За злостью скрываются истинные эмоции

Дыхание было очень тяжёлым и прерывистым. Брови уже не спасали от стекающего со лба пота, и Драко вытер его тыльной стороной ладони, размазывая кровь. Он оторвался от груши и ещё раз посмотрел в глаза Поттеру с колдографии, которую вырезал из Пророка. Заходя в Выручай-комнату, Драко сам не до конца понимал, чего именно хотел. В нём была лишь эта сильная злость на золотого мальчика. — Думаешь тебе всё позволено? — голос сорвался на крик, а затем слегка затих, — думаешь, если тебе всё прощают, то ты можешь обращаться со мной как с вещью? — последние слова Драко прошипел. Его тело тряслось от злости, а губы некрасиво скривились. Вдруг он почувствовал как слабеет и рухнул на колени. Малфой осмотрел свои руки. На правой была кровь была размазана, а на левой можно было разглядеть большие ссадины. Драко даже подумал не лечить их — оставить шрамы на память — но тут же одёрнул себя от этой мысли. Уже итак слишком много шрамов ему осталось на память о Поттере. Ногти впились в кожу. Даже не от злости, больше от беспомощности. Драко запрокинул голову, закрыл глаза и слабо застонал. Достав из сумки флакон с зельем и выпив его, Малфой принялся наблюдать, как затягиваются раны. В голове тут же возник образ Снейпа, залечивающий последствия заклинания Поттера. Драко лежал на мокром полу и хрипло всхлипывал от боли. Он тут же тряхнул головой, пытаясь выкинуть эти воспоминания. Рука потянулась к груди и сквозь рубашку нащупала тонкие полосы. Малфой ненавидел их. Ненавидел больше, чем клеймо на его левом предплечье. Ненавидел потому, что оставил их тот, с кем он на самом деле никогда не хотел враждовать. На первом курсе Поттер сам оттолкнул его, поэтому Драко пришлось подшучивать над ним для сохранения репутации. От шрамов хотелось избавиться. Они не просто уродовали его тело, а напоминали о том, что Поттер — враг. От этой мысли почему-то становилось неприятно. — Может, прочесть книгу по тёмной лечебной магии? — Драко говорил очень тихо, едва шевеля губами, — там должен быть способ убрать шрамы, полученные магическим путём. Или закрыть татуировкой? — Драко нервно улыбнулся, — а может обратиться к Тёмному Лорду? Мерлин, это уже звучит слишком бредово. Слизеринец не заметил, как оказался на полу уже в лежачем положении с подогнутыми под себя ногами. Он просто смотрел в слегка потрескавшийся потолок, в то время как мысли потоком сознания появлялись и исчезали. Драко вдруг вспомнил, как сразу после происшествия в туалете он не узнавал себя в зеркале. Всё казалось, что полоски на груди чужие, что их просто кто-то нарисовал, что Поттер не мог их оставить. Мог. И сделал. — Золотой мальчик, избранный, наш спаситель, — выплюнул Драко. «За злостью скрываются нашли истинные эмоции. Те, что мы не хотим принимать. Закрой глаза и пойми, что ты чувствуешь на самом деле» — голос крёстного резко отозвался в голове. Малфой со вздохом опустил веки. Он уже понял, что ненависть к Поттеру была лишь притворством, защитным механизмом. Но что тогда он испытывает к нему на самом деле? Иногда ему снились сны, в которых они с ним просто разговаривали. Мирно, без обычных издевательств, разве что в шутку. В одном из последних, который запомнился больше всего, Драко даже тихо всхлипывал, а Поттер молча обнимал его, гладил по голове и шептал слова поддержки. Малфой вдруг будто почувствовал горячее дыхание на своём ухе. Он резко приложил к нему руку, будто убеждая себя, что никого рядом нет. И вряд ли когда-нибудь будет. Из зеркала на него смотрел какой-то слишком потрёпанный человек. На лбу была размазана кровь, рубашка была вся в поту и сильно помялась, а в глазах отражалась растерянность. Драко умылся и применил все известные ему заклинания, чтобы привести себя, хотя скорее свой внешний вид, в порядок. Стало определённо лучше, но глаза магией не исправить. Выйдя из Выручай-комнаты, Драко заметил Поттера. Тот стоял к нему боком, облокотившись о стену и скрестив руки. Его взгляд был устремлён куда-то в пол, а на его лице читалась… тоска? Малфой толком не успел понять, гриффиндорец резко повернулся к нему и изменился в лице, хотя палочку почему-то не вскинул. — Я ждал, пока ты выйдешь. Точнее, не знал, что там именно ты, но… Ладно, не важно. Хотя хорошо, что ты здесь, я хотел извиниться. — Поттер говорил спутанно и Драко было непривычно видеть его таким неуверенным. — Поттер, всё хорошо? Или ты ты упал с метлы и башкой приложился? — Малфой снова прятался за издевательским тоном. — Я… просто… Драко, я знаю, что ты не виноват в проклятии. Точнее не совсем. Точнее совсем нет. Твой крёстный сказал… — Поттер, — резко перебил его слизеринец, — избавь меня от своих речей, я устал и хочу просто отправиться к себе в спальню. — Нет, сначала выслушай меня. Стой, почему ты не попросил комнату отправить тебя в подземелья? Надо же просто подумать об этом. На выходе Драко всё ещё думал о Поттере. Он это осознал, но виду не подал. — Не знал, — бросил он, — что ты там хотел мне сказать? Говори, пока я слушаю. — Ах да. Так вот, Снейп после… Он вызвал меня. Сказал, что не стоит устраивать драки в школе и намекнул. Сказал очень изворотливо, но я понял. Я не знаю, почему я раньше об этом не думал — слепо считал тебя злодеем — но ты же не виноват. На самом деле, похоже, что у тебя просто нет выбора. Малфой вдруг осознал, что совершенно не контролирует своё лицо. И что Поттер может прочитать в нём всё, о чём он думает — от прощения до надежды на нормальные взаимоотношения. Поэтому тут же резко сменил выражение на более хладнокровное. Поздно. Тот уже заметил. А Гарри всё продолжал говорить. — Ещё Снейп сказал, что за злостью… — Скрываются наши истинные эмоции. Да, Поттер, он и мне это говорил, но по-моему это бессмысленно. Мы ненавидим друг друга и ничего за этим не скрывается. Поттер вдруг отлип от стены и подошёл к нему. Из-за слабого освещения и окон, располагавшихся сзади гриффинорца, Малфой видел практически только силуэт. Драко пытался разглядеть в глазах собеседника, о чём тот думает. Но его вдруг резко обняли. Уткнувшись подбородком в плечо, Гарри положил руки на спину и осторожно прижался к нему. Руки Малфоя безвольно повисли — он не обнял в ответ, но и не оттолкнул. — Ты когда-нибудь думал о том, что мы похожи? Нас оставили без выбора. Я ведь никогда не хотел такой жизни и, мне кажется, ты тоже. Малфой, я ведь на самом деле не ненавижу тебя. — Голос Поттера уже слегка дрожал. В образовавшейся в коридоре тишине можно было услышать всхлип. Драко вздрогнул и отпрянул в сторону. — Поттер, перестань. — Драко, ты ведь тоже это понимаешь. Мне не стоило нападать на тебя тогда. Я действительно сожалею. Было непривычно видеть тебя таким… незащищённым. — Со мной всё нормально, Поттер. Вдруг Малфой почувствовал вмешательство в свою голову. Перед глазами пронеслись только что прожитые события в выручай комнате. Затем пошли воспоминания из туалета, его сны. Он резко поставил барьер и очнулся. Почувствовал, что глаза мокрые, а его снова обнимает Поттер. В этот раз Драко не сопротивлялся и молча положил свои руки ему на спину. Он устал. Они оба устали. От вынужденных поступков, зарывать свои переживания, изображать ненависть. Два парня молча стояли и обнимались в коридоре. У обоих из глаз текли долго скапливающиеся слёзы. — Поттер… Гарри, я тоже не ненавижу тебя, — Малфой отпрянул первым. Гриффиндорец молча вытер большим пальцем слезу с его щеки и заглянул Драко в глаза. Тот попытался отвернуться, но чужая рука заставила его посмотреть в ответ. — А что ты тогда чувствуешь? — Не знаю. Драко думал об этом очень много раз. И всегда обрывал себя на моменте, когда ему казалось, что мысли свернули не туда. Когда ему казалось, что он хотел, чтобы Гарри обнимал его, утешал, потом зарывал руки в его волосы и… На этот раз вторжение в разум было мягче. — Тебя не учили тому, что вторгаться в чужую голову невежливо? — Ты никогда не произносишь свои настоящие мысли вслух. Гарри смотрел на него слегка странно. Малфой даже не нашёл, что ответить, как Поттер притянул его ближе и… Поцелуй вышел слегка мокрым и болезненным. В нём оба выплёскивали скопившиеся эмоции. Спустя какое-то время, Драко отстранился, но всё ещё чувствовал как руки Поттера сильно вцепились в его спину, будто боялись отпустить, боялись, что он убежит. — Почему? — Драко сказал первое, о чём подумал. Он действительно не понимал. — Я видел твои мысли, Драко. Глупо отрицать, что ты хотел. — Не надо ничего делать ради меня. — Драко попытался развернуться, но руки только Поттера крепче вцепились в его спину. — Я бы не поцеловал тебя при отсутствии у меня подобного желания, глупый. Драко нахмурился. — И что дальше? — А чего ты хочешь? — Поттер, чего ТЫ хочешь? В мою голову ты уже залез, я так не умею. — Я? Гарри склонился к шее Малфой и слегка коснулся губами, будто спрашивая разрешения. Драко в ответ откинул голову, предоставляя доступ. Поттер, уже увереннее, стал легко целовать её, иногда слабо покусывая. Малфой зарылся рукой в его волосы и почувствовал как длинные пальцы Поттера пробираются ему под мантию и слегка поглаживают тело. Это даже не было похоже на ласки, скорее на… утешение? Драко старался об этом не думать. Гарри тем временем отпрянул от его шеи и принялся целовать от подбородка, медленно продвигаясь вверх по щеке к уху. Слизеринец почувствовал мочкой горячее дыхание. — Я хочу, чтобы ты отпустил себя, Драко. Малфой медленно отстранился, взял Гарри за руку и повёл за появляющуюся дверь. Утром Драко посмотрел на спящего Поттера. Осторожно провёл рукой по его скуле и, тихо собравшись, ушёл. Он боялся, что Гарри зачем-то играл с ним. Или им обоим просто надо было выплеснуть эмоции. Не успел он далеко отойти, как Поттер нагнал его, развернул к себе и обнял. В тот день Драко выслушал сотню убеждений того, что он действительно нужен Гарри. На сто первый он сдался и даже почти полностью поверил. После этого они иногда встречались в Выручай-комнате, где могли просто молча обниматься, а могли медленно друг с друга одежду и не торопясь, каждый раз как в первый, изучать тела друг друга. Малфой обнаружил, что любит, когда его легко гладят по рёбрам. Сам же он заметил, что Гарри особо довольно реагирует на слабые покусывания между лопатками. Утром Драко теперь уходил не так поспешно и мог задержаться, чтобы Поттер обнял его за талию и прижался, обдавая шею дыханием. После нашествия пожирателей Драко часто приходил в Выручай-комнату, с тоской смотрел на пустующее рядом место и обнимал себя руками, пытаясь успокоиться.