Ещё на завтраке Гарри заметил некоторые странности в поведении слизеринцев. А точнее одного вполне конкретного слизеринца. Малфой то громко и радостно о чём-то говорил, то заливался смехом так, что каша чуть ли не выливалась обратно в тарелку. Внезапная радость (или сумасшествие, Гарри ещё не до конца решил, что из этого) Драко привлекла к себе много внимания – студенты со всех столов косились на него, а слизеринцы, как ни старались держать лицо, не сдерживали себя от наверняка едких насмешек.

Драко никогда не позволял себе выражать чувства на людях. Но один раз всё-таки сделал это.

Дыхание было очень тяжёлым и прерывистым. Брови уже не спасали от стекающего со лба пота, и Драко вытер его тыльной стороной ладони, размазывая по нему кровь.

– Где ты была всё это время? Я беспокоилась, – Изабель положила руку на щёку девушки и заботливо посмотрела той в глаза. – Я уже и забыла, насколько ты горяча, – Вэл потянулась к Из, слегка прикусив её нижнюю губу, и отстранилась обратно, игриво улыбаясь.

Какая-то часть Алека, его решительный голос на задворках разума, говорит ему отбросить осторожность и ответить тем же. Он не может. Он может. Может ли он? Действительно? Алек читает сообщения, наверное, в тридцатый раз с того момента, как его прислали.