Этюд в пастельных тонах

Сильный ветер трепал верхушки деревьев густого леса, высокой стеной окружающего деревню, скрытую в листве. Сегодня было особенно ветрено, а потому, шелестя бесконечной вязью густых крон, потоки прохладного воздуха поднимали пыль у подступов к Конохагакуре, которая вихрилась, забирая с собой уже опавшие от ветра листья. Блондинка быстрым шагом пробиралась сквозь потоки людей на самых оживленных улицах деревни. Она торопилась — ее вызвали срочно, еще и к концу рабочего дня, что означало, что дела действительно не требуют отлагательств. Чертыхнувшись про себя, она наскоро навела порядок в Яманака-Хана и передала ключи и обязанности главной помощнице, уже на ходу скидывая рабочий фартук, и направилась в госпиталь. Ветер дул прямо в лицо, трепая по воздуху светлую челку. Да уж, прямо не день, а сказка. — Здравствуй, Изуми-чан! Мне нужен халат, — протараторила девушка на ходу, забегая в раздевалку и быстро скидывая уличную обувь. — Снова проспорила смену? — издав легкий беззлобный смешок, миниатюрная брюнетка подошла ближе и протянула девушке белый халат на кнопках. — Сакура ушла на миссию, как сопровождающий медик, — вскинув руку, Ино забрала халат из рук Изуми и накинула себе на плечи — Цунаде-сама попросила меня сегодня помочь здесь. Кивнув в знак благодарности, Яманака быстрым шагом взлетела вверх по лестнице, по дороге застегивая халат и поправляя растрепавшуюся копну волос. Не то чтобы она была недовольна таким внезапным распоряжением своего учителя — Ино часто приходилось проводить время в больнице, как практикующему ирьёнину с неплохими навыками — но сегодня было столько дел в отцовском магазине, что она еще со вчерашнего дня начала настраивать себя на большой объем физических работ. Тем не менее, получив список людей, к которым она прикреплена на сегодня, блондинка двинулась по коридору. В списке было всего четверо — все с довольно легкими травмами. Двое еще не прошли непосредственное лечение, другие двое уже требовали лишь послеоперационного осмотра. Справившись с тремя из четырех пациентов, Ино теперь направлялась к последнему. Звонкий стук ее каблуков, раздающийся по коридору, нарушал идеальную тишину в этом крыле госпиталя — здесь лежали пациенты, которые отдыхали после операций, а потому не было никакой паники в коридорах или шума из палат. Остался последний. Посмотрим… Проникающие ранения плеча и бедра, осложненные ядом в тканях…множественные колото-резаные раны и ушибы…впрочем, ничего угрожающего жизни. Хорошо. На ходу оторвав взгляд от бумаг, девушка выискала глазами нужный номер палаты и, предупредительно стукнув два раза костяшками пальцев по двери, вошла внутрь. В залитой солнцем комнате было прохладно — окно было открыто настежь и сегодняшний ветер далеко трепал легкие светлые занавески. Юноша лежал на больничной койке, отстраненно пялился на приоткрытое окно, проваливаясь в полудрему. Распахнувшиеся с неприятным грохотом створки привели в движение хаотичный танец белого тюля, прогоняя желание уснуть. — Сай? — подглядев в список, девушка окинула взглядом палату и остановила его на кровати, где спиной к ней лежал молодой человек с черными, как уголь, волосами, а затем присела на стул рядом, откладывая на тумбу свой планшет с историями болезней, — Меня зовут Ино, сегодня я проведу ваш осмотр. В ожидании реакции, Яманака поерзала на стуле и сложила руки на коленях ладонью к ладони, подготавливая чакру. Однако, увидев лицо своего пациента, она широко раскрыла глаза и слегка зависла, неуверенно улыбнувшись. Так вот, как тебя зовут. Смысл произнесенного звука не сразу вяжется с заторможенным сознанием, это обращение по имени совсем не находит отклик где-то внутри. Но приятный девичий голос резонирует со струнами памяти, будоража флешбэки из недавнего прошлого, провоцируя выброс адреналина и разгоняет ток крови. Ни одно из его воспоминаний не могло быть приятным из-за специфики образа жизни шиноби. Усилием воли парень раскачивается, приподнимается на локте немного резче, чем следовало бы — голова ужасно гудит, и, когда пара черных глаз фокусируется на хорошеньком лице куноичи, что-то теплое раздражает кожу над верхней губой. Неосознанно брюнет прикладывает пальцы к губному желобку, чтобы быстро смахнуть зуд, но замирает. На секунду он смущен, в следующую — лицо ничего не выражает. То ли от перепадов давления и резких движений поврежденные ранее капилляры не выдержали, то ли от остаточного действия яда у него пошла кровь, и не смотря на то, что Сай старательно зажимал нос пальцами, пара алых капель уже сорвалась с локтя, впитываясь в бледно-серое больничное покрывало. Э? Девушка дернулась, засуетилась, и, потянувшись рукой в свой карман, вытащила оттуда пару сухих плотных салфеток, которые всегда были с собой в больнице — на всякий случай. Неужели я так сильно ему нравлюсь? Неожиданная дурацкая мысль, колоколом стукнувшая в голове, заставила щеки покрыться легким румянцем как раз в тот момент, когда она остановила попытку Сая запрокинуть голову, осторожно приложив ладонь к его затылку и, наоборот, слегка наклонив ее вперед. Дай крови спокойно вытечь, глупый. — Привет… — короткая заминка была обусловлена поиском салфетки, которую как бы между прочим протянула блондинка. В тот момент, когда Сай попытался запрокинуть голову, чтобы остановить кровь, теплая ладонь легла на затылок, деликатно, но уверенно наклоняя голову обратно, — Ино-чан. Рад тебя видеть, — хотя самая сладкая улыбка вуалью легла на бледное лицо, он не был рад. Он не очень понимал, что это значит, но в присутствии этой девушки ему было спокойно. Это было не обыденное, пустое спокойствие, что-то приятное. — Не думала, что вторая наша встреча пройдет в такой неромантичной обстановке, — куноичи постаралась отшутиться и усмехнуться как можно более естественно, стараясь скрыть свою растерянность и смущение и протягивая ему очередную салфетку. Глупая мысль о том, что лишь ее лицо вызвало у него кровотечение из носа, билась в голове как назойливая муха, от которой она отмахивалась очень нехотя. Девушка слегка помотала головой из стороны в сторону, пытаясь вернуть врачебную сосредоточенность. Он ранен, тупица, конечно у него идет кровь. Сейчас, слегка придерживая его затылок ладонью, она могла, наконец, детально рассмотреть его лицо. Черные, как смоль, глаза, при первой встрече сосредоточенные, серьезные, спокойные — сейчас едва фокусировали взгляд на чем-то конкретном. Судя по тому, что он с трудом поднялся и не сопротивлялся ее руке при запрокидывании головы — она у него действительно гудит и, скорее всего, кружится. Его кожа, на контрасте с волосами и глазами, была настолько светлой и гладкой, будто он был сделан целиком из бумаги: солнечные лучи, попадающие в палату через открытое окно, поглощались его кожей, словно чернила бумагой, не отражаясь, а лишь впитываясь. Несмотря на то, что она создавала впечатление холодной и даже твердой — он был очень теплым, очевидно, от сна и повышенной температуры тела в связи с ранениями. Девушка медленно спустила руку с его затылка вниз, проведя пальцами по шее и позвонкам на спине, прислонив раскрытую ладонь к перебинтованному плечу. — А что ты…? — он не завсегдатай больничных коек, но будь он в самом критическом состоянии, у него не было бы посетителей. Ну да… она не просто так здесь ошивается, она ведь медик. — Работаешь здесь? Его голос был спокойным и тихим и наводил умиротворение. Смущение постепенно сменялось сосредоточенностью. — Вообще сегодня не моя смена. Но обстоятельства так сложились… Хотя учитывая, как внезапно все изменилось… мало верится в простые обстоятельства. Ладонь девушки, плотно прижатая к плечу Сая, вспыхнула зеленоватым свечением, запуская процесс ускоренной регенерации. Да, вообще-то, ему нужен был лишь осмотр. Да вот только проявляющееся алое пятно на его бинтах говорило о том, что рана открылась снова, вероятно, от резких движений. Свободной рукой Яманака откинула край покрывала, при этом заляпав его еще больше — подавая брюнету салфетки, она успела испачкать руки его кровью, но это ее мало заботило. Она оглядела тело юноши на наличие других повреждений. Все, как и было указано в отчете — не смотря на пройденные операции, гладкую молочную кожу кое-где еще покрывали тонкие порезы. Была так же перебинтована правая нога, но, судя по всему, она особенно не беспокоила молодого шиноби. Хотя, по его лицу было невозможно понять даже, больно ли ему. Сай внимательно цеплял каждую эмоцию с лица юного медика — они представляли для него симпатичные картинки без сюжета, без названия, без всякого, кроме эстетического, смысла. Но что-то в их цвете поменялось. В прошлый раз Ино излучала уверенность, ее краски были насыщенными, холодными, линии выверенными, движения хлесткими. Если бы тогда он рисовал портрет, он бы вывел образ куноичи тушью: жесткий контраст, плавные, но четкие, понятные линии — все это под стать стилю его боевого джутсу. Тонкие пальцы скользнули по повязке, быстро развязав узелок, и теперь куноичи осторожно и быстро разматывала уже успевшие пропитаться кровью бинты, скидывая их прямо на одеяло. А закончив, потянулась к нижнему ящику прикроватной тумбы, вытаскивая оттуда большую упаковку чистых бинтов. — Обстоятельства? Скоро я поверю в судьбу. — он не прерывал зрительный контакт дольше, чем это принято в приличном обществе. Но Сай так далек от этих ужимок, а из правил хорошего тона ему пока доступны уважительное обращение и еще парочка другая сухих формальностей. Что же так успокаивало и располагало в собеседнице? Не уверен, возможно… Сейчас от нее будто исходил мягкий свет, сама она обратилась пастелью на фоне блеклых больничных стен. Все основные цвета сосредоточены в ней, но разбавлены: холодный блонд приятно гармонировал с бледно-голубыми глазами, а на щеках то и дело проступал деликатный румянец. Чтобы запечатлеть этот момент, он был бы не прочь обратиться к детским мелкам, что было чуждо и ему, и его стилю. Плотная, насквозь пропитанная кровью салфетка была явно чужеродным элементом в этой композиции, но художник был готов с этим смириться. Ино замерла, прикоснувшись пальцами к его локтю с уже привычной попыткой приподнять руку, чтобы продолжать перевязку — всего на мгновение, будто зависла, глядя в одну точку куда-то сквозь него. Куноичи чувствовала на себе его изучающий взгляд, но не подавала вида. Пусть любуется — подсказала ей поначалу ее высокая самооценка, но затем вместо этого внутри разлилось теплое приятное чувство. Она и не помнила, когда в последний раз на ней так надолго задерживали взгляд — то ли она потеряла свою привычную привлекательность, то ли просто перестала обращать внимание на это. А может просто больше не замечает такие моменты из-за того, что в последние полгода ушла в себя с головой. Сейчас брюнет будто прочитал ее мысли, и это снова заставило ее щеки засветиться легким румянцем. Судьба — слишком ненадежное понятие. Когда-то мне и встреча с Саске судьбой казалась. От этой мысли девушка нервно поерзала на стуле, забирая с уже успевшего пропитаться кровью одеяла старые бинты и салфетки, поворачиваясь на стуле и скидывая их в небольшое мусорное ведро, стоящее около выхода. — Твоей миссией было чистить мясорубку? — Ино слегка наклонила голову набок, засмеявшись, — Рана довольно глубокая, но я почистила и сменю повязку. Будешь как новенький, — блондинка перешла на снисходительный шепот, будто разговаривала с маленьким ребенком, ожидая, что он вот-вот начнет капризничать. Она была увлечена перевязкой, иногда перехватывая его за локоть и медленно, стараясь не сделать больно, приподнимая руку для своего удобства. Остатки смущения, как, впрочем, и других лишних чувств улетучивались, когда Ино принималась за медицину. Цунаде-сама всегда учила главному — сосредоточенности, внимательности, нацеленности на результат, потому что ошибки медиков могут стоить очень дорого. А так как ее учитель всегда была очень убедительна, в голове укоренилась привычка никогда не относится легкомысленно даже к самым неопасным травмам. В связи с этим Яманака всегда отдавала всю себя, даже подлечивая разбитую коленку у малыша на улице. Поэтому и сейчас она максимально аккуратно и плотно бинтовала его рану, иногда прикладывая ладонь и проверяя, достаточно ли туго. — Это был шиноби, специализирующийся на ядах, — бесцветно бросил Сай; в этот раз он вполне мог поделиться крупицами информации, которыми располагал — какая-то пиявочная техника — он повернулся к окну, наблюдая за прозрачным тюлем, рассеивающим лучи солнца, обращая свет в белесый фильтр. Пока яд с антидотом окончательно не вывелся из организма, едва затянувшиеся раны то и дело раскрывались, отторгая зараженную лимфу — зрелище не для слабонервных, но не смертельное для самого Сая. /flashback/ Это была очередная миссия по захвату живым-или-мертвым отступника, похитившего важные для благополучия Конохи — или самого Данзо, что, впрочем, тождественно — свитки. Проблему нужно было решить немедленно и без свидетелей. Миссия была непродолжительной, но напряженной. Воздух был удушающе влажным и таким плотным, что приходилось ловить сладковатый кислород ртом — только что прошедший дождь совсем не принес облегчения. В окрестностях мирной деревни, под тенью густой листвы, скрывался безымянный Корневик, Он выслеживал свою жертву, сохраняя дистанцию, чтобы не быть обнаруженным, чтобы подловить момент, чтобы напасть со спины. Когда Нукенин обошел меченое дерево, ловко минуя ловушку, брюнет показался, прислоняя к лицу знак печати, сливая чернила из специальной емкости свитка на сырую землю. — Суми Нагаши, — десять чернильных змей молниеносно сковали Нукенина, Корневику оставалось лишь захватить цель — Чооджу Гига — огромная чернильная птица уже материализовалась, терпеливо ожидая за спиной шиноби Скрытого Листа. Приблизившись, юноша заметил прокушенный палец противника, но было уже слишком поздно — две призванные огромные пиявки сорвались с кривой кроны, чтобы вцепиться в плечо и бедро шиноби, разрывая ткань черной формы, кожу, впрыскивая яд. /flashback/ Яманака снова подняла взгляд на него и глубоко вздохнула. Только сейчас она поняла, что с такого ракурса он очень напоминает ей Саске. Такие же аккуратные черты лица, темные волосы, сейчас слегка взлохмоченные от постельного режима, трудно читаемые по лицу эмоции. Хотя сейчас она уже не видела в нем просто пародию на мальчика, который нравился ей в Академии, не смотря на внешнюю схожесть — Саске злился, раздражался, и хотя всегда говорил по делу, был невероятно холоден. А этот шиноби совсем другой. Он почти совсем безэмоциональный, что для Ино казалось ну очень непривычным и даже временами неуютным, наверное, в силу ее открытого характера и эмоциональных реакций на обстоятельства; он говорит невпопад — и серьезные, и приятные, и глупые вещи, через раз улыбается как идиот, но при этом вызывает теплую симпатию. Он, и в самом деле, словно соседский ребенок — не знаешь, чего от него ожидать — то ли сейчас заплачет, то ли рванет с места. — Вот как. Тогда понятно, — закрепляя на тугой узел крепление бинта на его плече, ирьенин поднялась со стула, подхватывая пальцами край покрывала около ног и стаскивая его с кровати. Сложив в несколько раз и повесив его на перекладину больничной койки, она подошла к соседней кровати, сняв чистое покрывало и положила его около ног парня, а затем слегка наклонилась к нему, подойдя на этот раз с другой стороны и прикладывая руку к его перебинтованному бедру. Как я и думала, тут та же история. Хотя бинты туго обхватили плечо, оно уже даже не ныло, а ткань чистого покрывала приятно холодила кожу — даже в таком простом жесте заботы считывалось отношение здешнего персонала к нуждам шиноби — гаранта процветания и порядка деревни. Такие шестеренки как он были частью огромной, жестокой системы, а работа врачей продлевала срок его службы. Яманака присела прямо на край кровати. Узел на бинтах здесь был затянут особенно туго, поэтому, провозившись с ним секунд двадцать, куноичи не выдержала, сконцентрировав чакру в пальце и, разрезав ненужный узел, стала осторожно разматывать бинты. От напряжения, накатившего с волной колкой боли, меж бровей залегла складка: рана на бедре была особенно глубокой, а бинты хорошенько присохли к ней, образуя защитный слой вместо кожи. Но со стороны выглядело так, будто Сай глубоко о чем-то задумался посреди беседы, настолько сосредоточенно выглядело его лицо под аккомпанемент отдираемой марли. — Ты с детства хотела стать врачом? — не сдвинувшись с места, используя момент без зазрения совести — сидеть так близко ему казалось чем-то естественным — он наблюдал за действиями девушки, только подтягивая край шорт, чтобы те не уходили под свежий слой чистой марли — ты куноичи и ирьёнин, очень удобно… … для выполнения длительных миссий и войн. Сай пытался представить себя в команде с той же Ино и пришел к выводу, что необходимость оставить ее позади, в плену или раненную, была бы очень расточительной, а потому досадной. Но, что может быть важнее задания? Ротация в Корне происходила быстро и без сожалений — незаменимых среди элитных бойцов не было, а те, кто был достоин и необходим вполне мог себя проявить и задержаться дольше — медик на большинстве заданий был бы лишней роскошью и неоправданным риском. Тому, что он сидел непозволительно близко, девушка поначалу даже не придала особого значения, будучи увлеченной процессом перевязки. Он слегка придерживал край шорт, чтобы тугой стерильный бинт ложился исключительно на кожу, чему Ино улыбнулась уголками губ. Она понимала, что процесс заживления, тем более с остатками яда, был достаточно болезненным, но при этом он все равно старался помочь и ей и себе, и даже такая мелочь была очень приятной. Пациенты бывали разные. Конечно, в основном, все люди понимающие, но иногда попадались и совершенно жуткие экземпляры, которые кричали и командовали, критиковали каждый шаг и выбешивали настолько, что приходя домой после смены, хотелось сесть на пол и расплакаться. Его вопрос заставил блондинку задуматься — а ведь и правда, разве она хотела? В детстве она думала лишь о симпатичном парне себе в пару, ну и конечно быть сильной, сильнее Сакуры, чтобы не подвести свой клан. Хотя Яманака уступала в количестве тренировок, наслаждаясь беззаботной и, в принципе, легко дающейся жизнью, со временем ее взгляды сильно изменились. Наверное из-за того, что ее детство прошло в спокойствии и легкости, она не искала этого в более взрослом возрасте — была готова и к изматывающим тренировкам, и к миссиям, готова была работать не покладая рук, чтобы стать гордостью своей семьи. И лишь только сейчас впервые стала искать спокойствия, потому что заряд ее счастливого детства в какой-то момент внезапно закончился. Что удобного в том, что я куноичи и ирьенин? Мол, медика, которого всегда принято оберегать, спасать приятнее, если он — девушка? Не понимаю… — Нет, я… Просто в какой-то момент поняла, что хочу быть полезной для своих товарищей. Мои техники довольно узкопрофильные, к тому же, не годятся в одиночном бою, лишь при работе в команде. А видя, какие ранения мои друзья могут получить на миссиях, я решила, что никак не могу позволить им умереть. Ино сказала эту фразу растянуто, будто подбирая слова, и даже, кажется, устало. Но на самом деле она испытывала сожаление — сейчас перед глазами проносились все проблемы, с которыми сталкивалась ее команда на миссиях, их травмы, и ее чувство бесконечной бесполезности. А увидев тогда в Лесу Смерти, как отчаянно сражается ее розоволосая подруга, Яманака окончательно решила для себя, что в следующий раз обязательно сможет помочь своим товарищам чем-то большим. Поток вопросов поддержало правило №3, оно советовало узнать о чужих увлечениях, меньше говорить о себе, посвятить разговор раскрытию характера и личности собеседника — это весьма быстро и легко должно было расположить любого к читателю. Это правило Сай находил необычайно удобным для себя: когда еще ему удастся так легко и просто получить информацию «без вложений» и раскрытия собственных карт? Корневику не очень нравилось, как липкие от крови бинты холодили кожу, но выполнять или лезть в чужую работу он не собирался, тем более сейчас его внимание увлекли мысли о новой миссии, где ему предстояло работать в команде. Новая книга в твердом переплете алела на прикроватной тумбочке, подкидывая ряд сомнительных идей, которые можно было отработать здесь и сейчас. Правило №6 призывало самостоятельно разжигать беседу, избегая таких банальностей вроде: «Чем занимаетесь?» и «Как дела?». Как хорошая альтернатива предлагалось при знакомстве спрашивать что-то неожиданное, а что конкретно — не уточнялось. Сай привык к четким инструкциям, импровизация в данном вопросе была в новинку, но совершенно не смущала. Парень обернулся через здоровое плечо, старательно выискивая какую-нибудь зацепку во внешности куноичи, которая спровоцировала и поддержала непринужденный разговор. — Ино-чан, ты красишь волосы? Это долго? — правило №1 гласило, что доброе расположение духа и улыбка привлекает людей, он старательно внимал рекомендациям, ему казалось важным преуспеть в этом деле — волосы не вылезут? Не боишься? — улыбка не сходила с бледного лица. Внезапный вопрос заставил Ино снова оторваться от своей работы и поднять непонимающий взгляд на брюнета. Его улыбка сейчас придавала особенно издевательский оттенок глупому вопросу. Если я сейчас ему врежу, то все его раны откроются, а значит, я только зря тратила время и силы. Нельзя бить своих пациентов, Ино, нельзя. Она искренне не понимала, что творится в голове этого парня. То он делает ей комплимент, то будто издевается. Он был первым, кто вызывал в ней такое количество сменяющих друг друга, часто противоречивых, чувств. Раньше если кто-то подшучивал над ней — она просто давала ему хорошего леща в качестве наказания, а иногда и необходимой плановой профилактики. Если кто-то говорил ей приятности — она испытывала чувство благодарности и гордости. Но водоворот чувств, в который при каждой встрече погружал ее этот шиноби трудно поддавался объяснению. Ее эмоции сменялись так быстро, что она даже реагировать не успевала. — Нет, не крашу, — скрипнув зубами процедила Ино с натянутой улыбкой, прижимая ладонь к его открытой ране и слегка надавливая, но тут же применяя медицинскую технику для очищения тканей, — я признаю только натуральную красоту, именно поэтому я была так популярна в Академии. Яманака дернула головой в сторону, вздернув нос и отворачиваясь, а затем прикрыла глаза и шумно выдохнула все свое раздражение, возвращаясь обратно в процесс наложения свежей повязки. Что за идиот. Поначалу ответ его вполне устроил: его не игнорировали, диалог не прерывался, он был уверен, что делает все правильно. Сай даже узнал, что девушка пользовалась популярностью будучи студенткой академии. Видимо у нее много друзей, подобные частые взаимодействия повышает эффективность командных миссий, даже, если вы плохо знакомы. — Кто тебя вообще учил так общаться с противоположным полом? — куноичи внезапно рассмеялась, прикрывая рот рукой, но не прерывая рабочего процесса и немного разряжая обстановку. Только сейчас она поняла, как забавно его вопрос, должно быть, звучал со стороны. В тоне голоса что-то поменялось, в точности как об этом говорилось в приложении красного учебника, представленного как рекламный проспект второй части, так что сориентироваться в этих неполных знаниях было затруднительно. Она чем-то недовольна? Злится? Почему? — Как «так»? Какая связь между моим обращением и полом собеседника? Это ведь универсальная тактика. Может, ей не нравится фамильярность в суффиксе? Но мы одного возраста, и я так уже обращался к ней. Скорее всего девушки не переносят комментариев относительно их внешнего вида. — Так нелепо. Это ведь звучит обидно, когда кто-то сомневается, что ты такая красивая от природы, — куноичи посмотрела на него исподлобья, снисходительно улыбаясь. Такое чувство, что впервые с девушкой общается… Сай придвинулся к блондинке еще ближе, ощущая короткий горячий выдох на своей щеке, чтобы достать книжку со старой прикроватной тумбы. Он отпрянул так же быстро, прикладывая корешок к своему лицу, подсвечивая кровавые разводы под носом. — Здесь прочитал. — безымянная потрепанная обложка больше походила на сомнительное чтиво, которое можно приобрести в отделе для взрослых местного книжного. Ино даже не успела додумать свою мысль, когда внезапно он наклонился к ней совсем близко, но глядя куда-то в сторону так, что она обдала дыханием его щеку. Сердце пропустило два удара, лицо вспыхнуло неловким румянцем, а ладонь инстинктивно легла на его грудь в попытке оттолкнуть. Но, поняв, что он просто потянулся к прикроватной тумбе и не собирается приближаться сильнее, она не стала. Когда он так же быстро вернулся в нормальное положение, блондинка отдернула руку, прислонив ее к своей груди и отклоняясь назад, быстро хлопая длинными ресницами. На ее лице читалось замешательство вперемешку со смущением, кажется, румянец коснулся даже ушей. Что… за… Это было так близко… Даже в лице не изменился… Он вообще не осознает, что делает?! Яманака шумно выдохнула, все еще не в силах привести в порядок слегка сбившееся от неожиданности дыхание. Почему-то она чувствовала себя маленькой и беспомощной. Вся ее уверенность вмиг куда-то испарилась. Она не успела даже возмутиться — не потому, что это произошло слишком быстро — о нет, она могла бы уже наговорить кучу всего, и дать звонкий урок о личных границах, но, кажется, будто она была просто не в силах сказать что-то против. Она даже в своих мыслях начала заикаться. Ну вот и что это? Кажется, я вообще отвыкла уже от таких вещей, раз они вызывают у меня такую панику и смущение. Хотя, я не помню, чтобы кто-то из парней вообще когда-либо был ко мне так близко. Сай держал в руках какую-то небольшую книжку неизвестного происхождения, обложка которой не позволяла понять, что она из себя представляла. Первая ассоциация, которая пришла в голову Ино — книжка Какаши, которую он постоянно носил с собой. Еще и извращенец. Класс. Минутку, он вычитал в книжке, как общаться с девушками? Вроде самоучителя для чайников? Так он, видимо, совсем безнадежен… Улыбнувшись своим мыслям и вздохнув, девушка снова вернулась к перевязке, заканчивая ее тугим узелком поверх нового стерильного бинта. — И как только твоя девушка тебя терпит? — У меня нет девушки. — тон его голоса не поменялся ни разу за все время их необременительной беседы. Неудивительно. Ино по-доброму усмехнулась. Хотя она и не знала, чего ожидать в его ответе, а еще больше не знала, что именно ей хотелось бы услышать. — Сомневаюсь, что у тебя есть парень… Сейчас в деревне не хватает высококлассных шиноби, а у тех, что есть миссии различной сложности занимают шесть дней недели из семи. Она еще и ирьёнин, скорее всего свободного времени остается только на сон и прием пищи. А судя по статьям и моему опыту поддержание любых отношений трудо- и времязатратно. Шиноби запоминал реакцию девушки на каждую его фразу или вопрос, приняв модель поведения из книжки за рабочий инструмент, позволяющий достичь собственных целей. Свою небольшую неудачу он списывал на ограниченный опыт. Прежде, чем Сай успел воспринять что-то из брошенного медиком, та уже приправляла свою речь градусом праведного гнева, явно сдерживая свои разрушительные порывы — это ему подсказывала его собственная интуиция и чувство самосохранения, изредка подающее стоящие внимания знаки. — Это ты сейчас сказал, что я не привлекательная?! — блондинка встала с кровати, как раз закончив возиться с узлом на бинтах, и поставила руки на пояс, выпрямляясь в полный рост. Внутри нее кипела буря негодования от того, что она не могла понять его. Он снова говорил вперемешку то адекватные фразы и вопросы, то тут же будто хлестал кнутом, словно пытался посмотреть, надолго ли ее хватит, как будто издевался! Хотя, по лицу и не скажешь, спокойный и дружелюбный, как всегда. Когда? У нее избирательный слух? Была небольшая надежда, что у блондинки была беда со слухом, но до этого момента проблем не возникало. Где мог возникнуть перебой? — Что ты? — юноша склонил голову немного набок, легкое замешательство, побудило взглянуть на куноичи по-другому. Наконец, юноша обвел оценивающим взглядом фигуру, скрытую под мешковатым белым халатом, симметричное лицо с кукольными чертами: большие голубые глаза, пухлые губы под тонким слоем прозрачного блеска, заключившего в себе искры солнечных лучей, маленький, аккуратный, немного вздернутый нос. Только непроходимый болван счел бы ее непривлекательной, а джентельмен выбрал бы блондинку. Но Сай — совсем не джентельмен. — Я не говорил такого, — все еще пребывая в недоумении, чем была вызвана такая смена настроения Ино, он не находился, что ответить, чтобы вернуть все, как было. Если я сейчас скажу ему, что у меня нет парня, он подумает, что со мной что-то не так, раз внешностью я не обделена. А если скажу, что парень есть, то… — Да, у меня его нет. — ирьенин пожала плечами, сложив руки на груди и снова пытаясь привести свой разум в порядок. Все же, он сейчас в первую очередь был ее пациентом — Пока ты не спросил, я об этом даже не задумалась. Когда Яманака нервничала, ей было сложно контролировать свою мимику. Сейчас даже самый невнимательный человек, наверное, заметил бы, что она нервно теребит край халата и прячет взгляд куда-то в сторону. Да уж, не задумывалась, как же. Не будешь тут о таком думать, когда он так на тебя смотрит. — Если ты так переживаешь из-за парня, тогда тебе стоит перестать работать и стать домохозяйкой. Это должно освободить время на твои поиски, — с чувством выполненного долга он сложил руки на груди, вытянул немного шею, демонстрируя позу уверенного в себе человека — все по пунктам Правила №10. — Ладно, мне нужно идти. — выпалила девушка, пытаясь максимально скрыть свое смущение, подхватывая с кровати грязные бинты и остатки чистых и на ходу выбрасывая их в мусорное ведро. Уже около самого выхода, она остановилась, приложив руку к двери. — Поправляйся и зови, если что. — произнесла она тихо, отодвигая дверь палаты в сторону и вылетая в корридор. Звать… если что? Слышит ли цветок какие-то сигналы, которые подает ему корень мощного дерева, в тени которого тот прячет свои лепестки от палящего солнца в знойный день? Едва ли. Эти шиноби совершенно точно из разных миров, но их параллельные столкнулись уже дважды и оба раза — по стечению обстоятельств. — Прощай… — тихо выдохнул он вслед, провожая Яманака потухшим взглядом до неплотно прикрытой двери. Оставленная щель пропустила в комнату свистящий сквозняк, который ворвался в палату, захлопывая дверь аккурат за девушкой и вновь взбивая тюль, из-за которого показалась темная фигура. — Время пришло, собирайся. — фигура растворилась в воздухе, оставляя за собой распадающийся образ в воздухе и два небольших свертка на подоконнике. В одном была форма взамен утраченной на предыдущем задании, во втором — боевое снаряжение, которое могло пригодиться для будущего. Брюнет собрался в течение пары минут, притормаживая только с ранениями — не хотелось заляпать вещи кровью, а еще больше не хотелось потерять еще хоть каплю. Несмотря на то, что фермент пиявки и противоядие работали так, что в организме пациента вырабатывалось больше плазмы и кровяных телец, чувство слабости еще не покинуло немного туманную голову. Корневик натягивал тонкие черные перчатки, поглядывая на городской пейзаж, примерно прикидывая про себя маршрут. В последний момент шиноби подцепил розоватую влажную салфетку, стирая остатки запекшейся крови с лица, чтобы скрыть его за маской. Он спешил, поэтому предпочел без лишний церемоний начать свой путь с внешнего пологого откоса окна. … — Если ты так переживаешь из-за парня, тогда тебе стоит перестать работать и стать домохозяйкой. Это должно освободить время на твои поиски, — билось в голове у девушки, пока та, обхватив локти, сидела в коридоре. Зачем она вообще стала ему отвечать что-то? Всего два раза встретившийся ей молодой шиноби, которого непонятно как воспринимать, а она ему там и про парня, и про друзей, и про ценности. Глупость какая. Блондинка обреченно вздохнула, расслабив плечи и откидываясь на стену спиной. Она сидела на мягкой скамейке в пустом больничном коридоре. Ноги гудели от каблуков, хотя они и были невысокими; после того как кровь от смущения отлила от лица, руки похолодели, а по телу пробежала волна нервозного сокращения мышц. На Ино накатило беспричинное волнение и разочарование. Но ведь она не сделала ничего такого, да? Не считает ли он теперь ее истеричкой? Да и какая вообще разница. Но ей не было все равно. В этом возрасте большая часть ее подруг уже как минимум познали отношения с мальчиками, смогли впервые по-настоящему влюбиться. Девушку не гложило, что у нее нет отношений — она, и в самом деле, не думала об этом раньше. Ее беспокоила лишь бесконечная пустота и ощущение одиночества внутри. Та же Сакура — пусть ее любовь к Саске и остается болезненной и безответной, но это чувство стало ее катализатором, оно сильное и помогает ей справляться с трудностями. Она проносит его в своих руках, даже не смотря на то, как это трудно. Хината — уже который год так далека от Наруто, но все еще не теряет надежды. Будь она немного смелей, Ино была уверена, что они бы уже давно были вместе. Но пустота, которая окутала Яманака после того, как она поняла, что чувств к Саске у нее не осталось, начинала давить в такие моменты. Разумеется, никто и не мог этого заметить — Ино бы ни за что не позволила никому заподозрить ее в этом. Именно поэтому она излучала сияющую самоуверенность, убеждая всех, что в полном порядке. В принципе, так и было. Лишь только такие моменты, как сегодня, могли напомнить ей о пустоте. Ее угнетало осознание того, что никто не вызывал в ней трепетных эмоций. Дежурные улыбки симпатизирующим ей парням, не более. Будто, она просто экспонат, на который можно молча глазеть. Куноичи поднялась со скамьи, поправляя слегка растрепавшийся хвост волос и медленно шагая в сторону лестницы, чтобы спуститься на первый этаж, но внезапно остановилась. Черт… кажется мой планшет так и остался лежать в его палате… А там истории болезни, я не могу их оставить. Снова обреченно и шумно вздохнув, ирьенин развернулась в противоположную сторону и направилась к последней посещенной палате, заполняя пустоту коридора звонким стуком каблуков. Прямо перед дверью она остановилась, вдохнув побольше воздуха в легкие и натянув на лицо привычную сияющую улыбку. — Я вхожу. Прости, я тут забыла кое… что? — отодвинув дверь палаты и войдя внутрь, Яманака с удивлением обнаружила, что она пуста. Оглядевшись получше и пытаясь убедить себя в том, что ее подводит зрение, ирьенин осознала, что не ошиблась. Действительно, кроме смятой постели, недопитого стакана воды и нескольких розоватых салфеток ничего не выдавало недавнего присутствия здесь пациента. Ну ты и неудачница, Ино. От тебя даже пациенты сбегают. Горько усмехнувшись, блондинка присела на край кровати и неосознанно приложила ладонь к смятой простыни. Она оказалась слегка теплой, видимо, еще не успела остыть. Значит, ушел совсем недавно. Внимание девушки привлекла та самая книжка, которую Сай держал в руках, демонстрируя свои знания. Протянув руку, она аккуратно раскрыла ее на своих коленях. Как понравиться людям и манипулировать собеседником…что это? Мельком пробегая взглядом по перелистываемым станицам сомнительной книжки, Ино цепляла такие слова, как «манипуляция», «правило», «тактика». Углубляясь в некоторые из них, она смогла понять, что из себя представляла эта книга и для каких целей была предназначена. Манипуляции, значит. Блеск. Просто отвратительный день. С нескрываемым раздражением она перевернула очередную страницу, натыкаясь на главу под названием «Как расположить к себе собеседника». — Правило №1… доброе расположение духа и улыбка привлекает людей… — пробегаясь глазами по строчкам, Ино все ниже опускала плечи и чувствовала все большую усталость в теле. Просто развлекался, отрабатывал на мне навыки манипуляций. А я то думала, что понравилась ему. — Правило №6… начните беседу первым… задайте неожиданный вопрос, избегая банальностей… Так он… учится общаться с людьми? Но разве это так необходимо в его возрасте? Да, он конечно немного странный, но определенно точно не вызывает желания сторониться. Значит, он просто пытается понравиться… Наклонив голову чуть набок, блондинка долистала книжку до конца. На последней странице красовалась маленькая черная мышка. Куноичи осторожно прикоснулась к ней, проводя пальцем по контуру. Получается, что ему сложно общаться… наверное поэтому он говорит иногда так невпопад. Просто мои фразы тоже не всегда ему понятны. Вот как… Горечь и раздражение плавно отступали, оставляя на душе теплое спокойствие. Поднявшись с кровати, Ино подошла к открытому окну. Вечерний ветер все так же далеко развивал полупрозрачные больничные занавески, почти не издавая шума и не нарушая тишины. Комната была залита последними лучами заходящего солнца: золотой час, на который пришелся ее визит к этому парню, как раз заканчивался, отдавая последнее тепло на сегодня деревне, скрытой в листве, госпиталю, и блондинке в белом халате. Ино прижала к груди красную книжку, вглядываясь в виды потухающей в солнце Конохи. Ветер трепал ее волосы и подол расстегнутого халата. Рабочий день был окончен, а еще ей придется очень постараться объяснить начальству, почему один из нее пациентов сбежал. Но сейчас ее это больше не беспокоило. Яманака улыбнулась уголками губ, когда последний луч солнца соскользнул с щеки, погружая комнату в красноватую темноту. Береги себя. Надеюсь в следующий раз мы встретимся в более приятном месте.