Обычная история с плохим концом

Лето 2014 года Москва       Она всегда любила проводить время в парке Горького. Прогулки в одиночестве доставляли ей огромное удовольствие. И одиночество здесь, в этой стране, было чем-то вроде награды. Вокруг незнакомые люди и язык как будто незнакомый. Всякий раз, когда она возвращается на каникулы из Лондона, то учится заново говорить по-русски, но иногда, нет-нет, а вставит импортное словечко. Ей кажется, что она попросту срослась с тем миром, в котором бывает гораздо чаще. Тем не менее, родина являла собой нечто особенное, давно позабытое, но возвращающееся неоднократно и врезающееся в память осколками. Ей нравится летнее солнце, от которого она давно отвыкла, ей нравятся эти простые лица, что она встречает, ей нравится, что с каждым годом Москва меняется, но самое главное, что ей нравится, это её воссоединение с семьей.             Там, в туманном Альбионе, ей не хватает близких: мамы, брата, бабушек, дедушки… Тяжело прощаться с ними после окончания каникул, но приходится. И как только самолет приземляется в Европе, она, одна из его пассажирок, перестает быть Машей Пчёлкиной, Машенькой, Машуткой, Марусей, Машкой, а становится просто Мэри. Да, звучно и красиво, но как-то топорно, сухо…              И она радуется тем дням, когда может побыть Машей, сидя прямо сейчас в парке Горького и от скуки рисуя молодого человека, который покупает мороженое. Он выглядит так стильно, что ненароком наводит на мысль о богатстве. Странно, что он тусуется в этом парке без охраны, и вообще находится здесь. Маша полагала, что такие типы должны посиживать себе в крутых машинах и не париться о пробках. А этот…        На нем белая рубашка с загнутыми рукавами, а черный пиджак он закинул на свое плечо.       Он долго стоял, выбирал мороженое, мило болтая о чем-то с пожилой продавщицей, а Пчёлкина не теряла времени и быстро перебрасывала его образ на лист блокнота, без которого никогда не выходит из дома.              Наконец парень расплачивается и отходит в сторонку, и Маше вдруг приходит в голову совершенно необъяснимая и навязчивая идея вручить ему его же портрет, нарисованный на скорую руку. Она смело встает и идет к нему, а он в это время резко поворачивает к ней, не подозревая, что она там, и таким образом они, сами того не желая, сталкиваются друг с другом. От неожиданности Маша роняет блокнот на землю.             – Ой, прости, пожалуйста. Я тебя не заметил. – Парень, извиняясь, засмотрелся в её нежно-голубые глаза и на секунды как будто выпал из жизни. Она кротко улыбнулась ему.             – Это ты прости… Я на самом деле шла, чтобы отдать, – Маша подняла блокнот, вырвала оттуда рисунок и вручила парню. Тот с минуту таращил глаза то на портрет, получившийся донельзя натуральным, то на юную художницу.             – Как ты это сделала так быстро?             – Извини, что без спроса. Мне просто было скучно.             – Да это же круто! За что ты извиняешься? Я сколько-то должен за рисунок?             Маша удивленно вскинула бровки и вмиг стала серьезной.             – Что за привычка все мерить деньгами? – она уже хотела развернуться и уйти, гордо подняв подбородок, но парень остановил её.             – Эй, ну прости, если обидел. Постой, пожалуйста. Я хочу поблагодарить. – Он растерянно огляделся вокруг. – Ну, во-первых, держи, – он протянул ей мороженое, которое ещё не успел открыть, – а во-вторых, можем сходить куда-нибудь, выпить кофе. Где у вас тут хорошее местечко?             – Я не для того рисовала, – скромно сказала Маша, – мне просто захотелось сделать тебе приятное. Вот, погляди, – она указала на рисунок.             – Что? Что там?             – Ты не видишь?             – Ну, вижу… себя. А что ещё?             – А в себе ты ничего не замечаешь?             – А что не так?             – Глаза! Они непозволительно грустные и потерянные!             Парень почесал затылок и согласно кивнул, пораженный умением этой девушки запечатлеть на рисунке то, что он пытается скрыть глубоко в душе.             – Так как насчет кофе? – спросил он снова.             – Идем. Только я без понятия, где тут ближайшее кафе. Я здесь так редко бываю. А ты?             Они неспешно двинулись вдоль аллеи.             – Я прилетел из Нью-Йорка всего на несколько дней. А вообще родился здесь, в Москве.             – Правда? Приехал к родственникам?             Он немного растерялся, и она уже готова была обругать себя за бестактный вопрос.             – Честно говоря, у меня нет знакомых в этом городе. Совсем никого…             – Маша, – девушка протягивает ему руку, и молодой человек с нерешительной улыбкой её пожимает. – Теперь у вас тут есть знакомые, сэр. Мои поздравления.             – Иван, – отвечает молодой человек. – Очень приятно, Маша. А ты давно тут живешь?             – Всю жизнь жила. Но последние несколько лет провела в Лондоне. Учусь там.             – В таком случае, It’s perfect! – засмеялся он.             – Знал бы ты, как тяжело заново штудировать правила русского! – воскликнула она.             – О чем ты? Мы дома вообще по-русски не говорим. Моя мама настаивает на том, чтобы мы с сестрой говорили исключительно на английском… Не понимаю, почему она так стремится отучить нас от родного языка. Хотя… Эльза его почти не знает.             – А сколько ей лет?             – Будет четырнадцать.             – О, да она ровесница моему мелкому негодяю! Я все время думаю, что, если бы виделись с ним чаще двух раз в год, я бы любила его чуть меньше.             – Это тебе только так кажется, – сказал Иван, все разглядывая рисунок. – Слушай, у тебя есть что-то ещё? Я, если честно, в этом ни черта не понимаю, но выглядит потрясающе. Я вообще далек от любого искусства, кроме музыки. В детстве увлекался скрипкой, но теперь это все в прошлом.             – И меня мама к музыке приучала, но я как-то осталась равнодушной. – Маша вытащила блокнот из сумки и отдала Ивану. – Разрешаю.             Он открыл его и начал листать с самого начала: серое море, Биг-Бен, горы на закате, портрет какой-то темнокожей девушки, лес, или что-то похожее на лес, милый пес с добрыми глазами и высунутым языком, портрет ещё одного молодого человека.             – Хм… Лицо немного знакомое. Какой-то актер?             – Нет, – Маша грустно улыбнулась, – это мой отец. В юности. Мама сказала, что на этом фото он почти мой ровесник. Ему тут чуть больше двадцати.             – Я вижу сходства, – улыбнулся Иван.             – Да, наверное, они есть… Папа погиб много лет назад…             – Прости…             Она лишь отмахнулась, мол, ничего страшного.             – Его не стало, – продолжила она, – когда я была совсем маленькой. Я его плохо помню. Только обрывками…             – А что с ним случилось? – осторожно спросила парень. – Он воевал в Чечне? Маша непонимающе потупила глаза.             – Нет… Я не знаю, кто, почему и как, но его убили… Это мне бабушка рассказала. Маме до сих пор сложно все это вспоминать, хотя прошло уже столько лет… Она так больше и не вышла замуж.              Ваня с сочувствием и бережно закрыл блокнот и передал его хозяйке.             – На самом деле, я тоже рос без отца. И отчасти я здесь, потому что… потому что думал, что смогу его найти, отыскать хоть какие-то ниточки. А приехав сюда, понял, что мама была права: это чужая страна. Я здесь как слепой котенок. Мы с мамой уехали в Америку в конце девяностых, и с тех пор я отца не видел, в душе теплилась надежда, что он где-то здесь, но даже если это и так, то я понятия не имею, с чего мне начать его поиски.             – Быть может, в Интернете есть какая-то информация? Не пробовал? Как его зовут?             – Имя моего отца, наверное, здесь уже вряд ли вспомнят. Он был криминальным авторитетом в девяностых и попал в Госдуму на закате десятилетия. Потом что-то случилось, что-то страшное, и вот теперь… Мама давно смирилась.             Они добрались до ближайшего кафе, где с огромным удовольствием уединились. Более печальных тем о таинственных делах отцов не поднимались. Беззаботные беседы о студенчестве, об особенностях жизни в Европе, России и Америке, о любимой музыке и фильмах – все это занимало в их сердцах первые места. Они боялись упустить хоть одну минуту, поэтому расспрашивали друг друга обо всем как можно тщательнее. Маша старалась не думать о том, что через несколько дней Иван Белов исчезнет из её жизни. Наверное, это правильно… Их пути с самого начала разминулись. Судьба свела их лишь на мгновение, и никто из них не мог вспомнить, что когда-то давно, словно в прошлой жизни, уже был знаком.              Мир передовых технологий не может позволить потеряться. В этом, пожалуй, его главная прелесть. Но Маша по-прежнему не питала надежды от этого «добавления в друзья». Именно так и заканчиваются эти случайные знакомства – «добавлением…»             Они расстались. На сегодня. У них впереди ещё несколько дней до его отъезда в Нью-Йорк. Счастливая Маша вернулась домой чуть раньше матери и сразу же бросилась в гостиной на диван, обнимая подушку. Как хорошо, что дома не было Лешки! Он бы не дал ей сейчас спокойно помечтать. А так хотелось дать волю фантазии!             В замке заскребся ключ – это вернулась мама. Маша немедленно пошла к ней навстречу и обняла у порога.             – Привет, золотце, – Лена прижала её к себе.             – Ну? Сбагрила Леху тете Люде? – усмехнулась Маша.              – Ага, – улыбнулась Елена Пчёлкина, бросив сумку на пуфик.             – Косу мой подарок понравился?                   – А то! Только я все эти игры не одобряю!              – Мам, не включай зануду, – протянула Маша, – это же ходовая вещь! Я сама в неё играла.             – Вот уж не думала, что ты увлекаешься подобным. Объясни своей недалекой матушке: чем полезны эти игры?             – Это просто кайфово! Почему от всего обязательно должна быть польза?             – Если не польза, то вред. Я о том и говорю, Маш.             – Ой, мамуль, угомонись, – Маша чмокнула её в щеку, а Лена было хотела открыть рот, но дочь опередила её:             – Да, я знаю, я вся в папу! Просто не разводи панику, окей? И потом у меня есть новости поважнее. Хочешь, расскажу?             Лена, улыбнувшись загадочному выражению лица дочери, направилась на кухню.             – Мне уже стоит переживать?             – Мне кажется, что паника для тебя самое важное в жизни. День прошел зря, если ты не нашла повода попереживать.             – Сейчас кто-то договорится, – предупредила Лена шутливо. – У меня сегодня был сумасшедший день на работе, потом ещё день рождения Космоса… Все в ритме. Чем ты меня обрадуешь на ночь глядя?             Маша поведала матери о своем знакомстве с американским русским по имени Иван. Лена подчеркнула, что для американца такое имя действительно неподходящее.                    – Он мне рассказал, что хотел здесь найти своего отца. Он вроде пропал без вести, как я поняла, но очень давно. И я подумала, что, может быть, могу ему помочь как-то…              – Как? Если ты говоришь, что уйма времени прошла?             – Ма, его отец был не последним человеком в девяностых, какой-то супер-пупер бандит. О нем должна быть информация.              Лена подогрела чайник, взяла пакетик черного чая и бросила в чашку.              – Сомневаюсь, что эта хорошая идея. Для полного счастья нам только бандита не хватает… Имя хотя бы есть? Как зовут отца?             – Да не знаю! Фамилия Белов.              Как раз в этот момент Лена наливала в чашку кипяток, и как только прозвучала до боли знакомая фамилия, её рука непроизвольно дрогнула, и горячая вода непременно капнула на кожу. Лена зашипела и поставила чайник.             – Мам? Ты чего? – Маша подлетела к ней. Кипяток был разлит по столу. – Мам, ты в порядке?             – Да ничего…             – Как ты так пролила? – девушка тут же взяла тряпку и принялась вытирать воду.             – Маша… – Лена коснулась плеча дочери. – Повтори ещё раз фамилию.             – Белов. Белов. У Вани такая фамилия. Значит, и у отца тоже. А имени не знаю. Мам, ты себя хорошо чувствуешь?              Лена Пчёлкина кивнула в ответ и медленно опустилась на стул. Эта фамилия… Белов. Белов. Как голос из прошлого. И она не могла поверить, что ей это не снится. Она не думала, что спустя почти пятнадцать лет вновь услышит эту фамилию. Это слишком явно, чтобы быть совпадением, а если и вправду совпадение, то очень жестокое.              – Но этого просто не может быть… Они же погибли…             – Кто погиб, мам?             Лена посмотрела на дочь затуманенным взором.             – Нет, никто… Скажи, а тот парень… что-нибудь говорил о своей матери?             Маша попыталась вспомнить.             – Да нет, ничего особенного. Только сказал, что в конце девяностых она увезла его в Штаты. Вот и все… Мамуль, ты очень бледная. Что случилось?             – Все в порядке… – она отдышалась немного, оторвала руку от груди, поглядев перед собой с минуту. – Кажется… я догадываюсь, как звали отца этого мальчика. Саша Белый.