесь. Замерев на секунду и обдумав сказанное, Ландерс снова схватил рюкзак и пошел к выходу из дома. Возможно, он делает неправильный выбор. Он знает, что часть сказанного мамой является правдой, но только сейчас Пауль понял, насколько сильно сковывали его родители. Они нагло им манипулировали и, не видя сопротивления, составили идеальный план на всю его жизнь. Если он не ошибался, то по их мнению его будущее будет выглядеть так: он поступит в медицинский, найдет там красавицу и женится на ней, будет работать врачом, а дома у него будет куча детей, которым он будет играть на гитаре. До этого момента это не приносило никаких споров и душевных страданий в их семью. Но тогда у него не было друзей и на жизнь ему было в целом похуй. Сейчас Пауль чувствовал, будто цепи сковали его, не давая даже свободно глотнуть воздуха. Ему нужно отдохнуть от родителей. Он вернется к ним через некоторое время. Все равно они как-нибудь найдут его. Ландерс сделал свой выбор. Уверенно повернув ручку двери, он ничего не сказал напоследок, только обернулся и от этого зрелища ему стало еще хуже: в глазах матери стояли слезы, и всем своим видом она показывала, как разочарована в сыне. Через силу Пауль заставил себя уйти.***
Идти ему было некуда, но нужно было побыстрее выбирать убежище, потому что этой ночью Пауль точно не вернется — придется перешагнуть свою гордость. Он еще не осознал, что сейчас нагрубил родителям и сбежал из дома. Наверное, мать сейчас плачет. От этих мыслей Ландерс разозлился на себя. Он оставил бедную мать, которая будет страдать из-за него. Да, она пыталась решить все за него, но она же родила его. Пауль не мог решить, жалеет он мать, или же ненавидит. Однако сейчас была проблема поважнее: он не сможет всю ночь спать в парке. Ночами было холодно, поэтому, возможно, утром найдут уже закоченевшего Ландерса с воспалением легких. В мыслях проскочил домик на дереве в Груневальде, но Пауль сразу закинул эту идею куда подальше. Во-первых, он не знал точную дорогу к нему; во-вторых придется идти в самую глубь не слишком приятного на вид леса. Идти к Рихарду? Пфф, да он и его адреса не знает. Остался лишь Тилль, но не факт, что тот впустит плутающего Пауля. Взвесив все возможные варианты Ландерс все-таки пошел к Линдеманну. Даст он ему убежище или нет, он не знает. Но нужно попробовать.***
Дом Тилля находился не так близко, как хотелось бы: пришлось идти на другой конец пустынного города. Моросил легкий дождик, небо потемнело и транспорт уже –естественно — не ходил. Натянув капюшон, Ландерс быстрым шагом передвигался по району, где жил друг. Ночью было опасно ходить по городу — кто знает, что поджидает тебя за следующим углом — может мелкий шкет, который решил обоссать дом или же маньяк с огромным ножом. Но ни те, ни другие не попадались Паулю сегодня, и можно считать, что ему повезло тогда. Ландерс помнил номер дома Линдеманна и его местоположение. Благо, хоть что-то он смог запомнить за это время. Надеясь, что Тилль дома по крайней мере без родителей, Пауль позвонил в дверь огромных ворот. — Да? — послышался уставший голос друга. — Тилль, впусти пожалуйста. — Сколько вас всех сегодня у меня еще соберется?! Мой дом не притон! Проходи. Пауль не понимал, про кого говорил Линдеманн, но с радостью прошел к нему во двор. Все-таки Ландерса не выгнали — это уже очень хорошо. На пороге его встретил хмурый и явно чем-то недовольный Тилль. — Два дебила прогуливают уроки, а потом вваливаются ко мне домой, спасаясь от родителей. Как думаешь, про кого я говорю? — зло ухмыльнулся друг. — О, и Пауль тоже пришел? — выглянул Круспе из-за спины высокого Линдеманна. Ландерс же грустно вздохнул. Рихард будто преследует его! Ну почему при каждой неприятности он рядом?! — Я вас не корю, мальчики. Небось хорошо поразвлекались, пока мы самостоятельную писали? — Отвянь, Тилль. Никак мы не развлекались. — Это я — «отвянь»?! Ты вваливаешься на порог моего дома и говоришь мне «отвянь»?! — вспыхнул приятель. — Тилль, прекрати все это. Ребятам наоборот сейчас нужно выпить. Ты не понимаешь, если Рихард частенько сбегает из дома, Пауль делает это первый раз! — из ниоткуда появился Шнайдер, вмиг остудив напор Линдеманна. — Ладно, проходи. «Я, конечно, понимаю, что кинул ребят одних сегодня, но я уже больше не выдержу», — думал Пауль, пока наливал ром в рюмку. Последний человек, которого он ожидал здесь увидеть был Круспе. И, конечно же, он тут оказался. За то время, пока он шел к Тиллю, Ландерс успел уже тысячу раз проклясть себя за то, что согласился на авантюру Круспе. Кто знал, сколько его терпела учительница, и вырвалось это только сейчас. С одной стороны, он понимал свою вину, но с другой — хотелось просто наплевать на все и по-детски сказать «Это все Рихард!» Но чувство справедливости ни на секунду не покидало его, поэтому он не мог бросить Круспе одного на растерзание взрослым. Возможно, это было не только из-за чувства справедливости, но и из-за чего-то другого. Не успел Пауль об этом хорошенько подумать, как к нему подсел Рихард. — Чего грустишь один? Давай грустить вместе! У меня, между прочим, все тоже по пизде. — Мне пришлось нагрубить матери. — М-да, правду говорил Шнайдер, у тебя все в первый раз, — Круспе незаметно приобнял Пауля за плечи. — Не волнуйся, все мы грубим родителям, ибо никто не идеален. Что они тебе сделали за эти прогулы, кстати? — Наорали и сказали, каким бомжом я стану в будущем, если не последую их «планам», — брезгливая гримаса появилась на лице Ландерса, когда он вспомнил о том вечере. — А мои сказали «выметайся», и я их послушался. — Ты говоришь это так непринужденно, будто для тебя это обыденность, — внутри Пауля кольнула обида, ему значит плохо из-за сегодняшнего «происшествия», а тот веселится. — На самом деле так и есть, — усмехнулся Рихард, но тут же перевел тему. — Я видел, у тебя все совсем херово с сольфеджио. Будешь этот как-то исправлять? Я бы мог помочь. «Твоей помощи и так хватает, вот куда она меня привела!» — в мыслях сказал Ландерс, но на деле произнес лишь это: — Мы не сможем заниматься, меня посадили на домашний арест. — Разве это проблема? Для таких, как ты изобрели телефон и интернет. — Для «таких, как я»? — возмутился Пауль. — Для таких, которые не могут выйти из дома, дурашка, — Ландерс уж было хотел обидеться, но слово «дурашка» Рихард произнес слишком ласково. Пауль ничего ему не ответил и погрузился в свои мысли. Круспе настолько неоднозначная личность в его жизни, о нем нельзя думать только хорошо или только плохо. Всего за месяц общения Ландерс узнал многое о себе и других людях. Он не знает, как будет развиваться его жизнь дальше, да ему и все равно. Говорят «живи моментом», так почему бы не отпустить все эти заботы? Пауль даже не знал, что будет с ним на следующий день. Останется ли он у Тилля или ему предстоит идти обратно. Опьяненный разум плохо размышлял, он мог перескочить с одной мысли на совсем другую без логической цепочки. Перед глазами все начало немного размываться, да и вся эта ситуация казалась не такой уж и важной. Хотелось просто забыться и рассмеяться над своими проблемами. Что, собственно, Ландерс и сделал. — Теперь я свободен от их влияния, Круспе, — хохотал Пауль, обнимая такого же пьяного друга. — А я всегда был вольным псом. Представляешь, я могу в любой момент закурить травку у них дома. Кстати, может тебе подогнать? — улыбнулся Рихард. — Ну ты и псина, Герр Круспе! — О, эти пьянчуги уже в хлам, — цокнул Шнайдер и попытался отобрать у упомянутых пьяниц бутылку. — Э, не-ет, не отдам! — вцепился в алкоголь Ландерс. — Вы еще и мой ром так нагло тратите?! Между прочим он столетней выдержки и стоит очень дорого! Стоил… — Линдеманн силой отобрал у Пауля бутылку и отпил из нее. — Спать! Вам пора спать, алкаши! — Ну Тилль, ну пожаалста, мы больше не будем пить. Честн слво! — запинаясь проговорил Круспе, пытаясь оттолкнуть Тилля, который потащил его на кровать. — Эй, отпусти Рихарда! — Пауль зацепился за Рихарда, и Тилль устало вздохнул. — Что с вами делать, придурки? — Оставь их тут, а сами пойдем. — Шнайдер! Лучше бы дотащить до кровати помог! — Ладно, ладно. Ребята наспех уложили тяжелых Пауля и Рихарда на кровать. «Сами нахватались проблем, теперь еще и другим докучают!» Тилль и Шнайдер, немного поворчав, пошли в другую комнату заниматься своими делами. Ландерс лежал на мягкой кровати, и она казалась такой уютной и приятной, что хотелось спать и только спать. Пауль не заметил, как Рихард его обнял и устроил голову на груди. Круспе уже начал проваливаться в приятную негу, как Пауль спросил: — А что здесь делает Шнайдер, его отец разве не жесткий? — Э-э… Ландерс, ты, конечно, вовремя спрашиваешь, я уже засыпал между прочим, — ворчал куда-то ему в толстовку Рихард. — Но да, Кристоф здесь из-за семьи. Его тоже выгнали, кстати. Он четверку получил по музыке, а его родители на этом просто помешаны. Прикинь, мы прогуляли, и нас выставили, а он получил четыре и теперь он здесь. И у Тилля притон, конечно. Благо, его родаки опять куда-то съебали. — Боже, Круспе, тебе дай поговорить так не заткнешься! Но Рихард уже не слышал его слов и мирно сопел, будто маленький ребенок. Ландерс, не давая себе отчета о своих действиях, зарылся в непослушные волосы Круспе и мягко улыбнулся, вскоре сон тоже забрал его к себе.***
Пауль встретил утро болью в голове и тошнотой. Открывать глаза страшно не хотелось, но уснуть он тоже не мог. Он чувствовал, что кто-то на нем лежит, но не нужно было открывать глаза, чтобы понять, кто это. Если у Ландерса проблемы, то эти проблемы с недавних пор сопровождаются Круспе. На удивление, Паулю даже было приятно ощущать, что это именно Рихард, и что он обнимает именно его. Снова решив забросить эти мысли в дальний угол, Ландерс открыл глаза и тут же об этом пожалел. Солнечный свет казался невероятно ярким: такое ощущение, что еще чуть-чуть, и он бы ослеп. Отсчитав про себя несколько секунд, он повторил то же самое и свет был уже не таким болезненным. Как оказалось, никакого солнца не было и в помине, а над хмурым Берлином снова стояли тучи. Ветки дерева временами цеплялись за окно, создавая неприятные звуки, от которых Пауль противно морщился. Он попытался подняться, но тяжелое тело Круспе и вновь закружившаяся голова ему этого не дали. Ландерс снова рухнул на кровать, но теперь проснулся еще и Рихард. Что-то недовольно пробормотал, но потом, видимо поняв, где он и удивленно посмотрел на Пауля. — А ты что здесь делаешь? — Разве не помнишь? Мы напились в хлам. — Как это можно забыть?! Но как мы оказались в одной кровати? Неужто ты захотел продолжения того поцелуя, — улыбнулся, как Чеширский кот Рихард. — Ха, размечтался! Я не помню, как мы попали в одну кровать, но клеился ко мне точно ты! — Ага, конечно, — Круспе явно не поверил ему. — Тилль! А ну иди сюда! — Я вам не прислужница, уебаны! — донесся со второго этажа крик Тилля. Хоть Линдеманн пытался возмущаться, он не заставил себя долго ждать и пришел на крики Рихарда. — Ну что вам? — спросил он так, будто всю ночь не спал. — Пожалуйста, дай нам лекарство, дорогой. — Да иди ты, — выругался Тилль. — Вообще-то, я положил его на тумбочку, но вы видимо не заметили того, какой я заботливый. — Тилль, да ты сама доброта! — Пей лекарство уже! — За это я тебя и люблю! Тилль попытался сделать вид, будто они его уже задолбали, но довольную улыбку он скрыть не мог. Его мало кто хвалил в последнее время, и любые теплые слова заставляли его сиять. Он скрылся за дверью, оставив Ландерса и Круспе наедине. — Ну что? Как тебе быть пьяницей? — улыбнулся Рихард, лениво поднимаясь с постели. — Может вечером это было классно, но сейчас – сущий ад. У меня так раскалывается башка! — Ничего, скоро привыкнешь. — Что значит «скоро»? Но Круспе ничего не ответил, предпочитая оставить недосказанное на раздумья Ландерса. Пауль ненадолго задумался над тем, когда он снова напьется, но быстро плюнул на это и вместе с Рихардом вышел из комнаты. Кристоф самозабвенно возился на кухне, будто был домохозяйкой всю свою жизнь. Если бы ему кто-то об этом сказал, то Шнайдер оторвал бы ему голову за такие вольности. Утренняя атмосфера немного отрезвляла мозг, и воспринимать происходящее было гораздо легче. Пока Пауль приходил в себя, Рихард начал поглощать завтрак, приготовленный Кристофом. Обстановка у Тилля была более уютной, чем у него дома. Хотелось навсегда остаться жить у друга, но он понимал, что сможет здесь продержаться еще максим два-три дня. Потом его либо найдут родители, либо Линдеманн скажет, что его терпение не бесконечно. — И куда мне теперь? — сам не зная у кого, спрашивал Пауль. — Думаю, они позлятся-позлятся и успокоятся, — ответил Шнайдер, наливая чай. — Ты же хочешь обратно домой, помириться с ними? — Не знаю… — Да брось, Ландерс, они управляли тобой, как марионеткой. Это, конечно, не мне решать, но думаю, это они должны извиняться, а не ты, — с набитым ртом проговорил Рихард. — Пауль, оставайся у меня. Если ты думаешь, что я тебя выгоню, то это не так. Да, я бываю временами груб, но все равно не хочу, чтобы мои друзья ночевали на скамейке в парке. — А твои родители?.. — А что мои родители? Постоянно по командировкам и на мою жизнь им вообще похуй. Рихард подтвердит. Они однажды увидели его обдолбанного на полу гостиной и просто перешагнули. — Да-а, было дело. Пауль не знал, что на это ответить, поэтому просто промолчал, пялясь на чай. Круспе о чем-то разговаривал с ребятами, изредка бросая взгляды в сторону Ландерса. Замечая, это Пауль пытался сделать вид, что ничего не происходит и чувствовал, будто варится в адском котле. Рихард же, замечая это, лишь нагло ухмылялся и принимался еще пристальнее разглядывать его. Ландерс злился на этого засранца. Он тут смущается, а этот улыбается во все тридцать два! Позавтракали они на удивление быстро. Шнайдер убирал еду со стола. Когда он проходил мимо Тилля, тот смачно шлепнул его по заду, на что получил возмущенный взгляд Кристофа: — Тилль! — Моя женушка, — довольно проговорил Линдеманн, чем-то напоминая Ландерсу Рихарда. — У меня даже нет слов, Тилль! — Шнайдер разраженно взмахнул кудрями и удалился; никто из ребят не заметил, что он удовлетворенно улыбнулся. — Ну ты и разошелся, Линдеманн! Вы бы еще потрахались здесь, прямо на столе! — хохотал Круспе. — Если бы не было публики, так бы и сделал. Ландерс закатил глаза, но не смог сдержать улыбки и немного погодя заливисто рассмеялся. Рихард завороженно посмотрел на него и последовал примеру Пауля. Ландерс не знал, что ждет его в будущем, но единственное, что он знал точно — с этими ребятами ему не будет скучно.