Таргелион

Вала Мелькор, один из Демиургов мира Арды, также известный среди людей и эльфов как Моргот Бауглир, Тёмный властелин, Восстающий в мощи, Чёрный враг, Похититель Сильмариллов и прочая, и прочая, был сильно занят. На этот раз, вместо шёлковых, отделанных серебром, одеяний и кованой короны с сияющими Сильмариллами он был одет в простую серую тунику, прочные штаны и грубые сапоги. Его густые тёмные волосы были надёжно стянуты кожаным ремешком на затылке, а рукава туники по-рабочему закатаны выше локтей. В драконьем логове, уютно устроенном в толще внушительной скалы, вала внимательно осматривал развёрнутое крыло молодого чёрного дракона и распекал его на чём свет стоит. — Анкалагонушка, хороший ты мой, ну зачем ты опять туда полез? Над городом летал? По королю Тургону соскучился? Разве ты не знаешь, что в этом грёбаном Гондолине эльфы живут, мозгом ущербные и разумом скорбные? Дракон примирительно ткнулся носом в его плечо и выдохнул тонкую струйку пламени, от которой Мелькор привычно уклонился. — Вот, сам полюбуйся, Анкалагон, перепонка крыла в трёх местах пробита! Я ж её восстанавливать замучаюсь! Ты что, Тургоновых лучников не знаешь? Они ж от одного твоего вида в небе перевозбуждаются… Мелькор резко прервал свою речь и замер, точно пытаясь расслышать что-то неявное на самой грани восприятия. На мгновение ему показалось, что границы привычного ему мира непостижимым образом исказились, словно… Мелькор даже слегка растерялся от этого ощущения, настолько внезапным оно было. Хотя, впрочем, и не новым… Словно в ткани реальности внезапно возник пробой, обнуляющий расстояние между двумя точками пространства. И моментально закрылся. — Да ну, ерунда какая-то! Портал? — потряс головой Мелькор. — Быть не может! Через порталы здесь только я перемещаюсь, больше некому. Показалось… Видимо, фана уже на пределе: трое суток не отдыхал. Вот обработаю Анкалагону крыло — и спать. А ведь Майрон, любимый ученик, не далее как вчера почтительно увещевал его, что-де «наставник непосильными трудами изнуряет свою хрупкую телесную оболочку». Фана действительно сон и отдых требуются, равно как и роар — телам людей и эльфов. — Ну вот, доработался. Уже начала всякая ересь мерещиться! — Мелькор досадливо потёр лоб тыльной стороной ладони. Действительно, к его экспериментам в области магии, которой теоретически можно было бы обучить и Детей Эру, прочие Демиурги отнеслись скептически. Старший брат Манвэ заявил, что недостойно размениваться на подобные мелочи тому, кто способен повелевать ветрами, воздвигать горы и топить материки. А жена Манвэ, прекрасная Варда, Владычица Звёзд и прочая и прочая, презрительно кривя хорошенькие губки, объяснила его эксперименты с портальной магией «любовью к театральным эффектам». И остальные Валар, пожав плечами, вернулись к своим каждодневным делам. Которые, главным образом, заключались в удовлетворённом созерцании мира, спетого и сыгранного ими по замыслу Творца. В самом деле, зачем улучшать и переделывать мир, если они его уже воплотили? В меру своего понимания желаний и намерений Эру Всеотца, безусловно. А кто может гарантировать, что Валар поняли Творца правильно? Этот вопрос никогда не переставал тревожить неугомонного Мелькора. Собственно, именно поиск ответа и побуждал его находить себе всё новые и новые занятия. В Валиноре, благословенном острове, который Валар избрали для своего проживания, ему очень скоро стало тесно и скучно. Негде размахнуться среди всеобщего благоденствия. Восторженное обожание эльфов, которых Валар милостиво пригласили жить рядом с собой, его только раздражало. Разве такими должны быть старшие Дети Эру? Где их любознательность, риск, непокорность? Разве Эру даровал им свободу воли для того, чтобы они воспевали хвалы Демиургам, смиренно сидя у их ног? Манвэ и Варде такое обожание, пожалуй, даже нравится, поскольку они неизменно даруют эльфам-ваньяр своё благоволение. Потрепать эдак небрежно ласковой рукой по золотым кудрям, как любимую собачку, тьфу… Есть ещё эльфы-тэлери, мореходы. У этих ветер не только в парусах, но и в голове. Им бы только песни распевать да мчаться вдаль под парусами. Неважно куда, главное — мчаться! И только третье племя — нолдор, отдалённо напоминало Мелькору тех, какими Дети Эру и должны быть. По его мнению. Ну, или стать со временем хотя бы. Живым и любознательным нолдор на всё хватало энергии. Они неустанно исследовали Валинор, охотясь в его самых труднодоступных местах, увлечённо трудились в мастерских и кузницах, да и плодовитыми оказались на редкость. И никогда не раболепствовали перед Валар. Он надеялся, что эти эльфы окажутся достаточно непокорными, чтобы самостоятельно выбрать свою судьбу. Через бунт, конечно же, по-другому здесь и не получится. «В предложенных условиях», как говорил один из наставников актёров в лучшем театре Тириона — Мелькор запамятовал его имя. Что же было дальше? Мелькор криво усмехнулся углом рта. Он давно убедился, что стоит лишь чему-то случиться — и лавина событий будет двигаться по нарастающей. Вот и началось всё с совершенно безобидного и всячески поощряемого Валар эльфийского творчества. Создал Феанор, сын Финвэ, три Сильмарилла. Три драгоценных светящихся камня, заключивших в себе свет Лаурелина и Тэльпериона, Золотого и Серебряного древ Валинора… Звучит-то как эпично, хоть квэнту записывай гусиным пером на длиннющем свитке. Но это только написать легко — «создал»! Конечно, нельзя сказать, чтобы сам Мелькор Феанору перед тем пару идеек не подкинул… Но кто знал, что этот фанатик от науки в одиночку сотворит три кристалла-накопителя, буквально с нуля и на ровном месте? Да ещё и зарядит их Светом, то есть материей, которая изначально магической энергией никогда не являлась! Как Феанор умудрился свет в ману преобразовать, одному Эру известно. Впрочем, наверное, только ему и известно, ибо всемогущ и всеведущ Творец… А вот как свои кристаллы к делу приставить, Феанор так и не успел придумать. Правильно, такие идеи в одиночку не рождаются, а он принципиально не принимал ничьей помощи, идиот упёртый! Валар же и вовсе приняли его революционное творение в области прикладной магии за удачную ювелирную поделку. Оно могло родить из себя целую науку, а Манвэ признал Сильмариллы годными всего лишь для вставки в тиару эльфийского принца или роскошное ожерелье. С его точки зрения, это похвала, да. А на самом-то деле это… ну как орехи колоть подзорной трубой, что ли. Мелькор презрительно фыркнул. Пели, конечно, потом эльфийские барды о чудесных камнях, «собирающих сияние Древ днём и испускающих Свет ночью». И совершенно не понимали, о чём поют, как, впрочем, бардам и полагается. Стекались толпы эльфов поглазеть на невиданное чудо, и даже сама Варда изволила даровать камням своё благословение. А потом Йаванна, Дарительница плодов, приватно пожаловалась Мелькору, что-де светом Древ освещён лишь Валинор, а остальные земли тонут в холоде и мраке. И ей приходится трудиться не покладая рук, выращивая плоды без света. Поскольку иначе живущие в Эндорэ эльфы погибнут от голода. Она-де уже падает от усталости, а братец Манвэ и пальцем не шевельнёт, чтобы осветить все обитаемые земли. Мелькор счёл её претензии резонными, ведь и он сам неоднократно напоминал старшему брату, что проблему освещения всея Арды нужно решать глобально, а не локально. Даже скованные братом Ауле Светильники на острове Альмарен порушил, для наглядности — и всё как об стенку горох! Манвэ поставил братьям и сёстрам задачу — найти новый локальный источник света. Йаванна вырастила свои Дерева, и жизнь вернулась к прежней беззаботной благостности. На одном отдельно взятом Валиноре, да. Пришлось помочь Йаванне, и её Дерева того… развоплотить, в общем. Он единственный из всех своих сестёр и братьев получил от Творца таланты и функции Разрушителя, а такое положение обязывало. Должен же кто-то утилизировать неудачные творения прочих Валар? Да и результаты его собственных экспериментов тоже! А если хорошо подумать, то и у эльфов неудачных творений предостаточно! Дальше всё закрутилось по нарастающей, как и следовало ожидать. Манвэ затребовал от Йаванны немедленно возродить Дерева или вырастить новые. Умница Йаванна на остатках жизненной силы умирающих Древ вырастила два плода, золотой и серебряный, которые и стали всеобщими Светилами. А для братца Манвэ в утешение на скорую руку состряпала наивную сказочку, что иссохшие Дерева якобы можно возродить, если на их корни попадёт хоть капля былого Света… Думала, что Манвэ повздыхает, да и смирится с неизбежным. Но тут влезла всезнающая Варда, авторитетно напомнившая городу и миру, что Сильмариллы Феанора под завязку заполнены светом Древ! Властным Манвэ, несомненно, был, а вот умным — никогда! Это ж надо было — вежливо предложить Феанору добровольно расстаться с Сильмариллами. Дабы Йаванна их разбила и напоила их светом корни мёртвых Древ. Мелькор себе чуть лоб ладонью не проломил, когда узнал об этом от Йаванны. Пожертвовать Сильмариллами? Лучшим своим творением? Феанору? Впрочем, Феанор отказал Манвэ хотя и решительно, но достаточно вежливо. Так Манвэ ничего умнее не нашёл, чем послать отряд своих крылатых оперативников к Феанору в крепость Форменос! Дома на тот момент оказался только отец Феанора Финвэ и небольшой отряд стражи. Силы оказались слишком неравны, да и сам Мелькор подоспел туда с опозданием. Настолько, что нашёл Финвэ тяжело раненым, но отстоявшим Сильмариллы. И умирающий Финвэ приказал ему забрать Сильмариллы, да ещё и поклясться, что кристаллы не попадут в руки Валар — у него-де хватит сил и возможностей их сохранить. И Мелькор поклялся. А что ему ещё оставалось делать? Слишком неравным было их положение. Мелькор был всего лишь инструментом Творца, а Финвэ — одним из его первых и любимых Детей. Удивительно, что никто из прочих эльфов до сих пор не догадался, что Дети Эру могут приказывать его Демиургам. Впрочем, пусть и дальше пребывают в блаженном неведении, обращаясь к Валар не иначе, чем со смиренными просьбами. Спокойнее будут спать! Манвэ ожидаемо списал резню в Форменосе на «злодеяния Мелькора», равно как и смерть Финвэ, добавив туда же похищение Сильмариллов. Для полной картины. Как старший среди валар, Манвэ отлично умел находить виновного в любой неудобной для него ситуации и строго его за это карать. Но и этот вполне правдоподобный финт ушами всё равно не спас его доброго имени. Разгневанный и убитый горем Феанор заявил во всеуслышание: — Мелькор — всего лишь один из вас! Он такой же, как и все вы, ничуть не лучше. Моё племя ни минуты не останется на этом проклятом острове, полном лжи и лицемерия! И был бунт — вполне, впрочем, ожидаемый. И был великий Исход нолдор с Валинора, покрошивших при этом кучу своих соплеменников-тэлери, отказавшихся перевезти их в Эндорэ на своих кораблях. Ещё вопрос — почему они отказались… Много чего интересного было, включая случайную гибель самого Феанора от огненного бича неповоротливого барлога, духа пламени. В самом деле — досадно. Мелькор готовился к эпическому противостоянию с великолепным Феанором, который взбунтовался против самих Валар, а теперь приходится иметь дело с его семью невразумительными отпрысками. Которые вот уже двести лет как не мычат и не телятся. Конечно, без боя Мелькор бы ему Сильмариллы не отдал. Пусть Феанор доказал бы сначала, что способен не только владеть своими кристаллами, но и удержать их от притязаний даже самих Валар. Мелькор ничуть не лучше их? Отлично, и уж точно не слабее! Пусть бы сначала гордый эльф понял наконец, что время одиночек прошло и объединил свои усилия с лучшими мастерами из нолдор. Им пришлось бы разработать и создать новое оружие, годное для одержания победы над одним из Демиургов. Возможно, овладеть не только прикладной, но и боевой магией. Уж он бы эльфов жалеть не стал, но и их выигрыш в случае победы был бы весьма велик. Новые технологии. Новые направления в магии, а может, и синтез этих двух наук. Использование кристаллов-накопителей для улучшения собственной жизни в различных устройствах и приспособлениях. И он сам увидел бы наконец Детей Эру такими, какими они должны быть. Хозяевами собственной судьбы, а не благодарными комнатными собачками у ног якобы всесильных Демиургов. Но пока его мечты оставались всего лишь мечтами. Впрочем, жить здесь, в Эндорэ, Мелькору понравилось! Каждый день приносил множество интересных дел и забот. Выращивание драконов и создание прочих тварей, постройка и укрепление собственной Твердыни. Долгие наставительные беседы с лучшим учеником Майроном. Да и орки, которых он создал во времена оны, за последние двести лет превратились во вполне самостоятельный народ. И даже выглядеть они стали вполне прилично — эльфы среди орков неплохую такую селекцию провели, отсекая слабых, больных, тупых и откровенно неприспособленных к суровой жизни в Эндорэ. Интересной была даже затянувшаяся война из-за вышеупомянутых Сильмариллов, будь они неладны… с семью эльфийскими принцами, с сыновьями Феанора, будь они все дважды неладны! Четыреста лет Долгого мира, разбавленного разве что редкими пограничными стычками их эльфов с его орками. Почти четыре сотни лет! Безусловно, пограничные стычки — это хорошо. Нужно же где-то тренировать молодых воинов? С обеих, кстати, сторон. Ну, а настоящая-то война — где? Нет, он понимает, конечно, что Эру Всеотец сотворил эльфов, своих Старших Детей, практически вечными. Если, конечно, какому-нибудь особо резвому ушастому в бою башку с плеч не снесут. Но всякому ожиданию должен быть какой-то предел. Идиоты пафосные! Дали свою дурацкую Клятву, что вырвут отцовские Сильмариллы из рук любого, кто на них посягнёт. После того, как он уже «посягнул», и вполне успешно. И что? Понастроили крепостей, а их кузены, короли новоиспечённые, Тургон с Финродом, так и вовсе по целому городу отгрохали, не мелочась. И посиживают себе за крепостными стенами, периодически гоняя орков по степям. Наверное, чтобы окончательно не утратить боевые навыки. Они вообще его воевать собираются или усиленно делают вид, что никакого конфликта интересов между ними как бы и не существует? Он что — напрасно тренирует орчьи армии и лелеет драконов в подземных пещерах? Разве он непонятно огласил свои условия Майтимо, старшему из сыновей Феанора? «Приди и возьми!» — тут вроде даже для эльфа-нолдо ничего сложного нет! И даже свою корону, со вправленными в неё отцовскими Камнями, дал ему в руках подержать для полной доходчивости. И что? И где, наконец, вооружённые до зубов эльфийские армии под его стенами? Потрепав Анкалагона по шее, усталый и расстроенный Мелькор отправился в спальные покои, на время выбросив из головы загадочное происшествие с открывшимся где-то на грани его восприятия, порталом. Выбросив, но не забыв. Ялар осторожно переступил с ноги на ногу и огляделся. Незнакомый лес выглядел так, будто к северным соснякам Ревущего фьорда, с небольшой примесью берёз и осин, добавили мощный подлесок из багульника, брусники, черники, и над всем этим от души потрудились ночные эльфы-друиды Ясеневого леса. Каждая травинка была окутана ореолом магии — на грани видимости, магия была разлита в воздухе и струилась вверх по стволам деревьев, магия маревом висела над куртинами кустарников, хоть собирай её голыми руками. Но в отличие от таинственно мерцающей и невесомо струящейся эльфийской магии Ясеневого леса, эта была какой-то… дикой, неупорядоченной. Стихийной? Неужели никто и никогда даже не пытался воспользоваться этой силой? Внезапно в его левом ухе что-то пискнуло и зашебаршилось, словно туда с размаху угодила какая-то мелкая назойливая тварь. Ялар сначала от души приложил себя ладонью по уху, а только потом сообразил, что это никакой не жук. И даже не лесной клоп. Это всего лишь включился и заработал забытый и основательно разряженный ретранслятор — гномская техномагическая новинка. Всего лишь, ага! Ялар смущённо припомнил, что неделю назад он заглянул в таверну Пиратской бухты, где захмелевший гном-инженер, мастер Замыкалец, на все лады расхваливал своё новое изобретение. И портативное-то оно, и многофункциональное, и на ухе закрепляется надёжно, да так, что совсем не чувствуется. Ну, Ялар и предложил себя в качестве добровольца, чтобы новый прибор опробовать. В конце концов, он всегда отличался практичностью. Надел — и погоняли они ретранслятор на всех предусмотренных режимах, от разговора на расстоянии до усиления звука. Действительно, звать официанта и требовать ещё выпивки стало намного удобнее! Гном уверял, что ретранслятор может служить неплохим переводчиком, но орочьи ругательства он перевёл на всеобщий настолько дословно, что Ялару даже стало чуть-чуть неловко. Потом они пили за успех инженера, потом обсуждали где взять денег, чтобы запустить ретранслятор в производство, прикидывали, дорого ли обойдутся материалы, и спорили как часто его следует подзаряжать от магического кристалла-накопителя. А потом? Неужели он дополз до спальни, забыв вернуть ретранслятор Замыкальцу? «На ухе совсем не чувствуется», так он говорил? М-да, неловко получилось! Надо бы вернуть с извинениями, но когда? И главное — как? Но вернуть надо обязательно. Да, и чертёжиком уважаемого Замыкальца попросить поделиться! Стоп. Ретранслятор включился сам? Без всякой подзарядки и активации? Насколько же в этом месте повышен магический фон по сравнению с привычным ему Азеротом? Пожалуй, это даже к лучшему, что он сам — не маг. Племянница рассказывала, что в Академии юных адептов учили так: «утоли свою жажду, но не выпей лишнего». М-да… Маг, попавший в этот мир, «упился» бы в считанные минуты и никакой самоконтроль не спас бы его разум. Сюда, пожалуй, не магов, а толпу друидов засылать надо. Для начала… Чтобы они Лунных колодцев по лесу воткнули десятка два, и хоть как-то эту дикую магию структурировали. Размышляя таким образом, орк обошёл уже всю поляну, пытаясь хотя бы примерно определить куда же это его занесло. Может быть, удастся расслышать журчание ручья или речки? Тогда выйти к населённым местам будет намного проще. И тут он заметил, что в центре поляны, на которой он себя обнаружил, воздух замерцал и заструился, складываясь полупрозрачную проекцию Заклинательного зала Аметистовой цитадели. А чуть позже стали слышны и голоса. Наверняка какие-то Кадгаровы магические штучки, говорил же он про опыты с коммуникацией, да и его летающую голову в пузыре они с Удой совсем недавно видели. Мог и по имеющимся координатам на него навестись. Вопрос только — как он умудрился достучаться до этого странного места? — … ты после какого знака запятую в расчётах поставил, идиот? — Ялар никогда ещё не слышал, чтобы всегда сдержанный Окулет так ругался. И тем более, чтобы вежливый телемант повышал на кого-то голос. Чудеса продолжались. — После третьего. А что? — Миллхаус ещё пытался как-то защищаться. — Ну, устал, ошибся — с кем не бывает? — А то, что ты на порядок изменил координаты выхода, и тем самым отправил Ялара в совершенно неизвестном направлении! Как ты там сказал — орка не жалко, да? А запоротого эксперимента тебе тоже не жалко??? Вот вернётся орк — и я за тебя даже заступаться не буду! Если он вообще сможет вернуться… — Да тише вы оба! — их перепалку перекрыл возмущённый голос Кадгара. — Теоретически, это может оказаться вообще другой мир. Судя по тому, как просел главный кристалл-накопитель. Энергии в ваш портал ушло — прорва! Да я уже успел испугаться, что у меня весь Даларан, к демонам, в океан рухнет. Хорошо, хоть я вовремя сообразил, что процесс как-то криво пошёл, и успел активировать резервный защитный контур, а то бы мы с вами тут уже не разговаривали… — Оп-па! — судя по звуку, Миллхаус сел прямо на пол и голоса магов ненадолго стихли. — Но ведь… уважаемый Кадгар, вы сказали, что это может быть другим миром? — наконец нарушил тишину Окулет. — Теоретически, да… На энергии вы явно не экономили! — Но тогда это значит… что силовые линии пронизывают пространство не только в пределах одного мира, но и пространство между мирами… — телемант явно пребывал на пороге божественного откровения. — Межмировые порталы мы уже провешивали, даже без использования силовых линий. Между Азеротом и Аргусом, например. И столько энергии они не жрали! — вмешался всерьёз разобиженный Миллхаус. — А по всем нашим расчётам, перенос вдоль силовых линий должен требовать ещё меньше энергии. Но ты сам только что сказал, что мы чуть Даларан в море не уронили! Что за… ? — Ну, тогда возможны два варианта, — Кадгар примиряюще похлопал гнома по плечу. — Или этот мир находится ну очень далеко… хотя маловероятно, Аргус тоже от нас не близко. Либо это так называемый «закрытый мир»… да, наши теоретики предполагали возможность существования подобных миров. — Закрытый? — гном аж подскочил от удивления. — Да, это рабочее название для мира, гипотетически созданного Демиургами, наподобие наших Титанов. И полностью закрытый для проникновения в них извне. Вот на тот же Аргус можно попасть разными способами. Долететь на межзвёздном корабле, портал провесить, наконец. А в миры, подобные этому — ну вот никак. Он окружён неким энергетическим барьером, на точечный пробой которого как раз и могла уйти энергия почти всего Даларанского кристалла-накопителя. — А зачем Демиургам изолировать созданный ими мир от всех прочих миров? — заинтересовался Окулет. — Ну да, шал-дорай сами накрыли Сурамар магическим куполом, но мы сделали это для защиты от вторжения демонов Легиона. Неужели этим самым… Демиургам тоже что-то угрожало? Легион дотянулся и до них? — Может, и дотянулся… Здесь у нас с вами вопросов пока больше, чем ответов. Мы понятия не имеем, чего хотели Титаны, создавая наш мир и вытесняя из него Древних Богов. Откуда же мне знать о мотивах каких-то гипотетических Демиургов из других миров? Может, эксперимент какой ставили, и пытались обеспечить его чистоту, может ещё что… Не отвлекайте меня одну минутку, я пытаюсь коммуникационный канал установить по тем координатам, что Миллхаус ночью насчитал! — Эй, маги! — встав посередине зыбко мерцающей проекции заклинательного зала Аметистовой цитадели, Ялар приветственно махнул рукой. — Будет вам собачиться-то, живой я! — Ялар! — искренне обрадовался Кадгар. — Получилось, надо же! Координаты работают… Погоди, я сейчас к тебе туда Миллхауса заброшу! Сам накуролесил, вот пусть теперь на месте и разбирается. — Что, Кадгар, он и тебя уже достал до глубины печёнок? — иронично поинтересовался Ялар. — Нет, безусловно, если ты хочешь чтобы гнум через пять минут после попадания сюда уже по-идиотски хихикал и пускал слюнки, то да — место самое подходящее. — Что ты сказал? — Миллхаус возбуждённо подпрыгнул на месте. Непонятно, от возмущения или всё-таки от любопытства. — Там настолько повышен магический фон? — Настолько, что весь твой хвалёный самоконтроль слетит в считанные минуты, — охладил его пыл старый орк. — А потом ты не просто «выпьешь лишнего», ты ужрёшься в сопли. И окончательно утратишь остатки разума. Которого изначально было не больно-то много. Так что давайте без лишних глупостей… Кстати, Кадгар, что там с главным Даларанским кристаллом-накопителем? На какой энергии ты собрался сюда Миллхауса забрасывать, ежели что? — Ну, погорячился я… — неохотно признался Кадгар, и его призрачная фигура, чуть заметно замерцав, опустилась в призрачное кресло. — Кристалл почти опустошён, там мана буквально на донышке плещется. Нам, чтобы его снова заполнить, пара недель нужна, а то и месяц… Легион над Расколотыми островами висит день и ночь, ещё и защитные контуры города как-то поддерживать надо… Справишься там? — Чтоб охотник в лесу да с голоду умер? — гордо приосанился Ялар. — Шутишь! Но если это действительно новый мир, глупо было бы тратить время только на охоту. Я бы поискал представителей здешних разумных рас. Интересно всё-таки, как они живут в мире, переполненном магией. Жаль, конечно, Огриммарских сироток, так они и не дождались меня с игрушками… но дети, опять же, везде есть! — Или так… — задумчиво повёл плечами Окулет. — Теоретически, можно отследить ваше местоположение и по вашему ружью, известному также как «Мощь титанов». Даже если вы и уйдете от этого леса достаточно далеко. В любом случае, я бы попытался… — Ну вот и ладненько, маги, — удовлетворённо кивнул Ялар. — На этом месте в тот же час через месяц? Если, конечно, уважаемый Окулет не придумает чего-нибудь ещё. — Давай так, Ялар, — плечи призрачной проекции Кадгара приподнялись и опустились, как будто он облегчённо вздохнул. Вероятно, он собирался сказать что-то ещё, но в этот момент проекция замерцала и медленно угасла, как бы растворяясь в воздухе. Старый орк только хмыкнул себе под нос: — Ну вот, теперь этот балбес окончательно кристалл просадил! Главное, чтобы теперь главный накопитель от полного опустошения не треснул. Иначе мне здесь долгонько торчать придётся… Ну ладно, нужно отсюда выбираться, надо только придумать — как. Хотя… — орк приложил руку к груди и тихо позвал: — Хати! Иди ко мне, мой хороший! В стойлах Даларана Хати, огромный грозовой волк, мирно дремавший до поры до времени на чистой соломенной подстилке, поднял чуткий нос и тревожно принюхался. Затем тоскливо заскулил и затряс лобастой башкой. Призрачная волчица Гара недовольно приоткрыла один глаз, покосилась на Хати и снова его закрыла. Внезапно грозовой волк резво вскочил на все четыре лапы, разбежался по направлению к дверям стойла и взвился вверх в лёгком, стремительном прыжке. И исчез, как будто его и не было. — Ой, что я его хозяину скажу? — испуганно всплеснула руками молоденькая тролльша, раздававшая корм многочисленным ездовым животным. — Не уберегла! — Ты, видать с грозовыми волками ещё дела не имела, — пожилой орк, смотритель стойл, невозмутимо раскуривал трубочку, сидя на ящике с кормом. — Эти звери настолько привязаны душой к своему хозяину, что поспешат на его зов в любую точку мира. Или, даже за его пределы, хе-хе! По крайней мере, мне рассказывали так. — Хати, хороший мой! — Ялар обеими руками обхватил волка за шею и зарылся лицом в его пышный воротник. — Вывезешь меня из леса? Грозовой волк согласно тряхнул головой и лизнул хозяина в нос.