let me carry your weight

В течение следующих недель они довольно быстро вливаются в рутину. Каждый из них делает свои дела, хотя иногда Луи больше наблюдает, чем делает что-то. И, если уж быть совсем честным, Гарри редко удается проводить свою собственную тренировку, потому что он следит за тем, чтобы Луи не ронял инвентарь. Сегодня он жмет тяжелый вес всего в нескольких футах от того места, где Луи пытается сосредоточиться на велосипеде. Несколько раз он намеренно выгибал спину, чтобы посмотреть, не смотрит ли Гарри, но он только продолжал усердно поднимать штангу. Каким-то образом, не по его вине, все заканчивается тем, что он сидит на коленях у Гарри. — Он тяжелый? — Да, — усмехается Гарри и морщится, поправляя свою хватку. Луи нравится наблюдать за ним, но он начинает немного нервничать. За последние несколько сеансов Гарри уделял ему слишком много внимания. Это эгоистично, потому что Гарри должен тренироваться рано утром, прежде чем они откроются, а затем оставаться после закрытия для Луи, но он никогда не жалуется. Поначалу это казалось хорошей идеей — сидеть сложа руки и смотреть, но теперь он передумал. Гарри сказал не отвлекать его, но когда это Луи так легко подчинялся? — Мы могли бы сделать что-нибудь другое вместо этого, — говорит он многозначительно, поднимая бровь и проводя пальцем по груди Гарри, не глядя ему в глаза. Хотя они не могли держать свои руки подальше друг от друга, они не продвинулись дальше, чем на прошлой неделе. Это единственная причина, по которой Луи сейчас так настойчив, теперь, когда он знает, что Гарри чувствует то же самое. Он чувствует себя так, словно находится на начальной стадии зарождающихся отношений, охваченный тихим, полным надежды волнением. Как бы то ни было, ему не терпится сдвинуть дело с мертвой точки, но он не хочет заходить слишком далеко и рисковать получить хорошо известный отказ. — Ты хочешь, чтобы я поднимал тебя вместо этого? — размышляет Гарри, самоуверенно ухмыляясь, и наконец с ворчанием ставит штангу в сторону. — Что? Луи смотрит вниз на упрямый жир на бедрах, который, кажется, никогда не исчезнет. Наверное, ему вообще не следовало садиться на него. — Нет, ты не можешь. — Ты думаешь, я не смогу тебя поднять? — Гарри воспринял это как вызов и на его губах появилась ухмылка. — Я слишком тяжелый, Гарри, ты не можешь — В течение нескольких секунд он оказывается в невесомости. Завизжав, Луи напрягается, стараясь не смотреть вниз, и надеется, что не упадет. Хватка Гарри остается твердой, поднимая его к потолку, прежде чем вернуть обратно на грудь с дрянной ухмылкой. — Я не могу… поверить. — Тебе следовало подумать, прежде чем бросать мне вызов, — хихикает он, поднимая еще несколько раз, прежде чем позволить ему снова расположиться у себя на груди. Сначала Луи хватается за бицепс, пока не чувствует себя уверенно. Гарри даже не вспотел, но сейчас он не удивлен. Его рука кажется еще меньше, чем обычно, прижатая к руке Гарри. В одно мгновение он пробегает глазами по лицу Гарри, в то время как Гарри делает то же самое в ответ, а в следующее их губы сливаются в поцелуе. Гарри целуется так же, как и все остальные, правда, требовательно и грубо, но твердо и успокаивающе. Его руки обхватывают лицо Луи, удобно удерживая в своей хватке. Он легко подавляет попытки Луи сделать что-нибудь самому, слишком застигнутый врасплох, чтобы предложить что-то еще, кроме своих тихих вздохов. Он ненавидит сравнивать их, но его бывший никогда не был большим фанатом поцелуев. Это заставляло Луи жаждать еще больше этой интимной атмосферы. Почему-то каждый раз, когда он был с Гарри, казалось, все остальное отпадает. Он — все, на чем Луи может сосредоточиться. Когда его рука соскальзывает с щеки Луи, чтобы схватить его за горло, он больше не может держать себя в руках. Кажется, все происходит так быстро, что Луи изо всех сил старается не отставать, но он знает, что не может упустить момент. У них было все необходимое и раньше, когда Гарри поймал его в ловушку между собой и штангой, но им помешали. Теперь, когда Луи медленно оглядывает пустой зал, никто не может их остановить. С одной стороны, ему кажется, что они должны перейти в более уединенное место, но он действительно не знает, куда они могут пойти. В кабинете Гарри есть диван, но в данный момент он, похоже, намерен оставаться на месте. Луи наклоняется, чтобы посмотреть ему в глаза, и со стоном обрывает себя, когда Гарри подпрыгивает и чуть не сбивает его с ног. — Не должны ли мы — — Нет, нет, просто… Боже, Луи, ты даже не представляешь, как давно я этого хотел. Не думаю, что я могу больше ждать. Верный своему слову, Гарри встает между ними и, не теряя времени, раздевает их обоих, прежде чем в его большой руке оказывается истекающий смазкой член Луи. Луи спотыкается, пытаясь удержаться на ногах, и хватается рукой за тренажер рядом с головой Гарри. Когда они прикасаются друг к другу, нет ничего похожего на дразнящее нарастание, которое Луи себе представлял, но он получает столько удовольствия, что ему все равно. Гарри снова двигается вверх, прижимая Луи к груди и зажимая их запястья между собой. Детали теряются где-то в спешке — нет времени беспокоиться о том, как он выглядит, даже если он прячет лицо в шею Гарри, когда чувствует, что вот-вот кончит. Луи извивается от оргазма, пока Гарри продолжает водить рукой по его чувствительному члену. Он наслаждается тем, как его прижимают к груди. Луи приходит в себя и поднимает голову как раз в тот момент, когда Гарри стонет, изливаясь на него. Он ложится поудобнее, прижав ухо к груди Гарри. Но Гарри любит удивлять его, и он дает себе только мгновение, чтобы выровнять дыхание, прежде чем перебросить Луи через плечо, нагло хватая его за задницу, даже когда тот визжит. Пытаясь удержаться от головокружения, Луи хватает Гарри за бедра вверх ногами и позволяет нести себя. — Надо привести себя в порядок, — бормочет Гарри, переступая порог душевой. Луи боялся, что все изменится, если между ними что-то произойдет. Он думал, что Гарри сразу поймет, что он этого не стоит, и даст понять, что больше не заинтересован. Гарри такой же замечательный, как всегда, он мочит полотенце и вытирает их обоих. Они хихикают, как школьники, так, что Луи иногда кажется, что он мог бы однажды оказаться в другой, ностальгической реальности. Вокруг них нет ничего похожего на чувство вины. Луи не чувствует, что совершил ошибку или переступил какие-то границы, которые заставили бы его чувствовать себя неловко, даже когда Гарри толкает его и ведет светскую беседу через парковку. И поскольку Гарри дважды сигналит и ухмыляется ему, когда они выезжают на дорогу, он определенно считает это победой. + Когда он приходит на следующий день, комната для йоги пуста. Гарри уже сказал, что немного опоздает, велев ему чувствовать себя как дома. Луи считает, что будет лучше, если он сначала попробует сделать это сам. Он обожает всю поддержку Гарри, но последнее, что он хочет, чтобы он видел, это штаны Луи, разрывающиеся посередине. Щелкнув выключателем рядом с дверью, он крепче прижимает к себе коврик для йоги, который купил несколько дней назад, и позволяет двери мягко закрыться за ним. Он снимает обувь и ставит ее под скамейку, крутится взад-вперед и вытягивает руки, как Гарри показывал ему раньше, затем делает то же самое с ногами. Когда он сгибает ноги, он молча надеется, что все это пройдет довольно легко, в отличие от всего остального, что он пробовал до сих пор. Гарри опаздывает на десять минут. Луи уже расстелил коврик, а тихая музыка, звучащая из динамиков, творит чудеса с его измученными нервами. Он несколько раз откидывает плечи назад и поворачивает шею из стороны в сторону, пока не начинает чувствовать себя расслабленно. Достав из сумки телефон, он просматривает список, который составил прошлой ночью. В нем есть все разные позы для начинающих, а также некоторые из них, о которых упоминал Гарри. Он считает, что нет смысла ждать его, когда он уже получил всю необходимую информацию. Луи начинает с самого главного. То, на что он смотрит, — это буквально просто кто-то, стоящий на месте, но он доверяет процессу. Слегка расставив ноги, он поворачивается лицом к зеркалу, закрывает глаза и безвольно опускает руки. Несмотря на нерешительность, он чувствует себя спокойнее. Он медленно поднимается на цыпочки, как это показано на сайте. Он держит эту позу в течение четырех полных вдохов, затем снова встает на исходную позу. Следующая поза — поза дерева, когда он смотрит вниз на экран, это тоже кажется не таким уж сложным, но у него никогда не было фантастического равновесия. Это будет интересно, думает он. Он прогоняет еще несколько поз, чувствуя приятный ожог на задней стороне бедер. Он уже чувствует изменения. Когда он вытягивает ноги перед собой и наклоняется к зеркалу, он может коснуться пальцев своих ног. Он делает несколько больших глотков воды, чтобы прийти в себя. Последняя поза, которую он хотел попробовать — шпагат. Он встревожен, но все остальное прошло отлично, и он не может стряхнуть оптимизм с переднего края своего мозга. Если он здесь и думает, что сможет это сделать, то, черт возьми, попробует. Сделав последний глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, он ложится, опираясь руками о коврик. Когда он чувствует себя достаточно уверенно, он начинает поднимать одну ногу от пола, позволяя ей двигаться все выше и выше, пока она не перестает двигаться дальше. Затем он поднимает и другую ногу. Напоминая себе дышать, он двигает бедрами, пока не начинает делать шпагат в воздухе, что, возможно, намного легче, чем делать его на полу. Тем не менее, он усмехается про себя, прежде чем перейти к следующей части позиции. Дальше он медленно поворачивается к полу, пытаясь сосредоточиться. Если он сделает все правильно, то в конце концов окажется на шпагате, а если нет, то уйдет с больным копчиком и несколькими синяками. Он надеется, что это будет первый вариант. Он закрывает глаза и снова наклоняется, стараясь, чтобы его руки оставались твердыми. Используя все силы, которые в нем остались, Луи дышит через легкую боль в животе. Его нога проскальзывает туда, где она должна быть между его руками, оставляя его лицом к зеркалу, в идеальном положении. — Я… я сделал это, — радостно выдыхает Луи. — Срань господня, — ошеломленно фыркает Гарри. — Я думаю, ты нашел что-то свое. Он прислоняется к дверному косяку, когда взгляд Луи останавливается на собственном отражении. Он может сказать, что у Гарри в голове только по его лицу, и щеки Луи заливаются краской. Гарри крадется по полу, пока не оказывается прямо за ним, протягивая руку, чтобы помочь ему встать. Луи, вероятно, мог бы сделать это самостоятельно, но после всех растяжек и минутного шпагата, он благодарен за помощь. Просовывая свою руку в большую ладонь Гарри, он задыхается, когда Гарри быстро поднимает его на ноги, не моргнув и глазом. — Кто знал, — шепчет он, прижимаясь губами к уху Луи. Луи поворачивается так, чтобы они оказываются лицом к лицу, поднимая руки, чтобы обхватить Гарри за широкие плечи, в то время как он держит Луи за талию. Он крепко обнимает его в своем затянувшемся возбуждении, улыбка все еще не сходит с его лица. Прежде чем кто-либо из них успевает сказать что-то еще, руки Гарри скользят ниже по его бедрам. — Это… — Гарри всхлипывает сквозь стон, задыхаясь, — Штаны для йоги? Луи хихикает и кивает, не глядя ему в лицо. Его руки подрагивают, будто он хочет дотянуться и схватить его за задницу, но он сглатывает и возвращает их на безопасную территорию с крепко зажмуренными глазами. Луи ценит его попытку сменить тему разговора, пока он все еще купается в собственном возбуждении. — Правда, я так горжусь тобой, Луи, — тихо говорит Гарри. Он крепко обнимает его, затем напрягается и отодвигается, чтобы увидеть его лицо. — Я имею в виду… не то чтобы тебе нужна моя поддержка или что-то в этом роде, ты просто потрясающий и — Луи целует его, чтобы заставить замолчать. Он точно знает, что Гарри пытается сказать, и, возможно, раньше он мог бы поверить в это, но не сейчас. Он был так горд собой за то, что смог сделать все сам. Все его достижения были его собственными. Это просто привилегия, что он получает удовольствие от всего этого с поддержкой Гарри. Он отстраняется с нежной улыбкой на губах. — Спасибо тебе, Гарри. Это очень много значит. Это, вероятно, самый нежный момент, который у него был с Гарри. Он знает, что мог бы сделать все это сам, но… он очень, очень рад, что Гарри тоже здесь. + Как и все, кто не любит демонстрировать свое голое тело, Луи никогда не был хорошим пловцом. Он плавал, может, раз или два. У него дома в шкафу есть плавки, но их уже сто лет никто не надевал. Вот почему он впадает в панику, когда Гарри говорит, что они должны встретиться у бассейна, чтобы сменить обстановку. Он ходит взад и вперед, пока в конце концов не опаздывает, раздумывая, стоит ли ему взять плавки с собой. В конце концов, они остаются на полу его гардероба, и он быстро идет к своей машине, чтобы больше не думать об этом. Бассейн не так легко пропустить, большие стеклянные окна тянутся по всей длине второго этажа. Он направляется к лифту, но в последнюю секунду решает подняться по лестнице, гордясь собой за то, что поднялся на три пролета с небольшой потерей дыхания. Это прогресс. Дверь легко открывается, и он бесшумно проскальзывает внутрь, наблюдая за мужчиной так же, как и несколько недель назад. Он ставит сумку на пол у входа, снимает обувь и отходит на несколько футов к углу. Гарри добирается до самого края и играет мокрой рукой на сайдинге, случайно забрызгав Луи в процессе. Не проходит и секунды, как его голова показывается из воды. — Луи! Хочешь присоединиться? — Хм, нет, я так не думаю. — О, все в порядке, — заверяет его Гарри. — Прости, я просто… я не чувствую себя комфортно — Луи неловко жестикулирует в его сторону. — Не беспокойся об этом, я все понимаю. — Ты? Понимаешь? Это выходит слишком резко, когда слетает с его губ, но уже слишком поздно. Он пристально смотрит на упругий живот Гарри и его бедра, когда тот ныряет в воду, ожидая услышать хоть что нибудь. — Да, мы все в чем-то не уверены — пожимает плечами Гарри. — Пожалуйста, — усмехается Луи. Он знает, что ведет себя грубо, но ничего не может с собой поделать, особенно когда Гарри выглядит так идеально. — В чем ты можешь быть не уверен? — Во многом, — легко возражает он. — Когда я был моложе, у меня был довольно большой вес. Это было как… больное место для меня. Дети такие злые, понимаешь? Как бы то ни было, я сел на очень строгую диету и начал заниматься каждый день после школы. В конце концов я потерял слишком много веса. Я чувствовал себя ужасно, физически и морально. Луи может только моргать в течение нескольких секунд, внезапно испытывая потребность извиниться. Он был так уверен, что если у Гарри здоровое тело, значит, он невосприимчив ко всему тому, через что прошел Луи, но он слишком рано осудил его. — А потом? — Потом я решил, что хочу набрать для себя. После окончания школы меня перестало волновать, что обо мне думают люди. Я составил диету, которая работает для меня, чтобы поддерживать вес, в котором я чувствую себя комфортно, и я начал правильно использовать тренажерный зал. После этого все как-то само собой встало на свои места. Через несколько лет мне предложили работу тренера, и вот я здесь, — он пожимает плечами. — Я прошел через это сам, поэтому стараюсь помочь другим людям сделать то же самое. Гарри еще несколько раз проплывает перед ним, то погружая голову в воду, то выныривая из нее. Затем он расслабляется и закрывает глаза. Луи никак не мог представить себе маленького Гарри, над которым смеются из-за его веса. Гарри всегда был замечательным человеком с того момента, как они встретились, но он задается вопросом, насколько это связано с той же самой неуверенностью, которая не выходит у Луи из головы. При мысли о том, чтобы извиниться, у него немеет язык. Он чувствует, что извинений недостаточно. Скривив губы, он отталкивается от края и ныряет под воду. Проведя рукой по лицу, он улыбается Гарри, который смотрит на него широко раскрытыми глазами. Его ответная улыбка стоит гораздо большего. — Поменял свое мнение? — Гарри смеется, переворачиваясь, чтобы плыть рядом с ним. Щеки Луи пылают от силы его улыбки, он отталкивается ногами от борта и наслаждается ощущением того, что снова плывет, впервые за много лет, даже несмотря на одежду.  — Что-то вроде этого. + Лежа на скамейке в сауне, он меньше всего думает о боли внизу спины, когда Гарри нависает над ним, беспорядочно целуя. Луи не думает что сможет подняться, даже если попытается. Воспоминания, ведущие к этому моменту, расплывчаты. Он помнит другие ночи, каждый раз, когда Гарри дотрагивался до него, но сегодня все по-другому. Еще одна поздняя ночь привела к тренировке, быстро переходящей в… другие вещи. Возможно, Гарри снова поднимал штангу, а возможно, и нет, и Луи пришел в некоторое неистовство. Возможно, он использовал конструкцию велотренажера в своих интересах. Есть шанс, что Гарри устроился позади него и засыпал его шею горячими укусами, а его руки скользили опасно близко к поясу его штанов для йоги. Но одно он помнит отчетливо — извиваясь в его объятиях, все, что он мог — прошептать Гарри на ухо хриплую, беспокойную мольбу: трахни меня. Подробности для Луи утеряны. Он не знает, откуда взялась эта уверенность, если это вообще можно так назвать. Дело скорее в том, что он становится все более отчаянным каждый раз, когда Гарри прикасался к нему, и ему не терпится увидеть, каково это - быть с кем-то, кто действительно хочет быть с ним таким образом. В сауне жарко, даже больше, чем он привык, но каждое прикосновение все равно обжигает кожу. Он туманно смотрит на легкий пар в комнате, в то время как Гарри спускается к его шее, чтобы облизать синяки, которые он оставил там ранее. — Ты великолепный. Покраснев, Луи с тихим шумом отворачивается от него, чтобы не отклонить комплимент. Но Гарри ловит его точно так же, как и всегда, хватая его за подбородок и заставляя его смотреть в свои глаза. — Я серьезно, Луи. Такой чертовски красивый, — бормочет он. — Твое тело… ты просто идеальный. Твоя грудь, твои ноги, твои бедра, твои маленькие руки. Ты такой идеальный. Так идеально подходишь для меня. Снять одежду было опрометчивым решением. По правде говоря, Гарри спросил его, все ли в порядке, прежде чем снять ее, но Луи не успел толком обдумать это, как уже кивнул в знак согласия. Он чувствовал себя невероятно неуверенно в тот момент, скрестив руки на груди и животе, как он привык, но Гарри не позволил ему чувствовать себя так долго. Он встал на колени, чтобы поцеловать его живот, провел проворными пальцами по каждой растяжке и потянулся, чтобы вытереть щеки Луи, когда непрошеные слезы потекли из его глаз. Его реакция — единственная причина, по которой Луи чувствовал себя комфортно, двигаясь дальше. Он взял протянутую руку Гарри и позволил ему любоваться собой, не сводя глаз с лица Луи, пока тот медленно снимал с себя оставшуюся одежду. Его штаны для йоги упали на пол с глухим стуком, но достаточно громким, чтобы заставить его поморщиться и напомнить о своей неизбежной наготе. И вот он здесь, с широко расставленными ногами и двумя пальцами Гарри внутри. Это единственный раз, когда он чувствует себя настолько хорошо, что не может больше ни о чем беспокоиться, слишком отвлеченный тем, как Гарри говорит ему нежности на ухо, как он раздвигает пальцы ровно настолько, чтобы мимолетно касаться простаты каждые несколько секунд. С осторожной точностью Гарри смотрит вниз между ними, когда добавляет третий палец. Он скулит на Гарри сверху, используя лодыжку, чтобы прижаться к голой заднице Гарри сбоку. Он, кажется, понимает смысл послания, вытягивает пальцы и беспорядочно целует Луи. Он тянется в сторону за презервативом и смазкой, которые положил туда раньше. Когда Луи спросил его, зачем они у него в кабинете, он смущенно признался, что запасся ими сразу же, как только они приступили к своим занятиям, — ему стало гораздо легче, когда он понял, что они для него. Они даже не нуждались в смазке с таким количеством пара в комнате. Это самое романтичное место в спортзале, мимолетно думает Луи. Он задается вопросом, не нарочно ли Гарри выбрал именно это место. — Иди сюда, детка — мурлычет он, как только надевает презерватив, его член становится твердым и изгибается вверх, прижимаясь к животу. — Хочу, чтобы ты был сверху, да? Луи чувствует, как его грудь пронзает нервный укол. Он знает, что Гарри хочет это для того, чтобы он мог установить свой собственный темп, но он не может помочь горьким воспоминаниям, которые всплывают на поверхность. Его бывший всегда предпочитал быть сзади, потому что, очевидно, Луи делал «странное лицо», когда кончал. Несмотря на его уязвленное самолюбие и то, что его бывший страдал из-за его оргазмического лица, ему нравилось, когда Луи был сверху. Но и это не помогало: бедра Луи слишком быстро уставали, и он чувствовал себя неуверенно, выставляя напоказ грудь и живот. В конце концов он всегда оказывался лицом вниз на простынях, кусая губы, чтобы скрыть, как ему неудобно, и дожидаясь конца. Но Гарри смотрит на него так, будто он не может сердиться на Луи, даже если попытается. Он смотрит на него так, будто он может делать все что угодно, и всегда так смотрел. Гарри хочет видеть его лицо. Подавив нервозность, он позволяет Гарри помочь ему взобраться на него. Сидя на бедрах, он не чувствует дискомфорта, но и не чувствует себя прекрасно, борясь с желанием прикрыться, пока Гарри не увидел то, что ему может не понравиться. — Такой великолепный, — говорит он, прижимаясь губами к ключице Луи. Решительно нахмурив брови, он делает глубокий вдох и немного приподнимается, чтобы Гарри мог соответственно расположить свой член. Он напрягается, когда Гарри начинает входить в него. — Ох, Гарри, — выдыхает он, прижимаясь лбом к его плечу. Он медленно сползает вниз, но Гарри не жалуется и не торопит его. Вместо этого он успокаивает Луи, положив одну руку ему на бедро, а другую на затылок, шепча ему что-то и целуя его волосы. Несмотря на всю нежность, Луи чувствует, что ему трудно. Больше всего на свете он ценит ту минуту, когда Гарри позволяет ему привыкнуть к этому чувству. Ему не позволяли этого раньше. Как только ему становится комфортно, он отстраняется ровно настолько, чтобы видеть лицо Гарри, делая глубокие вдохи через нос. На самом деле эта поза не так уж неудобна для него, когда он думает об этом — его ноги аккуратно сложены по обе стороны от бедер Гарри, а руки обвиты вокруг его плеч. С темными глазами Гарри наклоняется вперед и берет его сосок в рот. Луи задыхается, его бедра дрожат, когда Гарри кусает их. После растяжек у него все горит, но вместо этого он сосредотачивается на Гарри и продолжает слегка покачивать бедрами. — Все в порядке? — спрашивает Гарри, переходя к другому соску. — Д-да. Так и есть, поначалу. В течение нескольких блаженных минут он еле двигается, все еще приспосабливаясь к ощущениям после такого долгого перерыва. Приятно просто чувствовать, пока его подсознание не начнет действовать. Не обращая внимания на все еще едва заметные уколы боли, пробегающие по позвоночнику, он упирается коленями в скамейку и приподнимается. — Луи, не дави на себя, ладно? У нас есть все необходимое время, детка. Он помогает ему опуститься в сидячее положение, притягивая Луи к груди и растирая ему спину. — Я просто хотел, чтобы тебе было удобно, тебе не нужно делать всю работу, любимый. Услышав это, его глаза начинают слезиться. Он и не подозревал, как сильно нервничал, снова оказавшись с кем-то рядом. — Спасибо, — шепчет он, шмыгая носом в шею Гарри. Верный своему слову, Гарри держит его прижатым к груди, когда начинает слегка вращать бедрами под ним. Положив руку Луи на затылок, он толкается все глубже и глубже, но так и не выходит из него. Это намного лучше, чем Луи думал, и ему приходится прикусить губу, чтобы не произнести это. Если уж на то пошло, это доказывает, как приятно быть с правильным человеком. Через несколько минут боль полностью исчезает, и у него не остается ничего, кроме неизбежной полноты в бедрах и нижней части живота. Гарри большой, больше, чем его бывший, и разница разительная. Во-первых, Гарри действительно знает, что делать. Он убирает руку с бедра Луи, чтобы схватить его за задницу, впивая ногти. Луи машинально откидывается назад. Это невероятно приятно, когда Гарри начинает вбиваться быстрее. Луи пытается сохранить самообладание, но он слишком счастлив. Он все еще не может приподняться, но изо всех сил сжимает бедра, проглатывая стон Гарри. Он держит его лицо в своих руках, когда тот смотрит на Луи со звездами в глазах, слегка дергая его за волосы. Из горла Луи вырывается стон, когда член Гарри бьет по его простате. Он был очень чувствителен с первого оргазма, и от резкого прикосновения к самым глубоким частям его тела у него кружилась голова. — Ну же, Луи, — хрипит он, вбиваясь в него так быстро, что тот едва поспевает за ним, — Давай еще раз, ты можешь это сделать. Ну же, детка, кончи со мной. Гарри протягивает руку между ними, чтобы провести большим пальцем по члену Луи, его хватка неумолима, пока Луи не дрожит, беспомощно кончая в его кулак с прерывистым криком. Отстранившись, Гарри тянет его голову вниз и впивается в его губы. Он стонет в плечо Луи, резко отрываясь от его губ и царапая кожу, когда наполняет презерватив. — Черт, — шепчет он и издает довольный смешок. Всхлипывая в ответ, он пытается собраться с силами, чтобы слезть с Гарри и не раздавить его. — Нет, нет, детка. Оставайся здесь, я держу тебя, — бормочет он, прижимая его к себе. Когда он встает со скамейки, его член выскальзывает из Луи. Он держит Луи одной рукой, а другой снимает презерватив и бросает его в ближайшую урну. Гарри не отпускает его до тех пор, пока они не оказываются в душе, где он усердно моет их и переодевает в другую пару своей одежды. Он берет Луи за руку и ведет через буфет, захватывая несколько закусок и немного воды для них. В кабинете Гарри есть диван, прижатый к стене на ночь, когда он задерживается или не хочет ехать домой — он говорил ему раньше. Он позволяет Луи лечь первым и неловко обвивается вокруг его тела. Половина его тела не помещается, но он не жалуется. Он подносит бутылку с водой к губам Луи, чтобы тот сделал глоток, прежде чем он выпьет сам, и открывает батончик мюсли, который прихватил с собой. Луи с благодарностью глотает прохладную воду, наклоняясь вперед, когда Гарри проводит пальцами по его волосам, чтобы убрать их со лба. — Я пока не хочу уходить, — шепчет он. — Я тоже.