Таргелион

Хати с места пошёл хорошей, размашистой рысью, будто уже знал нужное направление, и Ялар не стал ему мешать. Возможно, белый гарн уже учуял, что его хозяину неуютно в этом странном месте, насквозь пропитанном стихийной магией. Лес постепенно редел, сменяясь прозрачной берёзовой рощей. Где-то слева зажурчал ручей, или, может быть, небольшая речка, скрытая зарослями ив и черёмухи. Ялар вздохнул свободнее. Магический фон и здесь был ощутимо выше, чем на Азероте, но его уже было можно терпеть. Вероятно, лес, в котором он вышел из портала, являлся одним из мест силы, либо был посвящён какому-то местному божеству. Как, например, ночные эльфы кал-дорай посвящают свои рощи Элуне, богине Луны. Ялар задумался. Он обещал магам поделиться с ними наблюдениями и выводами, а поскольку в пути больше заняться было нечем, попытался привести в порядок собственные впечатления от межпространственного перехода. Итак, маги во время ритуала сконцентрировали энергию кристалла-накопителя и создали импульс, направив его вдоль силовой линии, пронизывающей пространство в направлении рассчитанных Миллхаусом координат. Да, ошибка в расчётах имела место. Но единственная ли это причина, отчего он оказался именно здесь? Лес оказался местом концентрации большого количества магической энергии. Мог ли он послужить причиной искривления ближайшей к нему силовой линии? Теоретически, да. И в таком случае Ялара вынесло в это место «по касательной», как не вписавшегося в поворот байкера на трассе? Вполне возможно. То есть, кроме ошибки Миллхауса, в ход эксперимента вмешались дополнительные факторы, которых маги ну никак не могли предвидеть и просчитать! В таком случае, надо предупредить Окулета, что даже самые точные расчёты координат выхода не гарантируют желаемого результата. И ещё напомнить ему, что маг в качестве первопроходца не годится категорически. Если маг попадёт в место, подобное этому, он рискует утратить разум в считанные минуты. Послать на разведку воина или следопыта будет гораздо разумнее. И безопаснее для самого исследователя. Окулет недавно пытался Ялару «растолковать на пальцах» основы навигации силовых линий. В общих чертах орк его понял — инженеры тоже ставят опыты по обнулению пространства между двумя точками, хотя их технологии сильно отличаются от магических. Но вникнуть глубже у Ялара просто не хватало времени и возможностей. Да и молодых магов сами шал-дорай обучают силовой навигации в течение нескольких лет. Хм, а значит ли всё это, что как только Даларанский кристалл-накопитель наберёт достаточное количество энергии, повторное открытие портала между этим миром и Азеротом произойдёт в том же месте? Вполне возможно: искривление силовой линии в этой точке пространства останется неизменным, пока существует этот лес. Да и заново рассчитывать количество энергии, необходимое для открытия портала, Кадгару уже не потребуется. В таком случае, Ялару стоит набросать хотя бы самую примитивную карту и «привязать» это странное место к какой-нибудь хорошо заметной точке в пространстве. Которую ещё надо найти. Хати двигался легко и размеренно, ритмично ходило вверх и вниз стёганое седло с удобно скатанным в трубку одеялом за спиной — и мягко, и для ночёвки сгодится. Ялар сам не заметил, как окружающий его лес начал редеть. Ослабло и ощущение дикой, неконтролируемой магии вокруг, хотя и не исчезло совсем. Волк вывез его на большую, светлую опушку, за которой наверняка проходила дорога. Почему-то старый орк в этом не сомневался. Однако с поисками большой дороги он не спешил. Его внимание привлёк большой, как бы поставленный на торец, остроконечный камень у края опушки. Его окружали многочисленные следы чьих-то ног в примятой густой траве. Орк спешился, чтобы разглядеть их поближе. Для глаза опытного следопыта не составило труда опознать следы представителей какой-то разумной расы, обутых в добротные, подбитые гвоздиками сапоги. Чем духи предков не шутят — это вполне могли быть и орки, только не такие крупные, как он сам. На тёмной поверхности камня, грубо обработанной тесаком, мягко блеснули полированные бледно-зелёные самоцветы. Один крупный каплевидный в центре и ещё несколько, как брызги — вокруг него. Алтарь? Ялар потянул носом, унюхав дымок курящейся смолы. Перед большим камнем лежала плита поменьше, а на ней находилась массивная каменная чаша, в которой дотлевали ароматические палочки благовоний. Запах был приятный, сразу напомнивший ему о грозовой свежести, зелёной листве и лесных ягодах. Точно — алтарь! Но кто его возвёл? А главное — кому он посвящён? Какому-то местному божеству, ведающему плодородием? Вполне возможно — вон, на плите и свежие приношения красуются: краснобокие яблоки, связки сушёных грибов, лесные ягоды в берестяных посудинах. Что ж, каковы бы ни были здешние обычаи, их следовало уважать. Обойдя опушку, старый охотник отыскал куст облепихи, срезал ножом несколько веток, усыпанных тугими, ярко-оранжевыми ягодами и торжественно возложил их на край каменной плиты. Так, чтобы ненароком не потревожить остальные дары. И ощущение от окружающего мира снова изменилось. Слегка, самую чуточку. Так, словно рядом с ним обозначила своё присутствие какая-то могучая сущность, по сродству к Силе напоминающая ванир-титаншу Эонар. Бронзовокожую Хранительницу Жизни с алебастровым посохом в руках, и с цветами, распускающимися возле ног при каждом её шаге. Миролюбивую, но могучую Эонар, способную с равной лёгкостью как исцелять, так и убивать. Ялар чутко прислушался к себе и к миру вокруг. Нет, всё-таки не Эонар, хотя и очень похожа. Эта — не бронза, эта — скорее дерево. Прошелестевший в ветвях лёгкий ветерок коснулся его седых волос, словно ласково потрепал ненароком. И ощущение присутствия медленно растаяло. Так, словно та незнакомая сущность приняла его приношение и безмолвно разрешила ехать дальше. Стало совсем тихо и спокойно, только ветерок, затихая, прошелестел в ветвях деревьев. Хати внимательно обнюхал следы и фыркнул, мотнув головой, как бы приглашая хозяина занять своё место в седле. — Пожалуй ты прав, дружище, — кивнул Ялар, ставя ногу в стремя. — Пора ехать! Выбравшись к дороге, Хати остановился и вопросительно рыкнул. Грозовой волк действительно понимал хозяина без слов, и это не было преувеличением. Одобрительно потрепав его по холке, старый орк вытащил из сумки подзорную трубу. Конечно, он мог призвать дух призрачной совы Банталоса, приказать ему подняться ввысь и взглянуть на мир глазами хищной птицы — это каждый охотник умеет. Но зачем растрачивать силы там, где на помощь может прийти хитрое инженерное приспособление? Ялар по праву гордился вещами, вышедшими из-под его рук, он и племяннице такую же подарил. Он поднёс прибор к правому глазу и чуть подкрутил винты окуляра, добиваясь более чёткого изображения. Прямо перед ним расстилалась бескрайняя равнина, покрытая сочной зелёной травой, лишь далеко на востоке ограниченная цепью еле заметных отсюда гор. На севере, в лёгком мареве тумана, смутно угадывались зубчатые стены какой-то крепости, а может быть, даже и города. А по равнине медленно двигался длинный караван тяжело гружёных крытых повозок. Караван был торговый и не бедный, судя по сопровождающей его охране. Ялар издал удивлённо-оценивающее «Хмммм…» Орки! Часть из них, облаченная в пропылённые кольчужные и кожаные доспехи, верхом на серых воргах деловито сновала взад и вперед по ходу каравана, разведывая и охраняя дорогу. Другие же орки, в опрятных одеждах из крашеного полотна и сукна, правили повозками, запряжёнными быками и низкорослыми мохноногими лошадьми, даже на вид справными и крепенькими. Некоторые из орков ехали, свесив ноги с бортов повозок и подставляя обветренные клыкастые лица дневному солнцу. Их простые холщовые рубахи не оставляли сомнений, что это работники, которым придётся потрудиться чуть позже, на разгрузке товара, а пока они просто наслаждались вынужденным бездельем. Вероятно, все эти орки принадлежали к разным племенам, слишком уж отличались коренастые вооружённые охранники от разодетых купцов и их простоватых работников. Все они были ниже Ялара ростом, и он не мог отделаться от ощущения, что эти орки как-то мельче его. И навряд ли выносливее. Было бы интересно посмотреть, каковы эти охранники в поединке. Судя по их поведению, сопровождение каравана для них — забавное приключение, вон как задорно перекликаются между собой и весело хохочут. Их клановые знаки отсюда было невозможно разглядеть, но Ялар не исключал, что кто-то из воинов может оказаться его дальним родственником. А что? Осталась же у него родня на далёком, но так и не позабытом Дреноре. Пустив белого гарна лёгким галопом, Ялар довольно быстро догнал замыкающие повозки каравана. Они двигались медленно, даже с натугой из-за немалого груза. Один из молодых орков-охранников увидел его первым и замер на месте, вперив в незнакомца цепкий взгляд небольших, глубоко посаженных глаз. Затем он издал удивлённый гортанный возглас, и, пришпорив ворга, поскакал куда-то в середину каравана. Долго ждать Ялару не пришлось — охранник вернулся в сопровождении орка постарше, на вид более опытного. Медная бляха на его груди вполне могла быть отличительным знаком десятника. Старший орк издали поприветствовал его энергичным жестом взметнувшейся вверх сжатой в кулак правой руки и столь же чётко, коротко кивнул, взаимно опознав в Яларе не менее, чем сотника. — Чем могу служить, мой господин? — орк произносил слова резко, будто взлаивая, но смысл сказанного Ялару оказался понятен, даже без помощи гномского ретранслятора. — Вот так уж, сразу и «служить»? — в хрипловатом голосе старого орка прозвучали нотки иронии. — И ты даже ни о чём меня не спросишь, десятник? На щеках десятника проступили багровые пятна, но ответил он сдержанно, со всем возможным почтением. — Не мне, простому воину Приграничья, следует задавать вопросы офицеру из ближнего круга самого Владыки. Скорее, наоборот. Но мой долг — оказать вам любое возможное содействие. — Твоё усердие похвально! — Ялар одобрительно кивнул. Что за Владыка такой, он разберётся чуть позже, а пока, пожалуй, даже к лучшему, что местные орки приняли его за какую-то важную шишку. Оно и не удивительно: с тех пор, как массажист в сауне Даларана поправил ему давно болящую и сутулую спину, Ялар заметно приосанился и расправил плечи. — Назови мне своё имя и доложи обстановку. — Зоггош, мой господин. Я принял на себя командование сборным отрядом боевых орков, нанявшихся охранять торговый караван, везущий партию обработанного камня и гранитного щебня на ярмарку в крепость Таргелион, — чётко сообщил десятник, и самую чуточку поспешно добавил. — Все они находятся в отпусках либо увольнениях. Как и я. Ялар понимающе хмыкнул. — Ну так, отчего бы честному вояке и не заработать денежку-другую в свободное от службы время? Семья-то есть? Орчат, поди, кормить-одевать надо? — Я женат. И детишек трое, — суровое лицо десятника дрогнуло и чуть смягчилось. — Мне с вами по пути. Можешь звать меня Яларом. Я из клана Призрачной Луны, — представился старый охотник, всем своим видом показывая, что с официальной частью их знакомства покончено. — Вы ехали со стороны священной рощи госпожи Йаванны, Дарительницы плодов, почтенный Ялар? — Зоггош явно попытался завести лёгкий, ни к чему не обязывающий разговор в дороге, но Ялар молча порадовался правильности свой догадки. Дарительница плодов, конечно же! Кем бы ни была эта таинственная Йаванна — титаншей, божеством или даже одним из демиургов этого мира. Вроде бы Кадгар что-то такое толковал о гипотетическом закрытом мире, созданном Демиургами. Было бы интересно узнать их имена и функции, но это, как он всегда любил говорить, всего лишь вопрос времени. — Да, я возложил свои приношения на её алтарь, — сдержанно кивнул он. — Она неизменно добра ко всем народам Арды, и её благословение в дороге нам не помешает, — десятник набожно поднял глаза к небесам. Арды? Он назвал этот мир — Ардой? Название было для Ялара незнакомым, но созвучие с родной ему Ордой приятно удивило. Подумаешь, ударение на первом слоге, произносится-то почти одинаково! — Да пребудет с нами её милость! — не менее благочестиво отвечал ему Ялар. Некоторое время они ехали молча. Достав подзорную трубу, он ещё раз оглядел патрулирующих окрестности орков, чем окончательно убедил Зоггоша в своём высоком ранге. Таких интересных вещиц не имел ни один из его знакомых командиров, хотя не лишними бы им такие трубы оказались, ох не лишними! — Вон там неохваченное место! — Ялар подбородком указал в сторону головы каравана, — Могу я его занять, командир? Не привык я просто так, дармоедом прохлаждаться! Тот молча кивнул, по достоинству оценив деликатность старого орка. Насколько бы Ялар не был старше его по званию, командиром здесь и теперь является он, Зоггош! Пришпорив Хати, Ялар довольно быстро поравнялся с медленно ползущими головными повозками каравана. — Эй, клыкастый! Ты из Мелькоровских, что ли? Что-то я тебя раньше среди охранников не видел! — свысока окликнул Ялара пожилой орк в богатых одеждах с золотой отделкой, гордо восседающий на козлах самой вместительной повозки каравана, запряжённой парой сильных быков. Его лицо было затейливо раскрашено красной и белой глиной. — Я тебя не знаю? Сам он быками не правил, вожжи в руках держал молодой орк, одетый попроще. Сын, скорее всего, судя по их внешнему сходству. В старшем орке Ялар безошибочно признал главу каравана. Для торговцев любого мира чинов и званий словно и не существует: у них главный тот, кто платит. Что ж, этого рьяного купца не мешало бы слегка осадить! И обязательно запомнить новое имя — Мелькор. Старый охотник осторожно дотронулся до ретранслятора, закреплённого у него в раковине правого уха, незаметно подрегулировав настройки. Прибор прекрасно продолжал действовать и на открытом пространстве. По сравнению с рощей Йаванны магический фон вокруг заметно ослаб, но и его силы оказалось достаточно для исправной работы хитрого гномьего устройства. — Так и я тебя не знаю, — охотник неторопливо повернул голову в сторону купца, окинув его оценивающим взглядом. — Но я тебя умою! — Ар-р-ргх! — возмущённо прорычал торговец, — Ты сравнил с грязью знаки р-р-рода! Оскор-р-рбление? — он угрожающе потянулся к ятагану на левом боку. — А что, клановые татуировки уже не в чести? — искренне удивился Ялар, на всякий случай, снимая ружьё с плеча и укладывая его поперёк седла. Это непринужденное движение не укрылось от внимательного взгляда купца: ссориться со странным незнакомцем явно было невыгодно. Длинная штуковина из железа и дерева вполне могла оказаться каким-то неизвестным ему оружием. — Клановые тату… что? — примирительно поинтересовался он. — Татуировки, — невозмутимо пояснил Ялар, расстёгивая проклёпанную кожаную куртку и белоснежную нижнюю рубаху ровно настолько, чтобы оголить мускулистое плечо со вколотым под кожу знаком клана. Шипастый полукруг Призрачной Луны с круглой точкой в центре был наколот ещё в юности, но своей чёткости почти не потерял и был отлично виден. — Такого знака я не знаю… — чуть растерянно произнёс купец. — Из какого ты клана? — Ялар из клана Призрачной Луны, — вежливо представился охотник, приводя одежду в порядок. — Первый раз слышу! Наверное, твои соплеменники живут далеко отсюда? — Порядком! — усмехнулся Ялар, вспоминая уютную долину Призрачной Луны на Дреноре, где он провёл всё детство и юность, где учился охотиться, где впервые увидел очаровательных дренеек… До тех самых пор, пока не пошёл на военную службу, ища себе славы, а клану — чести. Купец, между тем, протянул ему руку, также назвав себя: — Ррагна из клана Камнеломов! Ялар пригляделся к грузу внимательнее. Действительно, повозки были в основном загружены камнем: серым гранитом и разноцветным мрамором — розоватым, серым с прожилками, белоснежным. Были там и внушительные глыбы, которые наверняка заинтересуют скульпторов, и обработанные блоки — хоть сразу в стену клади. И мелкий щебень, насыпью — куда же без него в любом приличном городе. — Рад знакомству, — дружелюбно осклабился Ялар и пожал протянутую руку. Умный Хати пошёл шагом рядом с повозкой, позволяя им продолжать беседу с комфортом, не повышая голоса. — А как делаются эти ваши… татуировки? — поинтересовался новый знакомый у Ялара. — Сажа или охра давно бы стёрлась под одеждой, а у тебя всё чётко, как только что начертанное. — Сажа и есть. А ещё не только охра, но и выжимки из травок всяких, кора дуба и крушины. Только рисунок перед этим на кожу острой иглой наносится. Много-много неглубоких проколов, таких, чтобы сплошная линия получилась. А потом краской сверху намазать, не жалея. Подсушить, перевязать чистой тканью и подождать, пока заживёт. Только повязку водой не мочить, а то неровен час — загноится. — Больно было? — Ррагна взглянул на него почти с сочувствием. Сложная клановая татуировка Ялара занимала почти всю наружную поверхность плеча. — Терпимо! — пожал плечами Ялар. — Какой же орк боится боли? — И то верно… А можно ведь и иглу в краску перед каждым проколом макать? — внезапно озарило любознательного торговца, и он расплылся в довольной, широчайшей ухмылке. — Можно! — согласно кивнул Ялар. — Если рука у мастера достаточно твёрдая, и времени достаточно. — У моего младшего сынишки — твёрдая! — горделиво заверил его Ррагна, кивнув в сторону чинно молчащего орка, сидевшего на козлах рядом с ним. — Этот мелкий паршивец уже все окрестные скалы разрисовал орлами, оленями да медведями. Ну, и прочей всякой живностью. Проку от этого никакого, но красиво. — Отец, ну я же тебя просил не начинать… — досадливо поморщился молодой орк. На его обветренных скулах проступили смущённые красные пятна. — И так все соседи зубоскалят над моими рисунками, так ты меня ещё и перед Призрачной Луной решил ославить? — Отчего же ты стыдишься своего таланта? — искренне удивился Ялар. — Вот, допустим, сначала ты попробуешь свои силы на куске выделанной кожи: набросок угольком сделаешь, проколешь контур иглой, поработаешь с краской… Если получится — всему племени будет прок от твоих художеств. Не нужно будет мазать лицо глиной, чтобы духи предков узнали в каждом из вас — своего, чтобы услышали твой зов и пришли на помощь. Татуировка всегда будет с тобой, и она не смоется ни в реке, ни от дождя, ни от снега. Да и хороший рисунок денег стоит, того и гляди, разбогатеешь. Заказы брать будешь… Сын торговца встрепенулся: — Деньги мне не интересны, уважаемый Ялар. Расскажите мне лучше про духов? — Да и я бы послушал, — одобрительно кивнул Ррагна. — Мы рисуем на лицах клановые знаки, чтобы нас различали между собой живые, а оно вон как получается… для мёртвых они тоже важны? — Именно так, — серьёзно подтвердил Ялар и обернулся к сыну торговца. — Мёртвые предки хотят узнавать своих потомков среди живых и знать, что про них не забыли… Ну, рассказывай! Не просто же так ты меня про духов спросил? Молодой орк смутился ещё больше. — С недавних пор я начал слышать странные, еле слышные голоса, они окликают, зовут. Это духи пытаются говорить со мной? Иногда голоса даже подсказывают что-то полезное. Я пытался им отвечать, только я не уверен — слышат ли они меня? — Самоинициированный шаман? — Ялар присвистнул от удивления. — Надо же! И что, некому тебя даже наставить на этом пути? — Кто такой «шаман»? — молодой орк вскинул на него недоумённый взгляд. — Так называют заклинателя, способного слышать духов стихий и говорить с духами предков. Не обязательно орка. Но эльфы — те не могут чувствовать стихии, они про другое. И люди тоже… Постой, — спохватился охотник, — так, получается, до тебя шаманов среди вас не было? — Может и есть те, кто тоже слышит голоса, да они про это помалкивают, — ворчливо отозвался Ррагна. — Кому охота, чтоб соплеменники его за сумасшедшего посчитали? Но мой сын — в своём уме, и я ему верю! — Доверие подкрепляется делами, — обезоруживающе осклабился Ялар. — Чего ж твой молодой такого натворить успел, что ты ему веришь? — Ну, например, когда мы на охоте топкое болото перебредали. Никто не только не утонул, но даже и в трясине не увяз. Сын впереди шёл, а мы все за ним, след в след. Мне казалось, что он заранее знает, куда можно ногу поставить. — А ещё, отец, помнишь — я родник нашёл? — скромно напомнил молодой орк. — Мы впервые проезжали через те края, но мне словно шепнул кто-то где воду искать. Это был дух того источника? — Конечно. Дух у каждого ручья есть и у каждого леса, — подтвердил Ялар. — А скажи, молодой, не было ли у тебя такого ощущения, что в самый опасный момент охоты ты как будто вязнешь в густом киселе и время начинает течь очень-очень медленно… — … но зверь все равно движется медленнее, чем я? — продолжил фразу сын торговца и уверенно кивнул. — Да, было! — Тогда ты действительно шаман, и твой путь — Совершенствование! Сражаться в ближнем бою и подчинять себе силы стихий. Лечить ты тоже сможешь, но немного. — Скажите, уважаемый Ялар, откуда вы так много знаете про шаманов? Неужели вы тоже… слышите духов так же, как я? — удивлённо округлил глаза сын торговца. — Скорее, это духи слышат меня, — охотник потрепал его по плечу. — В юности я так и не прошёл полной инициации, и закончил только начальное обучение. Я избрал для себя другой путь. Но я состоял в хранителях Внутреннего круга шаманов клана Призрачной Луны. Шаманы, знаешь ли, очень нуждаются в защите, когда творят свои ритуалы. — Я это тоже запомню! — пообещал молодой орк. День, между тем, медленно клонился к закату. За интересной беседой время в пути пролетело незаметно. Ррагна из-под руки взглянул на багровеющее солнце, что-то прикинул в уме и утвердительно кивнул. — Пора дать отдых лошадям и быкам. Пораньше устроим бивак, а выдвинемся на рассвете. Как раз будем в Таргелионе к началу базарного дня. Его сын согласно кивнул, и вскоре по каким-то ему одному известным приметам разыскал в траве старую колею, сворачивавшую в сторону небольшого островка леса. Вскоре погонщики выстроили гружёные повозки полукругом по краю открывшейся перед ними поляны. Видимо, сын торговца действительно умел находить удобные места для стоянок. Или он уже знал об этом месте от кого-то из знакомых купцов? Вокруг началась суета, но какая-то деловитая и упорядоченная. Работники распрягали животных, вешали на шеи уставшим лошадям торбы с овсом, поили быков, нося воду вёдрами от какого-то ближнего ручья. Ялар расседлал Хати и отпустил его охотиться, а сам пошёл помогать Ррагне разворачивать походный шатёр. Он с юности не привык сидеть без дела. Тем временем посреди их бивака уже запылал костёр и забулькали над ним подвешенные на цепях и крючьях вместительные котлы. Освободившиеся работники стягивались к огню — отдыхать и греть уставшие спины. Один из орков, подвязавшись холщовым фартуком, ловко орудовал возле котлов огромным половником, что-то засыпая в них, заправляя и помешивая. Ялар потянул носом. Пахло вкусно, и ёкнувший желудок красноречиво напомнил ему, что он ничего не ел с самого утра. — Я бы хотел ещё послушать о шаманах и духах, уважаемый Ялар, — сын торговца, склонившись в почтительном поклоне, подал ему походную деревянную чашу с ячневой кашей, приправленной топлёным маслом и кусочками вяленого мяса. — Не прямо сейчас, конечно, а после ужина? — Хорошо, но я почему-то до сих пор не знаю твоего имени, — спохватился Ялар, уже ополовинив свою порцию. — Как тебя зовут? — Одарром, — сын купца поспешил исправить собственную оплошность. — Одарр… хорошее имя. Но наши шаманы носят двухсоставные имена. Например, Дрек-Тар, легендарный слепой шаман с моей родины, Дренора. Или мой соплеменник Гул-Дан, преуспевший в чернокнижии и даже успевший побывать вождём клана. — А почему у них два имени? — живо переспросил молодой орк, жадно ловивший каждое его слово. — Первое имя — для мира живых, второе — для мира духов, — авторитетно пояснил ему Ялар. — Я тоже хочу второе имя! — решительно заявил молодой орк. — Если ты, конечно, не против, отец? Ррагна согласно кивнул — он с интересом слушал их беседу. И молчал. — Ну, тогда зваться тебе — Одарр-Нош! — Ялар опустил правую ладонь на его плечо. — Носи это имя с честью. Слушай голоса предков, за ними — опыт прожитых жизней. Почитай духов стихий, они худого не посоветуют. — Ну и ушлый же ты, Ялар! — торговец восхищённо хлопнул себя по бёдрам. — Ты этого юного шалопая сегодня днём впервые увидел, а уже и к делу приставил. — Ну дык, мы орки или так — погулять вышли? — польщённо кивнул Ялар. — С детишками нужно играть, юных — наставлять, а молодежь — к делу пристраивать. На том и стоим. Котлы с кашей показали дно, задымился в кружках горячий напиток с травами, чем-то напомнивший Ялару хорошо знакомый чай. Ни вина, ни даже пива вокруг не наблюдалось, и старый сотник одобрил дисциплину, которую Зоггош поддерживал в сводном отряде охранников. Действительно, нечего хмельное на службе хлестать! Вот когда получат от торговцев свое жалованье, тогда другое дело. Все кабаки и ярмарки будут к их услугам. Откуда-то из темноты донеслись звуки струн, как если бы музыкант взял на пробу пару аккордов, проверяя строй. В круг кострового света вступил орк с гитарой, очень похожей на убойный инструмент Сига Шивеса, соло-гитариста любимой группы Ялара «Вожди тауренов», только формой попроще и, естественно, без всей электронной начинки. — Балладу, Стеф! Спой нам балладу! — раздались выкрики с разных сторон. Музыкант, названный Стефом, взъерошил пятернёй непокорные, жёсткие тёмные волосы, и сверкнул на слушателей исподлобья светлыми серо-голубыми глазами. — Хотите балладу? Что ж, можно! — рыкнул он, усаживаясь у огня на чурбачок. Чуть задумался, проводя пальцами по струнам, и задумчиво начал хрипловатым речитативом: — Предания молчат какими были мы, Когда под шёпот звёзд ночного неба Нас сотворил Мелькор, владыка Тьмы. И мы не знали ужасов войны И радовались скалам, солнцу, снегу… Ай да певец! Вот и ещё одна разгадочка сложилась. Значит его, Ялара, тут принимают за офицера одного из Демиургов, которого местные орки почитают за своего Творца? Действительно, большая шишка! Что ж, это ему, пожалуй, даже на руку. Лишних вопросов задавать не будут. Но из-за дальних вод, где Валинора твердь, Пригнало корабли попутным ветром. Сказав — «Вы — зло, так что же вас жалеть?» Нам эльфы принесли в подарок смерть, Как это и положено бессмертным. Ялар тихонько вздохнул. История во всех мирах повторяется, и этот — не исключение. Голос певца окреп и гневно зазвенел. И в их глазах горел земли далёкой свет, Их светлые клинки пылали как зарницы. «О, меннел аглар эленнет! А Элберет!» А на губах у мёртвых стыл рассвет, И над телами орков бились птицы. Фраза, произнесённая орком на эльфийском, отличалась от привычного Ялару талассиана союзников, эльфов син-дорай, но общий смысл оказался ему понятен. Элберет — похоже на имя. Кто же так много значит для эльфов, что они атакуют с его именем на устах? Или — с её именем? Перековали мы орала на мечи Из свадебных колец сплели себе кольчуги Над мёртвыми немного помолчим. И пусть трясутся в страхе палачи Пока оружье держат наши руки! Врагам пощады нет, когда вопрос ребром Не место средь войны прекраснословью. И пусть мечей чернеет серебро, Но побеждать обязано добро И орк последний захлебнулся кровью. Струны запели знобящим проигрышем. Ялар чуть заметно пожал плечами. — А добро и так всегда побеждает. Кто победил, тот и добрый, — пробурчал он себе под нос, но орки, сидящие рядом с ним, согласно закивали. Столь печальную балладу закончить следовало чем-то жизнеутверждающим, и Стеф не подвёл: Но скоро прогремит Мелькора зов в ночи, Мы все покинем проклятые Залы, Взметнутся к небу орочьи мечи! Пусть мир дрожит, как огонёк свечи, Вернёмся мы, и всё начнём сначала! Стихли последние звуки струн, порыв ветра тронул кроны деревьев, взметнул костровой пепел, а орки молчали, словно заворожённые картинами из далёкого прошлого. Видно было, что эту балладу они помнят и любят, но вот терять боевой дух им совершенно ни к чему! Оглядев погрустневших слушателей, Ялар издал вопросительное и самую чуточку неодобрительное «Хмммм…???» Боевые орки встрепенулись, всем своим видом показывая, что даже и не думали унывать. — Ой, парни, а я от ушастых та-а-кую байку слышал! — хлопнул себя по коленям орк со шрамом на щеке. — Ухохочетесь! — Ну-ка, ну-ка! — оживились остальные. — Будто владыка Мелькор нас, орков, не просто так сотворил, как, скажем, Эру-отец эльфов или Ауле-кузнец гномов, а уже готовых эльфов попортил… Слушатели задвигались и зашумели: — Попортил? А зачем? И как? — Ушастые про нашего Владыку врали, что он-де ничего творить не способен. Только разрушать и всё портить горазд, — пояснил орк, бросая в сторону Ялара тревожный взгляд. — Ну, дык эльфы и соврут — недорого возьмут! А разрушением ведь тоже кому-то надо заниматься. Если вместе соберётся много умных, и у каждого будет своё мнение, они такое сотворить могут — в рукавицах не разгребёшь, — успокоил его Ялар. — Давай рассказывай, как он ушастых портил-то? — И, главное, чем? Давай, Вольт, жги! — раздались со всех сторон нетерпеливые голоса. Рассказчик воодушевился: — Наловил Мелькор, стало быть, Перворожденных по лесам и ну давай их бить-пытать, темным колдовством изводить. И уши-то он им отпиливал, и клыки-то отращивал… А потом спать друг с другом заставлял… насильно, ха-ха! — Ах-ха-ха, так ушастые — нам родня, получается? — Ох-хо-хо! Мать моя эльфийка, лучше уж я сиротой останусь! — Эру Единый! Ну дык, в семье не без урода! — А я знаю, как он эльфов пытал, — довольный рассказчик поднял кверху указательный палец. — Как? Вольт, ну скажи! — С вечера поил допьяна гномьим пойлом, а с утреца опохмелиться не давал! — Буа-га-га! — орки покатились со смеху, одобрительно хлопая шутника Вольта по плечам и загомонили громче прежнего. И Ялар почувствовал себя среди них совсем как дома. — Ты это, молодой, — Ялар пересел к Стефу поближе, — не грузись так. Дело-то насквозь житейское… Что наша жизнь? Война! Сегодня эльфы нас побили, завтра мы их. А послезавтра мы предложим ушастым боевой союз и ещё кому-нибудь ввалим, на всю котлету! — А что, так можно было? — неподдельно удивился музыкант. — Так нужно было, Стеф! — поправил его Ялар, — Если хочешь жить, и жить хорошо — учись договариваться. — А давно ли вы воюете с ушастыми, мой господин? — осмелев, развернулся к нему музыкант. — Давно… очень давно! — заверил его Ялар, дружелюбно осклабясь. — Расскажите, прошу вас! — молодой певец чуть смутился от собственной дерзости, но кажется, незнакомый огромный орк даже и не думал на него гневаться. — Когда моё племя шагнуло в новый для нас всех мир, эльфы были первыми, кто нас встретил… Крепкие были ребята, но и мы им тогда наваляли по самое «не могу», — неторопливо прихлёбывая травяной взвар из деревянной чаши, заговорил Ялар. Орки придвинулись ближе, жадно ловя каждое слово старого сотника. Когда же ещё доведётся вот так запросто гонять чаи у костра с офицером самого Мелькора? Да он, судя по всему, ещё и рассказчик неплохой! Оказавшись в центре всеобщего внимания, Ялар довольно ухмыльнулся, чуть прикрыл глаза, словно вспоминая что-то очень давнее, но важное для него, и взял хорошую паузу перед тем, как продолжать. Стало тихо, настолько что шелест ветвей над их головами стал отчётливым и гулко ухнула где-то вдалеке ночная птица. … И распахивались ненасытной, бездонной пастью Тёмные врата между его родным Дренором и Азеротом, и читал свои заклинания Гул-Дан вместе со своими чернокнижниками. И выплёскивалась дикая, безудержная, ещё до-Тралловская Орда, в мир, который казался юным, свирепым оркам таким беззащитным. И горели бешеным огнём глаза Высших эльфов, вставших заслоном у них на пути, и искажались боевой яростью атаки их лица. Взлетали мечи, шипастые топоры крушили светлые доспехи и лязгали щиты, сталкиваясь между собой. Орчьи шаманы поминали всех предков до десятого колена, силясь развеять эльфийские боевые заклятья, но удавалось это далеко не всегда… — В том бою эльфийская стрела пробила глаз моего друга, молодого тогда ещё орка Сорека. Нашим лекарям удалось его спасти. Он навсегда остался Одноглазым, но дух его был твёрд. Мы шли вместе до конца. До победы и заключения союза между несколькими племенами. И сейчас, когда оба мы уже далеко не молоды, воины новой Орды почитают его как лучшего из воинских наставников, — Ялар неторопливо допил свой взвар и потянулся за новой порцией. — Так что ты, молодой, нос не вешай. На войне, неровен час — нынче мы, а завтра нас. А послезавтра мы — хе-хе — глядишь, и ещё кого-нибудь вкрепим! — Хороший рассказ! Значит, власть владыки нашего Мелькора простирается столь далеко, что союзники у нас есть даже в тех землях, о которых мы никогда не слышали? Воистину, велика его сила! — Стеф задумчиво пощипал струны; недовольно поморщившись, подкрутил одну из них. Ночная прохлада и сырость, вкупе с сухим жаром костра, сбивали строй — струны «плыли», и это было вечной бедой певцов любого мира. Певец понял его историю по-своему, ну что ж — пусть так и будет. Глядишь, и новую балладу изваяет! — Спой ещё, — подбодрил его Ялар. Тот на мгновение задумался, тряхнул головой и снова ударил по струнам. Приходит день. Роса на травах как слеза. Уходим в тень, от солнца прячем мы глаза Уходим в ночь — ведь для неё мы рождены… Исчадья зла, созданья мрака, слуги Тьмы. Так нас зовут — свои резоны в этом есть, Мы слуги Тьмы. И жизни нам дороже честь Идёт война. И жизнь беречь — напрасный труд Смерть побеждённым — эльфы пленных не берут! Краем глаза Ялар заметил, как Зоггош, проходя за спинами заслушавшихся орков, тронул за плечо одного, что-то сказал второму, махнул рукой третьему, и те беспрекословно поднялись, взяли с походной стойки оружие и растворились во тьме. Хороший командир: песни песнями, а про ночную стражу забывать не следует. Завтра в фургонах по пути отоспятся. Среди войны грубеют чувства и сердца Не предсказать начало дня и суть конца Расколот мир и льётся кровь уже века Добро и зло — две грани одного клинка! Владыка Тьмы бессмертье оркам подарил Так отчего ж мир полон орочьих могил? Ведь может орк прожить хоть тысячу веков А мы живём лишь в страшных снах своих врагов! И чья вина, что жизнь у орка коротка? Её финал — удар эльфийского клинка Иль свист стрелы под звёздами иль светлым днём Мы все придём — кто со щитом, а кто на нём! Костёр догорал, рассыпаясь кучкой пульсирующих малиновых углей. Отзвучала песня, и сначала работники, а потом торговцы и охранники стали расходиться на ночлег. Одарр-Нош звал Ялара ночевать в свой шатёр, им-де с отцом там вдвоём даже слишком просторно, но Ялар вежливо отказался, отговорившись старой солдатской привычкой — спать под звёздами. Седло под голову, плащ — на землю, ружьё — под правую руку, одеялком укутаться. Благодать! Земля была тёплой, наверное, это костёр её так прогрел. Снизу слабо подогревало. А звёзды мира Арды оказались близкими и очень яркими. Словно их кто-то специально развесил по небесному своду. Выплыло, откуда-то из тумана подступающего сна, имя — Элберет, но к чему тут оно? Об этом Ялар не успел подумать. Уснул. Причём так спокойно, словно ночевал в собственной постели в Оплоте Следопытов.