Death with Dignity

Ротгер не мог не заметить, что его компаньон пребывал в некоторой тревожности и рассеянности, а потому счел забавным этот замкнутый круг повторяющихся эмоций. Вампир нервничал из-за юноши, а тот из-за чего-то еще. Вот такая цепная реакция. Данте в конце концов отогнал от себя неприятные мысли и в оставшуюся часть дня до вечера практически не мучился от них, так как всё свое внимание теперь обращал на поведение Шарлатана. Следующее перемещение было подобно предыдущему, как и многие последующие. Все прочие ингредиенты Вальдес достал без каких бы то ни было проблем, практически не убивая, только если при крайней необходимости. Последним местом, куда им надлежало отправиться, был монастырь, а потому Ротгео оставил его на самый конец, раздраженный тем фактом, что ему вообще придется туда идти. За время их отлучки уже наступил вечер, окутав все приятной прохладой и сумрачной мглой, в которой мужчине было значительно удобнее перемещаться. Появившись перед воротами монастыря, он облокотился о трость, вздыхая и осматривая представшее взору место. - Мы ненадолго. Нужная мне вещь должна быть где-то здесь, однако многое монахини тщательно прячут, - пояснил Вальдес, однако голос его прервал тревожный звон колокола, послышался стук шагов по брусчатке, и к воротам явился десяток послушниц монастыря во главе со старшей сестрой. Монастырь сам по себе являлся не самым приятным местом для Ротгера, тем более если обитатели его были настроены резко враждебно. Пожалуй, именно в подобном доме господнем сохранять спокойствие становилось труднее обычного. Шарлатан находился в некоем странном смятении. На его глазах проходила подготовка к его убийству, и в то же время он был вынужден защищать Данте от нападения разных подозрительных тварей, чтобы и самому не откинуться раньше времени. Теперь же, когда они прибыли к конечному пункту, а именно – к монастырю, тень растерялась совершенно и даже в какой-то степени разозлилась. Дабы юноша в страхе перед церковью не натворил беды, Шарлатан занял главенствующую позицию в теле. Сначала он не собирался делать ничего такого, что могло бы идти вразрез с планами Ротгера, но тут в голове его промелькнула такая мысль, что он не смог не поддаться искушению. В конце концов, какой дурак добровольно встретит свою смерть? Лишь на секунду на его лице мелькнула ухмылка, показывающая его довольство собой, а после существо лишь сощурилось в ожидании действий монахинь и вампира, собираясь вступить в подходящий момент. Вампир вздохнул, заметив, что контроль над телом юноши взял Шарлатан, и, отстранившись от ворот, склонился к своему компаньону. - Ничего не предпринимайте. Не убивайте, от смерти людей куда больше шума, нежели от смертей всех тех тварей, что встретились нам по пути. А создавать такую суматоху весьма невежливо, - с леденящим спокойствием произнес он. Выпрямившись и приблизившись к воротам, Вальдес поглядел на старшую монахиню через ажурную решётку. - Изыди, дьявол! Не смеешь ты приблизиться к дому Господа, которого сам отверг, - начала женщина, доставая крест. Однако Ротгер держался всё так же спокойно, лишь старательно переключая взгляд собеседницы на себя, дабы у той и мысли не было навредить юноше. - Терезия, - окликнул он монахиню, от чего та сразу смешалась и опустила взгляд, - Вы прекрасно знаете кто я и как меня зовут. Старшая сестра вздрогнула, сжимая крест в руках сильнее. - Вальдес… Я думала, мы договорились о неприкосновенности, - начала она, всё же переходя к спокойному диалогу, а не продолжая ересь религиозного фанатика. - Мне нужна лишь кровь самого святого человека, и я покину ваш монастырь, - объяснился вампир. Вначале женщина отказала, возмутившись, но после краткого напоминания о том, сколь хрупок уговор с подобным существом, собиралась его пустить. Однако тут ее внимание привлек компаньон Ротгера, что заставило ее остановиться и вновь проявить тревогу. - Ваш спутник? Неужели нежить? – с этими словами монахиня напряглась, но тихий свист и жестокий взгляд мужчины не дал ей сдвинуться с места. Из леса послышался угрожающий вой волков, что в подобном месте считалось совершенной редкостью. - Давайте оставим наши отношения мирными, иначе в противном случае каждого здесь постигнет медленная и мучительная смерть, - пожалуй, не часто голос Вальдеса был столь же холоден и кровожаден. А тень всё молчала и изредка сверкала глазами. У нее и в планах не было никого убивать. Гораздо важнее было отвлечь Вальдеса, даже пусть ненадолго, но достаточно сильно, чтобы он совершенно позабыл о присутствии существа. В таком случае вариант нападения не подходит, иначе мужчина наоборот переключит всё своё внимание на него и не даст осуществить задуманное. Гораздо проще, чтобы напал не он на Ротгера, а другие. Вот только как это устроить?.. «Впрочем, безрассудство – тоже оружие», - подумал Шарлатан, когда решил действовать напролом. Продумывать тактику и последствия было не в его стиле, ему гораздо интереснее было делать всё спонтанно, а уже потом подстраиваться под ситуацию. Вот и теперь существо действовало согласно своим убеждениям, когда с абсолютно неестественной улыбкой на лице отделилось от вампира и, сделав несколько шагов вперед, перемахнуло через ограду без особого труда. Шарлатан не собирался командовать сходу. Для начала он приосанился и обратил свой взгляд на толпу людей, в том числе и на старшую сестру, ожидая последующей реакции. Признаться, Вальдес был удивлён, что даже сказалось в краткой улыбке, возникшей на его лице. Он был восхищён, ведь если раньше убийство было вынужденной надобностью, то сейчас отпадали мораль и этикет, разбавляя наконец уныние Ротгера. Тень вынашивала план, который он не смог увидеть; чувства, что он не распознал. Люди испугались, запаниковали, однако тут же послышался тихий лязг и стук трости. Монахиня впустила вампира, как и следовало, а тот погрузил в транс всех послушниц монастыря, после чего все они до единой рухнули на землю без сознания. На его бледном лице теперь выделялась ледяная ухмылка, с которой он подошел к юноше, сокращая между ними расстояние. - Вы что-то задумали, Шарлатан. Полагаю, умирать вы не намерены, - Ротгеру так и не удалось скрыть азарт, проскочивший в его голосе, - В прошлую нашу беседу вы были согласны на приговор, во благо pour notre ami… Либо вы великолепный актер, либо время изменило ваше решение, - говорить он старался спокойно, однако не мог удержать своего восхищения, то и дело перекликающегося с жестокостью. Но вампир не нападал. Нет. Он не мог, ибо Шарлатан находился в теле Данте, коему вреда причинить он не мог из-за собственного обещания. Признаться, Шарлатана несколько разочаровал такой ход событий. Впрочем, он мог предположить, что мужчина избавится от преграды в виде толпы монахинь соответствующим образом. - Не намерен умирать так же, как не намерен раскрывать вам своих мотивов, - отрезало существо с ядовитым блеском в глазах и, заложив одну руку за спину, другой отерло каплю крови, побежавшую по подбородку. Шарлатан не намеревался умирать, а Данте не собирался оставаться на подкорках сознания. Он-то прекрасно знал о плане тени и пытался доставить ей максимальный дискомфорт, дабы ей было сложнее осуществить свои намерения. - Ну же, Ротгер, делайте то, за чем пришли. И помните, чем скорее… - тут Шарлатан прислонился к монастырской стене и отёр выступивший холодный пот с лица, - …тем лучше. Существо мысленно проклинало юношу за его вмешательство. Оно не могло позволить себе ослабнуть, иначе всё пошло бы не так, как ему того хотелось. Услышав голос юноши, Вальдес замер, вслушиваясь в каждое слово, покуда вокруг монастыря сгущалась тьма. Он лишь кратко кивнул, повинуясь просьбе, но, прежде чем исчезнуть, стукнул тростью по земле, от чего темнота приобрела невообразимую густоту, куполом окружив дом Господень. Ротгер исчез в поисках нужного, а стены здания, гудя, принялись ходить ходуном. Многовековая скука наконец озарилась азартом, но чувство некоторой тревоги по-прежнему сковывало разум. Как только вампир скрылся в стенах монастыря, Шарлатан резко ударил по груди и закашлялся уже в полную силу, чего не мог позволить себе прежде, сплюнув на землю сгусток крови. «Черт бы его побрал, мальчишка… - ругалось существо, вставая и разминая шею, - Ну ничего, пусть только попробует потом перехватить власть над телом. Несладко же ему придётся.» Шарлатан был слишком зол чтобы действовать сложно и продуманно, а посему решил положить конец всему одним щелчком пальцев. Обернувшись черной материей, он проник в здание монастыря сквозь витражи, мелькая между окнами и на секунды затмевая взор. Оказавшись внутри, он снова принял человеческую форму и, пребывая в жутком бешенстве, принялся искать вампира, попутно поджигая черным пламенем всё на своём пути. Пусть лучше эти артефакты сгорят, чем он, тот, кто помыкал целой расой, будет мучиться в агониях. Ротгер же рыскал под покровом тумана, забредая в каждый уголок и поднимая с пола каждый камушек. В итоге кровь найти удалось, но перед ним вставала новая, более серьезная проблема – взбесившееся многовековое существо, с которым он при всей своей мощи вряд ли сможет соперничать в равном бою. Но, несмотря на это, Вальдесу тень всегда скорее напоминала подростка, в силу своего пылкого характера и мировоззрения, которое при всей своей мудрости являлось весьма детским. И сейчас он поставил ребёнка перед фактом собственной смерти, ожидая при этом принятия и спокойной реакции? Пожалуй, это было не самое умное его решение. И всё же, даже при невероятном страхе смерти со стороны Шарлатана, при его вспыльчивости и эмоциональности, мужчина испытывал к нему уважение. Вообще, отношение его к существу было крайне забавным и едва ли не граничило с привязанностью. Поразительно, что даже существа, прожившие многие сотни лет, все равно рано или поздно оказываются привязаны к собеседнику, к которому изначально питали одно безразличие. Ротгер появился за спиной Шарлатана, когда тот в ярости крушил всё вокруг, поедая рукописи и другие ценности своим огнём. - Mon ami, - окликнул он его по-дружески, желая утихомирить истерящий сосуд, не нанося при этом вреда юноше, - Перестаньте, это ни к чему не приведёт. Шарлатана, казалось, совершенно взбесило такое к нему отношение. В отличие от Вальдеса, он легко забывал про уважение в гневе и был готов прикончить буквально любого, кто пытался его успокоить. Существо, обернувшись на звук, злобно посмотрело на мужчину. Глаза его уже полностью светились яростным золотом, и в них нельзя уже было отличить склеру от зрачка и радужной оболочки. Туман, который окутывал до этого коридоры монастыря, теперь сконцентрировался вокруг Ротгера, только эта тьма была к нему вовсе не дружелюбна, как его собственная, а как раз наоборот. - Не смейте меня называть так! – рявкнула тень, махнув рукой в сторону так, что черное облако со свистом взлетело под своды постройки, - К мальчишке обращайтесь как угодно, а я вам ни коим образом не друг! Я тот, кто истощит вас до последней капли, и может сделать это прямо сейчас, - Шарлатан, потеряв в бешенстве свой человеческий облик, обернулся тёмным силуэтом с золотыми глазами, что дышал дымом и источал его всей поверхностью тела. Он резко приблизил свои тонкие черные руки, словно хотел схватить вампира за горло, но пальцы на его шее не сомкнул, - Отдайте мне артефакты сейчас же, если не хотите, чтобы монахини увидели здесь ваше и без того мёртвое тело, - прошипело существо, прежде чем привести в действие свою угрозу. Вальдес не дрогнул. Скорее он сделался более недовольным, ибо удержать самообладание при такой речи в свой адрес было крайне проблематично. «Он взбешен, потрясающе… Не стоит уподобляться, это всего лишь истерика…» - мысленно уговаривал он сам себя, пока Шарлатан не перешел все границы, задев его самолюбие, чего он стерпеть никак не мог. Мужчина провалился в тьму. Будь это не Вальдес, он бы пошел на могущественное существо прямо в лоб, но так как это был именно Вальдес Ротгер, а не кто-нибудь другой, он предусмотрел все варианты своей скорой смерти, а посему продумал тактику отступления. По плану надо было скрыться прямо сейчас, однако гнев настолько затмил его рассудок, что срыв оказался неизбежен. Послышался грохот, и тела мертвых монахинь повылезали из гробниц, визжа и атакуя тень. Монастырь загудел, и стены его застонали. Окна с треском полопались, пуская в залу лунный свет и другую нежить, коей не было конца. Существа собирались воедино, накидываясь на Шарлатана, сдерживая его и желая убить. Вампир, восполнивший свое недовольство кровью, видимо, переборщил, а посему сейчас им руководил уже азарт болезненный. Разъярённый Шарлатан встречал нападение наползающих тварей с живым сопротивлением, опаляя их черным пламенем и отгоняя подальше. Подобные существа не были проблемой для тени, так что он не собирался сдавать позиции или просить о пощаде. Наоборот, Шарлатан, увидев, что мужчина скрылся, рассвирепел только больше, так как подумал, что тот попросту решил сбежать, оставив своих «подчинённых» разбираться с ним. Однако всё изменилось с появлением лунного света. Его боялось и существо, и Данте, так как он жёг их обоих. Как следствие, Шарлатан сжался и издал душераздирающий вопль. Тело тени стало мигать, когда Данте попытался захватить над ним власть, поэтому их человеческий облик ежесекундно сменялся на чёрный силуэт и обратно. Ротгер появился вновь, выйдя из темноты, и по обыкновению облокотился на свою трость, наблюдая за тем, как отбивается тень. - Вы вернулись… хорошо, - процедил своим раздвоенным голосом Шарлатан, что часто бывает, когда он владеет речью одновременно с юношей, - Иначе я мог бы назвать вас трусом. - Всё это потрясающе, - начал Вальдес уже привычно холодно, - Но что же дальше? Вы истощите меня, Данте умрёт, а после? Найдёте новую оболочку? Из века в век одно и то же, весьма печально. Мы с вами можем биться долго, но если ни вы, ни я особо не пострадаем, то для Данте это может стать последней ночью, - заметил вампир. Лунный свет сжигал существо изнутри, поэтому оно не могло встать, и теперь, сидя на коленях, сжимало пальцами рубашку на своей груди. Ощущение от лунных ожогов было сложно передать – это не похоже на повреждение кожи, а скорее очень сильно жжение в груди и животе, сравнимое с жжением при чувстве голода, только во много-много раз сильнее. Вальдес с непоколебимым спокойствием наблюдал за этими страданиями. Больной интерес заставлял его раз за разом разбивать окна и наполнять комнату лунным светом, пока тень скрючивалась от невыносимой боли. На слова Ротгера отвечала преимущественно тень, хоть Данте всё ещё силился завладеть телом. - В этом плане моё существование не отличается от вашего – такое же бессмысленное и никчёмное. Но, в конце концов, ничьё существование не имеет смысла, - говорил Шарлатан, едко улыбаясь и переводя взгляд на окно. Ему было очень плохо и он не мог понять, полная ли луна, - А насчёт Данте… Я уже говорил, что его смерть близка и неизбежна. Он и сам давно смирился с этим. Вы здесь единственный, кто пытается этому хоть как-то сопротивляться. Забавно, не правда ли? Поначалу вампир лишь холодно взирал на эту жалкую картину, из-за передоза забывая, что страдает не только Шарлатан, однако постепенно он смягчился и подошёл к стоящей на коленях тени. - У меня наконец появился смысл, - тихо произнёс он, точно поделился тайной, - Впервые за долгие годы я позабыл об этом мерзком унынии, вспомнил эмоции. Я вновь почувствовал гнев, радость, удивление – и всё благодаря вам двоим и вашему проклятию, господа. А в благодарность я хочу, чтобы Данте выжил, ведь он достоин жизни. Вампир вздохнул, склонившись к тени, а после щёлкнул пальцами, заглушая лунный свет тьмой. Как только путь свету был преграждён, существо облегченно выдохнуло и рухнуло на бок, не в силах больше держаться. Казалось, внутри зияла огромная дыра и ее можно нащупать рукой, но то была лишь иллюзия и не более. Рассуждения вампира о его смысле жизни и новых чувствах заставили тень лишь чуть дрогнуть в слабой улыбке. Это было так забавно, что Шарлатан, вновь принявший свой человеческий облик не смог удержаться от хриплого смеха, однако оставил комментарий Вальдеса без ответа. - Думаю, с вас на сегодня достаточно, - в последний раз холодно отозвался он, махом руки приблизив к себе кресло и сев в него. Тут же после щелчка пальцами в его руке возник бокал крови, - А артефакта, о котором вы так печетесь, со мной более нет, - и в доказательство Вальдес продемонстрировал пустоту внутренних карманов пальто, - Неужели вы думали, что я действительно буду всё время держать сей ценный предмет за пазухой? К тому времени чернота, которая прежде была лишь на кончиках пальцев сосуда, теперь поползла дальше вверх и полностью покрыла ладони, начиная атаковать запястья. Данте этот факт проигнорировал, как и существо, которое теперь было раздосадовано новостью об отсутствии крови в свободном доступе. Не будь Шарлатан так истощён сейчас, он бы предпринял еще что-нибудь, но сейчас ему было просто жизненно важно остановиться. - Как жаль, что я так и не смог осуществить задуманное, - выдохнула тень и прикрыла глаза, пребывая в остатках сознания, - Впрочем, не думайте, что я так просто дамся. И вам…не избежать своей участи, - последние слова угрозы прозвучали уже намного тише и безжизненней. Вампир лишь одарил его спокойной улыбкой, и, приблизившись, медленно над ним склонился. - Я знаю, однако… - Вальдес сел подле тени на корточки и по-дружески похлопал ее по плечу, - Я всеми силами постараюсь оттянуть этот момент. Ваша смерть также неизбежна, с Данте, со мной или кем-нибудь другим… Однажды случится то неизбежное, от чего вы так бежите и чего страшитесь. Секундой позже Шарлатан отключился. Данте так и не удалось пробиться наружу, да и в таком ослабшем теле ему делать было нечего. Оставалось только ждать. Вампир взял потерявшего сознание юношу на руки, накрыв своим пальто, после чего совершил перемещение в свой дом, в комнату сосуда. Оказавшись подле кровати, мужчина аккуратно уложил их тело и задумчиво скрестил руки за спиной. Сегодня убивать тень он не собирался, нет. Какой в этом интерес, когда твой противник столь ослаблен? Нет, вампир ждал зрелищ. Сейчас же Ротгер решил чуть отсрочить смерть юноши при помощи найденного в монастыре старого заклинания, которое из-за необходимости использования мертвых сил прослыло сатанистским. Вернув черноту обратно к кистям рук и невероятно от этого устав, Вальдес выпрямился и исчез. Испив крови и поправив таким образом свое состояние, он предпочёл провести остаток ночи за роялем. Шопен заиграл на всё аббатство, проникая даже под самые высокие своды.