***
Солнечное и жаркое утро подменило не менее жаркую и темную ночь. Шум бушующего океана был слышен сквозь распахнутые окна огромного особняка, а вместе с ним просачивалось райское пение птиц, которые спрятались в ветвях деревьев, растущих во дворе. Лена нацепила на голову маленькой Маши панамку, купленную на местном рынке, с изображением веселой пчелки. Разумеется, ключевой причиной покупки стал рисунок. – Ну что, пчеленок, полетели? – улыбнулась она дочке, и, взяв её на руки, спустилась на первый этаж, где их уже ждала Оля за накрытым столом. – Good morning, Ленок. Садитесь, будем завтракать, – счастливая Белова, одетая в легкое светло-зеленое платье, воровала из вазы с фруктами виноград, – тетя Мэг блинчиков напекла. Представляешь, русские блинчики в Америке! – Она нас каждый день русской кухней балует. Вчера борщ, сегодня блинчики, прямо спасает, – отозвалась Лена, усаживая Машу в специальное кресло. Тетя Мэг была одной из служанок в их особняке, единственная, кто с достатком не только готовил по-русски, но ещё и говорил. Сами же хозяйки на английском мало что понимали, хотя Оля за полгода жизни здесь уже выучила несколько дежурных фраз и жонглировала ими. – Лен, я попросила её кашу молочную сварить для Маши, вон там в кастрюльке стоит. – Олька, ну зачем лишний раз её утруждать? Я бы и сама могла сварить. – Так, дома варить будешь, а здесь отдыхай от плиты и кухни, – строго заявила хозяйка. Она приспособилась к жизни здесь уже давно, с прислугой обычно не церемонилась и порой вела себя, как самая последняя стерва по отношению к ним. Лена полагала, что виной тому была просто моральная усталость, нервы, постоянные переживания за мужа, который предал её. Отчасти она понимала, что Саша сплавил их сюда, чтобы не мешались в Москве под ногами, впарил им богатую и беззаботную жизнь у океана, а сам продолжал блудить по девицам. – Ваня, завтракать иди! По зову матери в просторную кухню вбежал светловолосый мальчуган с водяным пистолетом в руках. Первая струя угодила в маму. Та вздрогнула и злобно зыркнула на сына. – Ваня, что это такое? Ну-ка быстро положи игрушку, и за стол! – повысила голос Оля, и малец послушно опустил свое оружие и поплелся к столу. – А что говорят по утрам, Вань? – Доброе утро, – ответил он, все ещё с трудом выговаривая букву «Р». – Доброе, – с улыбкой ответила Лена. – Ну что, боец, какие планы на сегодня? Опять стрелять будем? – Лен... – одернула Оля. – Да! – радостно закричал Ваня Белов. Он ещё не забыл ту веселую игру в бассейне, в которой приняли участие Лена, Макс и он. Втроем устроили настоящую войну из водяных пистолетиков. Лена даже сама не ожидала, что детская мальчишеская забава так увлечет её. Для девочки это совсем неподходящая игра, но почему-то стрелялки, которые Ольга так не любила, нисколько не вызывали отвращения у Лены. – Да ладно тебе, Оль, здорово же было! – Не люблю я оружие, хоть ты тресни, даже игрушечное. Каждый раз, когда вижу Ваньку с пистолетами, аж внутри все переворачивается. – Да брось, мальчишки в этом возрасте все стреляют. Ты слишком болезненно к этому относишься. – Ещё бы не болезненно, после всех тех событий... – Оля опустила глаза. В её памяти невольно всплыли будто бы фрагменты из американского боевика. Неизвестные люди открыли огонь по её мужу. Тогда все решали несчастные секунды. Звуки автоматной очереди долго не прекращались и являлись самым страшным её кошмаром. Невольно передернуло и Пчёлкину, хотя она и попыталась вернуть Олю в реальность. – Ладно, забыли, – сказала Белова и принялась уплетать блинчик. – А Макс-то где? Что он завтракать не идет? – поинтересовалась Лена, отправив в ротик Маши ещё одну ложечку каши. – А он рано уехал в сервис, там с машиной что-то. – Ничего серьезного, надеюсь? – Да нет, там только что-то сменить... Не знаю, я не вникала. Ну что, и правда, какие на сегодня планы? – Не знаю, ты что-то намечала? – Ой, вообще без понятия... Вроде везде уже были. Но предлагаю сейчас устроить шопинг и прошвырнуться по магазинам, ты как? – Я за, – поддержала Ленка. – А вечером можно сходить на ночное представление в океанариум. – Точно, я видела афишу! Сходим! – А я? – спросил Ваня, губы которого были испачканы вареньем. – Куда же без тебя, чумазик? – засмеялась Оля, вытирая губы мальчика салфеткой. Лена улыбнулась, поправляя нагрудник Машеньки. Девочка не очень охотно уплетала кашу, все вертелась по сторонам, обращая внимание на все, что происходит вокруг. – Вот ведь юла, – подметила Оля, наблюдая за малышкой. – И не говори, с кашей мы не ладим. – Они с Витей как две капли. – Да она и характером в него пошла. Упрямая, просто жуть! Если что не по её – начинаются капризы. Вроде ещё карапуз мелкий, а я с ней уже не совладаю. Для неё скорее папа авторитет, чем я. Засыпаем только у него на руках, да, Машунь? Мама нам не катит. – А здесь как же без него? – Да слава Богу... Она чувствует, что его нет рядом, так что никакого выбора у неё не остается. А вот если он дома, например, но укладывать спать начинаю я, то тут же в слезы. Витя все дела бросает, и в детскую.***
Как и было запланировано, развлечения начались с самого утра и продолжались до самого вечера. Как только приехал Макс, девушки отправились по бутикам. Машеньку Лена оставляла на попечение тети Мэг, которая была ну просто мастером на все руки и с удовольствием выручала с посиделками, ведь одиннадцатимесячную Машеньку не всегда можно было брать с собой, опять же такой крошке вредно слишком много солнца, и, хотя к неожиданной смене климата девочка привыкла сразу, следить за ней приходилось в четыре глаза. Но Лена могла смело и спокойно доверять Машу американской няне – эта женщина внушала ей доверие, как если бы на её месте была Валентина Степановна, мама, или Катя. С Максом, охранником семьи Беловых, Лена тоже чувствовала себя спокойно – этот человек был надежен и крепок как скала. И хотя он был молчалив и даже несколько скромен, Лене удавалось находить с ним общий язык. Они вдвоем с ним ходили на экстремальные аттракционы в аквапарке, на которые Ольга боялась даже смотреть, опять же только они решились с ветерком пронестись по американским горкам на специальном трамвайчике, а затем прокатиться на водных лыжах на дикой скорости. Оля удивлялась: как это она могла не заметить за столько лет дружбы страшного экстремала в Лене? Ванька всегда был готов поддержать любое опасное занятие, только вот Белова даже близко не подпускала его к подобным развлечениям. – Ленка, не бережешь ты себя! – пожурила Оля подругу однажды, когда они с Максом вернулись с очередного полета на американских горках. – И ты бы к нам присоединялась. Ты не представляешь, как это круто! – уверяла восхищенная и довольная Лена. – Тоже мне, круто... Кстати не знала, что ты такая безбашенная. Как тебе удавалось скрывать все это время? – Да просто момент как-то не выдавался. Хотя тогда на концерте, помнишь? Я, перед тем как отыграть «Шутку» Баха, сначала анекдот рассказала про пьяного деда. Чем не экстремальщица? Перед кучей народу, перед всей дирекцией. Девушки в один голос рассмеялись, вспомнив далеко ушедший 89-ый, когда они выступали в консерватории. Были времена. Кажется, словно в прошлой жизни. Никто из них и не думал, какая судьба их ждет. – Да! Публика тогда просто валялась под стульями, – заливалась смехом Ольга. – Валерий Давидович сгорел от стыда, помню, как он кричал: «Ковалева, ты не музыкант – клоун в юбке!» – Да, меня потом все так и звали. Но ведь было весело, публика была в восторге, не понимаю, что ему не понравилось, – искренне удивлялась Лена. – Ещё бы не в восторге! Я потом Сашке рассказала про твою выходку, так он весь день успокоится не мог, ржал как конь. Все жалел, что опоздал и не увидел этого, ведь он был на том концерте, как раз после него мы и познакомились. – Безвозвратный 89-ый навеял на Белову грусть. Тогда она не представляла, что за человек уснул в концертном зале с букетом цветов в руках. Позже выяснилось, что это будущий вулканолог, Александр Белов. В него-то она и влюбилась. Но прошло ещё немного времени, и вот она уже расписывается в ЗАГСе с авторитетом организованной преступной группы, Сашей Белым, которого по-прежнему любит. Девушки шли по пляжу и предавались воспоминаниям об ушедшей юности. Вот уже месяц Лена живет вдали от родины, от Вити, от мамы, от дома, и ей все больше нравится эта жизнь за границей. Здесь так спокойно, здесь так хорошо, здесь не нужно ничего бояться, здесь просто хочется жить и наслаждаться жизнью. Сейчас Лена мечтала, чтобы все они перебрались сюда, в этот тихий и солнечный мир, и жили бы так до ста лет на берегу океана, растили детей и ни о чем не думали, не ждали выстрела в голову и ножа в спине. Но все это, увы, были только мечты. Только мечты... Пчёлкина осознавала, что рано или поздно они вернутся с Машей в Москву, она снова столкнется с оружием – с боевым, а не игрушечным, как у Ваньки, она снова услышит про братву, про стрелки, про бабки, про наркотики, и так далее и тому подобное... Ночью, когда все уже спали после утомительных и веселых прогулок, Лене не спалось. Она вдруг ощутила себя одинокой, ей стало страшно, в голове крутились кошмарные мысли и было много крови, были пистолеты, автоматы, пачки денег и среди всего этого её Витя. Она закрывала глаза и видела перед собой его окровавленные руки. В полусне ей чудилось, что он утешает её и говорит, что это всего лишь проблемы на работе и ничего серьезного, при этом оттирая руки от крови и беспечно, соблазнительно, как он умеет, улыбаясь ей. А она молчит, она не может ничего ему сказать, ей кажется, будто она вообще не чувствует ни своего лица, ни тела, ни единого мускула, будто она – кукла. Лена распахивает глаза и в ужасе замирает – перед ней темная комната; воздушную занавеску колышет ветерок, неподалеку шумит океан. В кроватке посапывает Машенька, и Лена тихонько подходит к ней, проверяет, крепок ли её сон, а потом отправляется на роскошный балкон. Сейчас в Москве белый день, и Лена набирает номер Вити в надежде, что он не занят и ответит ей. Созванивались они не так часто, и это было не менее мучительно, чем не видеть его... – Алло? – после пары гудков он поднимает трубку, а слова в горле Лены встают комом, на глаза внезапно наворачиваются слезы, когда она слышит этот родной, любимый голос. – Кто это? – спрашивает Пчёлкин. – Витя... Это... я, – кое-как выдавливает она из себя. – Малыш, ты? Привет, я думал, ты десятый сон досматриваешь, у вас же там ночь. Она чувствует его улыбку. – Нет... Мне не спится что-то, – Лена старается не подавать виду, что плачет. – А у вас там как, Вить? Все... нормально, да? – Все хорошо, солнце, все окей. Или как у вас там говорят? Вы-то как? Как Машулька наша? – Она лучше всех, – сквозь слезы улыбнулась Ленка, – только мы по тебе очень соскучились. Ты когда приедешь? – Малыш, не знаю. Постараюсь на следующей неделе, но пока не обещаю. – Что-нибудь случилось? – Да нет, с чего ты взяла? Просто работы много. – Отговорка всегда была одна и та же, и слово «работа» уже порядком начинало Лену пугать, наводить страшные мысли, она снова вспомнила свой кровавый сон и залилась слезами. – Лен, ты чего? Эй, ты чего там, плачешь, что ли? – Нет-нет, тебе показалось, – она отвела трубку от уха и всхлипнула, а после постаралась придать голосу ровность. – Я тут подумываю вернуться. Может быть, мы прилетим послезавтра? – А что такое? – забеспокоился Витя. – Что-то не так? – Ему очень не нравился голос жены, не нравились её слезы, хотя их причину он вполне мог понять. От этого ему стало тяжело на душе, ещё больше захотелось поскорее вырваться к ним. – Все хорошо. Просто без тебя нам здесь очень плохо... А ещё я волнуюсь за тебя. – У меня все хорошо, Ленка, не волнуйся. Никто в нас не стреляет, никто не убивает, все в порядке, поверь. – Я верю, Вить. – Милая, не скучайте, я скоро постараюсь приехать, хорошо? Ты извини, мне пора идти. Я тебя люблю, родная моя, очень сильно. – Я тебя тоже очень люблю, – прошептала Лена. – Машуню поцелуй от меня. – Хорошо. – Все, бай-бай. – Пока. – Лена нажала отбой и вдруг ощутила, как душа её рвется назад, через весь океан, домой, к мужу. Этот момент и стал минутой решения уехать с Пчёлкиным в Москву, как только он прилетит.***
– Ань, прекрати мне названивать каждый час. Я же сказал, что сегодня не приеду, – Саша старался говорить как можно ласковее со своей любовницей из общества известных актрис, но получалось слабовато. До чего ж бабы прилипчивыми бывают. С ней, конечно, классно проводить время, но когда она настаивает на встрече, Белов начинает нервничать. Не ей в конце концов решать, когда им видеться! Пчёла сидел рядом и делал вид, будто читал какие-то документы, но на самом деле слушал разговор и пытался убедиться, что друга действительно начинает немного раздражать его новая пассия, с которой он развлекался, пока жена загорала на пляже в далекой Америке. Эта его связь хрен пойми с кем напрягала Витю, и он, откровенно, не понимал Белова, хотя ни в коем случае не лез в эти дела и не упрекал его. Да и сам в общем-то не отличался верностью. – Я позвоню тебе вечером, Анют, договорились? Все, пока, – отделавшись от надоедливой, хотя и дико красивой актрисы, Саша облегченно вздохнул и достал сигарету. После недолгого молчания Витя все же решил напомнить Белому, что у него есть жена и сын, которые ждут его визита. – Слышь, Сань, Ленка недавно звонила. Говорит – домой хочу. Я думал, её на больше хватит. Когда летим-то в Майами? Заберу-ка я их оттуда. – Пчёл, в ближайшее время. Я по своим ужасно соскучился. Ванька растет, а я его не вижу почти... Но Ольге пока лучше там остаться, здесь делать нечего. Пускай все немного устаканится, через годик вернутся. – Год? Ты серьезно? – удивился Пчёла, слабо представляя, как это – прожить так долго без любимого человека. С ума сойти, когда он успел стать таким закоренелым семьянином? Он только сейчас понял, что насыщенный месяц, который он провел без своих девчонок, на самом деле был пустым… – Сейчас для них это лучше. Да и потом строительство планирует закончится как раз в этот срок, так что к новому году въедем в новый дом. Отмазка, конечно, была убедительной, но не совсем правдивой. Саша и сам понимал, что в последнее время его жизнь круто изменилась, как и он сам. Если бы ему сказали два года назад, что он начнет изменять своей горячо любимой Оленьке, он бы дал в морду, а сейчас он сам себя не узнавал, словно это был и вовсе не он, а какой-то другой человек, привыкший к сладкой жизни, привыкший ни в чем себе не отказывать, и уж тем более в женщинах, которые, по сути, не стоили даже ноготка его маленькой Ольки. И тем не менее что-то подвигает его на измену, он не может остановиться, хотя им не движет ничего, кроме простой похоти. Эта легкомысленная актрисулька порядком уже начинала надоедать ему, когда постоянно и навязчиво звонила и искала встречи вместо того, чтобы покорно ждать, когда ему самому захочется увидеть её, а рано или поздно это случается – и он мчится к ней поздно вечером и зависает на день, а то и на два. Никто из братьев не вмешивается в жизнь Саши: Космосу плевать, Фил спросил лишь пару раз, серьезны ли эти отношения, и получил отрицательный ответ, а Пчёла молчал, так как прекрасно знал, что и сам не является идеальным мужем, и измены на нем тоже числятся.***
– Мы с папой как-то раз построили вот такой дом! – воодушевленно рассказывал Ванька, обхватывая руками воздух, чтобы наглядно продемонстрировать Лене размер игрушечной постройки. – А ещё он обещал мне помочь сделать гараж для нашей новой машинки. – Здорово! Ты обязательно мне покажешь, как только вы все построите. А пока давай сажай армию солдатиков в грузовик, – Пчёлкина уже в который раз, уложив Машеньку, присоединялась в Ваниным играм, и мальчишка был рад своей напарнице, которая вместе с Максом скрашивала его одинокие забавы, пока папы не было рядом. – Ванюш, поздно уже. Давай укладываться спать. – В детскую зашла Ольга и нарушила всю идиллию. – Сейчас... – грустно отозвался мальчик, ставя последнего солдатика в кузов игрушечного грузовичка. Только после этого он нехотя поплелся к своей кроватке и забрался под одеяло. – Ванюшка, спокойной ночи, – Ленка помахала ему рукой и направилась к выходу. – Спокойной ночи, тетя Лен. – Спи сладко, сынок, – чмокнув сынишку в теплую щечку, Оля повернула его на правый бок и следом за подругой покинула детскую. Девушки вышли на богатую веранду. Темная ночь вступила в свои права, на горизонте догорел закат, а над головой повисла одинокая звезда, которая вскоре будет окружена миллиардами своих ярких и тусклых сестер. Легкий ветер кружил в воздухе, слегка разбавляя его жаркую температуру, а океан ласково шумел неподалеку, словно заманивая в свои объятия. И Ольге непременно захотелось нырнуть в воду, навстречу волнам, окунуться с головой. – Ванька по папе соскучился... Весь вечер о нем без умолку говорил, – вдруг сказала Лена, даже не зная, к чему завела больную тему. Будто бы сама не понимала, насколько сильна тоска по родному человеку и насколько свежи раны от подлой измены. – Я знаю. Ты не представляешь, как мне его жалко, но я ничего не могу сделать. Саша сам не хочет, чтобы мы возвращались. Ему не до нас. – Оль, не говори так. Ну сходил разок налево. Ты думаешь, мой не ходил, что ли? Он дома не появлялся четыре дня, когда пил. На все сто уверена, что отрывался с какими-нибудь шлюхами. – Ты так спокойно об этом говоришь... – усмехнулась Оля, наблюдая за подругой. – Да нет... Я ночами не сплю из-за этих всех мыслей, просто не выставляю на показ. Понимаешь, я принимаю Витю таким, какой он есть. Он ведь всегда был бабником, и я не берусь утверждать, что он как-то изменился после нашей свадьбы, даже после рождения Маши. Иногда что-то прорывается, и он резко на все машет рукой, все пускает на самотек – так было весной. Мы стали уезжать – он пообещал, что все будет в норме. Но я опять же не знаю наверняка. В одном только уверена – я вытерплю все и все ему прощу. – От одной мысли, что он сейчас с другой, меня раньше выворачивало на изнанку. Он врал мне в глаза – я знала, что врет, – и мне было так противно. – А сейчас? – Во мне что-то перегорело, Лен. Как лампочка... Не знаю, может быть это от того, что мы с ним уже полгода не виделись. – Но ты ведь его любишь, Оль. – Люблю... – ответ прозвучал неуверенно, устало. – Ленок, пойдем купаться. – Ты с ума сошла? Ваньку разбудим. – Побежали к океану. Тетя Мэг дома, за детьми присмотрит, если что. А мне жутко хочется поплавать. Идем? Отпускать Олю одну Лена не собиралась, прекрасно видя, в каком она состоянии, какая печаль засела в ней. Пожалуй, смыть её смогут только соленые воды океана. – Ладно. Идем, – улыбнулась Лена. К счастью, до пляжа было метров триста, и вскоре девушки уже ласкались в теплых волнах.