pinwheel

Даже у Луффи бывают моменты, когда он не самый сильный среди них. Нами сидит на кровати, опираясь на стену, с книгой, подпираемой коленями, и только начала думать о том, чтобы пойти спать, как слышит тихий, неожиданный шум из мужской каюты, позади неё. Приглушённый, подавленный звук — как будто крик или визг — и звук извивающихся верёвок, когда кто-то переворачивается и выскакивает из гамака. Сразу же за ним следует громкий удивлённый рык: «Луффи!» Это Зоро, думает Нами и отводит взгляд от книги, её брови сведены вместе, пока она прислушивается. Остальные заговорили, всё ещё полусонные, и она слышит Усоппа: — Что происходит? Санджи: — Что вы, говнюки, творите? И Чоппера: — Уже утро…? — Неа… Нет, — говорит Луффи, и Нами тяжело услышать его, потому что он такой тихий и запыхавшийся. Это не та интонация, которую кто-либо из них обычно слышит от их оптимистичного капитана, и Нами уверена, она не единственная кто хмурится, когда он бормочет. — Прости… Она слышит, как Зоро хрипло спрашивает: — Что не так? — и ноги Луффи сталкиваются с полом. — Ничего… — Хочешь, чтобы я сделал тебе что-нибудь поесть? — Нет, — говорит Луффи — и дальше следует пауза длиной лишь в удар сердца, но этого достаточно. — Мне… Мне нужно в туалет. Это просто отговорка — к тому же ужасная. Он срывается к мачте, взбирается на палубу, и Нами захлопывает книгу на неистовый звук его побега — на звук всех остальных, переворачивающихся в своих гамаках, когда они начинают вставать, ворча озадаченные вопросы, и Зоро, говорящего им, со своим жёстким, непоколебимым безразличием, которое не может никого обмануть: — Нет. Оставьте его в покое. Глаза Нами направлены на потолок, пока она прислушивается к тяжёлому взволнованному темпу шагов Луффи об пол наверху. Он не может определиться, куда идти; останавливается на половине пути через склад, пару раз неуверенно шагает по кругу, к двери, к ванной, а затем он возвращается на палубу. Нами встаёт на ноги, откидывая книгу в сторону, и тихо взбирается по лестнице. Она поднимает люк, ощущая прохладный ночной воздух, который просачивается через открытую дверь вместе с голосом Робин, спускающимся из камбуза: — Капитан. Вам что-то нужно? Его беспокойные шаги прекращаются, на мгновение, и он произносит всё такую же слабую отговорку: — Нет. Просто… иду в ванну. Он возвращается на склад не дожидаясь ответа, и Нами опирается локтями на пол, выглядывая из люка женской каюты. — Луффи, — говорит она, достаточно громко, чтобы он услышал. Он тормозит и смотрит туда, где она скрыта в тёмном углу — и это не просто обычная пауза или взгляд, потому что он дёргается при остановке, всё его тело напряжено, и она видит, как его кулаки сжимаются по бокам, хоть и не может разглядеть лица. Он еле как является чем-то больше, чем силуэтом на фоне тусклого лунного света, проходящего через дверь, и его тень длинная. Нами одаряет его взглядом усталого негодования. — Что ты делаешь? Луффи шевелится, скребёт ногой назад по полу, будто он собирается отступать. Как будто он когда-то отступает. — Прости, — бубнит он. — Я разбудил тебя, не так ли? — Ну, да, — врёт она, выгибая бровь. — Ты топал тут так, будто пытался разбудить мёртвых. Что ты делаешь? — Ничего… Я- Нами отталкивается от пола, вздыхая: — Спускайся, — и пропадает внизу, оставляя люк открытым. Это скорее команда, чем приглашение, и Луффи медлит, затем без слов спускается вслед за ней по ступеням. Нами уже села обратно на своё изначальное место напротив стены, когда Луффи падает рядом с ней на кровать. Он ложится напротив её бедра, спина направлена к неё, а лицо утыкается в матрас, и он обнимает свои бока, пальцы зарываются в футболку. Он подтягивает свои колени; ноги всё ещё наполовину свисают с кровати, а пальцы сжаты. Нами забирает свою книгу из запутанных складок, рассеяно накидывая на него одеяло — и только оно легло поверх, только она нашла свою страницу снова, как слышит подавленный шум. Луффи дрожит и резко вздыхает. Матрас заглушает большинство шума, и Нами переводит взгляд вниз на него, её брови сведены вместе. Его плечи трясутся, и после того как он сдерживает второй печальный, обрывистый звук, она проскальзывает своей рукой под одеялом, гладя его бок. Его пальцы убираются с её пути, сжимаясь на футболке, и он напрягается, пока задерживает дыхание. — Дыши, идиот, — мягко произносит она, наклоняясь над ним. — Ты в порядке. Луффи зарывается своим лицом глубже в матрас — она слышит порыв воздуха, когда тот выходит из его лёгких и вдыхается обратно, пробиваясь через мягкое ватное одеяло и задерживаясь в его горле — и он бормочет два тихих незначительных слова, которые она едва может услышать, но всё равно ожидает их, потому что это так на него похоже. — Не я… — …Мы в порядке, — говорит Нами, улыбаясь и прижимаясь ещё сильнее к его боку — знакомое, постоянное прикосновение, которое не изменится или исчезнет в ближайшее время. Он знает это, и это тупо, но то что ему сказали об этом, всё меняет. Напряжение в нём уменьшается, и он делает глубокий вдох, чтобы успокоить своё скачущее сердце и тупые нервы, и он бормочет без слов в матрас, пока Нами улыбается и небрежно гладит его. Он засыпает, тяжело дыша с открытым ртом на матрасе, и Нами не читает ни одного слова, хоть и пялится на открытые страницы очень долгое время спустя.